Greedfall: ASK

– О, вот и снова ты, On ol Menawí! – Здравствуй! Де Сарде направился к торговцу с перемазанным черной краской лицом, широко раскрыв руки для приветственного объятия, слыша, как за спиной громко фыркнул Васко. Афра наверняка закатила глаза, но это было сделано беззвучно. Каждый их приход в Новую Серену через эти врата сопровождался до чёртиков странным ритуалом. Может быть, эмиссар искренне привязался к этому чудаку, который едва ли мог произнести пару слов без жутчайшего акцента, а может быть, чувствовал себя обязанным ему, потому как ситуация с задержанным братом никак не хотела двигаться с мёртвой точки, несмотря на то, что Эверетт действительно хотел разобраться с этим как можно скорее. – Мы тогда пока пойдем? – вклинилась в их зарождающуюся беседу Афра. Девушке не терпелось смыть с себя походную пыль, а затем засесть за написание очередного отчёта. Васко, напротив, только покачал головой. Раз его списали на берег, чтобы присматривать за новым губернатором и его вездесущим кузеном, то он не собирается спускать с них глаз. Конечно, Де Сарде даже не посмотрел в сторону учёной, разглядывая новинки на импровизированном торговом прилавке, коим служил кусок тротуара прямо под его ногами. – Новая красивая маска, специально для твой, – торговец присел на корточки, как и Эверетт, доверительно положив руку на его плечо. Несмотря на простецкий вид, он сразу понял, что заинтересует молодого renaigse больше прочего. – Редкий работа, сделано рукой. – Да, красиво, – согласился Эверетт, проводя пальцем по дереву с искусной резьбой. Кажется, эта маска будет уже пятой в его небольшой коллекции. Некоторые, больше напоминающие диковинные шлемы, он даже носил. Они на удивление ладно держались на его голове, словно и вправду делались под него. Отдав торговцу куда больше монет, чем того заслуживала дикарская поделка, Де Сарде тепло попрощался с ним, заспешив в другое место. Васко и Афра опять переглянулись. В конце концов, девушка пожала плечами и отправилась по своим делам. Если она понадобится Де Сарде, тот знает где её найти. Навт же, кажется, уже и сам привык к этим нелогичным привычкам Де Сарде, поэтому не торопясь последовал за эмиссаром, которого ноги несли во дворец наместника, минуя собственный дом. Эверетт никогда, даже будучи раненым или уставшим, или покрытым с ног до головы останками одного из надайгов, с которыми они начали сталкиваться с завидной регулярностью, не пропускал бесед с Константином. Принц, будто и сам чувствовал, когда в очередной раз к нему заявится кузен с ворохом историй и горящими глазами. К его приходу в кабинете всегда стоял чайный сервиз с горячим только заваренным настоем из разных трав, цветов и сушёных фруктов. Вкус, знакомый им обоим с детства, они привезли с собой. Будучи третьим лишним в этой компании, Васко, иногда вместе с Куртом или Сиорой, которые увязывались за эмиссаром так же, как и он сам, просто брал предложенную ему чашку и удалялся на небольшой балкон любоваться видами растущего города, оставляя кузенов наедине. Всё равно из их беседы капитан вылавливал лишь отдельные слова – оба молодых человека будто переходили на только им известный диалект, сами не замечая того. – Скучаешь? Еще одна дурацкая привычка Де Сарде – подкрадываться со спины и задавать тупые вопросы. – Нет, – капитан обернулся, звякнув чашкой о блюдце. – Закат сегодня красивый. – А знаешь, что ещё красивое? Васко усмехнулся в чашку: – Константин? – О, боги, ты знал! – Эта шутка древняя, как мир, Де Сарде. Эмиссар рассмеялся, поставив свою чашку, где осталось чая ещё на пару глотков, на перила балкона. – Ты крайне неумело скрываешь свою юношескую влюблённость. Эверетт недоверчиво посмотрел на Васко, улыбка сошла с его лица, вернув прежнее выражение, когда собеседнику непонятно, то ли эмиссар стал серьёзен, то ли унёсся мыслями куда-то далеко-далеко. Взгляд потемневших серо-голубых глаз казался расфокусированным, будто Де Сарде пытался рассмотреть что-то непосредственно в черепной коробке капитана. – Я достаточно взрослый человек, чтобы знать, что такое влюблённость. То, что я чувствую к Константину… это… – он запнулся, подыскивая одно слово для определения всего того скопления эмоций, которыми переполняло его, но так и не нашёл. – Помнишь, Сиора рассказывала, как местные могут чувствовать остров? Дождавшись кивка от навта, эмиссар продолжил: – Константин… не остров, конечно, но на нём замыкаются многие из моих чувств. Он маяк, который указывает верный путь. Васко хмыкнул, и Эверетт замолчал. Возможно, он сказал даже больше, чем хотел. Но почему-то эмиссар был уверен, что навт точно поймёт подобную аналогию. – Поэтому каждый раз, возвращаясь сюда, ты идёшь к нему? – Мне надо убедиться, что с ним всё в порядке, – Де Сарде посмотрел в небо, где начали проявляться первые звёзды, потом перевёл взгляд на стеклянные двери, за которыми его кузен беседовал с какими-то секретарями. Очевидно, только очень срочное и важное дело могло стать причиной временного изгнания эмиссара на балкон. – Ты, как никто другой, знаешь, что будет с кораблём, если маяк перестанет светить. Васко сделал последний глоток. На дне его чашки собралась вся горечь настоя: – Во тьме корабль разобьётся о скалы.