Заплутавшие во снах

      Вздрогнув, я высвободилась из объятий Бена и медленно обернулась. Взглянула на вошедшего и почувствовала, как волосы встают дыбом. Безразличие, застывшее на бледном лице, никак не вязалось с выражением синих глаз. В них пылало такое бешенство, что, казалось, еще немного, и от этого взгляда кафешка вспыхнет спичкой. Святые небеса, как же хочется жить! Я непроизвольно попятилась. Ник, заметив это, начал медленно наступать, тесня меня к барной стойке. Сейчас он снова напоминал кота. Только уже не домашнего пушистика, а охотника, загоняющего в угол трусливую мышку.       — В чем дело, Милдред? — глумливо спросил он. — Неужели ты боишься меня?       — Не-не-нет, — совершенно искренне проблеяла я.       Это был не страх. Это был панический ужас! Такой, что хотелось забиться в самый дальний угол или просто исчезнуть. Но исчезать было некуда. Отступать, кстати, тоже, потому, что я уткнулась спиной в стойку.       — Ник, я…       — Вижу, что ты, — прошипел он, испепеляя одну трусливую мышку взглядом. — И с кем — тоже вижу.       Я подпрыгнула, когда сзади Бен с грохотом поставил кружку на стойку. Ник не глядя достал из кармана купюру, скомкал ее и швырнул на прилавок.       — Пей и иди, куда шел, — рыкнул Бен. — Кафе закрывается.       — Да? — Гоббс насмешливо приподнял бровь. — А мне казалось, вы работаете до последнего клиента.       — Пей свой кофе и выметайся! — сорвался на крик хозяин кафе.       Ник рывком схватил кружку в левую руку и сжал ее с такой силой, что пальцы задрожали. Я успела отскочить в сторону за секунду до того, как бежевая чашка со звоном разлетелась на осколки. Горячий кофе выплеснулся на пол и на черную рубашку мага.       — Твою мать! — зло выдохнул он, оглядев свою окровавленную ладонь.       Сердце болезненно екнуло. Забыв о недавнем страхе, я подбежала к Гоббсу и осторожно взяла его за руку.       — Дай осмотрю.       Несколько секунд несносный брюнет стоял неподвижно, прикрыв глаза, а потом вдруг резко выдернул ладонь.       — Не трогай! — прошипел он, прожигая меня ненавидящим взглядом. — От твоих прикосновений еще больнее!       Я отпрянула. Всего несколько слов. Но чувство такое, словно меня ударили наотмашь. Видя эту реакцию, Гоббс усмехнулся, круто развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул кафе.       — Псих, — резюмировал Бен.       Я не выдержала. Развернулась к стойке и зло спросила: — Гоббс псих, а ты у нас — ангел с крылышками?!       Бен удивленно округлил глаза: — Мил, ты чего?       — Кто тебя просил лезть со своим дурацким поцелуем?! — взвизгнула я.       Парень смутился и потупился, заложив руки за спину.       — У тебя была истерика… — промямлил он. — Не оплеухой же в чувство приводить!       И что на это скажешь? Не объяснять ведь этому… «благодетелю», что можно было брызнуть водой в лицо или еще что-то придумать и обойтись без рукоприкладства и поцелуев! Поэтому сняла фартук, кинула его на стойку, собрала с пола многострадальные листочки и ушла.

***

      Полчаса спустя Кэс пришлось достать из шкафа очередную коробку конфет. На сей раз — с коньяком.       — Ну ты даешь, лапуля, — сочувственно вздохнула подруга, выслушав мой сбивчивый рассказ. — Это ж надо так вляпаться!       — Сама себе поражаюсь, — я прожевала конфету, прижалась к подруге и всхлипнула. — Почему мне вечно так не везет, Кэс? — задала я вопрос, чувствуя как глазам опять подступают слезы. На сей раз от жалости к самой себе. Не ведьма, а тридцать три несчастья!

***

      Ник метался по комнате, словно запертый в клетке зверь. Никогда еще ему не было так страшно, как полчаса назад. В тот миг, когда по языку разлился тошнотворный металлический привкус, мага словно подбросило. Такая сильная отдача могла значить только одно: браслет истратил всю магию и самоуничтожился, защищая владельца.       «Во что ты опять вляпалась, звездочка?!» — подумал Ник, ощущая, как сердце бьется где-то в горле.       Определив, откуда идет волна магии, Гоббс хотел телепортироваться, но вовремя опомнился. Нельзя. Вокруг могут быть люди. Проклиная все на свете, маг стрелой помчался в кафе. Оказавшись у входа, он дернул ручку двери, влетел внутрь и остолбенел. По пути сюда Ник ожидал чего угодно, но только не того, что найдет Милдред в объятиях этого… Бена! И если бы только в объятиях! Он сам не понимал, каким чудом сдержался и не убил этого недоумка прямо на месте.       Гоббс смежил веки и попытался успокоиться. Но перед мысленным взором сразу всплыл тот поцелуй.       «Нужно расслабиться, иначе с ума сойти недолго», — понял он, открыв глаза. Помассировав ноющие виски, парень выдохнул и щелкнул пальцами. На письменном столе тотчас образовался бокал красного вина. Ник взял фужер и отсалютовал в пустоту комнаты: — Твое здоровье, Милдред. И твое счастье. — «С тем, ради кого ты сорвала браслет, наплевав на свою безопасность», — мысленно добавил он и залпом осушил бокал.       Гоббс знал, что крупицы магии, оставшейся в сережках, не хватит, чтобы защитить Милдред. И это было самым страшным. Впрочем, ее защита теперь — не его головная боль. С кем целуется, тот пусть ее и спасает. Чувствуя, как приятное хмельное тепло разливается по телу, парень опустился на диван и насмешливо фыркнул. Спасет ее Бен, как же! Этого недотепу самого спасать надо.       «Что ты в нем нашла, Милли? Почему позволила себя поцеловать?» — подумал Ник, болезненно морщась.       — Проклятая ведьма! — сквозь зубы процедил он.       Парень взглянул на наспех забинтованную ладонь и вдруг вспомнил, как Милли подбежала к нему, чтобы осмотреть рану.       «К тому, кто безразличен, так не кидаются и не берут их за руку так нежно», — понял Гоббс и решительно сверкнул глазами: — Моя ведьма! Только моя!

***

      «Похоже, у кого-то закончилась фантазия» — хмыкнула я, поняв, что стою в той же бальной зале, что вчера. Только теперь я была здесь совершенно одна. И платье на мне было другое. Тоже пышное, но золотистого цвета и с открытыми плечами. Этот модельер у меня дождется. Знает ведь, что я не люблю такие фасоны!       — Гоббс?       Тишина. Звенящая. холодная. Пугающая. Гнетущее, липкое ощущение страха, появившееся прошлой ночью, росло с каждой секундой. — Гоббс! — крикнула, нервно заламывая руки — это не смешно!       — Разве? — ехидно раздалось над ухом. — А по-моему, забавно.       Я хотела обернуться, но Ник не дал. Он осторожно положил руки мне на плечи. Шелк его перчаток приятно холодил кожу. — Ждала? — промурлыкал он, опаляя дыханием ухо. Руки несносного мага заскользили по мне. Медленно, дюйм за дюймом, он гладил мои плечи, а я… с каждой секундой все острее понимала, как сильно люблю это платье и эти руки. И все больше теряла связь с реальностью. Кажется, Ник о чем-то спрашивал. О чем? Не помню… Ничего не помню, кроме его рук на моих плечах.       Поняв, что я разомлела, синеглазый кошмар, видимо, решил добить. Горячие, мягкие губы осторожно касались шеи, запечатляя на ней мимолетные, но бесконечно нежные поцелуи, от которых по телу разливалось приятное тепло.       — Люблю… — вырвался у меня то ли стон, то ли вздох.       — Знаю. Вот только кого?       Жесткий, язвительный тон Гоббса был сродни ведру ледяной воды на голову.       — В смысле? — я внезапно опомнилась.       — В прямом, Милдред, — в голосе мага звенела сталь. Он так резко развернул меня лицом к себе, что я вскрикнула. А когда в лицо мне вперился горящий взгляд синих глаз, то и вовсе едва не заорала. — Так кого ты все же любишь, Милдред? Меня или Бена?       От этого тихого, но предельно злого тона язык мгновенно присох к нёбу. И вообще резко захотелось повести себя как истинная леди, то есть в обморок упасть.       — Молчишь, — с явным сожалением покачал головой мой мучитель и отступил, убрав руки. — Что ж… ты не оставила мне выбора.       — Ник, не… — окончание фразы примерзло к губам, потому что в бальной зале словно из ниоткуда появился Бен.       — Какого черта?! — изумленно воскликнул он, оглядываясь по сторонам.       Какого-какого, синеглазого и больного на всю голову! Того, который сейчас стоит, скрестив руки на груди и равнодушно за всем наблюдает!       — Ты спятил?! — не выдержала я.       — Неужели так сильно заметно? — хмыкнули в ответ.       — А я давно говорил, что он псих! — вмешался в разговор Бен.       Вот только его комментариев мне не хватало.       Я стояла между двумя непримиримыми соперниками, боясь шелохнуться, и понимала, что дальше будет только хуже. Милое мое Небо, дай мне терпения и мудрости усмирить этих двух идиотов! И побольше! Можно даже сразу пожизненный запас!       — Ну что, Милдред, кого ты любишь? — холодно спросил Гоббс и поджал губы.       Я открыла было рот, но сзади уже донеслось издевательское: — И ты еще спрашиваешь? Разве тебя можно любить?       Лицо Ника превратилась в маску, а глаза вновь вспыхнули бешенством. Я впервые искренне пожалела, что моя магия во снах не действует, поскольку я здесь просто гостья. Иначе наложила бы на Бена заклятье немоты. Вечное! Необратимое!       — Бен, прекрати! — выкрикнула, не оборачиваясь.       По взгляду синих глаз я видела, что Ник вот-вот сорвется, и тогда случится непоправимое. Это знала я. И это знал Гоббс. А вот непуганного правдоруба несло со страшной силой. Так, что мне самой его прибить захотелось.       — Тебя невозможно любить! — зло выкрикнул он. — Потому что ты чудовище! Чудовище, которое внушает только страх!       Я застонала, видя, что лицо Гоббса исказила гримаса холодного бешенства. И тут я отчетливо поняла, что жить Бену осталось секунд тридцать.       — Нùку, не слушай его, — взмолилась я, коснувшись бледной щеки.— Бен сам не понимает, что несет!       Ник прикрыл глаза. Напряженные плечи обмякли и я уже успела выдохнуть, как вдруг…       — Я-то как раз все понимаю, а вот ты, видимо, слепая, раз защищаешь этого бездушного монстра!       Все. Терпение Ника лопнуло. Открыв глаза, брюнет мягко перехватил мою ладонь. Дальше все произошло за долю секунды. Рывком задвинув меня за спину, Гоббс гортанно зарычал и сорвал с руки перчатку.       — Ник, стой! — взвизгнула я, но поздно. Взбешенный маг швырнул перчатку обидчику в лицо. Черный шелк хлестнул ошалелого парня по щеке.       Я прижала ладони ко рту, силясь подавить рвущийся наружу крик. Вызов брошен и у Бена нет права отказаться. Дуэли не миновать.       — Завтра. В этом же месте, — отчеканил Гоббс, подтверждая мои худшие опасения — выбор оружия за мной.