Greedfall: ASK

В отличие от прошлых ночей, когда за тёмными окнами безостановочно лил дождь, словно желая вымыть из осенней Серены всё золото листвы, хоть как-то украшающее укутанный туманами город, сегодня время от времени чёрное небо разрезали кривые яркие молнии, а гром гремел так, что дребезжали тонкие стёкла. Даже взрослые служанки перепугано охали, стараясь держаться ближе к канделябрам, от которых шёл приятный и тёплый свет, что уж и говорить о детях. Возможно, именно поэтому Эверетту и Константину на пару удалось разжалобить леди де Сарде и разрешить их тоже не вполне зрелому наставнику переночевать в их покоях. Курт этому был не очень рад, пусть ему и застелили мягкую софу. Но юные дарования, доставшиеся ему в ученики, выматывали его и днём, приглядывать ночью за ними вообще не хотелось. Однако всё же он принял это, как очередную задачу, поставленную перед ним, и уже вечером сидел на стуле рядом с огромной кроватью, куда уместились бы не только пара малолетних ребятишек, но, наверное, штук пять крепких ребят из его знакомых. Комната, погруженная в полумрак, освещалась только ленивым пламенем камина да парой свечей, расставленных на столе. Наследники местной аристократии в белых сорочках, украшенных рюшами да кружевами, совсем не походили на тех перемазанных в грязи бесенят, которых он обучал владению мечом днём. Для Курта это стало даже каким-то открытием. — Эй-эй, ты же знаешь истории? — Эверетт, сидевший ближе к нему, потянул задумавшегося парня за рукав. — Истории? — Обычно нам читают на ночь, — кивнул де Сарде. — Лучше про рыцарей! — поддакнул Константин, от которого из-под пухового одеяла была видна одна светлая макушка. — Хм-м… вообще-то, я хотел спать, — попытался отвертеться Курт. — В отличие от вас, лодырей, мне вставать с первыми петухами. — Но нам читают, — капризно прервал его Константин. — Любую историю, пожа-а-луйста. За окном опять свернула молния, что навело Курта на кое-какую мысль. — Хорошо, ребятня, но это будет леденящая душу очень страшная история, которую лично мне рассказал один знакомый старый навт. Глаза обоих детей загорелись, Константин даже вынырнул из своего пухового кокона. — Недавно все выпи… э-э… пили чай в портовой таверне, и там я оказался за одним столом с весьма примечательным человеком. Всё его лицо было забито узорчатыми татуировками, которые переходили на шею, грудь и руки. У него было множество шрамов, а один глаз был скрыт под грязной повязкой. Он заметил, что я обратил внимание на одну из ярких деталей в его внешности, и решил поделиться своей историей. В общем, в юности этот навт бороздил океанские просторы в компании таких же морских волков на огромном крепком корабле. Однажды они встали на мель у одного из многочисленных островов. В центре этого острова был вулкан, а подобраться к берегу оказалось достаточно сложно из-за скалистой береговой линии. Остров словно не желал принимать незваных гостей. Но это не остановило навтов, которым нужно было пополнить запасы провизии и пресной воды. Капитан отдал приказ добраться до острова на лодках и разведать территории. Из такого приметного куска суши посреди моря можно было сделать неплохую перевалочную базу для многих кораблей, если бы где-то нашлась нормальная гавань. И вот мой новый знакомый в составе небольшой группы матросов отправился прямиком на берег этого загадочного острова. Там они действительно нашли много диких зверей, каких не видели раньше. Опасных, быстрых, смертоносных. Но навты оказались крепкими ребятами, у которых было при себе оружие, сабли и пистолеты, а также яды и ловушки. Несколько зверей они изловили живьём, чтобы показать эти диковинки тогдашнему адмиралу. На третий день пребывания на острове, они смогли увидеть и людей, которые, как оказалось, там жили. Это были совершенные дикари, одетые в ярко-раскрашенные шкуры, носящие на лицах маски. Местные, в отличие, от зверья, не проявляли агрессии, поэтому через какое-то время им удалось наладить контакт. Группу навтов приветствовали в одном из поселений. Дикари пытались общаться знаками, так как изъясняться на их наречии было довольно сложно. Навты, принявшие их наивное поведение как должное, не подозревали о том, что их ждёт дальше. В один из дней, дикари зашевелились, украшая свое поселение всякими поделками, растениями и цветами. Навты подумали, что их ожидает что-то вроде приветственного праздника, поэтому спустили с корабля несколько бочек рома, чтобы тоже приобщить, так сказать, местное население к нормальной выпивке. К закату солнца местные наловили много дичи, их столы ломились от всяких блюд, рыбы, мяса, выпеченных хлебов, собранных фруктов. Еды было столько, что можно было накормить половину Серены. Праздник начался с зажжения высокого костра по центру поселения. Звезды в ночном небе ярко горели, дикари пели свои странные песни, навты пили и веселились. Но внезапно праздник резко прекратился. Песнопения смолкли, утихли вообще все звуки. Из вечернего мрака к освещенному кругу шагнуло… нечто. Это было огромное страшное существо, с рогами, торчащими во все стороны из его маленькой косматой головы, с горящими глазами, прямо из его кожи, грубой и тёмной, росла длинная лоза, переплетаясь всюду по его телу. Никто из навтов, выпивавших на той поляне, никогда в жизни не встречал подобного монстра. А потом — он начал шевелиться! Его голова повернулась и чудище по очереди заглянуло в глаза каждому из матросов. Как только оно закончило их осматривать, то схватило первого попавшегося мужчину, который обмер прямо на месте, зарычало, широко раскрыв зубастую пасть, да и откусило ему голову, выплюнув её прямо в костёр. Дикари, стоявшие рядом с призванным чудищем, окропились черной горячей кровью и запели, нестройно, переходя в вой и рычанье. Навты закричали, кто-то принялся доставать оружие, чтобы пристрелить на месте этого монстра и всех его дикарей вокруг, кто-то забился под стол, рыдая от страха, мой знакомый же решил со всех ног бежать к берегу, где находился навтский лагерь и оттуда вызвать подмогу или укрыться на корабле, который стоял дальше в море. Он бежал, ветви хлестали его по лицу, он запинался об коренья, падал, ударяя колени о твердые камни, сбивая руки в кровь, бежал так, словно все гончие ада гнались за ним. И вот, задыхаясь от нехватки воздуха, захлебываясь собственным криком, он, наконец, вывалился на песчаный пляж, где горели редкие костерки дежурных матросов. Он кинулся к ближайшему костру, распугав дремавших у него людей. В это время в зарослях, окружавших берег, раздался дикий вой, которому вторили крики боли оставшихся позади моряков. Лагерь навтов переполошился, но вместо того, чтобы идти на помощь, они кинулись к лодкам, побросав все свои вещи. Мой новый знакомый был единственным из тех, кто отмечал какой-то странный дикарский праздник, и сумел выбраться с того острова. Замолчав, Курт посмотрел на замерших в кровати детишек. — Аха-ха, вы, что, правда испугались? Скорее всего, это выдумка, — он рассмеялся, хлопнув по мягкому одеялу. — А если нет? — тут же встрепенулся Эверетт. — Ты сказал, что у него было что-то, что тебя заинтересовало. У него есть татуировка с этим чудищем с острова? Как оно там нарисовано? — А, — Курт взъерошил свою макушку, — не, татуировки у навтов со своими значениями, без всяких невиданных чудовищ. У него на щеке осталась метка острова, прямо воооот здесь, — он протянул загрубевшую ладонь, легко проведя по скуле мальчика. — Фу-фу-фу, — завопил Константин, — нельзя так на людях показывать! А то зараза перекинется! Курт снова засмеялся: — Вы правда купились на эту историю? Ха-ха-ха, да он наверняка всё выдумал, а эта метка какой-нибудь ожог от пороха или проказа, ложитесь уже спать. Сам он тоже поднялся со стула, отчаливая в сторону своей софы. — Только свечи не задувай, — попросил Эверетт, закутываясь обратно в огромное одеяло. — Точно купились, вот ребятня желторотая, — фыркнул Курт.

***

Эта зима была снежной и очень-очень долгой для Константина, потому что в самом её начале его дорогой кузен заболел. Почему-то юного Д’Орсея не пускали к Де Сарде, хотя раньше они подолгу могли играть хотя бы в одной комнате, даже если один из них кашлял или сопливил. Леди де Сарде, когда они виделись с Константином, каждый раз начинала тихо плакать, украдкой утирая слезы в уголках глаз. Сам Константин не понимал, что происходит. Повидаться с кузеном удалось только через пару месяцев. В просторных покоях пахло травами и ароматическими благовониями из Мостового Альянса. Эверетт, сидевший в кровати, совсем не был похож на больного человека. — Привет, — чуть тише обычного сказал Константин, осторожно заходя в комнату, оглядывая всё вокруг так, как будто был здесь впервые. — Мне наконец-то разрешили навестить тебя, кузен. — Это потому, что тут побывали уже все врачи на свете, — устало выдохнул Эверетт, откинувшись на подушки. — Чем же таким ты болен? — мальчик подошёл к кровати, устраиваясь на высоком мягком стуле для посетителей. — Помнишь ту страшилку, которую нам рассказывал Курт? Константин кивнул, затаив дыхание, а де Сарде, наконец, повернулся к нему лицом.