Как совместить революцию и воспитание ребёнка

Персиваль устало выдохнул, поставив долгожданную печать на приказе об освобождении Мертона, и посмотрел на брата. Тот сильно поник, когда выяснилась правда, в миг потерял всех: и дочь, и жену, и брата. Некогда беззаветно влюбленный в жизнь весельчак, полная противоположность его самого, теперь являл собой ярчайший пример страдальца, что не избежал злосчастного поцелуя. — Спасибо, — тихо пробормотал Мертон, поднявшись с дивана. Едва сопротивляясь гравитации, он прошаркал к столу брата, ненадолго задержал взгляд на его руке, что ещё не отпустила перо, и осторожно придвинул документ к себе. — Словно гора с плеч… — И не говори, — поддержал Персиваль. Перо плавно вернулось в чернильницу, повинуясь воле владельца, и маг откинулся на спинку своего кресла, прикрыв глаза. Последние месяцы прибавили ему седых волос. Он старался сделать всё, чтобы защитить то немногое, что осталось от семьи. Ближе Мертона у него никого не было, а раз уж для него Луиза была так важна, Персиваль был готов признать и её. Хотя девушка ему не очень нравилась взбалмошным характером, но она идеально подходила его брату. Они и впрямь были семьёй, некогда счастливой, пускай и бездетной. Мракоборец никогда не понимал это стремление брата завести ребёнка, для него это было чуждо по своей сути: самовольно сковать себя страхом, ослабить, ведь дети — самое уязвимое место родителей. Хоть и сам Персиваль повяз в волоките расследований, он не забывал навещать брата, старался выбить лучшие условия содержания. Статус и близкое знакомство с Пиквери снискали мракоборцу весьма мягкое наказание: ему запретили покидать здание МАКУСА. Но с его братом обошлись жестче. Отчасти чтобы задеть таким образом Персиваля, отчасти, подозревая в помощи Луизе и желая таким образом разговорить девушку. Порой детективы проявляли безмерную глупость, прикрываясь паранойей. Такие хуже всего, в том положении дел Грейвс ничего не мог им противопоставить. И всё же однажды удача вернулась к нему. Весьма жестоко называть удачей смерть Луизы, но именно этот случай позволил мужчине перехватить управление. Достаточно быстро он смог вычислить шпиона, научившись на ошибках Абернэти. Хотя тот не выдал им толком никакой информации, Персиваль смог вернуть былое доверие Пиквери и Конгресса. — Мне, правда, — он особенно выделил это слово. — жаль, что всё так сложилось. Ироничная улыбка едва тронула губы Мертона, исказив лицо презрительной гримасой. В лицо все говорили ему о сожалении, а за спиной… Всегда в тени брата, непыльная работёнка в МАКУСА, да и та благодаря брату. Младший Грейвс, по мнению многих, был никуда не годен, а теперь он и сам уверовал в это. Он был истощен бесконечными допросами, что лишь бередили его душу. Пускай девочка не его дочь, но в ней есть частичка Луизы, за одно это он готов был простить измену и принять ребёнка, если бы только это был брат, но осознание, что эта девочка — порождение Грин-де-Вальда ужасала мага. Он одновременно и любил её, и презирал. Но больше всего пугало то, что когда он держал её на руках, Грин-де-Вальд был рядом, буквально в паре шагах. Именно это воспоминание чаще всего просматривали мракоборцы, словно надеясь открыть доселе неизвестный фрагмент, что изменит всё, достать последний кусочек пазла. Они больше всего надеялись, что Мертон на стороне Грин-де-Вальда и тёмный маг обучил его своим премудростям. За неимением большего цеплялись за призрачную ниточку. — Знаешь, я бы хотел уехать, — уже возле двери маг остановился и посмотрел на мракоборца. — Не мне тебя удерживать, — Персиваль устало потер переносицу. Он чувствовал, что с Мертоном случится неладное. Это уже профессиональное. Не знал, что именно, но знал, что случится. — Но ты должен понимать, что здесь тебе безопаснее. — он ненавидел читать нотации, не признавал свою роль старшего брата, и всё же не мог избежать этой участи. — Безопаснее, безопаснее, — с надрывом повторил Мертон, стараясь сдержать рвущийся смех, что произрастал из боли потери. — Как и Луизе… Ты говорил то же самое, говорил, что с ней ничего не случится, что ты позаботишься о ней. И что в итоге? Что, скажи мне, брат, что случилось у тебя под носом, — маг яростно приблизился к столу брата, стараясь сдерживать ком обиды, не желая наговорить лишнего. — Они убили её, а я, о, Мерлин, я даже не могу быть уверен, что это сделали не авроры по твоему приказу. Ты обещал мне встречу, и именно в этот день она умерла! Скажи мне, вот это твой идеал МАКУСА?! Вы не смогли пленницу уберечь в своих же стенах? И это я не говорю ещё о причинах, почему она оказалась тут, — прошипел Мертон, вплотную приблизившись к Персивалю. — Разве это справедливо, Персиваль? Вы должны были защитить её и ребёнка… Мужчина спокойно слушал его, во многом соглашаясь, но не имея права признать этого. Он понимал несовершенства системы, чувствовал и свою вину за это. Место аврора было ему дорого, возможно, даже слишком. Он не мог просто отречься от этого мира, он стал единым целым с идеалами МАКУСА, не видел себя вне их рамок и считал опасным иное по определению. Мертон был счастливчиком в глазах Персиваля: мог любить и доверять, он жил в мире истинной магии, покуда сам мракоборец видел лишь обратную сторону волшебной монеты. — Мне правда жаль, что я допустил это, — выдержав паузу проговорил Персиваль, смотря прямо в глаза брата, который еле сдерживался. — Но я клянусь, что приказ отдавал не я. Моя вина лишь в ненадлежащей охране. И я приношу свои извинения за это, хотя понимаю, что они тебе ничем не помогут. Разве что, я надеюсь, избавят от подозрений. Я никогда не желал зла ни тебе, ни Луизе, — он осекся на имени, чтобы не обсуждать ребёнка. Было видно, что мага одолевали сомнения. — Мне тоже жаль, что всё так вышло. Но я надеюсь, что больше мы с тобой не встретимся. Прощай. — Мертон развернулся довольно резко и направился к выходу, намереваясь навсегда покинуть проклятое место и землю. Персиваль жестом дал понять сопровождавшим аврорам у входа, что мешать нет нужды. — Как гора с плеч, — прошептал в пустоту мужчина, вновь откинувшись на кресло. Грин-де-Вальд забрал у него многое. Прискорбно терять близких, терять связь. Темный маг отнял у аврора семью, но тем самым развязал руки, к тому же, по счастью, обременив себя. Грейвс не сомневался, что девочка где-то возле Геллерта, хотя и не имел прямых доказательств. Теперь, чтобы вернуть честь перед самим собой, Персиваль вознамерился отплатить волшебнику той же монетой.

***

— Не помешала? — дверь его кабинета приоткрылась уже ближе к полночи, пропуская важную гостью. — Разумеется, нет, госпожа Президент, чем обязан столь позднему визиту? — Персиваль учтиво склонил голову, стараясь угадать настроение Пиквери. Мягкая улыбка озарила его лицо, когда он понял: она здесь с личным разговором. — Не желаешь чего-нибудь выпить? — мужчина выудил из стола бутылку огневиски и уже было потянулся за вторым стаканом, как женщина его остановила. — Не сегодня, я не надолго, — волшебница присела на кожаный диван, где ещё сегодня утром сидел Мертон. — Как ты? С твоего возвращения нам так и не удалось спокойно поговорить. — Думаешь, сейчас удастся, — съязвил Персиваль. Серафина горько улыбнулась. — А на счёт самочувствия. Лучше, в каком-то смысле мне стало лучше, — но уязвленное самолюбие не укрылось от внимания женщины. Они не раз поднимали эту тему и, хотя она прекрасно понимала чувства аврора, не могла смириться с его позицией. — Ты думаешь, твоё уязвимое место близкие, но это не так. Вина, что ты возложил на свою душу сам, вот что станет твоей погибелью, — Персиваль изогнул бровь и усмехнулся. — Ты проиграл противнику гораздо сильнее тебя. Я не считаю, что ты виноват. — Но я не аврор едва поступивший на службу! — процедил Грейвс, но спохватившись всё же вернул контроль над собой. — Чего мы стоим, если Грин-де-Вальд одолел меня, как… С момента возвращения он старался не думать об этом. Он винил себя всё то время, что провёл в плену Грин-де-Вальда. В бесполезном и ничтожном заточении. Он проиграл. Не выполнил свою работу. Его спасли вовремя. Когда он совсем отчаялся. Серафина знала далеко не всё о его заточении. Он рассказал ей историю лишь в общих деталях, не вдаваясь в подробности. Намеренно утаил свои слабости. — Твоё право так думать, — после продолжительной тишины заговорила Пиквери. — однако сейчас аврорату нужен руководитель, и я не найду никого лучше тебя на эту роль. Но ты нужен мне с холодной головой, а не ослепленный жаждой мести, — её голос приобрел стальные оттенки. — Грин-де-Вальд укрепляет свои позиции, всё больше волшебников примкнули к нему. А теперь ещё о ребёнке заговорили по всем закоулкам. Персиваль, я не знаю что мне делать. Сейчас я не вижу угрозы в девочке, но и игнорировать не могу. Вся эта ситуация подкосила нас, но вопрос последствий ещё решён не окончательно. Что ты думаешь, как Грин-де-Вальд может её использовать? — Серафина устало помассировала виски, готовясь выслушать доклад аврора. В очередной раз беседа свернула в рабочее русло. — Думаю, узнав об этом многие попытаются забрать ребёнка, по разным мотивам. Меня беспокоят изначальные данные. Я знаю, что некоторым мародерам в Европе уже предложили награду за ребенка. Разумеется, нашлись и те, кто пытался сыграть на недостатке информации: никто толком не знает, как девочка выглядит, никто не может проверить. Здесь мы можем сделать вывод, что либо Грин-де-Вальд не имеет к этому отношения, что маловероятно, — Персиваль сделал глоток виски и продолжил. — либо посвящены лишь его приближенные, так как многие его последователи даже не знали об этой новости. Проблема в том, что шантажировать Грин-де-Вальда априори идея не лучшая, мне тяжело назвать хоть что-то, что было бы ему дорого, и я не считаю, что новоявленный ребёнок для него имеет ценность. Разве что его идея, но забрать идею тяжело, — Грейвс усмехнулся. — Мы говорим о человеке без принципов, который всем доказывает, что именно на них о и держится. Стоит отметить, что мы не уверены в том, что девочка жива. На месте Грин-де-Вальда я бы её убил, — мужчина пожал плечами, встретившись взглядом с Пиквери. — Но что-то мне подсказывает что это не так. Я бы сказал, что и мы и они находимся в некотором замешательстве. Нет оснований утверждать, что у его дочери будут непревзойденные способности. К настоящему моменту нам неизвестен даже факт наличия магических способностей. Конечно, оба родителя маги, но на пока неизвестно, как магия может проявить себя в таких обстоятельствах. В особенности, некоторые ставят под сомнение сам факт отцовства Грин-де-Вальда, — Персиваль с легким укором посмотрел на посетительницу, догадываясь кто мог пустить слух. — Мы должны всё ставить под сомнение, мистер Грейвс, — с укором произнесла женщина, поднимаясь со своего места. — Сейчас нам важно выяснить местонахождение ребёнка и, желательно, её состояние. Всё же я не думаю, что дочь Грин-де-Вальда окажется сквибом.