Greedfall: ASK

Переплетённые ветви деревьев раскрылись, повинуясь его воле. Эверетт чуть склонил голову, проходя в образовавшуюся арку. Это место было памятным, и сегодня он знал, что его здесь ждали. Женщина вздрогнула, но сдержалась, увидев его. — Здравствуй, Сиора. Она только чуть кивнула, разглядывая появившееся перед ней существо. Эверетт совсем не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз — те же тёмные волосы, только отросшие и лежащие теперь в беспорядке, те же чуть смеющиеся серые глаза. Молодое красивое лицо, которое когда-то давно было ей дорого, наполовину затянулось природной меткой, а голова, словно короной, венчалась изогнутыми короткими ветвями. — Рано или поздно ты бы появился здесь, — сказала она, держась на расстоянии. — Я пришёл сюда потому, что ты готова к диалогу. — Ты стал другим, а всё равно прячешься за свои ничего не значащие слова, — женщина говорила тихо, с нарастающим гневом. — Ты здесь не для того, чтобы обвинять меня, — Эверетт и сам не знал, когда в его голосе появилась эта странная снисходительность. Тем более по отношению к Сиоре. — Полагаю, ты знаешь и о ней? — островитянка шагнула чуть в сторону. Маленькая девочка, лет шести, отошла следом за ней, продолжая держаться за платье матери. Эверетт кивнул. — Ты должна была сказать сразу. — И что бы это изменило? — она взяла малышку на руки. Девчушка была куда больше похожей на отца, чем на мать. — Многое, если не всё, — мужчина поднял руку, намереваясь погладить ребёнка по голове, но девочка сжалась, и Сиора отступила на шаг. — Когда Телема и Мостовой альянс отказались помочь… у меня не осталось ни одной причины, почему я должен делать хоть что-то для них. Для старого мира. Я был сломан до того, как пришёл к Константину. Сиора сглотнула и горько усмехнулась: — Теперь, значит, я виновата в том, что вы оба натворили, так? — Никто не виноват и виноваты все, — он легко пожал плечами. — Как ты назвала её? — Фрейа. — Красивое имя. — Выходит, что я не стала для тебя достаточной причиной? Мужчина напротив нахмурился. — Передо мной никогда не было выбора ты или он. Или Васко или он, или Курт, Афра, Петрус… Даже моя больная мать, оставшаяся в Серене… неважно! Это был выбор он или целый мир. И мир, пережевавший нас обоих и выплюнувший то, что осталось, показался вдруг… не таким правильным, каким его было принято считать. В голосе Эверетта слышалась досада и раздражение. Малышка вдруг обмякла в руках матери, мгновенно заснув. Сама Сиора почувствовала, что больше не может пошевелиться. — Что… Что ты делаешь?! Эверетт осторожно взял ребёнка, бережно прижав маленькое тельце к себе. — Ты увидишь её снова, если она этого захочет, — он развернулся, намереваясь уйти туда, откуда пришёл. Сиора дёрнулась изо всех сил, но не сделала и движения. — Я думала, в тебе осталось хоть что-то от прежнего себя! Не забирай её!.. Не забирай мою дочь! Де Сарде! Горло женщины неожиданно сжало так, что она подавилась проклятиями, которые уже были готовы сорваться с её губ. Даже дышать она могла с большим трудом. Перед ней возник Константин. Серо-зеленые глаза с пристальным вниманием прошлись по искажённому мукой лицу Сиоры. — Тебе стоит научиться терпению, и ждать, как ждал он всё это время. Новый бог исчез так же быстро, как и появился, словно растворившись в ворохе поднятой ветром прошлогодней листвы. Через некоторое время пропала и сила, удерживающая её на месте. Сиора, словно подкошенная, упала на колени, обняв себя руками и зарыдав.