Заплутавшие во снах

      После того, что было ночью, встречаться с Беном совершенно не хотелось. Хотя… А что, собственно, было? Ну сон. Ну танец. Ничего особенного. Игры подсознания. Только что ж щеки-то так пылают? И улыбка эта дурацкая с губ не стирается, а при воспоминании о букете вообще до ушей растягивается! Так, стоп!       Я провела ладонью по лицу, стряхивая липкую паутину наваждения. Все это сейчас вообще не важно. Главное — работа.       Обретя шаткое подобие душевного равновесия, я зашла в кафе с черного хода, вымыла руки и повязала фартук.       — Спокойно, Мил, спокойно! — шепотом приказала я себе и, выдохнув, пошла в зал. На мое счастье, в кафе яблоку было негде упасть. Что, кстати, неудивительно, ибо вечер пятницы — время студенческого отрыва.       — Привет, Милли, — Бен подошел сзади и приобнял меня за плечи. А мне вдруг вспомнились совсем другие руки, которые лежали на этих плечах. Сильные, но нежные.       — ПриветБенИзвиниМнеНадоРаботать, — выпалила скороговоркой и вывернулась из объятий, подхватив поднос.       — Ладно, увидимся позже, — растерянно пробормотал парень, провожая меня взглядом.       Весь вечер я металась между столиками, будто убегающий от охотника заяц меж елей. Когда я в сотый раз пролетала с подносом в руках мимо столика друзей, Кэс не выдержала: — Мил, какого черта? — возмутилась она, хватая меня за край фартука. — кто тебе хвост подпалил?       Мне? Вот еще глупости! Просто захотелось устроить внеплановую тренировку по бегу с подносом. Для фигуры полезно. И один несносный зеленоглазый брюнет тут вообще ни при чем! Совсем!       — Дома поговорим, — бросила я и, вырвавшись, сиганула в дальний конец зала.       Домой, точнее в общагу, я влетела за минуту до комендантского часа. Кое-как поднялась на этаж, зашла в наши апартаменты и… взвыла!       Кэс сидела за столом, и весь ее вид говорил: «От допроса с пристрастием не отвертишься!».       — Рассказывай! — с порога подтвердила рыжуля мои худшие опасения.       Я села за стол напротив нее и вздохнула. Ноги гудели после целого вечера беготни, мысли путались. С чего начать разговор? Да и стòит ли вообще начинать? Сомнения отпали сами собой, когда на кухню вышла Этель с кленовым букетом в руках.       — Что это за безвкусица, Хаббл?!       — И тебе доброго вечера, Этель, — устало проговорила я. Спорить и ввязываться в перепалку не хотелось.       — Это что?! — Повторила "любимая соседка" срываясь на визг, и швырнула листья на стол.       — Букет, — пожала плечами я.       — Это, — тонкий пальчик с идеальным французским маникюром обличающе ткнул в пеструю груду, — мусор! Которому не место в моей комнате!       Я сникла. Если Этель чем-то недовольна, проще уступить. Но… выбрасывать первый в жизни букет, пусть и немного необычный, — это же кощунство!       Кэс, очевидно, была того же мнения. Подруга медленно встала из-за стола и, сверкая глазами, припечатала: — Милли тоже живет в этой комнате! И имеет право ее украшать по своему вкусу!       Даже мне, ее лучшей подруге, в этот момент страшно стало. Этель же и вовсе попятилась.       — Если мусор в ее вкусе — ради бога! — фыркнула она и скрылась в комнате. Проводив скандалистку недовольным взглядом, Кэс села обратно и подалась вперед: — Ну и от кого «безвкусица»? — с горящими от любопытства глазами прошептала она.       — Сама нарвала.       — Ну да, конечно! — фыркнули в ответ. — Когда рвешь «букет» сама, выбросить не жалко.       Я покаянно вздохнула. Крыть было нечем.       — Но это не Бен, потому что букет ты принесла до того, как уйти на работу. Погоди-ка…       Кассандра осеклась, перевела взгляд с «букета» на меня и обратно и вдруг ахнула: — Стой… неужели этот веник от…       — Кэс, пожалуйста! — взмолилась я.       — То есть «да»? — подруга ажиотированно схватила меня за руки — да?!       Я залилась краской и опустила глаза, а на губах такая улыбка заиграла, что и слов не нужно.       — Все с тобой ясно, — развеселилась эта рыжая зараза.       — Да ничего не ясно… — буркнула я, — это всего лишь букет из листьев.       — То есть выбросить все же можно? — лукаво уточнила подруга.       — Не смей!       — Ладно, — махнула она рукой. — Я сегодня добрая. Очень.       Кэс усмехнулась и начала отвязывать ленту от букета.       — Что ты делаешь? — любительница осенних листьев в моем лице встрепенулась.       — Увидишь.       Следующие десять минут я с интересом наблюдала, как Кэс плотным рядком прикладывает листья к ленте.       Когда от «букета» осталось всего три листка, подруга прикрыла глаза и отчеканила:       — Омнус òрус диамàнтус стрàфитус!       А в следующий миг пришло оно. Дежавю. Уж больно знакомо листья вместе с лентой взмыли в воздух и устроили дикую пляску. А несколько мгновений спустя на стол с тихим звоном упал красный браслет с подвесками в виде золотых кленовых листочков, «кленовые» золотые сережки и кулон.       — Кэс! — я восторженно взирала на «безделушки» — спасибо!       — Носи с удовольствием! — подруга залихватски подмигнула и вдруг не слишком уверенно добавила: — Только мне показалось, что «букет» уже был зачарован.       — Гоббс? — спокойно уточнила я, как бы между прочим.       А сердце все равно сжалось.       — Судя по магии — да. Какое именно заклятие он наложил, я не знаю.       — Но ты сказала, что все это можно носить, — я недоуменно нахмурилась.        — Чары не опасны, — твердо заявила Кэс — по крайней мере, для тебя.       Сережки и браслет я надела сразу, а вот кулон убрала в карман, поскольку цепочки для него у меня не имелось.       Мы с Кэс еще немного поболтали за кружкой чая, после чего я чмокнула подругу в щеку и ушла спать.