Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Тебя убьет твой собственный выбор.       Вайолетт считала сие высказывание на редкость точным. Нельзя возлагать ответственность за свои поступки на других людей, равно как и нельзя влиять на ход их мыслей. Эмпиризм является сплетением человека и тех, кто его окружает.       В таком случае причиной происходящему были поступки самой Вайолетт. С учетом этого, вряд ли у нее было какое-либо право жаловаться.       И все же, готова ли она принять последствия с распростертыми объятиями - вопрос совершенно иной.       - Простите, мадмуазель Вайолетт.       - Ничего страшного.       - Благодарю.       Мирания уверенно улыбался, в то время как Клаудия, сидевший напротив Вайолетт, скрестил руки на груди и отвел взгляд с весьма сложно описываемым выражением лица, которое было скорее ближе к недовольству.       И Мирания это понимал, но непохоже, чтобы корил друга. Вайолетт понимала, что он и сам должен был быть полон раздражения. Не показывал вида пожалуй потому, что привык быть добр к девушкам, даже если они ему не нравились.       В обычном случае ни один из них не пожелал бы обедать за одним с ней столом.       Почему же сейчас они сидят так близко друг к другу? Увы, всего лишь прискорбное стечение обстоятельств, которое полностью объясняется более ранними поступками Вайолетт.       Во-первых, они спустились в столовую в разгар обеденного перерыва, на тот момент переполненную учениками. Столовая была достаточно большой, чтобы никто не чувствовал тесноты, но за счет этого столиков было не так много.       Вот только сегодня ученики решили собраться группками. Они вместе делали заказ и вместе занимали столик. Из-за этого оставались пустые места, но возникла другая проблема. Свободные стулья были у столов с большим количеством учеников, что не радовало двух юношей, желавших поесть в тишине и покое.       И наконец, Вайолетт, которую все старались избегать. Словно видели окружавшую ее пропасть, потому не желали приближаться. Девушка понимала это и не была против, ведь причина тому была очевидна.       Она никак не ожидала, что Мирания приблизится к ней сам. Пускай он не выказывал столь явное желание найти другое место, как Клаудия, и все же девушка не думала, что он решится сесть рядом.       Когда юноша спросил, может ли он присесть, она легко согласилась, не имея причин для отказа, но... даже не подозревала, что он сядет прямо напротив нее.       Вайолетт заняла столик, рассчитанный на десять человек, потому считала, что они займут места в другом конце стола. Нет, наверное, ей стоило бы отодвинуться к самому краю, а то и вовсе уйти, ведь принц явно ее не переносит, но... так все поймут, что она нарочно его избегает, чего допустить нельзя.       - Вы сегодня не с Юланом?       - Мы со старшей школы перестали часто пересекаться. Что, тем не менее, не мешает нам и дальше общаться.       Несмотря на то, что в детстве девочки и мальчики активно дружат, в старшей школе их общение сильно сокращается, чтобы видеться каждый день.       Приятно знать, что он до сих пор думает о ней и дорожит, и все же отсутствие Юлана сейчас было на руку. Хотя нет, будь здесь Юлан, те двое даже не подумали бы сесть рядом.       Вайолетт с Миранией знали лучше чем кто-либо, что Юлан с Клаудией не ладят от слова совсем. Они были достаточно зрелыми, чтобы не избегать друг друга открыто, и все же оставались детьми до такой степени, что не могли встречать друг друга улыбками на лицах.       - ... У вас обед стынет.       - А, и правда. Клаудия, будь тактичнее.       Блюда на столе были только что приготовленными, и пускай пар от них не шел, температура пищи могла так или иначе повлиять на ее вкус.       Порой немного неуютно сидеть с кем-то за одним столом, особенно если это кто-то знакомый, но Вайолетт было незачем излишне волноваться.       Честно говоря, девушка не хотела давать им или внимательно следившим за ней окружающим ложное впечатление, потому говорить старалась мало. Почти все в столовой уверены, что Вайолетт безнадежно влюблена в Клаудию. И лишь сама Вайолетт знает, что эти чувства давно угасли.       Пускай Клаудия понимает, что девушка стала немного другой, вряд ли он решил, что любовь той, кто до раздражающего упорно преследовал его, может так быстро исчезнуть. Дело было не в излишней самоуверенности, просто он старается быть осторожным.       Наконец Вайолетт сдвинула взгляд в сторону... что ж, если быть предельно честными, то в сторону своей еды. Так и не сумев встретиться глазами с по-прежнему отводившим взгляд принцем, она вскоре опустила голову.       Почему-то сердце принца Клаудии пропустило удар, а ведь она просто собралась приступить к обеду.       Он вспомнил... улыбку Вайолетт, что видел в тот день. Мягкое нежное выражение лица, обращенное к Юлану.       Оно не сильно изменилось, но... да, стало немного ярче, чем сейчас, ведь в тот момент ее прежнее бесстрастное выражение дало брешь.       Красивые поблескивающие губы залились куда более темным красным.       - ... Ум... что-то не так?       - ... А, нет, ничего.       Кажется, он сам не заметил, как стал пристально ее разглядывать. Почувствовавшая его взгляд Вайолетт подняла голову, их глаза встретились и, пускай принц не имел никаких скрытых побуждений, он не нашел слов для продолжения разговора и отвел взгляд.       Застывший рядом с принцем Мирания выдохнул, но можно было только догадываться, о чем же он думал. То же касалось и Вайолетт.       Пытаясь хоть как-то снять повисшую в воздухе неловкость, он переключился на небольшую тарелку перед Вайолетт.       - Не слишком ли маленькая порция?       - Э..?       Если у Клаудии с Миранией вполне себе стандартные обеды, состоящие как из основного блюда, так и из гарнира к нему, то на одной-единственной тарелке Вайолетт... лежал один бутерброд.       Пускай рацион мужчин и женщин немного, но различается, все же этого слишком мало для растущего организма.       - Я девушка, потому и ем меньше.       - Да, знаю... прошу прощения, что влез не в свое дело.       Пускай тема разговора была выбрана наспех, томы не было оправдания. Девушки не только ели меньше, они часто придерживались определенных диет... к тому же нельзя было закрывать глаза на возможность, что Вайолетт придерживалась диеты с учетом своей фигуры.       Как бы то ни было, ни Клаудия, ни кто бы то ни был, не могли высказывать своего мнения по этому поводу.       - Нет... просто это оптимальная для меня порция, чтобы осталось место для десерта.       Вайолетт и сама понимала, что взяла даже слишком мало. Но это был осознанный выбор.       У нее не настолько маленький желудок, чтобы насытить его одним бутербродом. Но дело в том, что она лишком худая, чтобы после сытного обеда съесть еще и несколько десертов. Девушка всегда была сладкоежкой, потому и остановилась на таком выборе. Пускай Юлан не слишком поддерживал ее предпочтения, открыто не отчитывал, ведь только в школе Вайолетт могла выбирать еду на собственное усмотрение.       - Леди*** Вайолетт, так вы любите сладости.       - Э-э, ну-у... да, но мне часто говорят, что это мне не подходит.       Она как ни в чем не бывало улыбнулась выглядевшему откровенно удивленным Мирании. Конечно же, то была не та улыбка, которую она показала Юлану, эта скорее выражала понимание и была как нельзя кстати.       Закончив на этом разговор, Вайолетт вернулась к еде.       Ее белые пальцы ухватились за кусочек поджаренного хлеба, и начинка из ветчины, политая плавленным сыром, скрылась у девушки во рту. Маленький укус, тщательное пережевывание, даже дольше чем у Клаудии и его друга, и легкое подрагивание ее подбородка. В миг следующего укуса меж алых губ показались ее белые зубы и розоватый язык.       Разум Клаудии сам собой во всех деталях воссоздал эту картину.       - ... Вряд ли есть что-то, что тебе не подойдет.       - ... Э?       - Думаю, сладости тебе идут. Торты, шоколад... и все в таком духе.       Он так внезапно заговорил об этом, что Вайолетт поспешно сглотнула, не дожевав, и горло отозвалось слабой болью. Принцу было больно смотреть, как тело девушки разом напряглось, но было уже поздно.       Сидевший рядом Мирания был настолько удивлен замечанием друга, что перестал есть.       - Во время еды ты выглядишь так... элегантно, так что...       И снова перед глазами встала картинка. Как ее руки аккуратно нарезают сладости, как кончики пальцев касаются лакомства, как сладость будет приятно растекаться по языку вместе с кремом и сиропом. И то, как она переменится в лице, не в силах сдержать переполняющих ее эмоций.       Да, он был уверен, что вид будет восхитительным.       - ...       - ...!!       Принц понял, насколько странным было его замечание, при виде застывшего на лице Вайолетт глупого выражения. Лишь ошарашенно смотрела на него, позабыв об этикете. Как голубь, которого внезапно подстрелили из игрушечного ружья.       Ее глаза округлились, но не столько от удивления, сколько от непонимания. Похоже, она не до конца поняла смысл его слов, потому и среагировала не так резко.       Если бы Вайолетт посчитала грубым то, как пристально он наблюдал за ее приемом пищи, принцу было бы нечем возразить. Пускай он сделал комплимент, то, как он воспримется, целиком и полностью зависит от взаимоотношений сказавшего и того, кому он его сделал.       А отношения Клаудии и Вайолетт вряд ли можно было назвать хорошими.       Принц, которого раздражали ее преследования, и дворянская леди, навязывавшая ему свое общество. Беда в том, что если она воспримет его слова положительно, может углядеть за ними нечто большее. Скажем... что у Клаудии тоже есть к Вайолетт чувства.       Принц мгновенно отбросил эту возможность. Юноша все еще не доверял ей, но уже яснил, что Вайолетт изменилась.       Тогда что насчет второго варианта?       Что, если Вайолетт скажет, что это жутко? Вряд ли она сказала бы это явно, и все же принца бы точно задело то, что она испытала отвращение к его искренним словам и мыслям.       Он не мог взять слова назад, равно как и найти себе должное оправдание. Клаудия уже проклинал себя за неосторожное высказывание, которого в обычном случае ни за что бы не произнес. Это привилегия Мирании - делать девушкам комплименты, но плохое исполнение может обернуться против него самого.       Клаудия решил, что стоило бы извиниться, пускай даже не было на то причины. Всего на секунду.       - Вот как...       Вайолетт поджала губы, но вскоре улыбнулась, словно не видела в этом ничего такого. Брови были опущены, она казалась скорее сбитой с толку, чем радостной, но улыбка оставалась улыбкой.       Она была далека от открытой искренней улыбки в тот судьбоносный день, что Клаудия не смог забыть даже спустя столько времени. Хотя оно и понятно, ведь их с ней отношения были совершенно иными.       И тем не менее, сейчас она улыбалась, глядя Клаудии в глаза. Потому его сердце дрогнуло.       Не официальная улыбка, не натянутое выражение, а полное эмоций отражение ее души.       - Но благодарю. Мне... было приятно услышать.       Легкий румянец на щеках, прищуренные глаза с мелькнувшим в них облегчением.       Он силой задавил в себе то, что отчаянно рвалось наружу. Но здравый смысл требовал замолчать, пока не поздно.       Прежде, чем пересохшее горло смогло издать хоть какой-то звук, Вайолетт и ее часть стола накрыла чья-то тень.       - Вай-чан, так ты здесь была?