Заплутавшие во снах

      Утро начинается в восемь. Доброе утро — не раньше десяти. Выключив надрывающийся будильник, Гоббс сел на кровати и уставился на непроглядную серость за окном. Погода удивительно соответствовала настроению, ибо на душе было также серо, промозгло и тоскливо.       «Древний, словно свет, сказочный сюжет, чтоб его! — зло подумал Ник. От мысли, что Милли считает его чудовищем, магу хотелось выть. — Какое мне дело до выкрутасов подсознания этой девчонки?! — одернул он себя. — Главное, что я все верно просчитал».       Вспомнив браслет с золотыми листочками на тонком запястье, Ник усмехнулся. Надо отдать должное Кэс, сам бы он точно такое не сотворил. Зачаровать «букет» несложно, а вот обратить в побрякушку — это уже по женской части. Был, конечно, риск, что «подарок» отправится в мусорку, но, зная сентиментальность Милли, Гоббс был уверен, что она бы этого не допустила.       Едва маг оделся и выпил кофе, как в дверь требовательно постучали. Радуясь, что спрятал ловец подальше от людских глаз, он пошел открывать.       «Помяни черта — он явится», — усмехнулся Ник, увидев свою гостью.       — Гоббс, какого дьявола?! — выпалила она с порога.       — Какого дьявола что, Кэс? — с искренним удивлением спросил хозяин комнаты — ты о чем?       Он посторонился, впуская разбушевавшуюся рыжую девицу внутрь. После чего закрыл дверь и жестом указал на стул. Но радушие было проигнорировано.       — О браслете!       — Каком браслете? — Ник вскинул бровь.       — Который букет!       — Браслет-букет… — Ник вздохнул и недоуменно нахмурился. — С тобой вообще все нормально, Кроуфизер?       — Кончай ломать комедию, придурок! — вызверилась рыжая. — Я понимаю, что ты никого не любишь! Что тебе на всех плевать! Но если ты обидишь Милли…       — То что? — с явной угрозой поинтересовался маг, коршуном нависая над гостьей. — Какие кары небесные меня за это ждут? Что ты можешь?       Ник нарочно выделил местоимение. Уж кто-кто, а этот маленький рыжий воробушек ничего ему не сделает.       «Воробушек», видимо, тоже это понимал, поскольку побледнел так, что даже озорные веснушки поблекли.       — В обморок не грохнись только, — брезгливо поморщился Гоббс.       Кэс судорожно сглотнула.       — Если ты почувствовала на языке отдачу от чар, скажи, какой она была? — елейно осведомился Ник.       Кэс замерла, ошарашенно уставившись на однокурсника. От этого ласкового тона по спине побежали мурашки.       — Ну? — Поторопил тот. — Может, сладкой, как от приворота? Или горькой, как от смертельного проклятья?!       — Тогда я не отдала бы Милли украшения, — через силу откликнулась ведьма. — Там был металлический привкус.       Ник хмыкнул и подошел к книжной полке. Достав увесистый фолиант в черной обложке, парень открыл нужную страницу и протянул книгу Кэс.       — Читай! — сплюнул он.       Девушка покорно заскользила взглядом по тексту. Чем дальше она читала, тем сильнее вытягивалось веснушчатое лицо.       — Охранные чары высшего порядка?! — неверяще выдохнула она и потрясенно воззрилась на Ника.       — Дошло наконец? — фыркнул парень. — Я лишь пытаюсь уберечь твою подругу!       Гоббс забрал фолиант из рук Кэс, чеканным шагом подошел к полке и поставил книгу на место.       — Уберечь от чего? — опомнилась рыжая.       Вопрос повис в воздухе, а секунду спустя дверь со скрипом отворилась, непрозрачно намекая, что разговор окончен.       — Обидишь Милли — глаза выцарапаю, — бросила на прощание Кэс и вышла, хлопнув дверью.       — Вот же неугомонная ведьма! — с явным уважением проговорил Гоббс, оставшись один.