Хиира

       – Леди Монтилье, у меня будет одна просьба.        – Все, что угодно… пф-ф! – Жозефина, не удержавшись, все же фыркнула. – Миледи.       Адаар в ответ вздохнула. Очень, очень глубоко.        – Никому. Ни. Слова.        – Обижаете, леди Вестница, – плечи посла Инквизиции все еще заметно подрагивали, но очередной смешок ей все же удалось сдержать. – Я, конечно, люблю сплетни, но также имею понятие о приличиях. Хотя… за нашего лекаря определенно поручиться не могу.        – Уф-ф-ф… – в ответ та просто уронила голову на подставленные ладони, невольно поморщившись от ноющей боли во лбу. Ну, тут уж ничего не попишешь, сама виновата: нечего по Убежищу галопом носиться! И кто ж знал, что попытка спуститься в доселе не обследованный подвал обернется для превозносимой Вестницы Андрасте, укротительницы магов и разъяренных ферелденских медведей, внезапной встречей с треклятой люстрой, что буквально выбьет искры у нее из глаз!       Как результат, когда привлеченная шумом Жозефина спустилась вниз, Адаар уже валялась на полу, освещаемая лишь глумливо раскачивающейся люстрой, и на лбу ее отчетливо наливалась совершенно драконьих размеров шишка. От столь пугающего зрелища леди посол сперва едва сердечный приступ не заработала, а потом еще была вынуждена бежать через пол-Убежища в логово Адана и чуть ли не за шкирку тащить вяло сопротивляющегося травника на поздний осмотр. К тому времени, как запыхавшаяся парочка спустилась в подвал, Вестница уже более-менее пришла в себя и даже приняла вертикальное положение, так что Жозефина чуточку успокоилась… но все равно отказалась сходить с этого самого места, пока бедняга Адан не проведет полный медосмотр.       Ох, демонова отрыжка…        – Скажу Лелиане, чтобы приставила к нему парочку агентов, – наконец, Адаар, поморщившись, отняла руки от лица – вздыхай, не вздыхай, а разрулить ситуацию требовалось как можно скорее. – Вроде, кто-то в таверне болтал, что наш добрый травник из-под полы приторговывает эльфийским корнем – вот пусть и проследят, чтобы запасы Инквизиции и дальше оставались в наших сундуках.        – А не думаете ли вы, миледи, что из-за этого сестра Соловей и сама узнает о случившемся… м-м, инциденте?        – А ты думаешь, что нам удастся это от нее скрыть? – та лишь вздохнула, уже предчувствуя, какими многозначительными улыбками будет ее одаривать на следующем военном совете их тайный канцлер. – Готова поклясться, кто-то из ее подчиненных заметил твою беготню по деревне, а значит, рано или поздно вся информация попадет к ней на стол.        – Весьма… проницательное замечание, – не без толики удивления отозвалась Жозефина – грубоватая васготка в очередной раз потопталась на ее представлениях о «необразованных наемниках», что за последние недели происходило регулярно. – На этом моменте мне бы стоило попенять вам за злоупотребление властью… но, поскольку я сама частично виновата в утечке информации, признаю, что это наиболее изящное решение из имеющихся… Вы сможете встать? Может, мне попросить кого-нибудь из солдат…        – Нет уж, спасибо, – Адаар тут же вскинула руку и, кряхтя, поднялась на ноги, предусмотрительно держась при этом у стены. – Хочешь, чтобы через день каждая собака во Внутренних землях рассказывала, как рогатая дылда едва не расшибла себе голову?        – Создатель, и никакая вы не дылда! – леди посол откликнулась с очень натурально прозвучавшим возмущением. – Просто… немного высокая. Надеюсь, когда Инквизиция накопит достаточно средств, чтобы обустроить свою штаб-квартиру со всеми приличиями, мы сможем позаботиться о… м-м, достойных вашего роста потолках.       Адаар хотела было улыбнуться и сказать, что с ворохом свалившихся на них проблем обустройство «приличной» штаб-квартиры откладывается не то, что на неопределенный – в высшей степени недостижимый срок… однако, глянув на лицо леди Монтилье, она лишь выдохнула и покорно добавила:        – Тогда и про дверные притолоки не забудьте.