The King Is Dead

      Толпа людей являлась авангардом Ренли, и они почти превосходили их числом. Шестнадцать тысяч рыцарей, облаченных в доспехи и вооруженных до зубов копьями, булавами и моргенштернами, вышли на поле, остальные две трети войска не могли далеко отстать, в лучшем случае находились в половине дня пути, а возможно и менее чем в нескольких часах езды.       — Мы должны подумать о том, что будем делать, если не сможем заключить мир с Ренли, — сказал Эддард.       — Мы не можем соперничать с ними на поле, — мрачно сказал Мур. — У них уже больше рыцарей, чем у нас, а это всего лишь их авангард.       Робб нахмурился, глядя на него.       — Не только рыцари выигрывают сражения, сир. Я предпочитаю, чтобы на моей стороне были всадники с Севера, а не рыцари с юга!       Мур фыркнул, наклонив голову в сторону войска Лораса Тирелла.       — Ты можешь иметь их. Это не меняет того факта, что их кавалерия превосходит нашу более чем в два раза.       — Сир Мендон прав, — сказал Тирион. — Нам нужно быть разумными в этом вопросе, — улыбнулся дядя. — К счастью, у тебя есть я.       — Ты являешься великим генералом? — спросил Мур. — В каких битвах ты участвовал, Бес?       — О, я не настолько глуп, чтобы считать себя великим воином. Таким всегда был Джейме, — сказал Тирион, постучав по своей заросшей голове коротким пальцем. — Вот моё любимое оружие, и я поддерживаю его острее твоего меча. Видишь ли, я умею читать.       — Эти препирательства нам не помогут, — проворчал лорд Эддард.       — Мы можем удерживать Харренхолл и Дарри против них, — сказал Мур, все еще глядя на дядю Тириона. — Пусть они сломают свою силу о каменные стены, если посмеют!       Робб нахмурился.       — У нас слишком много людей, которых нужно кормить, и это приведет к тому, что наше войско окажется в ловушке, в то время как армия Ренли очистит округу. Мы умрём с голоду, даже несмотря на то, что у него армия больше.       — Робб Старк прав. Позволяя осадить себя, мы сильно ограничиваем наши дальнейшие возможности. Я думаю, что оставить сильный гарнизон будет достаточно, пока мы выдвигаем армию на север от Трезубца, — сказал Тирион. — Они вряд ли смогут оставить такие враждебные замки у себя за спиной. Если они захотят продолжить преследование, они будут вынуждены оставить в этих замках несколько тысяч человек, и это поможет выровнять неравенство в нашей численности.       Сир Барристан склонил голову, все еще облаченный в простую коричневую мантию. Он настаивал на том, что только король может вернуть ему его белый плащ, и никто другой.       — Используйте Трезубец как щит, чтобы остановить кавалерию Ренли, если он достаточно глуп, чтобы попытаться пересечь спорную переправу.       — Роберт сделал тоже самое против Рейгара во время Восстания, — размышлял Эддард. — Это такой же хороший план, как и любой другой, ваше высочество.       Артас кивнул Эддарду.       — Если у вас нет возражений, я бы попросил ваших людей укрепить гарнизоны этих замков. — Из всех людей, составлявших его войско, именно северянам он доверял больше всего. Они не сдадутся и не повернут свои мечи, и будут сражаться до последнего, если понадобится. Такую стойкую преданность лучше всего использовать на стенах.       — Как пожелаете, ваше высочество, — сказал Эддард. — Робб, займись этим.       — Да, отец! — сказал Робб, быстро отъезжая, чтобы поговорить с северными лордами. Теон Грейджой пошел с ним.       — Судя по его авангарду, у Ренли в распоряжении сорок пять тысяч человек, — сказал Мур. — Он все равно значительно превосходит нас числом, даже если оставит десять тысяч человек охранять эти замки.       Тирион усмехнулся.       — Ренли не может позволить себе ждать. У него больше людей, но только сейчас. Риверран и Утес Кастерли созвали знамена, и его преимущество тает с каждым днем.       — Он будет добиваться решающего сражения как можно раньше, если он умён, — добавил Барристан.       — Тогда мы должны тянуть время, — сказал Артас. Он прижал колени к Тэнси, заставляя лошадь перейти на размеренную рысь. — Тирек, подними флаг переговоров. Мы здесь не для того, чтобы сражаться. По крайней мере, пока.       Нет, если я смогу избежать бессмысленного кровопролития.       — Благословенны миротворцы, — пробормотал Бонифер, цитируя Семиконечную Звезду, когда они выехали вперед, Книгу Старицы, если быть точным.       Семеро из них остановились на полпути и стали ждать ответа. Барристан, Бонифер и Мур заняли позиции на своих флангах, в то время как Артас и Эддард бок о бок возглавляли отряд. Дядя Тирион достал бурдюк с вином, делая крошечные глотки, пока солнце садилось, в то время как Тирек высоко держал белый флаг.       Для сражения стало недостаточно светло, и авангард Ренли начал разбивать укрепленный лагерь на ночь. Именно из этих палаток вышел Лорас Тирелл, его серебряные доспехи сверкали в лучах заходящего солнца. Его плащ был белым, щит зеленым, а волосы множеством непослушных каштановых кудрей и локонов. Он был на голову выше Артаса, и его репутация чемпиона-рыцаря делала его намного выше в глазах других людей.       Артас видел его таким, каким он был: высокомерным молодым человеком, который думал, что поединок был сравним с громоподобной атакой копыт, лошадей и копий.       — Он даже не носит шлема, — сказал Мур.       — Ты можешь победить его? — спросил Артас.       — На лошади и с турнирным копьем? Он лучше меня, — сказал Мур. — Пешком же, я считаю его хорошим воином, но не великим.       Хорошо, подумал Артас.       — Я знаю этот твой взгляд. Что ты задумал? — прошептал Тирек с намеком на беспокойство.       — Я разочарован тем, что вы заставили нас ждать, сир Лорас, — крикнул Артас вместо того, чтобы ответить своему кузену. — Мой дядя писал о том, что осыпал меня множеством прекрасных подарков, но, похоже, вежливость не входит в их число.       — Это было до того, как вы повели армию на юг, — сказал Лорас. Он привел с собой шестерых рыцарей, но ни у одного из них не было белого плаща, как у Лораса.       Они, должно быть, с Ренли, подумал Артас. Неразумно было королю находиться со своим авангардом, когда тот мог быть схвачен обманом или попасть в засаду.       — Торрхен Старк привёл гораздо больше, когда шел на юг, — сказал Эддард, — Прежде чем преклонил колени перед Эйгоном Завоевателем.       — Значит, вы здесь для того, чтобы преклонить колени? — спросил Лорас.       — У тебя есть драконы? — спросил Тирион с кривой улыбкой. — Я всегда хотел их увидеть.       Лорас проигнорировал карлика и обратился к Эддарду.       — Лорд Старк, вы не сочтете короля Ренли не великодушным, если будете поддерживать его так, как поддерживали его брата. Он с радостью подтвердит все ваши земли, титулы и почести. Он даже направит войска юга вам на помощь, как только придут одичалые, как и подобает королю.       Приятно это слышать, подумал Артас. Может быть, есть надежда?       Лорас повернулся к Артасу.       — Что касается вас, принц Артас, он не безжалостен к тем членам своей семьи, которые остаются верными и преданными ему. Он возвысит вас до Верховного лорда, и ваша помолвка с леди Сансой будет подтверждена. Он может даже назвать вас своим наследником после своих законных детей от моей сестры, королевы Маргери.       — Вы говорите о том, чтобы сделать его наследником, — сказал Тирион, — Тем не менее, принц Артас имеет больше прав на трон, чем Ренли. С каких это пор Семь Королевств ставят братьев выше сыновей?       — Джоффри и Артас все еще мальчишки. Пятнадцать лет - слишком мало, чтобы править мудро, — усмехнулся Лорас. — Королевству нужна твердая рука, чтобы руководить им.       — Вот для чего нужны советники, — сказал Эддард.       Лорас фыркнул.       — Да, и какой же прекрасный совет могла предложить Серсея Ланнистер. Она наполнила Королевскую гвардию некомпетентными людьми. Она заменила достопочтенного сира Барристана, — Лорас кивнул на мужчину, о котором шла речь, — на Цареубийцу. Даже ваш пост Десницы, лорд Старк, она отдала Тайвину Ланнистеру, как только услышала о кончине короля Роберта. Неужели мы низвергли драконов только для того, чтобы вместо них правили львы?       — Мы низвергли драконов, в то время как ваш отец сражался за Таргариенов, — язвительно сказал Тирион. — Кроме того, принца Джоффри, Артаса и всех королевских детей зовут Баратеонами, а не Ланнистерами, если вы помните. Наверняка ваш мейстер многому вас научил.       В глазах Лораса мелькнул намек на веселье.       — Некоторые не согласились бы даже с этим утверждением. Лорд Станнис, например.       — И вы ему верите? — спросил Артас.       Лорас не ответил.       — Лорд Старк, я умоляю вас проявить благоразумие, как это сделал Торрхен Старк до Эйгона. Вы не можете надеяться на победу, и было бы разумно присоединиться к делу Ренли. Эта война будет закончена так же замечательно, как и тогда, без ненужного кровопролития.       — Кровопролитие уже идёт, — сказал Эддард. — Ваш король приказал и принес войну на запад.       — Тайвин Ланнистер никогда бы не принял Ренли в качестве своего короля. Разве не лучше, чтобы война закончилась быстро, вместо того, чтобы затягивать ее, когда результат очевиден? — спросил Лорас.       — Соглашения заключаются между сильными, — говорил дедушка Тайвин. — Слабым остается смиренно склонять головы в ожидании объедков.       — Если результат так очевиден, — сказал Артас, — То почему Ренли утруждает себя тем, чтобы торговаться с кем-либо из нас? Конечно, он должен просто отмести нас в сторону.       Лорас улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.       — Он очень великодушный король.       — Король без претензий, — напомнил ему Тирион.       — Посмотрите мне за спину, Бес. Это претензии Ренли! — сказал Лорас, указывая на свой лагерь. — Мечи Тиреллов сделали его королем. Рованы, Тарли и Кароны сделали его королем… Мечи Тарта и копья Пенроза, Фоссовеи, Кью, Маллендоры, Эстермонты, Селми, Хайтауэры, Окхарты, Крейны, Касвеллы, Блэкбары, Морригоны, Бисбери, Шермеры, Дунны, Футли, даже Дом Флорентов… они сделали его королем.       — Возможно, королём двух королевств, — сказал Эддард. — Семь королевств разделены.       Лорас прищурил глаза.       — Пока, но не сомневайтесь, он будет королем, и не разрушенного королевства. Я не могу сказать яснее. А теперь преклоните колено и избавьте нас всех от боли.       Вестерос не должен быть разделен из-за того, что грядёт, подумал Артас, иначе это погубит всех нас.       — Я бы сначала поговорил со своим дядей.       Лорас пожал плечами.       — Я сказал вам все, что он вам скажет. После этого больше не будет переговоров, больше не будет мира. Сделайте свой выбор сейчас, милорды.       Кулаки Артаса сжались.       — Я не позволю, чтобы меня заставляли делать выбор до того, как я поговорю с ним.       — Да будет так, — сказал Лорас, начиная разворачивать своего коня.       — Тогда дуэль! — сказал Артас.       Лорас остановился на полпути.       — А? Ты намерен позволить сиру Барристану сражаться за тебя в твоих войнах, мальчик?       — Нет, — сказал Артас, — Я буду драться сам. Если должно произойти кровопролитие, пусть это будет моя кровь или кровь от моих рук.       Крик ужаса вырвался из его спутников.       — Кузен, ты не можешь этого сделать, — сказал Тайрек. — Если ты падёшь...       — Если я паду, наше дело развеется, как пыль на ветру, — сказал Артас. И все же это надо сделать. Если Ренли не хочет говорить со мной, я заставлю его. — Вам не нравится эта мысль, сир Лорас? Или вы слишком трусливы, чтобы встретиться лицом к лицу с мальчиком пятнадцати лет?       Лорас усмехнулся.       — Каковы условия?       — Поединок, — сказал Артас. — Я и ты. Больше никто не вмешается.       — По рукам! — сказал Лорас, вытаскивая меч и поднимая щит со своим гербом.       — Артас... — начал Эддард.       — Вы были очень добры ко мне, лорд Эддард, — сказал Артас, потянувшись за боевым молотом, убранным за его спиной, — Но я не могу просить других людей сражаться за меня. Я не могу просить ваших людей сражаться за меня, если я не буду рисковать также.       — Ты уверен в этом? — нахмурившись, спросил Мур. — Он старше, выше и искусно владеет копьем. Не относись к нему легкомысленно.       Это война, а не игра в войну. Артас кивнул.       — Мы не на рыцарском турнире. Вы говорите, что он хороший боец. Мне просто нужно быть лучше.       — Тогда помни о своих ногах, — сказал Мур.       Тирек бросил на него встревоженный взгляд, но не стал возражать против его выбора.       — Пусть Воин даст тебе сил.       Их спутники не сводили глаз друг с друга и образовали вокруг них кольцо шириной в тридцать шагов. Вороны кружили над головой, говоря о присутствии богов.       — Вы не видели, как я сражаюсь, не так ли? — спешился Артас.       Лорас рассмеялся.       — Я слышал, как служанки шептались о ваших долгих часах, проведенных на тренировках, но вы не проливали кровь. Тренировки во дворе, это не настоящая война. Вы думаете, что сможете победить меня пешком, правда?       Тем не менее, из них двоих, именно Лорас, никогда не участвовал в войне, и то, что он решил соответствовать ему, спешившись, доказывало, каким мальчишкой он был в душе. Человек, испытавший на себе ужас битвы, никогда бы не отказался бы от такого преимущества ради гордости.       — Так вот как заканчивается война, — размышлял Лорас, когда они кружили вокруг друг друга в грязи, — мёртвым мальчиком.       — Не волнуйтесь, — сказал Артас, поправляясь, а затем усиливая хватку. — Я не посмею убить любимую розу Ренли.       Я уже сражался с орками раньше. Разве мальчик чуть постарше должен быть проблемой?       Лорас бросился на него щитом вперед, цветы Тирелла выглядели как венок любви и красоты. Его меч сверкнул высоко в воздухе, и, конечно, за ним стояли сила и умение, но не та сила, которую использовали бы Мендон или орк, не то умение, которым владели сир Барристан или Утер. Лорас был хорош, но не велик, и Артас встретил его удар двуручным взмахом.       Лорас попятился назад, слегка потеряв равновесие от удивительной силы, которую использовал Артас, намного, намного большей, чем предполагало его мальчишеское тело, и в бою неожиданность была смертельной.       Артас продолжал наступать, размахиваясь все быстрее и быстрее, каждый удар его молота отбивал похоронный ритм по щиту Лораса. Тирелл попытался встать на ноги, но Артас развернулся, танцуя вокруг своей защиты, и начал отбивать его защиту. Каждый удар был точным, методичным и от этого еще более жестким. Наконец раздался тошнотворный треск, когда Лорас упал, испачкав свой плащ и сжимая руку с мечом.       Артас снова поднял свой молот и опустил его, в то время как Лорас и его рыцари закричали.       На полдюжины секунд воцарилась тишина, пока Артас дышал. Затем он поднял свой молот над головой Лораса.       — Вы сдаётесь?       Лорас молча кивнул.       — Хорошо, — сказал Артас. — Сейчас я беру вас в плен, и я предлагаю вам не усложнять мне задачу, — он повернулся к штормовым лордам и приблизился к рыцарям, которые сопровождали Лораса. — Передайте мои слова моему дяде. Скажите ему, что я хочу встретиться.       Артас сплюнул в сторону.       — Скажите ему, что мое терпение на исходе.       Это должно привлечь внимание Ренли.

***

      Поскольку истинная королева Вестероса стала его пленником, настала очередь Ренли поднять белый флаг, и это произошло на следующее утро. Когда Артас и его спутники ушли, люди громко кричали.       — Благочестивый принц выезжает!       — Покажите Ренли, как выглядит настоящий воин, принц Артас!       — Дорогу Юному Демону!       Артас нахмурился.       — Я такого раньше не слышал.       — Тогда тебе следует почаще пить у костра, — сказал Тирион, как всегда держа в руке бурдюк с вином.       — Они придумали это прошлой ночью, — сказал Тирек.       — Они сравнивают меня с моим отцом? — спросил Артас.       — Трудно не видеть параллелей, ваше высочество, — сказал Барристан с тенью улыбки. — Вы привели коалицию из людей с севера и речных земель к берегам Трезубца, и там низвергли вражеского командира, который являлся известным чемпионом турнира.       — Лорас жив, и он не принц, — сказал Артас. — И, что я вспомнил, рыцари Долины тоже участвовали в той битве.       Тирион прищелкнул языком.       — Всегда такой строгий, племянник мой. Все дело в идее, разве ты не понимаешь? Возможно, это не идеальная параллель, но сходство есть для всех, чтобы понять.       И все же Ренли тоже был как вернувшийся Роберт, длинный, широкоплечий и красивый, каким был отец в молодости. Он был Робертом, каким Артас не был, с черными, как уголь, тонкими и прямыми волосами Баратеона, и такими же глубокими голубыми глазами, скрывающими всепоглощающую ярость.       — Я понимаю, почему ты так часто улыбаешься, дядя, — сказал Артас. — Это подходит тебе гораздо лучше, чем твой хмурый вид.       — Немедленно верни мне Лораса, — сказал Ренли, — Иначе...       Артас оборвал его движением руки.       — Сир Лорас не пострадал, пока находился на нашем попечении, за исключением руки, которую мне пришлось сломать, когда мы дрались. Он сам навлек это на себя, когда сказал мне, что больше никаких переговоров не будет.       Ренли закрыл глаза и выдохнул в течение пяти медленных секунд, а когда они открылись, их украсила та легкая улыбка, которой Ренли делился со своим царственным братом.       — Могу я увидеть его в знак доброй воли?       Артас кивнул Бониферу, и тот поскакал обратно в лагерь, чтобы забрать их пленника.       — Нам нужно многое обсудить, пока мы ждем.       — Конечно, — сказал Ренли, тонкий обруч вокруг его бровей подпрыгнул, когда он спешился. Корона была сделана из мягкого золота, состояла из искусно отлитых роз, а спереди возвышалась голова оленя из темно-зеленой яшмы, с золотыми глазами и рогами. Даже кольчуга, которую он носил, была покрыта зеленой и золотой эмалью, цвета Хайгардена.       Несмотря на все разговоры Лораса о том, что Ланнистеры захватили власть для себя, Артасу пришло в голову, что Тиреллам было бы лучше, если бы Ренли был на троне.       — Я слышал, ты взял невесту, — сказал Артас, — Я прошу прощения за то, что не пришел.       — Это было великолепное событие, — сказал Ренли. — Нам не хватало твоего присутствия, вас тоже, лорд Эддард, сир Барристан, сир Мендон.       Брак был основой всех великих союзов. Лорд Хостер Талли связал себя со Старками и Арренами через своих дочерей, теперь Мейс Тирелл связал себя с Ренли через Маргери.       — Я удивлен, что вы все ещё здесь, если честно, — продолжил Ренли, глядя на Мура. — Вы отвернулись от одного жестокого короля раньше. Будет ли Джоффри намного лучше? Я надеялся, что у вас хватит здравого смысла ещё раз встать на сторону победителя.       — Как именно ты представляешь себе этот конец? — вмешался Артас.       — С новыми друзьями и родственными узами, подтвержденными между нами, — сказал Ренли, как всегда очаровательно.       Артас покачал головой.       — Нет, я имею в виду эту войну.       Его отец, король Теренас, был хорошим человеком, но Лордерон пострадал от его ошибок. После Второй войны орки были разбиты, но размещение их в больших укрепленных лагерях оказалось дорогостоящей полумерой, которая истощила казну и вынудила ввести непопулярные налоги на их собственный народ и союзников. Если бы не эти разорительные налоги, много ли простого народа попало бы в объятия Кел'Тузада и его Культа Проклятых? Стал бы Стромгард так медленно реагировать на их призывы о помощи?       Артас хорошо усвоил этот урок: мир после войны имел такое же значение, как и исход войны.       — Вы осадили Западные земли, — продолжил Артас. — Я не сомневаюсь, что вы намерены лишить лорда Тайвина его власти. И все же, что тогда? Конечно, вы не хотите, чтобы мой дядя Джейме унаследовал земли после того, как вы захватили его сестру, племянников и племянницу? После того, как вы проткнули ему ногу копьем?       — Джейме никак не может наследовать, — сказал Эддард. — Он дал клятву королевской гвардии.       Ренли улыбнулся и посмотрел на карлика рядом с Артасом.       — Лорд Тирион, конечно, станет преемником своего отца.       Достаточно разумный ход. Тирион не был воином, и обеспечить лояльность западных земель для него будет делом многих лет. К тому времени власть Ренли будет слишком сильна, чтобы оспаривать ее.       — Что касается королевской семьи, ты свободен, — продолжил Ренли, — Им придется остаться моими почетными гостями в Красном Замке. Я не могу позволить им свободно разгуливать в качестве символов для каждого недовольного лорда, у которого есть обида, чтобы сплотиться вокруг них.       — И я должен поверить, что тогда ты оставишь меня в покое? — спросил Артас. — Разве я не представляю для тебя наибольшую угрозу с браком со Старками и титулом Верховного лорда? Тогда четыре из Семи Королевств восстанут за меня в мгновение ока. Даже драконы погибли в последний раз, когда был заключен такой союз.       Ренли улыбнулся.       — Ты не будешь представлять угрозы, потому что я знаю твою истинную природу, — сказал он. — Ты никогда не хотел власти. Ты никогда не стремился к ней, и если люди протянут тебе в руки корону, ты скорее отрубишь себе руку, чем наденешь на свою голову корону.       — После войны лорды Старк, Талли и Тирион Ланнистер не будут подвергнуты никаким наказаниям, — сказал Артас. — Вы подтвердите все их земли, титулы и почести без каких-либо условий?       — Клянусь честью, — поклялся Ренли.       — Ты отправишься на помощь северу, когда это будет необходимо? — спросил Артас.       — Ночной дозор найдет во мне друга, — сказал Ренли. — Одичалые убили и моего брата, когда все будет сказано и сделано, найдется много достойных людей, которые пополнят их ряды. Те лорды, которые присягнули Ланнистерам и сопротивляются наиболее яростно, в конце концов, должны быть наказаны.       У Тириона отвисла челюсть.       — Ты накажешь их за то, что они следовали приказам своего лорда? Даже их короля? — спросил Эддард, нахмурив брови.       — Я их король, — сказал Ренли. — Милорды, мне придется как-то вознаградить тех, кто мне верен. Мне кажется, что западные земли являются богатым призом, которого многие жаждут. Почему бы не раздать это богатство всем?       — Просторцам и штормовикам, — сказал Тирион. — Ты оставишь меня Верховным Лордом только по названию!       — Вы бы предпочли не получать этот титул? — спросил Ренли с опасным блеском в глазах. — Я мог бы возвысить сира Гарлана Тирелла на это место, если вы так хотите.       — Это, — сказал Артас, — довольно опасный перегиб даже для тебя, дядя.       Он пожал плечами.       — Я заменю лордов-изменников верными людьми, обеспечив мир на протяжении всего своего правления. Что значат несколько домов ради мечты о весне? Что-нибудь ещё?       — И последнее, — сказал Артас. — Ты должен собрать все армии королевства, когда отправишься на север. Против надвигающейся угрозы мы не можем пощадить ни одного человека.       Ренли приподнял бровь, глядя на него.       — Чтобы обуздать одичалых? Тебе это не кажется немного перебором? Как мы вообще прокормим всех этих людей?       — У вас будет Простор и Речные земли, — сказал Тирион.       — Да, но насколько я знаю, зима быстро приближается, — сказал Ренли. — Эти люди и эта еда также понадобятся на юге. Кроме того, насколько большой угрозой могут быть одичалые? У дикарей нет стали, и они немногим лучше, клан гор, которые наводняют Долину.       — Его убили не одичалые, — тихо сказал Артас. Он чувствовал, как все взгляды прикованы к нему. — Это были Белые ходоки.       — Принц Артас... — начал Эддард.       — Я знаю, что я видел, — сказал Артас. Даже сейчас они не верят. — Я знаю, что эти твари не были людьми. Они истекали голубой кровью и орудовали ледяными мечами, от которых металл визжал от боли.       Ренли рассмеялся.       — У тебя богатое воображение, племянник. Ты думаешь, я поверю, что Белые Ходоки не только убили моего брата, но и что вам удалось убить одного из них?       — Это сделал отец, — сказал Артас.       Ренли фыркнул.       Он не верит, подумал Артас, и если Ренли не верит, он будет колебаться действовать в самый важный момент.       — Тогда давайте созовём Великий Совет. Отложи свою корону, и я смогу убедить Джоффри и дядю Станниса сделать то же самое. Пусть собравшиеся лорды решат, кто должен править.       По крайней мере, тогда наступит мир, а с севером и речными землями за спиной он сможет еще раз убедить другого кандидата в надвигающейся опасности.       Смех Ренли был громким, долгим и жестоким.       — Скажите мне, львы, волки и олени за кого проголосуют, кто должен возглавить стаю? Мой брат вел, потому что он был сильнейшим.       — Мы провозгласили Роберта нашим королем, — сказал Эддард голосом, обещающим опасность, — Потому что он имел на это больше всего прав после Безумного короля и его детей.       Артас нахмурился и развернул Тэнси.       — Эти переговоры подошли к концу.       Ренли моргнул.       — Вот так просто? Ты продолжишь эту войну из-за своей уязвлённой гордости? Во второй раз ты не получишь от меня более щедрого предложения.       — Я продолжаю эту войну не из-за уязвлённой гордости, — сказал Артас. — Но я выиграю её.       Потому что ты не веришь, поэтому ты не можешь быть королем. Потому что это будет концом всей жизни, если я позволю тебе стать им.       — А как насчет Лораса? — спросил Ренли, не совсем сдерживая отчаяние, которое снова прокралось в его голос.       Артас помолчал.       — Отпусти Джоффри, и мы вернем его вам.       — Об этом не может быть и речи, — сказал Ренли. — Я могу отдать вам сира Джейме.       Я обещал защитить Сансу, разве не так? Глаза Артаса превратились в узкие щелочки.       — Мы обменяем его на сира Джейме и леди Сансу.       — Сир Джейме и твоя сестра, — возразил Ренли. — Я не настолько жесток, чтобы лишать тебя всех твоих братьев и сестер.       Желудок Артаса сжался, и он остро осознал, насколько ему холодно.       — У тебя ее нет, да?       Ренли медленно покачал головой.       — В хаосе битвы мы упустили её.       Он говорит правду? Артас задумался. Санса мертва? Он взглянул на Эддарда, который не скрывал своего отчаяния, но суровый северный лорд кивнул головой.       — Согласен, — сказал Артас. — Сир Джейме и принцесса Мирцелла за сира Лораса Тирелла. Мы обменяемся пленными, как только вы привезете их из Королевской Гавани. До тех пор у нас будет перемирие.       Ренли кивнул.       — Согласен.       Они дали сиру Бониферу достаточно времени, чтобы показать Ренли своего возлюбленного, прежде чем снова разлучить их. Когда их отряды разошлись, заговорил Тирион.       — Он собрал прекрасную королевскую гвардию. Я узнал среди них сэра Ариса Окхарта, Эммона Кью, Гайарда Морригена и лорда Карона, — сказал Тирион. — Другого я не узнал.       — Это была леди Бриенна, наследница и дочь лорда Сельвина Тарта, — сказал Барристан.       Бонифер разразился смехом.       — У Ренли есть женщина, которая его охраняет?       — Лучше женщина, чем те жалкие ничтожества, которых набрала королева Серсея, — выплюнул Мур, прежде чем наклонить голову к Барристану. — Не хочу вас обидеть, сир Барристан.       — От моего внимания не ускользнуло, какие отбросы были удостоены белого плаща, — сказал Барристан. — Они запятнали его честь, хотя мне стыдно признавать, но я в какой-то степени благодарен, что наименее достойные погибли.       Из Королевской гвардии отца в живых остались трое: Барристан, Мендон и Джейме. Если придираться, то на самом деле никого не осталось, поскольку Барристан и Мендон были выгнаны Джоффри его первым приказом, а Джейме все ещё оставался пленником. Что хорошего в том, что королевская гвардия не охраняет своего короля?       — По крайней мере, вы, — сказал Артас, — сохраняли честь плаща все эти годы. Мы можем начать все сначала, когда всё закончится, с лучшими, более достойными людьми.       Мур кивнул, улыбаясь.       — Ты имеешь в виду ввести новых людей в Королевскую гвардию?       — Я не король, я не имею права, — сказал Артас.       — Ты говоришь правду, — сказал Эддард, — И все же многие лорды желают возвысить тебя вместо Джоффри. Они не будут сражаться за отсутствующего пленного короля, и мы больше не можем откладывать этот вопрос, если просим их выйти на поле боя. Лорды должны знать, за кого они сражаются.       Артас считал, что это очень непростое предложение. Если он наденет корону на себя, то в этом отношении он станет ничем не лучше Ренли. И все же, если он этого не сделает, их армия рассеется, как серебро в публичном доме.       — Почему бы тебе не попытаться усидеть на двух стульях? — Тирион задумался.       — Это как? — спросил Барристан.       Разные глаза Тириона сверкнули, и он сказал с гордой улыбкой:       — Мы скажем людям, что они сражаются, чтобы посадить истинного сына Роберта Баратеона на Железный Трон.       — Это звучит весьма двусмысленно, — сказал Мур.       — В этом-то и дело, — сказал Тирион. — Пусть каждый человек думает, что хочет. Если Джоффри выживет, мы сможем сказать, что боролись за него всё это время. А если он умрёт в плену, то мы всё это время сражались за Артаса.       Мур зарычал.       — Это ошибка. Принцу Джоффри не понравится, если он об этом услышит, если его освободят. Ни один король не хочет слышать, как люди говорят о том, насколько лучше был бы его брат, особенно когда эти люди, те самые лорды, которые посадили его на трон.       — На данный момент это кажется нам лучшим вариантом из всех возможных, — сказал Артас. — Что касается королевской гвардии… тогда мы назовем это как-нибудь по-другому. Может быть, королевская боевая гвардия, с менее строгими клятвами.       — Телохранитель, который будет сопровождать тебя в бою и охранять твою безопасность, — добавил Эддард. — А лучшим из них можно предложить белый плащ, как только у нас появится король.       — Сир Барристан, я хочу попросить вас служить лордом-командующим, так как вы служили так долго, — сказал Артас. — Я не могу доверить этот пост никому кроме вас.       Барристан поклонился.       — Это было бы честью для меня, ваше высочество.       — Сир Бонифер, сир Мендон, я бы также предложил вам два места, — сказал Артас.       Мур нахмурился, не выглядя довольным этой мыслью, но всё равно кивнул. Ответ Бонифера был гораздо более энергичным.       — Было бы мудро, если бы люди из всех королевств сражались вместе с тобой, — сказал Эддард. — Не вся боевая гвардия станет королевской гвардией, поэтому нам не нужно ограничиваться семью мечами.       Чтобы показать, насколько широкая коалиция их поддержала, или, по крайней мере, создать видимость этого. Артас кивнул. Тиреку он тоже мог доверять, но кому еще?       — Я бы попросил вашего сына тоже сражаться со мной, лорд Эддард. Робб достаточно хороший и стойкий фехтовальщик. — Он повернулся к Роббу. — Я доверяю тебе прикрывать мою спину       — Я польщен, — сияя сказал Робб.       — Это два охранника по цене одного, — съязвил Тирион. — Этот лютоволк мог бы сожрать меня целиком, если бы захотел.