you're my salvation

Впервые за долгое время дышалось легко. Прохладный ветерок беззаботно игрался с распущенными длинными прядями, невольно придавая причёске новые очертания. Морское побережье казалось пустынным, то ли из-за редких прохожих, то ли из-за отсутствия привычного городского шума. Жаркий июльский день нехотя передавал права уверенно подходящему вечеру и даже присущий ему запах без особых усилий пробирался под кожу. Вдохнув свежий воздух, я не смогла противиться желанию прикрыть глаза и просто насладиться маленькой идиллией. Даже могучие волны будто стали на порядок тише биться о берег, предоставляя возможность восполнить утраченные после тяжёлой работы силы. Идея найти умиротворение у моря возникла так же внезапно, как и в дверях квартиры Сан, пришедший со смены на целых полдня раньше. Мы так редко выбирались куда-то, что авантюра в виде вечернего пикника на пляже показалась очень заманчивой. Да и родные глаза, огоньком энтузиазма охваченные, не оставляли и шанса на отрицательный ответ. — Ничего красивее раньше не видел, — привычка Сана подкрадываться незаметно настолько, что даже самый умелый наемник позавидовал бы, всё ещё заставляла мое сердце срываться к ногам, а после возвращаться обратно, ведь ни шепот на ушко, ни парень меня не жалели. И если бы не родные руки, удобно разместившиеся на моей талии вместе с заботливо накинутым пледом, я бы точно упала к морской пене за компанию с сердцем. Картинка и правда складывалась захватывающая, ведь никакие красоты насыщенного многоэтажками города, не шли в сравнение с летними красками заката, отражающимися в бескрайних водных просторах. Но тепло и уютно на душе становилось вовсе не от лучей солнца, медленно утопающих в морской глади. А от своеобразных объятий, в которых я сейчас тонула точно так же, как уходящее на покой светило. — Всё в порядке? — не успела я повернуться к Сану лицом, с интересом заглядывая в прищуренные лисьи глаза, как тотчас же пришлось сделать несколько шагов назад. На меня наступали, вот так просто, с написанным на лбу желанием совершить маленькую шалость. Но разве можно было сдаться так легко? Во мне вдруг разыгрался азарт, то ли от нежелания соприкасаться босыми ступнями с прохладной морской водой, то ли от внезапного желания наконец переиграть уверенного в себе капитана Альфы. Волны в преддверии стали будто ещё тише, ожидая чего-то зрелищного. А моя реакция будто быстрее, ведь когда Сан с улыбкой от уха до уха сделал ещё один шаг на меня, ноги будто по сигналу сорвались с места, меняя направление. Бежать по песку не казалось мне чем-то лёгким, даже в детстве, когда приходилось сверкать пятками в попытке скрыться от глупых мальчишек, желавших закинуть за шиворот водоросли или, чего хуже, медузу. Но сейчас ситуация складывалась совсем иная. Мною движило желание победить хотя бы раз, вместо того, чтобы сдаваться так просто, уступая место чувствам. И не пойми откуда взявшийся адреналин, только подначивал увеличивать скорость на моем внутреннем спидометре, наплевав на сбившееся дыхание. Проигрывать Сану никогда не было чем-то постыдным, ведь на самом деле, каждый раз видя по-детски счастливую улыбку, я готова была отдать ему все победы этого мира. Но только не сегодня, когда даже спонтанная поездка шла вразрез с привычным течением дел. — Даже не думай, что сможешь догнать меня, — беззаботности и веселья в моём голосе хоть отбавляй. В какой-то момент я даже почувствовала в себе силы взлететь, если бы вдруг понадобилось. Но чем ближе оказывался Сан, тем чётче я понимала, что для победы в безмолвном сражении одного чувства окрыленности мало. Поэтому, показав ни чуть не запыхавшемуся парню язык, я побежала с новой силой, под покровом не иначе как второго дыхания. Когда-то давно я начинала бегать по утрам, ведомая целью убрать призрачные по словам мамы килограммы, но ни разу так и не продержалась дольше нескольких дней. Вставать по утрам всегда было тяжело, особенно если засыпать из-за накопившейся работы удавалось далеко за полночь. Поэтому кроссовки вместе со спортивной одеждой отправлялись в самый дальний угол, а выносливости так ниоткуда и не набралось. Да и куда мне тягаться с натренированным спасателем, которому добежать от одной точки до другой за считанные секунды словно семечки пощёлкать. Такие мысли начали посещать мою очнувшуюся от тандема с адреналином голову спустя несколько десятков метров и я пожалела, что хотя бы не спросила какие условия кроме «беги или сдайся» для таких офисных работников как я можно было придумать. Поэтому, когда на запястье почувствовалась аккуратная, но крепкая хватка, я как можно незаметнее выдохнула. Вроде и проиграла, но достойно. — Ну что, Ная, добегалась? — в глазах напротив плясали безобидные смешинки, несмотря на то, что в целом Сан выглядел зловеще. Будто маньяк, который загнал обречённую жертву в угол. Но всё это оказалось лишь умелой иллюзией. Через секунду грозная маска треснула по швам, уступая место заразительно искреннему смеху. Впору было бы последовать примеру и рассмеяться что есть мочи, но я и пошевелиться не могла, завороженно глядя на открывшуюся картину. В свете последних солнечных лучей, живописно скрывающихся за горизонтом, Сан выглядел волшебно. Широкая улыбка, от которой наверняка с секунды на секунду будет сводить скулы, наперевес со смехом, застывшим на подрагивающих ресницах, делали стоящего передо мной парня едва ли реальным. Или правильнее сказать нереально красивым. Не моделью с обложек известных журналов. Лучше, намного лучше. Даже изящные движения, которыми Сан с лёгкостью смахнул выступившие от долгого смеха слёзы, делали из него произведение искусства, от которого ни глаз, ни сердца отвести не получалось. — Добегалась, — ответ был весьма запоздалым и совершенно не требовался. Но правда так просто с губ слетела, что предпринять какие-либо попытки и вложить другой, более подходящий смысл в сказанное я не успела. Но Сан то ли не придал особого внимания моему обожающему взгляду, устремлённому аккурат на него, то ли я всегда так завороженно смотрела, находясь рядом. Впрочем, сейчас это уже было не важно. Вдоволь насмеявшись, капитан Чхве, вернув на лицо маску какого-то заядлого бандюги или не менее удачливого игрока, придвинулся так близко, что дышать на какой-то миг я всё же перестала, ожидая чем закончатся наши гляделки. — Ты признаешь поражение? — всего три слова, а вокруг ни шума волн, ни дуновения ветра вдруг не стало. Будто по щелчку пальцев в моей вселенной перестало существовать всё, кроме лукавого взгляда карих омутов и мурашек по коже туда-сюда забегавших. Кажется, сегодня Сан решил пойти ва-банк и вызвать на танец все эмоции, которые я когда-либо испытывала рядом с ним, но не выражала. Ведь привыкла любить, но молча. Заботиться, но скрытно. Ждать, но незаметно. Вот только устоявшийся за двадцать с лишним уклад жизни по крупицам рассыпался, медленно, но верно приближаясь к тому, как жил Сан. Искренне, бесстрашно и что самое далёкое — открыто. Даже отдавал всего себя без излишней маскировки, преподнося мне сердце в своих же ладонях. Заслужила ли я его? Этот вопрос поначалу мучил меня очень сильно, заставляя неуверенность расти чуть ли не на первой космической. Но Сан всегда умело доказывал мою ценность в своей жизни. Словами, поступками, прикосновениями. — А ты? — снова ляпнула не подумав, чем застала парня врасплох. Но всего на секунду. Ничтожно короткую секунду, за которую эмоции на любимом лице сменились так же молниеносно как и появились. Сан уже не выглядел удивлённо, сразу же поняв что к чему. Помедлив всего немного, будто растягивая момент, он оставил лёгкий поцелуй на кончике носа, чем заставил бабочек внутри меня нервно трепыхнуться. А после, как ни в чем не бывало, снова укутал в свои объятия, наделяя такой уверенностью, что любой другой позавидовал бы. Происходящее вызывало не один вопрос, но озвучивать их я не спешила. Наслаждалась. Той особенной защищенностью, которую дарили мне одни только аккуратные объятия. Той несравненной нежностью, с которой Сан посмотрел на меня прежде, чем своими же руками вернуть на мою личную планету. Той непомерной любовью, которой он без особых стараний наделял даже обычный поцелуй в макушку, потому что, кажется, был и вовсе из нее соткан. — Предлагаю взять реванш, — его голос всегда был каким-то особенным, будто в нём так просто умещались нежность, обаяние и уверенность. Поэтому не всегда смысл сказанного доходил до меня сразу, заставляя иногда задуматься о проценте своего далеко не абсолютного слуха. Но как только основную мысль мне уловить всё же удалось, в воздухе повис вопрос, на который тот час же нашелся ответ. Взяв меня за руку, капитан Чхве как-то уж слишком загадочно улыбнулся и направился в ту самую сторону, где стартовал наш ребячливый забег, попутно рассказывая о какой-то игре, правил которой я даже не знала. Как только мы вернулись туда, откуда всё началось, я запнулась. Не о камень, непонятным образом оказавшийся прямо под ногами, а об палатку с мигающими гирляндами, коей точно не было несколько десятков минут назад. Сделав парочку шагов к воплощению страниц из популярного журнала, название которого не вспомнила бы даже если попыталась, я буквально ахнула. В свете разноцветных лампочек и большого клетчатого пледа жестяные банки пива выглядели совсем уж несуразно, уступая привычной бутылке вина не только градусами, но и атмосферой. Вот только для меня всё было иначе. Ведь совсем недавно я со вздохами рассказывала подруге как бы сильно хотела выбраться на прогулку после мучительно долгой череды рабочих завалов. Та самая подруга молча внимала всему сказанному и когда спросила чего же хочется от такой прогулки, я, не задумываясь, выдала — пива, пледа и Сана. — Ты всё продумал заранее, — метнув в сторону парня подозревающий взгляд, я наткнулась лишь на самодовольную улыбку, вмиг ощутив себя великой слепой. Ну конечно, разве мог капитан Альфы просто так прийти с работы пораньше, оставив за плечами команду и половину рабочего дня? Разве стал бы Сан так настаивать на прогулке по морскому побережью, отмахиваясь на любые мои слова о его усталости? Разве захотел бы он отпускать меня из своих ловких рук в тот самый момент, когда одной ногой я все же коснулась соленой воды прежде, чем сорваться в бега? Хлопнув себя по голове, я не успела поймать совершенно чуждую мне маниакальную улыбку и не столько возмущённо, сколько на эмоциях прорычать: — Чхве Сан! Последующие несколько минут я старательно делала вид, будто обиделась за неожиданную скрытность, ведь сюрпризы никогда не жаловала и кое-кто об этом прекрасно знал. Но мысль о том, сколько усилий пришлось приложить ради такого чудесного вечера, продолжала пробивать мнимую броню вокруг сердца и я сдалась уже в который раз. Уловив смену моего настроения, Сан снова расплылся в своей привычной кошачьей улыбке, не предвещающей ничего лёгкого. Ни в игре, в которую я всё-таки согласилась сыграть, ни в самой победе, которая, уверена, сегодня мне точно не светит. После недолгого ввода в курс дела ненавязчиво пришло осознание — игру выиграет либо тот, кто умело заговаривает зубы, либо тот, кто смело делится своей искренностью. Я же не относилась ни к одной из категорий, о чём уже начинала жалеть. Ведь сделать шаг на пути к сокровищам, указанным в конце картонного пути, сможет лишь тот, кто ответит на вопрос, не вызвав при этом и капли сомнения. Своей удачей в данной ситуации я считала только то, что вопросы задавал не Сан — хитрый кот во плоти, а карточки, которые игроки тянули из колоды. При таком раскладе возможность побороться всё ещё оставалась. Так я думала, когда первый раз подбросила кости и получила сразу шестерочку шагов, когда вопросы не оказались такими уж сложными, скорее смешными и необычными, когда смогла оторваться от поглощенного игрой парня на целых десять ступенек. Впрочем, бороться и выигрывать я была готова ровно до тех пор, пока развлекательные вопросы не сменились более трудными, и далеко не эрудированными, а личными. Такими, за которые мне разработчиков этой игры захотелось подвесить где-нибудь на ближайшем заборе и плевать, что на обратной стороне коробки красными буквами было написано предупреждение — «коль хочешь ты сокровища забрать, попробуй свои чувства рассказать». Сейчас бы самое время пойти на попятную и уберечь себя от слабости в виде слов, но сдаться, когда до финиша оставалось в худшем случае два хода, я не могла себе позволить. Да и на кон поставлено желание, на котором я собиралась отыграться по самое не балуй в случае победы. — Когда вы впервые почувствовали, что влюблены? — озвученный вопрос заставил меня закатить глаза, а Сана заинтересованно вскинуть брови. Стало понятно, что даже затейник этой игры не ожидал подобного. Но это совсем не помешало ему в который раз за вечер по-лисьи улыбнуться и подставив ладонь под голову, ожидать правду. На эту тему мы никогда не говорили, ведь давно уже перешли этап влюбленных подростков, привычно задающих подобные вопросы. Но именно сегодня мир будто перевернулся с ног на голову и я до сих пор не могла понять только ли мой личный. Тяжело вздохнув для видимости, я принялась утолять интерес, который буквально повис в воздухе и параллельно вырывать себе победу. Если бы я сама об этом никогда не задумывалась, вряд ли бы смогла так быстро ответить. Ведь с таким человеком как Сан трудно понять в какой именно момент ты влюбился. Картинка в голове и в сердце складывалась постепенно, маленькими кирпичиками, которые парень закладывал своими словами, поступками и прикосновениями. Ненавязчиво заботиться и каждый вечер желать хороших снов? Запросто. Дарить подарки так, чтобы ты никогда в жизни не смогла указать на их стоимость, сделанную своими руками? Обращайтесь. Доставать с дерева улетевший шарик и устроить баттл за последнюю порцию твоего любимого мороженого? Пожалуйста. Приносить лекарства и сидеть у кровати вместо того, чтобы самому перед ночной сменой выспаться? По адресу. Не нарушать личное пространство даже на десятой прогулке и принимать твою дружбу как нечто действительно ценное? Обязательно. Я могла бы ещё очень долго спотыкаться в попытках найти то самое влюбилась, пока в голове не возник образ Сана с безмерной обеспокоенностью в родном взгляде и пакетом успокоительных в руках. Под моими окнами, в третьем часу ночи, на освещаемой лишь несколькими фонарями улице, просто потому что мне впервые за долгое время приснился кошмар, просто потому что в тот самый момент именно в нём я нуждалась больше всего, просто потому что плевать на свою усталость, если в трубке мой потухший от липкого страха голос. — До сих пор не могу забыть твой ночной звонок. Кажется, я никогда так быстро не бегал вне задания, — покачав головой, Сан потянулся к моим ладоням, чтобы в своей излюбленной манере нежно погладить большими пальцами. Опасался, что я могла мыслями не только в приятные моменты вернуться, но и в тот болезненный весенний сон. Но правда ли я могла, когда воспоминания об осознании чего-то настолько важного пересиливали любые, даже самые страшные кошмары, утверждать не стану. Убедившись, что мое настроение остаётся всё таким же заразительно азартным, Сан удовлетворённо кивнул и принялся пытать удачу дальше. Как оказалось, не зря. Кости, насмешливо изменив комбинацию в самый последний момент, позволили грозному противнику выбить место рядом с моей фишкой. После такого поворота мне оставалось лишь недоверчиво осматривать место противостояния, ведь буквально несколько ходов назад нас разделяла целая пропасть в виде моста через горную реку. Но сейчас, будто дразня, карта показывала всего два вопроса до финиша — тот, на который точно ответит Сан и тот, на который могу не ответить я. С этого момента каждое моё движение стало каким-то скованным, будто я и не человек вовсе, а самый настоящий робот. Вот настолько игра затянула, заставляя напрячься за несколько шагов до победы. Но такие ощущения накрыли с головой только меня, ведь на лице самодовольного капитана Альфы ни одна эмоция не изменилась, даже когда пришло время тащить карточку и читать вопрос, точнее утверждение — «скажите то, что вы никогда бы не сказали человеку, сидящему напротив вас». Настал мой черед заинтересованно вскинуть брови и сменить взгляд с растерянного на выжидающий. — Ная, — любимый голос неожиданно дрогнул, а глаза, всего минуту назад сияющие азартом, застелила нежность. Та самая, в которой даже утонуть будет небольно, да и нестрашно тоже. Я затаила дыхание, настолько момент казался неповторимым. Что-то внутри, давно напоминающее интуицию, подсказывало, что больше сказанного я не услышу, ведь каким бы открытым человеком ни был Сан, обсуждать свои слабости дважды не станет. Вдох. — Я не смогу без тебя, — выдох. В этой фразе ничего особенного, всего пять простых слов, которые запросто получилось сложить в предложение. Но только не с нами, не здесь, не в этой атмосфере. Даже мигающие огоньки на секунду перестали освещать опустившуюся на побережье ночь. Чтобы вскоре вновь загореться ещё ярче, чтобы показать мне измученную улыбку, которую я надеюсь больше никогда не увидеть. Ведь Сан не вложил привычный смысл во фразу, любимую многими шаблонными сценаристами. Он раскрыл свою правду. Ту бесхитростную, где без меня не будет его, самого удивительного и улыбчиво-пленительного человека. Не капитана отряда Альфы, спасающего своими руками, кажется, целый мир, а Чхве Сана с ямочками-полумесяцами, который для меня и есть мир, разными цветами счастья мерцающий. — Ты уже победил, Сана, — смахнув с глаз непрошенную солёную влагу, я безо всякого интереса бросила кости и когда по количеству точек попала на островок «вернуться на десять шагов назад» лишь с облегчением выдохнула — играть совсем перехотелось. Не потому что на последний вопрос я скорее всего так бы и не ответила, а потому, что переиграть чужую искренность никогда бы не смогла. Аккуратно отодвинув в сторону картон, я буквально упала в родные объятия, нужные мне сейчас так сильно, будто мы в открытом море, из которого я иначе не выплыву. Уйду с головой, не найдя в себе сил даже барахтаться. — Загадывай своё желание. Но Сан не спешил, собираясь то ли с мыслями, то ли стараясь придумать что-нибудь трудновыполнимое. Повисла тишина. Совсем не тяжёлая. Такая, в которой хочется раствориться, продолжить молчать под тихое дуновение морского ветра и мягкие поглаживания по спине. Было уютно. Вот так вот беззаботно утыкаться в любимую шею, веснушками усыпанную, и едва ли не засыпать под мирно бьющееся сердце. Безо всякого опасения и страха, безмерной усталости и раздражения. В самых надёжных и крепких объятиях. В его любви. Рядом с Саном всегда светило солнце. Даже ночью, далеко от дома, посреди безлюдного пляжа. Согревало каждую внутреннюю клеточку, призывая бабочек спать лишь изредка, а лучше никогда вообще. Наверное поэтому мне всегда было тепло. Даже в самые холодные дни, когда температура минусовая, за окном пробирающий до костей ветер, а в груди зимняя хандра. Наверное поэтому мне никогда бы не хотелось слышать его «я не смогу без тебя», ведь по правде не смогу и я. Без взволнованного взгляда лисьих глаз, самой искренней и яркой улыбки, без объятий, оберегающих от всех напастей, заразительного смеха и голоса, вызывающего душу на тет-а-тет, без добродетельного любящего сердца, без самого Чхве Сана… Слезами вечер портить не хотелось, даже если от переизбытка эмоций сил уже никаких не оставалось. Но я ведь гора, не такая большая и нерушимая как Сан, но хотя бы маленькая точно. Поэтому, вдохнув поглубже ночной воздух, я с самой искренней улыбкой, на которую только была способна, наконец оторвалась от созерцания веснушчатых созвездий и перешла к звёздным, как бы невзначай напоминая о желании. Не то чтобы мне так сильно хотелось что-то выполнять, просто быть должной и тянуть время никогда не любила, даже если речь шла об обычной игре. Вот только кто же знал, что выбираться из родных объятий и ненавязчивого погружения в сон было не нужно, — для чего-то вновь понадобилось ненадолго закрыть глаза. Помедлив всего секунду, я настороженно выполнила просьбу, даже не пытаясь угадать зачем. В чужой голове вряд ли можно было найти разгадку, когда даже в своих мыслях не всегда можешь разобраться. Поэтому, оставалось лишь смиренно ждать оглашения желания, пока Морфей самым наглым образом не разрушил все планы. Но слов так и не последовало, лишь какое-то копошение и почти невесомый поцелуй на безымянном пальце. — Сана, ты чего? — от догадок, которые непрошено ураган в мыслях устроили, глаза пришлось открыть раньше дозволенного, чтобы в одно мгновение связь со вселенной потерять. Я переводила взгляд с кольца на взволнованного парня и так по кругу, пока в какой-то момент не была поймана в капкан. Словами, в которые неподдельные нотки нежности вкладывали куда более глубокий смысл. Прикосновениями, которые подрагивающими на моих ладошках пальцами совсем незаметно выводили метавшихся бабочек на дуэль. — Давай навсегда — это моё желание, — пробежавшись взглядом по моему растерянному лицу, Сан лишь мягко улыбнулся. Будто подталкивая к чему-то важному, будто снова заставляя утонуть в его бесхитростной искренности. В этот момент мою руку в своей так бережно сжимал не капитан отряда Альфа, не взрослый обаятельный мужчина, а, кажется, совсем мальчишка. Такой солнечный и теплый, с душой открытой нараспашку. И мне вдруг захотелось навсегда превратить в самую долгую вечность, чтобы времени не казалось так ничтожно мало. Чтобы засыпать в родных объятиях ещё сотни тысяч ночей и ловить улыбку по утрам губами. Чтобы все созвездия на небе от переизбытка чувств перерисовывать за одно его люблю. — Давай, — ответить что-то большее словами я не смогла. Попросту не нашла во вдруг оскудневшем словарном запасе то самое нужное, что позволило бы показать хотя бы каплю бездонной преданности, в которой билось мое сердце. Но большего от меня никто не требовал. Пяти букв оказалось достаточно, чтобы в любимых глазах разлилась благодарность, а на щеках засияли полумесяцы. Чтобы всё откровение, лучистым потоком из самой души струящееся, нашло отзыв в сердце напротив. Чтобы сквозь трепет на родных губах передать обещание, самое нерушимое и честное, которое мы когда-либо давали друг другу. Желания ведь так исполняют?