Давай останемся друзьями

День с утра выдался уже не самым лучшим. Макс болеет вот уже второй день. И вот уже второй день я иду на учебу одна. И все почему? Потому что нехрен бегать под дождем в одной кофте. Как маленький ребенок, ей-богу! Говоришь ему: накинь куртку, осень на дворе, не плюс тридцать. Но нет, мы же горячие, закаленные парни, негоже нам куртку таскать. И не важно, что термометр показывает всего шесть градусов. Идиот, ей-богу. Вот вроде в меде учится, а мозгов не прибавляется. И пока я направлялась к учаге, как мы все называем данное заведение, где насилуют наши мозги, молюсь, чтобы Макс не скопытился пока меня нет. Переживая всей душой за этого идиота, попутно не забывая его проклинать. И вот вроде бы Вы скажете, за что проклинать то он дома болеет, ему хуже. Но знаете, хрен там плавал. Эта наглая морда шлет мне фотки, как он дома возлеживает на кровати и играет в игры. А я иду в сам ад, чтобы грызть этот чертов гранит науки, которым скоро буду плеваться, ибо нагрызла его уже на десять лет вперед, блин. Где гуляет чертова справедливость емае! Ах да, она же курит в сторонке, потягивая крепкий виски и забивая толстый болт на всю ситуацию. Приеду домой и воткну ему укол в задницу. С оттяжечкой так, ибо нехрен слать мне фотки отдыха. А по другому это и не назовешь. Половина дня прошла максимально заметно и медленно. Пары за этот день просто трындец какой то. Философия и экономика без Макса это хуже скуки смертной. Положите меня в морг и то будет веселей. А бархатный голос нашей экономички Марии Васильевны это просто колыбельная для меня и для половины аудитории. Самым веселым за этот день является химический эксперимент, где я чуть не подожгла пол института. Страшно, но весело пиздец. Не завидую нашему химику, кажется он прям там поседел и постарел за один миг, пока мы искали огнетушитель. Надеюсь он не будет увольняться, а то слишком уж сильно у него глаз дергался когда он ставил мне оценку. Жаль, Макса сегодня не было на парах. Он бы там от души так поржал, еще и постебался бы, поди. Скорей бы уже поправился. Чего-то я слишком часто вспоминаю о нем. Возможно из-за того, что мы постоянно проводим время вместе. Ну да не суть. Телефон завибрировал в руках, а на экране высветилась морда Макса. Как говорится, помяни черта, и он тебя услышит. — Какими судьбами? Бацила ты ходячая. — Кать, мне очень плохо. Еще немного и я все. Раздается на том конце трубки хриплый голос. Кажется, в этот момент мое сердце ухает вниз со скоростью флеша, и я перестаю дышать. Итить твою за ногу. — Макс, сколько температура? Я сейчас прибегу. Только не отключайся. Говори со мной, чтобы я знала, что ты в порядке. Гудки. Гудки, блять. Кажется, в этот момент я сама чуть не сдохла. В срочном порядке, благо у нас закончились пары, я вызываю такси и мчу до Макса, попутно набирая ему на телефон. Но единственное, что я слышу на том конце - это, мать его, гудки. Да он издевается что ли? Если окажется, что с тобой Нестеров, все хорошо, я сама тебя убью. Голыми, сука, руками. Гудки все так же отвечают мне на вызов Максу, а он все так же не берет трубку. Поднявшись на нужный этаж дома, я со всей дури долблю в железную дверь Макса, но в ответ тишина. Слов не хватает, чтобы описать все мысли, роящиеся у меня в голове. — Макс, блять! Открывай чертову дверь! Ору на весь подъезд от безысходности. И тут по закону всемирной подлости, которая походу так же бухает вместе со справедливостью, на мой крик выбегает наша обожаемая соседка тетя Зина. Вот только ее сейчас то как раз и не хватает. На панике пытаюсь дозвониться до Макса, но все так же глухо. — Зачем так колотиться то к нему? Видишь же, что не открывает. Едрить, капитан очевидность в действии! А то, блять, я не вижу, да? Так и хотелось съязвить, но проблемы нам не нужны. Хоть тут здравый смысл работает. — Максим болеет. Он позвонил мне, сказал, что ему плохо и отключился. А теперь еще и трубку больше не берет. Как вы думаете, почему же я долблюсь к нему в дверь в данный момент? Кажется, здравый смысл в этот момент тоже решил бухнуть. Думай, Катюха, думай. И в этот момент мне приходит ничто иное как озарение. — Ключи! — Не ори на весь подъезд. Ты пугаешь мою собаку! — Теть Зин, идите домой, а. Только я пробегаю мимо нее, как дверь Макса открывается. Господь всемогущий. Кажется, в этот момент я умерла и возродилась заново. Из-за двери выглядывает нечто, смутно похожее на Макса, но укутанное в три одеяла. — Вот, я же тебе говорила, что он спит. Причитает соседка. А я, гневно смотря на Макса, влетаю в его квартиру, попутно захлопывая за собой дверь. — Какого, мать его, хрена! Ты не берешь трубку? Прожигаю его взглядом. Тычу ему в грудь пальцем. — Заснул. -Господь всемогущий, дай мне сил на этого идиота! Что такого я сделала в прошлой жизни, чтобы получить это наказание? За что ты так со мной? — Биополярочка? Ухмыляясь, хрипит Макс. Вот ведь еще и силы на шутки находит. — Пошли в кровать, горе ты мое луковое. Ща температурку померим, чаек тебе заварю, таблеточки принесу. А как поправишься, пропишу люлей за все то, что мне пришлось сегодня пережить. Тяжело вздыхая, Макс падает в кровать, беря градусник и ставя таймер. — Как день прошел? — Было бы чуть лучше, не выкинь ты эту херню со звонком. Я перепугалась за тебя. Ты просто представить себе не можешь, как. — Эй, прости. Правда прости меня. Я не думал, что ты так отреагируешь. Горячие руки накрыли мои щеки, передавая обжигающе горячее тепло всему телу. Его зеленые глаза смотрели на меня с сожалением. — Знаешь, Нестеров, с каждым разом я все больше и больше убеждаюсь, что думать - это не твое. Таймер на телефоне пиликает, оповещая о том, что градусник можно доставать. — Ну, что там? Я умираю, да? Скажи мне правду. Выглядывая из-под одеяла с щенячьими глазками, интересуется Макс. — Ну, как тебе сказать… — Прямо. Как есть. Говори, я готов. Его актерским талантам могут позавидовать даже актеры. — Словами не описать, какой ты гаденыш, Нестеров. У тебя тридцать семь ровно. А ты тут корчишься в муках и по телефону замогильным голосом сообщаешь, что тебе плохо. Эти мужики сведут меня с ума. — Какие это еще там у тебя мужики есть? Вы посмотрите на него. Оживился, свеж, как огурчик, блин, как будто и не болеет. — Ты, я смотрю, себя уже хорошо чувствуешь? Ну, тогда я домой, отсыпаться. Ты тут и без меня справишься. — Божечки, как мне плохо. Голова кружится. Кажется, я начинаю замерзать. Господи, как дите маленькое. Лежит, корчится в «муках» и часто вздыхает. Осталось еще показательно покашлять для пущей убедительности. — Ладно, останусь. Сейчас чай тебе заварю с малинкой. Ближе к вечеру у Макса поднялась температура. Пришлось остаться у него и заодно отпроситься на завтра с учебы. Ну как отпроситься. Подговорить нашего старосту, чтоб он мне пропуск не ставил. Пока я договаривалась, лёжа рядом с Максом, он уснул, уткнувшись мне в плечо и зарывшись в одеяло по уши. Такой беззащитный. Все-таки он безумно милый и очень красивый. Пока рот не открывает.