Хранительница дракона

Рагнару с самого начала не нравилась затея отправиться на ярмарку по случаю летнего солнцестояния. Не нравилась по многим причинам, но других вариантов в тот день он не видел. Такие мероприятия, как Мидсумар , всегда делались громкими и яркими даже в самых чахлых деревеньках, что уж говорить о прочих. А ближайшая к месту жительства Рагнара деревня, в которую он отправился по настоянию Грассома, чахлой совсем не была. Уж неизвестно, на беду или на счастье, но Ансолен скорее можно назвать средненькой по размерам, но за счет близкого расположения к столице вполне зажиточной деревней. Что, по ощущениям Рагнара, для него, как для скрывающегося от лишнего внимания человека, безопасным не выглядело. Но деваться оказалось некуда: мало того, что Грассом настоял, чтобы Рагнар сходил на какой-нибудь праздник проветрить голову, так еще ко всему прочему очень не вовремя закончились продукты. Поэтому сегодня выбраться хоть куда-то было обязательно, и Рагнар решил все же совместить полезное с нежелательным: сходить за едой и отвязаться, наконец, от демона, что методично и с завидной регулярностью трепал ему нервы. Не то чтобы Рагнар вообще никуда не ходил, живя один, но и любителем толпы он мог назвать себя с большой натяжкой. На небольшой площади деревни Ансолен уже с самого утра собрался народ. Люди никуда не торопились и не спешили, однако никто не хотел упускать ни минуты праздника. Палатки поставили еще на рассвете и теперь многие занимались организационными вопросами: раскладывали товар, готовили еду или устанавливали реквизит для игр и состязаний. Были тут и те, кто ничем торговать не собирался, а лишь устроил для себя выходной день. Но такие старались либо не мешаться, либо хоть как-то помочь. Рагнар все это время находился в стороне и наблюдал за происходящим из тени большого дома, прячась от горячих солнечных лучей и не мешая суетящимся людям. На него почти не обращали внимания, занятые своим делом, а Рагнар не без интереса осматривался, иногда шагая из стороны в сторону и поворачивая в небольшие улочки. Деревня действительно не была большой, но при этом в ней угадывались черты маленького городка. Откровенно говоря, Рагнар никогда не жил в деревнях, но ему все же казалось, что наличие главной площади куда больше присуще городам. Впрочем, он не то чтобы ручался за это. Ансолен оказался довольно приятной, очень ухоженной деревней. И действительно был похож на небольшой город: несмотря на то, что домов выше трех этажей не наблюдалось, все они были добротными и не разваливались, а участки — почти все идеально ухоженные — находились за прочными заборами. Во всяком случае, все это Рагнар увидел в центре Ансолена, но почти при этом не сомневался, что и на окраинах деревни, и в прочих ее районах дела с домами и участками обстоят примерно так же. Однако это совершенно не отменяло, что почти все жители деревни оказались приветливыми и дружелюбными к чужакам вроде Рагнара. А чужаков в этот день в деревню приехало немало. Где-то до полудня Рагнар прогуливался по улочкам деревни. Не сказать, что он нашел в ней что-то более примечательное, чем ухоженные дворики и крепкие дома, нет — разве что обнаружил школу, дом целителя и небольшой деревенский музей рядом с церковью. Но и без этого Рагнару просто нравилось наблюдать за мирной жизнью людей. В Ансолене почти все друг друга знают, и, даже если вражда и случается, именно сегодня Рагнар еще не застал ни одной ссоры между людьми. Когда-то и его сородичи жили так же мирно и спокойно… Солнце поднималось все выше и с каждым часом пекло́ все сильнее, так что Рагнар довольно щурился, подставляя лицо его лучам. Все же, как бы он ни ворчал на Грассома за то, что тот почти выгнал его в деревню утром, эта прогулка отчасти того стоила. В идеале бы еще ближе к вечеру искупаться в реке — благо она совсем рядом с деревней, за небольшой полоской леса — но это уж точно не судьба. Даже если день пройдет спокойно, а шестое чувство Рагнара ошибется с плохим предчувствием, то вечером на реке все равно будут местные девушки — пускать венки и купаться. А смущать их или получить по голове совсем не хотелось. Обратно на ярмарку в центре Рагнар отправился лишь после полудня. В это время там как раз наибольшее количество людей, а потому будет куда проще затеряться в толпе — на это он и надеялся. Все же, несмотря на приветливость людей, на расстоянии во время общения что угодно может пойти не так. Особенно учитывая чешую на руках Рагнара и скрытые черными волосами острые, явно не человеческие уши — и это как минимум. Из-за подобных особенностей его часто принимали за нага, а потому тут же старались выгнать за черту города и деревни, неизменно приговаривая, что своих девок никто из жителей в обиду Змею не даст. Приятного в подобных гонениях мало, но Рагнар всегда относился к такой путанице со снисхождением. Все же когда ты последний дракон, раса которых погибла больше сотни лет назад, немудрено, что тебя будут путать с существами, на которых стоит клеймо мучителей человеческих девушек. Однако, несмотря на снисхождение и отсутствие злости к людям, осторожность явно лишней не была. Ведь зачем устраивать шумиху лишний раз? Вот и сегодня Рагнар совсем не собирался устраивать шумиху. Во-первых, все же хотелось купить продуктов, во-вторых, портить людям праздник уж точно не его прерогатива. Однако госпожа Скабна решила иначе — к огромному сожалению в первую очередь самого Рагнара. Ведь праздник Мидсумар — он не только для людей. Он для всех, и для драконов в том числе. Но, видимо, не теперь. Рагнар шел по рядам с продуктами — тем, место которых с появлением праздничной ярмарки совсем не изменилось — и рассматривал овощи. Его взгляд без особого интереса скользил по разложенным в неровные горки томатам, свекле и зелени, а сам он, погрузившись в попытки вспомнить, что именно ему нужно, совершенно потерялся в пространстве. А потому не сразу заметил проходящую девчонку лет семи, что пихнула его сумку, болтающуюся на плече. Вернее, лишь показалось, что пихнула — на самом деле запустила ладонь в сумку, очевидно, в поисках кошелька. На осознание этого у Рагнара ушли доли секунды, так что он тут же перехватил запястье девчонки, пресекая воровство. — Не бейте, дяденька! Отпустите, меня мама ждет! — тут же испуганно залепетала девочка, отшатываясь от Рагнара и затравленно глядя на него. Тот внимательно осмотрел несостоявшуюся воровку. Девчонка хорошенькая и вполне ухоженная. Даже слишком ухоженная — вряд ли бездомная. Но тогда какой смысл? — Да что ты? — вполне спокойно — что стало для девочки неожиданностью — хмыкнул Рагнар. Вопросительно вскинул бровь. — Раз мама тебя ждет, зачем воровать тогда? — Я мальчишкам в споре проиграла! — почувствовав, что на нее не злятся, пожаловалась девочка. Машинально перехватила руку Рагнара поверх ткани рубашки и попыталась его оттолкнуть. — Ну, пожалуйста, дяденька! Я больше так не буду! Но сколько бы девочка ни старалась отцепить от себя Рагнара, его хватка все равно оставалась сильнее. Так что вместо того, чтобы отцепить от себя мужчину, девочка только задрала рукав рубашки Рагнара, оголяя блеснувшую тут же на солнце гладкую черную чешую. И тогда они оба отпрянули друг от друга: девочка в ужасе отшатнулась назад, а Рагнар, отпустив ее, в панике огляделся. — Помогите! Змей! — заголосила девочка и попятилась. Если до этого на них не обращали никакого внимания, то теперь стали оборачиваться и останавливаться. В основном — мужчины. Девушки же, наоборот, старались побыстрее убраться от потенциальной угрозы. Не мудрено, ведь именно змеев — нагов — чаще всего обвиняют в похищении и мучении человеческих девушек разных возрастов. Иногда Рагнар даже ловил дежавю: раньше и драконов люди обвиняли в подобной деятельности. Впрочем, это никуда толком не делось, оставшись в сказках. — Не ешьте меня, дяденька Змей! Не обижайте! Девочка захныкала, как будто Рагнар все еще держал ее. Дракону даже показалось, что она специально голосит, чтобы на них обратили еще большее внимание. И если девочка действительно задавалась такой целью — у нее получилось. — Слышь, мужик, — окликнул Рагнара мужчина за прилавком и потянулся за томатом в небольшой горке перед ним. — Ты чего девочку пугаешь? А ну проваливай отсюда. — Но я не… Дракон спешно поправил рукав, скрывая чешую, но уже было поздно: мужчины вокруг стали хвататься кто за оставленные до этого в стороне вилы, кто за овощи с прилавка, очевидно, намереваясь закидать ими незваного гостя, а кто просто уже разминал кулаки. Рагнар тяжело вздохнул и быстро оглянулся, пытаясь придумать, куда стоит бежать в случае чего — а случай явно вот-вот подвернется. — Ты не — что? — уточнил мужчина из-за прилавка, подозрительно щурясь. — Не змей? Или хочешь сказать, что не собирался трогать девочку? — Но я и правда не собирался ее трогать, — резонно заметил Рагнар, уже опасливо пятясь в сторону, к выходу с торгового ряда. — Врешь, тварь! Вы, змеи, только этим и занимаетесь! В этот момент в Рагнара полетел первый помидор. Впрочем, дракон смог вполне удачно увернуться и, тут же проскочив мимо нескольких разъяренных деревенских мужиков, рванул прочь. Лучше успеть сбежать прежде, чем действие успокаивающего зелья закончится и Рагнар потеряет контроль над магией пламени и навредит людям. Он мог бы обратиться, но и это означает рискнуть безопасностью простых людей. Однако просто так в покое его оставлять не собирались: за спиной раздавались крики деревенских мужиков, топот, ругань и звон чего-то — Рагнар очень хотел думать, что в этот раз обойдется без топоров и вил. Особенно без вил по крыльям. С главной площади его вытурили быстро. В какой-то мере это было даже хорошо: большая часть толпы осталась там, на ярмарке, и дальше за ним гнались только наиболее «ответственные» за местных женщин мужики. Ныряя в очередную улочку между участками и тут же инстинктивно шарахаясь от взвывших собак, Рагнар взмолился Кайтэ в очередной попытке понять, за что же наги и драконы в свое время получили столь нелестную репутацию среди людей. Бог драконов ему, само собой, не ответил. Погоня вышла недолгой, однако весьма выматывающей. Благо по пути Рагнар смог не напороться ни на одного жителя деревни — вероятно, все ушли на ярмарку — а потому шансы сбежать без больших проблем возрастали. Но только до тех пор, пока уже за джалвовой деревней, на достаточном расстоянии от последних домов, в голову дракону вдруг не прилетел камень, который бросил один из мужчин. В глазах тут же потемнело от боли, в этой тьме вспыхнули яркие цветные круги, и Рагнар, тихо выругавшись, споткнулся и растянулся на земле. Сердце в груди колотилось как бешеное, нужно было вставать, но голова оказалась неожиданно тяжелой. Все это дракон, конечно, мог бы пережить, если бы один мужик не замахнулся на него джалвовыми вилами. Бедные крылья. Рагнар взвыл от боли, когда острые лезвия вил вспороли кожу на спине и крыльях под курткой. Зашипел, когда его несколько раз пнули ногами — не чтобы избить, а скорее ради того, чтобы заставить подняться и уйти. — Ну, чего разлегся?! — пробасил один из мужиков — кажется, вилы принадлежали ему. — Поднимайся! И чтобы ноги твоей здесь больше не было, девичий убивец! Кажется, мужики еще что-то говорили, кричали и переругивались, но Рагнар предпочел пропустить это мимо ушей, вместо этого попытавшись подняться, чтобы уйти. Из-за боли контроль огненной магии давался ему труднее обычного, и хотелось уйти до того, как он либо потеряет этот контроль к джалву, либо упадет в небытие от того, что магический резерв переполнен. Ни то, ни другое желательным исходом не было. На счастье Рагнара, мужики разошлись довольно быстро, а сам дракон сумел собрать силы в кулак и отправиться к лесу, где хотя бы есть шанс укрыться. Сколько Рагнар шел, он и сам не знает, но к моменту, когда добрался до небольшого, очевидно, пустующего домика в лесу, сознание уже покидало его, и единственное, на что дракон надеялся, — если не найти помощь, то хотя бы переждать приступ бесконтрольной магии в одиночестве, не выпустить магический огонь, а затем — отправиться домой. Ох, Кайтэ… И зачем Рагнар только послушал Грассома и его причитания о том, что нужно проветриться?..

***

— Эрика, милая, ты уверена, что не пойдешь сегодня на праздник? — с тяжелым вздохом в очередной раз спросила Астрид у дочери. Та только устало покачала головой в ответ, не отрываясь от копошения в сумке. — Да, мам, я уверена, — отозвалась она и покосилась на мать. — Ты ведь знаешь, я приехала работать, а не отдыхать. — Знаю, знаю, — Астрид вновь вздохнула. Хотела что-то еще сказать, но осеклась и отвернулась к столу, возвращаясь к готовке. Эрика для верности еще раз пробежалась взглядом по склянкам в сумке, поправила на поясе небольшой серп, которым собиралась обрезать нужные ей травы в лесу, и на всякий случай все же положила тетрадь из академии в сумку. Мало ли что — конечно, Эрика закончила семестр и практику в Академии Целителей и Чернотравниц на отлично, однако это совсем не отменяло того факта, что иногда она ошибается. А, раз уж напросилась помогать деревенскому целителю летом, то ошибаться не стоило. Тем более что именно от собранных в лесу и правильно засушенных трав затем будет зависеть результат лечения. Искоса глянув на мать, Эрика тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что Астрид беспокоится о дочери, однако легче от этого совсем не становилось. Все же мать — женщина деревенская, а самой Эрике не сказать, что всегда нравилась такая жизнь. Еще с обучения в школе Ансолена она рвалась уехать учиться в большой город. Возможно, даже в большой город Венлигвена — соседнего княжества. Потому что Академия в столице Соллида — в Сторгроне — вызывала некоторые сомнения, но зато Академию Целителей и Чернотравниц в столице соседей советовали все, кто знал хоть какой-то толк в учебе. И Эрика очень горела этой идеей. И, возможно, отчасти именно поэтому поступила туда два года назад и теперь приезжала к родным лишь на лето — повидаться и бесплатно собрать и засушить некоторые травы, которые во время учебы в Венлигвене просто не достать. После переезда и двух лет жизни в совершенно другой стране Эрике все больше нравилось в большом городе, нравилось мечтать, что однажды ей не придется даже иногда ездить в родную деревню — местные жители ее удручали беспросветной глупостью, особенно после двух лет жизни за границей и общения с действительно образованными людьми. Наверное, такое изменение в отношении к близким людям кто-то мог бы назвать отвратительным, но Эрика не могла с собой ничего поделать. Даже несмотря на то, что родителей и брата она безумно любила. Пожалуй, даже мечтала однажды забрать их с собой в большой город и избавить от вечных изнурительных работ в огороде и кузнице. — Ну… хоть вечером на реке тебя ждать? — спустя несколько минут молчания уточнила Астрид. Сняла фартук и поправила юбку сарафана. — Искупаться, венки пустить… на мужа будущего погадать. Она подмигнула Эрике, и натянуто улыбнулась, опуская голову. — Я ведь не маленькая уже на принцев гадать, — заметила она негромко, а Астрид насмешливо всплеснула руками. — Может, и не маленькая. Но ради забавы хотя бы, ну! Работай в праздник, если тебе так хочется, но когда же ты тогда время семье уделишь? Эрика невольно смутилась и отвела глаза. Потом все же сдалась, вешая сумку на плечо. — Ладно, мам, — теплее улыбнулась она. — Я вечером зайду, оставлю сумку, и мы пойдем на речку, хорошо? Тем более Ребекка звала… — Ну вот, заодно с подругой детства пообщаешься да с дочерью ее познакомишься! — обрадованно закивала Астрид и стала выпихивать дочь из дома, чтобы закрыть за ними дверь. — Может, и сама о семье наконец задумаешься. А то смотри, я ведь так могу и внуков не увидеть!.. — Ох, Оверст … — несчастно протянула Эрика и тут же вскинулась, выходя на крыльцо дома: — Мама! Не хочу я пока о семье и детях думать! Я как представлю, что было бы, если бы я тоже в восемнадцать родила, так сразу плохо становится. — Иногда мне кажется, что учеба не идет тебе так уж на пользу, — Астрид, закрыв дверь на замок, вместе с дочерью отправилась к калитке. Продолжать причитания на тему внуков она, очевидно, не собиралась. — Кстати, милая, отец с Калле заходили. — Да? — без особого интереса отозвалась Эрика, довольно подставляя лицо солнечным лучам. Все же как бы ей ни нравилось жить в Венлигвене, климат родной деревни ее устраивал куда больше. Особенно летом. — И что сказали? — Что на ярмарке заметили нага сегодня, — Астрид поморщилась, а Эрика невольно насторожилась. — Он приставал к дочери Дорты, но его выгнали. Кажется, нагу от твоего отца досталось… Я к тому, что раз уж идешь к домику целителя в лесу — то будь осторожна, хорошо? Эрика вздрогнула и, выйдя с участка, смерила мать холодным взглядом. Поджала губы и прикрыла глаза в попытке успокоиться и не поругаться. «Ну вот, поэтому я и не хочу жить в этой деревне, — напомнила себе Эрика. Выдохнула и открыла глаза, глядя на Астрид. — Бедный наг… надеюсь, он хотя бы жив». — Ладно, мам, — все же заставила себя выдавить девушка и вновь натянула улыбку. — Я постараюсь быть осторожной. А про себя невольно добавила: «Хотя это обычно безумно скучно. Что уж говорить, что нагов опасаться — это надо быть… деревенщиной, не иначе». Эрика поморщилась от понимания, что ее мысли далеко не самые лестные для ее близких людей, а потом, не прощаясь, не торопясь отправилась к выходу из деревни. Спешить ей некуда, травы от нее никуда не денутся, а вот остыть немного после разговора с матерью все же стоило. Когда-нибудь она обязательно станет относиться спокойнее к совершенно несоответствующим реальности суждениям родителей, но, видимо, не сегодня. На самом деле, Эрика прекрасно знала, почему люди всегда так остервенело гоняли нагов — не только со своей территории, но и вообще. Ведь когда-то давно, когда, по легендам, существовали драконы, нагов было еще совсем мало. Драконы их не любили, но змеи хотели жить, а для продолжения рода, если в поселении не хватало женщин, всегда прекрасно подходили именно человеческие девчонки. Не испорченная магией чистая кровь, чей потенциал заметно уступает потенциалу крови змеев. От таких союзов почти всегда рождались чистокровные наги. Но, стоит признать, и тогда похищали из деревень девушек редко — обычно все случалось по добровольному согласию и взаимной симпатии в паре. Со временем драконы — если они существовали, конечно — вымерли, а популяция нагов стала стабильно достаточной для того, чтобы не искать помощи у людей. Человеческий страх перед человекоподобными змеями, однако, никуда не делся. И это безумно удручало. До леса идти было совсем недалеко: дом семьи Эрики стоял ближе к окраине, а потому девушка скорее даже старалась растянуть дорогу к лесному домику деревенского целителя, чем торопилась. Ей нравилось бродить по совершенно пустынным улицам Ансолена, когда все отправились на праздник в центр, и теперь на дорогах встречались разве что собаки и кошки, которые предпочли тишину и спокойствие возможности выпросить у людей угощение на празднике. Так пусто и так спокойно… Все же Эрика иногда забывала, как хорошо находиться дома. Особенно летом, когда деревья раскинули свои зеленые гривы, шурша ими на ветру, а от реки рядом с деревней тянет прохладой, разбавляющей жару и духоту дня. В большом городе такого точно не встретишь. Однако успокоиться Эрике все же что-то не давало. Она раз за разом по пути к домику в лесу возвращалась мыслями к словам матери о, вероятно, раненом наге, которого деревенские мужики выперли с ярмарки. Эрика настолько обеспокоилась по этому поводу, что на выходе из деревни даже огляделась на всякий случай — не увидит ли она этого раненого или просто покоцанного беднягу. Нага было жалко. Вообще, Эрике всех нездоровых жалко, поэтому она и отправилась учиться, чтобы стать целительницей. Но беспокоило девушку не только то, что нага ранили. Ее беспокоило, что наг в их деревне вообще появился. Ведь их поселение сильно южнее Ансолена, почти на границе с Ванлигвеном, и то, что змей каким-то не иначе, как магическим образом попал в их захолустье, — поражало. И беспокоило. Да и был ли это наг в таком случае?.. Эрика не знала. Даже не представляла. Однако твердо решила помочь, если встретит его и ему действительно будет необходима помощь. К домику целителя в лесу Эрика подходила уже более или менее успокоившаяся после разговора с матерью и перешедшая на составление мысленного списка необходимых трав, за которыми она пришла в лес именно сегодня. Нужно было оставить сумку в прихожей, взять корзинку и нитки да отправиться в лес… Однако планы девушки разрушились, как только она увидела на пороге дома целителя раненого и лежащего без сознания человека. А человека ли?.. Или это все же раненый в деревне наг?