Reunion

      Это утро Максим встретил вместе с первыми лучами солнца. Нет, слишком прозаично. В марте солнце вставало тогда, когда все порядочные люди собирались на работу, в школу или в университет, так что проснулся он довольно поздно. Впрочем, подъём был вынужденный: Ботан и Оливия слишком шумно собирались на работу. И если первый факт его никогда не удивлял: парень был настоящим трудоголиком, поэтому умудрился устроиться в престижную компанию по разработке компьютерных программ; Оливия же, не обладая огромными амбициями, работала… В баре. Да-да, у своей тёти!       Максим бы не удивился, если бы Оливия согласилась на это под дулом пистолета, однако было заметно, что данное занятие приносило ей удовольствие, как бы она не доказывала обратное. Буквально каждый вечер начинался с того, что девушка ругала нерадивых клиентов, но с каким упоением! Максиму доводилось видеть, как Оливия, которой тётя подарила точно такую же розовую шляпу, и Барменша вместе острили посетителям. Кажется, их успели прозвать «убойный дуэт». Парня забавляло, как Оливия, стоило зайти к ним ему или Ботану, словно специально становилась сущим ангелочком и приятным человеком. Разумеется, «приятным» человеком по её меркам.       О работе Ботана известно было немногое. Возвращался он с неё самым последним, едва ли не с горящими от восторга глазами. Максим отлично мог понять, что именно заставляло его так светиться. Тогда, год назад, он с головой окунулся в расследование на тему YouTube, всего лишь каким-то удивительным образом подслушав разговор Подписчика с руководством. Ни его самого, ни Оливию это тогда особо не беспокоило — выбрались живыми из приключения, да и на том спасибо. Вообще, вспоминать события, связанные с хижиной и офисом YouTube всё ещё было неприятно. С его возвращения прошёл месяц, но каждый день он просыпался в поту, боясь, что Оливия и Ботан — его галлюцинации, а хижину никогда покидать не приходилось. Здесь Максим удивлялся терпению и тактичности его друзей, которую они проявляли по отношению к нему. Совместными усилиями ребята решились продать ту квартиру и заработать на новую. Единственным, кто не работал, был он сам, Максим. Это его крайне беспокоило, но тут высказалась Барменша, чем удивила всех присутствующих. Она предложила ему пока посидеть дома, прийти в себя и, если нужно, сходить на сеанс к психологу. Последнее он решил отложить до тех времён, когда у них появятся хоть какие-то приличные накопления. Временно пришлось разместиться у Барменши, которая не особо и возражала. Даже она продолжала тосковать по сестре, хоть и не особо показывала это. Максим мог её понять — он сам на целый год потерял друзей, разве что обрёл их вновь…       Самым интересным было то, что все они, так или иначе, осознали, что слишком мало знали Няню. Однажды Максим, возвращаясь вместе с Ботаном домой, невольно застал Барменшу и Оливию, листающих фотоальбом. Оказалось, там были детские фотографии двух сестёр и ещё немного с совсем крохотной Оливией. Сложно было сказать, какие чувства девушка испытывала по этому поводу. Женщина вспоминала, как проходили первые дни после рождения её племянницы.       Тогда Няне (а звали её Тамара Бритч) пришлось уволиться, поскольку YouTube — не та организация, что давала бы декретный отпуск. Эта корпорация была слишком озабочена секретностью и качеством экспериментов. Впрочем, неудивительно, что ребята хоть что-то узнали о их работе спустя три года выпуска видео. Тем временем Оливия росла доброй и умной девочкой, способной постоять за себя и других. Для Ботана было огромным удивлением, что именно его возлюбленная когда-то стала спасением от хулиганов на детской площадке. На вопрос Максима о том, почему же он не узнал её, когда Оливия к ним переехала, Ботаник с некоторым смущением ответил, что ходила она тогда в совсем другой одежде: футболка и джинсовый комбинезон, а дополняли образ две аккуратные косички.       К сожалению, счастливое детство Оливии длилось недолго. Барменша заботилась о ней до семи лет — именно тогда Няня и решила устроиться работать няней, невзирая на то, что это было главной мечтой Барменши. Работа в баре для второй сестры стала скорее вынужденной. Дальнейшая судьба племянницы была ей неизвестна, впервые хоть как-то пересеклись они тогда, когда Оливия переехала к Максиму. Что происходило до, девушка пока рассказывать не хотела, поэтому разговор быстро сошёл на нет.       Другая тема, что интересовала Максима, — отношения Ботана и Оливии. За тот год, пока… его не было, они заметно изменились. Оливия по-прежнему время от времени могла поднять руку на Ботана, но теперь делала это гораздо слабее и быстро оборачивала всё в шутку. В такие моменты Максим старался не мешать им, стоя где-нибудь у окна и задумчиво глядя на виды Питера. В его жизни как-то так и не появилась любовь. Ему довольно сложно было понять то, что испытывали друзья. С одной стороны из-за любви люди, бывало, страдали, но с другой стороны ощущалось, будто бы он что-то упускал в своей жизни. Парень даже решил поинтересоваться, как эти двое понимали понятие «любовь». Ботан, поправив очки на носу, со смешком спросил, а не влюбился ли сам Максим? Тот на всякий случай ретировался, не желая думать, в какие дебри завёл бы их этот разговор. В спину ему прилетело что-то там про то, что это глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту. Почему-то Максим, позднее зайдя в интернет, совсем не удивился, что его друг процитировал Википедию. И всё-таки Оливия на него плохо влияла. Прежний Ботан выдал бы определение, как если бы пришлось открыть словарь Ожегова.       У Оливии он решился спросить в тот момент, когда та с незнакомой Максиму нежностью гладила маленькую дворняжку, сидящую у неё на коленях. Собаку звали Звёздочка по довольно банальной причине: возвращаясь поздней ночью из круглосуточного магазина, девушка услышала тихое тявканье. Этот комочек шерсти настолько завладел её сердцем, что Оливия самостоятельно начала изучать информацию о уходе за питомцем. Сам факт того, что Оливия захотела что-то делать сама, был воистину удивительным. Перед ответом Оливия огляделась, будто бы убеждаясь в том, что они одни, а после уже ответила каким-то не своим, более тихим голосом, старательно глядя куда угодно, но не на него: «Любовь — это когда ты готов взять за кого-то ответственность. Любуешься им в каждый миг его жизни. Хочешь постоянно быть рядом и касаться его». Прозвучало пускай и простенько, и даже непривычно для той, кого Максим отлично знал уже целых пять лет, но чувствовалось (на этот раз хорошее) влияние Ботана. Эта парочка отлично друг друга дополняла.       Однако Максим понимал, что чего-то не хватает. Кого-то. Чувака В Жёлтой Толстовке. В последний раз он видел этого парня тогда, когда его рука, высунувшаяся из холодильника, протянула Оливии «баллончик». Вообще, изначально Чувак больше проводил времени в их холодильнике. И ладно бы он просто питался их запасами, нет, если кто-то открывал холодильник буквально через секунду, то Чувака там почему-то не оказывалось. Очевидно, холодильник действительно мог служить порталом, правда поверить в это Максиму и Ботану было сложно. Сперва и Оливия относилась к этому с скептицизмом, но, в конце концов, именно она стала с ним едва ли не лучшими друзьями. То, как легко в его окружении уживались вместе настолько разные люди, поражало.       Внезапная возня в холодильнике заставила вынырнуть из собственных мыслей. Неужели мысли материальны, и появился тот, о ком он только и успел подумать? Максим, отхлебнув уже успевшее остыть кофе, медленно поднялся со стула и подошёл к источнику шума. Стоило дёрнуть за ручку, как вместе с открыванием двери оттуда вывалился… Чувак В Жёлтой Толстовке. Лёгок на помине.        — Чёрт, где этот Вражко? Я его самого зомбирую! — резко выкрикнул парень, едва не врезавшись в стол.       Максим, только собиравшийся поздороваться со старым другом, запнулся; слова застряли у него в горле. Одна эта фамилия, произнесённая вслух, заставляла болезненно поморщиться.        — Чувак… Здесь его нет. — Гость из холодильника поднял голову и, вглядевшись в Максима, хлопнул себя ладонью по лбу.        — Промахнулся! — раздосадованно протянул он, поднявшись на ноги. Мимоходом Чувак умудрился заглянуть в его кружку и одним махом допить содержимое. Раньше Максим тут же осадил бы его и отобрал кофе, но сказывалось три причины: это квартира Барменши, не его; после года, проведённого вдали от всех, его поведение стало более скромным и даже немного зажатым; парень был слишком рад видеть старого друга, чтобы вот так, вместо приветствий и расспросов, с порога ругать его за такую мелочь. — Погоди-ка, какой сейчас месяц и год? Разве не март две тысячи двадцать первого?        — Вообще-то на год больше, — выдал Максим с усмешкой, кивнув на висевший на стене календарь. В две тысячи семнадцатом году он и сам смеялся над собой за то, что сделал так же в двадцать первом веке, но, впрочем, календарь был действительно полезным. Хотя бы в том, чтобы прикрыть трещину. Как говорила Барменша, в тот день они с сестрой соревновались в том, кто больше выпьет. Результат был вполне очевидным.        — Использовать холодильник как машину времени было плохой идеей. Но у Земекиса и Гейла почему-то работало, — хмыкнул Чувак и плюхнулся на единственную табуретку с такой силой, что та покачнулась, но всё-таки устояла.        — Но в трилогии была ДеЛориан и, разве что, поезд… — недоумённо протянул Максим, задумчиво почесав затылок. Холодильник времени звучал так же безумно, как и его прошлые размышления о формуле популярного видео на YouTube. Наверное, Чувак пошутил только ради того, чтобы увидеть его изумлённое лицо.        — Икотику смотреть надо! — нравоучительным тоном произнёс парень. На фоне Максима, заметно постаревшего за этот год, он выглядел всё ещё школьником, подобное впечатление создавал и неизменный образ, поэтому воспринимать его всерьёз было сложно. — Этот чувак делал обзоры не только на «Назад в Будущее», но и на «Гарри Поттер» и «Шерлок». Были ещё обзоры на Марвел, но я не очень люблю их фильмы. Настоящий супергерой, знаешь ли, живёт в каждом из нас!        — И ты можешь спокойно смотреть YouTube после… произошедшего? — Максим едва успел заметить, как ехидная улыбка Чувака исчезла, уступив место растерянности. Было непривычно видеть его таким. Из всей четвёрки, казалось бы, лишь он постоянно был в хорошем расположении духа. Чувак и негативные эмоции всегда были как-то несовместимы. Сейчас тот выглядел так непривычно, что могло показаться, что его красная кепка и жёлтая толстовка внезапно потеряли свой цвет. — Мы до сих пор стараемся избегать этой темы в разговорах, пока воспоминания ещё свежи.        — Думаю о том, что Вражко никак не связан с контентмейкерами. Лучше верить в покупку Мистером Саксом этого видеохостинга. — После упоминания того самого мальчика, который какое-то время проживал с ними в одной квартире, Чувак не изменился в лице, однако карие глаза на мгновение озарились ярким светом. Максим невольно подметил, что, какого бы мнения он не был бы о Чуваке, когда он счастлив, то заражал этой энергией всех, кто находился рядом. Таких людей ему доводилось встречать редко, поэтому они вызывали у него восхищение.        — Погоди, ты серьёзно? Так и будет? — В голове невольно всплыли воспоминания о скетчах. Как бы он не относился к YouTube, свои видео он искренне любил и сейчас. Помнил каждого персонажа, каждую локацию, где приходилось снимать. После слов Чувака внезапно остро захотелось узнать, как они там все. Может, друг из холодильника не случайно упомянул героя его видео? Вдруг ему известна их судьба?        — В настолько далёкое будущее я заглянуть не могу. — Не успел Максим опомниться, как с его носа буквально слетели очки и благополучно переместились на лицо Чувака. Удивительно, но теперь эти двое стали даже чем-то похожи.        — А это ещё зачем?        — У Супермена работало, и со мной прокатит, — буркнул воришка, встав с табуретки, и одним движением распахнул дверь холодильника. — Твоя мама давным-давно рассказала маме Сакса, что я якобы плохо на тебя влияю. С тех пор я у их семьи в «чёрном списке». Подумаешь, вылез случайно из их холодильника ночью.        — О-о-о, я представляю! — неожиданно даже для себя громко рассмеялся Максим. Уже наполовину исчезнувший Чувак внезапно обернулся, и на его лице промелькнула слабая улыбка.        — Приятно снова видеть тебя счастливым, друг. — И парень со вспышкой исчез.       От одной этой улыбки весь мир на мгновение остановился. В голове вспыхнуло воспоминание из далёкого прошлого, затмевая собой даже желание шагнуть к холодильнику…       Хруст снега под подошвами тяжёлых ботинок. Маленькие снежинки, словно кружась в танце, проносились прямо перед лицом, подгоняемые слабым ветерком. Кончики пальцев покалывало от холода. Из тысячи людей, спешащих по улице, сейчас ничем особенным не выделялся и Максим. На его лице мелькала улыбка — улыбка предвкушения реакции родных и друзей на подарки, ради которых, пусть и раз в году, было не жалко никаких денег. Стабильно увеличивающиеся просмотры видеороликов позволяли не думать о больших ценах.       Единственный минус (а, может, и плюс?) был в том, что слишком часто приходилось натыкаться на недоумённые взгляды взрослых, полагающих, что «сынок богатеньких родителей пришёл сорить деньгами». Однако к Максиму эти слова совершенно не относились. «Богатство», если уж так об этом говорить, не свалилось к нему с небес, поэтому, как правило, бездумных трат он не совершал.       Прижимая пакеты с подарками к груди, Максим запрокинул голову. Почти во всех окнах горел свет, многие из них были украшены гирляндами. Глубокий вдох, и что-то неуловимое появилось в воздухе. Запах зимы, запах новогодних чудес… То самое чувство, возникающее в детстве, когда сердце ещё открыто к магии и волшебству.       С решимостью отпраздновать этот день наилучшим образом Максим направился к подъезду. Несколько лестничных пролётов, и он уже открывал дверь. К счастью, никто не разгромил квартиру. Его встретил Ботан, дужка очков которого была перемотана скотчем.        — С возвращением тебя, Брайн. И не спрашивай, как это получилось. Оливия и Чувак опять затеяли снять популярное видео на YouTube. Стоило мне снять очки на пять минут, как те оказались у них. Можно сказать, я предотвратил пожар тем, что вовремя вспомнил! — на одном дыхании выпалил Ботан, принимая у друга тяжёлые пакеты.        — А мама что? — невольно вырвалось у него. Ну да, каждые праздники она слишком занята готовкой. Тем не менее, за это он её и любил.        — На кухне, как и всегда, — обречённо вздохнул Ботан, но в его голосе была заметна радость. Максим уже в который раз за этот день почувствовал некую эйфорию. Да, ему было очень приятно, что мама любит друзей, и это взаимно. Что может быть лучше почти-семейной-вечеринки? — А что в пакетах?        — Узнаешь, когда часы пробьют полночь! — нарочито торжественно произнёс Максим, вешая куртку в шкаф. Словно в ответ на реплику в его комнате упало ощутимо что-то тяжёлое. Ботан тихо охнул и помчался в ту сторону, едва не снеся по пути вышедшую к Максиму маму.        — Привет, сынок! — улыбнулась женщина. — Не сильно потратился?        — Ну, мам! Раз в году не жалко. Я же не купил личный вертолёт!        — Конечно, Максим, — хихикнула она, услышав недовольство в голосе сына. — Но ты слишком часто покупаешь что-то друзьям, правда.       Парень даже не стал зацикливаться на этой мысли. Эти деньги, как ему казалось, он получал слишком легко — кривлялся на камеру. Ещё и учитывая то, что этим он едва ли не полностью обязан друзьям, подавшим идею о формате скетчей. Что плохого в том, что он купит Ботану книгу, столь необходимую для подготовки к экзаменам? Он ведь сам никогда не попросит денег. Не привык к богатой жизни. А Оливия? Девушке не очень повезло с семьёй, поэтому Максим фактически стал ей старшим братом. Спасением от пьющего отца. Свою маму она даже и не знала.        — А кто, если не я? — Он ухмыльнулся, стягивая шапку с головы. Растрёпанные волосы только подчёркивали его образ. Впрочем, на самом деле он не был крутым. Мог таким притвориться, но с большим удовольствием возвращался к Максиму Тарасенко, обычному мальчишке из маленького города.        — Ладно уж, герой. — Она потрепала сына по голове. — Раздевайся. Зовём друзей за стол?        — Сначала подарки! — протестующе замахал руками Максим, мигом превратившись в «маленького ребёнка». Подобная способность легко менять свой «настрой» всегда удивляла даже тех, кто его хорошо знал.       Мама только усмехнулась и молча направилась в сторону кухни. Максим подумал, что пора бы и проверить, что же творится в его комнате. Тем более, что там стало подозрительно тихо. Пришлось красться, но это того стоило. Картина, представшая перед ним, вызвала лёгкую улыбку.       Ботан держал в руках пакет с купленными подарками и заглядывал внутрь. Оливия и Чувак выглядывали из-за его плеча, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Чем-то они все напоминали провинившихся маленьких детей.        — Я так не могу! — воскликнул Ботан, опуская пакет на пол. — А вдруг это вдруг не нам?        — А кому? Подписчикам на юбилей канала? — фыркнула Оливия и начала протягивать руки к подаркам, как её остановила фраза Чувака, случайно поднявшего голову и встретившегося взглядами с Максимом.        — Теперь точно не нам, — выдал он. Максим сперва подавил смешок, а после осознания комичности ситуации громко рассмеялся, вызвав недоумение на лицах друзей.        — В следующий раз я обязательно подожду, когда вы решитесь открыть их сами, — окончательно успокоившись, усмехнулся Максим.        — Ой, да чего мы там не видели? Заумная книженция для Ботана, чипсы для меня… — Девушка хлопнула стоящего рядом Чувака по плечу. — И что-нибудь для нашего нового друга.        — Обижаешь, — протянул Максим, запустив руку в пакет, и вытащил «Pringles» со вкусом паприки. Как бы Оливия не старалась этого не показывать, в её глазах засверкали огоньки, которые она скрыла за бурчанием о том, что данный подарок был ожидаем. Что ж, у неё был свой способ сказать ему «спасибо». Наверное, даже честнее и искреннее, потому что он заключался не в словах, а в действиях.       Ботану Максим вручил сборник задач по физике. Задач настолько сложных, что, открыв самую первую страницу, где, казалось бы, были самые «простые», Максим успел усомниться в действительности своей четвёрки по этому предмету и наличии хоть каких-то знаний. Впрочем, главное в этом то, что его друг счастлив.       Только Максим хотел показать подарок Чуваку, как с кухни донёсся голос мамы, зовущей всех к столу. Просить дважды было не надо — Ботана и Оливию как ветром сдуло. Не исключено, что они часто бывали у него в гостях только ради еды. На молчаливый вопрос парня о том, почему Чувак не сбежал с ними, тот с виноватой улыбкой пожал плечами, мол, за еду не продаюсь. С усмешкой покачав головой, Максим вытащил из пакета белую толстовку с чёрным Микки Маусом. Стоило Чуваку бросить взгляд на вещь, как он ощутимо дёрнулся, будто бы от удара. В уголках его глаз скопились слезинки, и Чувак резко стёр их рукавом.        — Я… Извини, если напугал… Просто вспомнил, как в детстве смотрел с отцом мультфильмы Диснея… — сбивчиво пробормотал он. Дрожащими руками Чувак натянул на себя толстовку. Торчащие из-под неё края лимонной рубашки ярко выделялись на белом фоне. Максима охватило беспокойство. Первый подарок для него, умудрившийся затронуть больную тему?.. Что же он наделал? Испортил весь праздник…       Тем временем Чувак глубоко вздохнул, и на его лице медленно расцвела улыбка. Не та ехидная усмешка, сопровождавшая каждый безумный замысел. Это была улыбка, сравнимая с радугой после дождя. Слабая и неуверенная, но такая выразительная. Сочетаемая с будоражащими огоньками в глазах. Максим даже растерялся: он и не подозревал, что Чувак может так улыбаться.        — Спасибо… Макс, — прошептал парень, прикрыв глаза.        — Брайн? Брайн, ты меня слышишь?       Максим вздрогнул и машинально посмотрел на часы. Прошло не больше пяти минут, а казалось, что целая вечность… Это был первый раз с тех пор, когда воспоминания о прошлом вызывали у него не ноющее чувство в груди, а легкость и некоторую радость.        — Я зову тебя, зову, а ты молчишь. Ещё не передумал идти, Брайн? — продолжал Чувак, прислонившись к стенке холодильника.        — Да так, вспомнил кое-что, извини… Хотел сказать, что теперь я только Максим, — прибавил парень, виновато почесав затылок.        — Знаешь, а мне всегда казалось, что это имя тебе идёт гораздо больше. — И он подмигнул.