Зажги свою звезду

Гермиона медленно приходила в себя. Произошедшее с нею за последние несколько часов все ещё имело довольно размытые очертания, но постепенно мысли вновь принялись выстраиваться в четкую, логическую цепочку, складываясь в череду не совсем удачных событий. Все началось с того, что Грейнджер внезапно вызвали на встречу в одном из маггловских районов, где волшебством не просто нельзя было пользоватся, но чтобы даже выбраться из которого понадобился бы как минимум час. Поскольку последняя медиковедьма почтенного возраста и завидного опыта, которая накануне проверяла состояние беременности Гермионы, уверила её, что до родов ещё как минимум две недели, Грейнджер согласилась. А потом все буквально пошло наперекосяк. Заказанный ею ланч оказался содержащим не только слишком много специй, но явно вызвал реакцию. Впрочем, едва осознав: что-то пошло не так, Гермиона потребовала список ингредиентов, используемых в её овощном рагу, и чуть не выругалась в голос. Одна из добавленных специй являлась как раз тем ингредиентом зелий, который мгновенно вызывал у волшебниц на любой стадии беременности преждевременные роды. К этому моменту было уже поздно что-либо сделать, но и медлить тоже было нельзя. Грейнджер заранее была предупреждена всеми своими медиковедьмами, что её роды по какой-то причине могут быть сложными. В Праге в подобном винили примененный к ней два года назад Круциатус, и Гермиона не спорила. Грейнджер ничего не сказала, только швырнула на стол деньги, едва успев извиниться перед человеком, с которым у неё была назначена сегодняшняя встреча, и выскочила из кафе. Она намеревалась вызвать такси, нет, остановить первую попавшуюся машину и потребовать доставить её в ближайшую знакомую точку, из которой можно было переместиться в волшебный госпиталь, но не успела. Гермиона потеряла сознание как раз в тот момент, когда водитель остановил возле неё машину. Как оказалось, мужчина быстро сориентировался, подхватив беременную женщину, воды который уже слишком очевидно отошли, на руки, и на полной скорости помчался в маггловскую больницу. Грейнджер пришла в себя уже в родильном отделении, а потом все происходило слишком быстро. Мальчик появился на свет едва ли не полчаса спустя, что было немыслимо для первых родов, и молодая женщина прекрасно осознавала: сработал тот самый ингредиент зелья. А потом врачи оповестили её, что с ребёнком всё хорошо, но они не могут остановить кровотечение. Гермиону принялись готовить к операции в ту же минуту, впрочем, успев ей объяснить, что сейчас борются за её жизнь. Перед тем, как вновь провалиться в уже начинавший окутывать её мрак беспамятства, Грейнджер успела дотянуться до своей палочки, надёжно спрятанной внутри её бессменной спутницы – бисерной сумочки, и послала Гарри патронус. И вот сейчас, едва открыв глаза, безошибочно узнала просторную палату больницы Святого Мунго. – С возвращением, Гермиона, – послышался голос, который девушка мгновенно узнала, как Эрни Макмиллана, и его обладатель возник в её поле зрения. – Хорошо же ты нас всех напугала. Это же какая удача, что мы успели, иначе магглы бы разобрались с твоим «кровотечением» своими методами. Скажу только, в этом случае больше ты детей бы иметь не смогла, если бы вообще выжила. – Что случилось? – Гермиона облизала пересохшие губы, и Эрни мгновенно поднёс ей стакан воды. – Нет, я уже поняла, что по ошибке съела на ланч что-то с одним из ингредиентов зелья выкидышей, поверить не могу, что оно входит в это рагу. Но что было потом? И вообще, откуда могло взяться кровотечение? Я ведь проверялась. – Гермиона, это было тёмное проклятие, - лицо Макмиллана было предельно серьезным. - Именно поэтому нам нужно было срочно доставить тебя сюда, иначе оно отобрало бы твою жизнь. Но тебе сейчас все объяснят. – Сначала скажи, где мой ребёнок? Эрни, с ним все нормально? – Грейнджер настороженно оглядывалась по сторонам, внезапно смертельно побледнев. Макмиллан отвёл взгляд. – О нет, боже, мой ребёнок... – Стоп, – Макмиллан решительно поднял руку вверх. – Ты меня неправильно поняла. С твоим ребёнком все нормально, Поттер сейчас его доставит сюда. Просто, им нужно было все подчистить в той больнице и забрать твоего мальчика из соответствующего отделения. Но с ребёнком всё хорошо, он должен быть совершенно здоров. Проклятия, наподобие наложенного на тебя, не трогают наследников, они направлены исключительно на мать ребёнка. Если вспомнишь Теодора Нотта, именно такое проклятие убило его мать. – Эрни, этого просто не может быть, – Гермиона говорила сейчас мягко, словно с неразумным ребёнком. – Я магглорождённая волшебница. Отец моего ребёнка маггл, откуда может взяться проклятие наподобие фамильного Ноттов? И да, я прекрасно помню, что на Ноттах оно есть. А ещё, я прекрасно знаю, что наложить такое на меня невозможно. Поэтому, вероятнее всего, в моем случае это побочные явления чего-нибудь довольно тёмного и малоприятного, которым намного чаще, чем мне бы хотелось признать, в меня попадали некоторые волшебники. От Долохова до Люциуса. Так что... – договорить ей не дали. – Ну, что, Грейнджер, ты опять всех удивила и побила все рекорды? - до боли знакомый голос из прошлого заставил Гермиону раздраженно сжать губы. - Как ты умудрилась стать жертвой проклятия, которое вообще то передается по линии отца? – Паркинсон! – Гермиона покачала головой, уже намереваясь вновь вступить в спор, но заметила рядом со слизеринкой, с детства ей ненавистной, Теодора Нотта. В отличие от Паркинсон, которая явно работала в детском отделении Мунго, чему свидетельствовал цвет её роб, Нотт был невыразимцем. И Грейнджер прекрасно знала, что способна видеть истинное обличие его мантии только потому, что являлась невыразимцем сама. – А ты здесь какими судьбами? – Выполняю условия своей амнистии, если вспомнишь. Решила работать с детками в Мунго и попутно помогать снимать тёмные проклятия, о которых Паркинсоны знают лучше, чем кто-либо другой. И можешь не тыкать меня носом в факт, что это будет наименьшее из всего, что я могу сделать. А потом оказалось, что эта работа мне очень даже нравится, я думаю продолжать даже после истечения моего испытательного срока. Драко вон вообще в Аврорате, напарник Поттера... – И ты здесь по той же причине? – Грейнджер перевела вопросительный взгляд на Теодора. – Сама же знаешь, что нет, – Нотт хмыкнул, едва различимым кивком головы указывая на робы невыразимца. В Отдел Тайн абы кого не пускали. – Потому что видишь. Но меня тоже сюда отправили разобраться, каким образом на тебе могла оказаться подобная мерзость. Потому как Паркинсон права, подобное передается по линии семьи отца. Кстати, с тобой работала та же самая женщина, которая пыталась спасти мою мать и которой удалось помочь Нарциссе Малфой. Нарцисса выжила, не все так удачливы. Гермиона хотела ещё что-то сказать, наверняка попросить разобраться и с этим «рагу», которое по сути было отравой для беременных волшебниц, но внезапное движение в дверях привлекло её внимание. В следующее мгновение взгляд молодой женщины скрестился с довольно рассерженными зелёными глазами Гарри Поттера, но отнюдь не это заставило Гермиону смертельно побледнеть. Рядом с другом детства застыл Драко Малфой, державший на руках её ребёнка. Почему-то в том, что свёрток в голубой пелёнке - её сын, Грейнджер не сомневалась ни одного мгновения. Девушка автоматически потянулась за волшебной палочкой, но её бисерной сумочки нигде не было. – Отдай моего сына, Малфой, – с угрозой в голосе процедила магглорождённая волшебница сквозь зубы. – Немедленно. – Держи, – вопреки её слишком очевидным ожиданиям, Малфой не спорил. На самом деле, даже его взгляд не был насмешливым, когда он с самым серьезным выражением лица протянул Гермионе её младенца. – Он просто красавец, Грейнджер. И обещает вырасти довольно сильным волшебником. – Для «моего» сына, ты хочешь сказать, – Грейнджер насмешливо изогнула бровь, слишком выделив слово «моего». Намёк был предельно ясен, и это слово заменяло даже не «сын магглорождённой и маггла». Сына грязнокровки... Драко лишь качнул головой, вновь избирая никаким образом не цеплять женщину, которая ещё и двух часов не прошло, как стучалась в дверь Арки Вечности. Он даже резких движений избегал делать, чтобы они не были приняты за агрессию. Молча сделав несколько шагов вовнутрь комнаты, он бережно опустил ребёнка в уже готовые принять сына руки Гермионы. Паркинсон обменялась быстрым взглядом с Ноттом, но подошла к бывшей однокласснице только после того, как ребёнок был надёжно устроен в ее объятиях. После чего Паркинсон сделала несколько быстрых взмахов волшебной палочкой, тщательно изучая результаты своих диагностических чар, в изумлении приподняла бровь и произнесла. – Мальчик здоров, никаких последствий заклинания или предыдущих событий на нём не вижу. И к слову, Грейнджер, твой сын действительно обещает вырасти очень сильным волшебником. Малфой абсолютно прав, – посчитав своим долгом вклиниться в разговор, констатировала Паркинсон. Гермиона больше ничего не сказала, мягко проведя пальцем по щеке сына. Паркинсон и Нотт вновь переглянулись, после чего поспешно извинили себя и собрались уходить. По быстрому кивку головы Нотта и устремлённому на неё многозначному взгляду Гермиона прекрасно поняла, что он ещё вернётся обсудить дела Отдела Тайн. Уже практически у самых дверей Паркинсон обернулась: – Кстати, Грейнджер, ты уже придумала имя? – Панси, это ты так пытаешься ненавязчиво из неё вытащить, кто на самом деле отец? – Нотт закатил глаза. – Серьезно, подруга, общение с детьми не идёт тебе на пользу. Теряешь сноровку. Ты стала прозрачной, как стёклышко. – Я назову его Александр, – задумчиво проговорила Гермиона. – Александр Грейнджер. Мне всегда нравилось это имя. – В честь Македонского? – Малфой насмешливо приподнял бровь. – Уже готовишь его в полководцы и на Гриффиндор? – Если и так, то к тебе это не имеет никакого отношения, – буквально выплюнула в ответ Гермиона, сверкнув глазами в его сторону. – Но если так интересно, то нет. В честь автора одной из моих любимых книг. «Алые паруса» называется. – Александра Грина. Как символ надежды, – кивнув, мгновенно констатировал Малфой. – Очень романтично. И символично тоже. – А ты откуда знаешь об этой книге? – Гермиона вопросительно приподняла бровь, на этот раз даже не скрывая своё изумление. – Ты в курсе, что я умею читать? – в голосе Драко не звучало издёвки, только лёгкая ирония. Гермиона пожала плечами, избрав не озвучивать очевидное: книга же маггловская. Впрочем, Малфой уже в любом случае всем своим видом давал понять, что разговор окончен. Отойдя к стене и прислонившись к ней спиной, он скрестил руки на груди и умолк. И Грейнджер внезапно отчётливо поняла: сейчас разбираться с ней будет Гарри. Малфой «уступал сцену» напарнику. Под напряженным взглядом лучшего друга, заставлявшим её сейчас чувствовать себя подозреваемой на допросе в Аврорате, Гермиона тяжело сглотнула и заставила себя улыбнуться. – Спасибо, Гарри, – девушка на мгновение прикрыла глаза и продолжила. – Если бы не ты, я даже не знаю, что бы со мной было. – Я тебе потом расскажу, Грейнджер, – кивнул Эрни, но поспешно умолк, едва Поттер бросил быстрый взгляд в его сторону. – Не отвлекайся, пожалуйста. Но учти, мне тоже было бы очень интересно узнать, как ты оказалась в такой ситуации. – На самом деле, – Гермиона нахмурилась. – Ничего необычного или предвещавшего беду не было. По роду своего задания, о котором я умолчу, я должна была встретиться с одним человеком. Он сам выбрал кафе, в чем тоже не было ничего необычного. Я не настолько хорошо знаю все забегаловки Праги. Это блюдо просто мгновенно привлекло моё внимание, вот это я не могу объяснить. Грейнджер мгновенно краем глаза отметила, как Поттер кивнул кому-то в дверях. И прежде, чем Гермиона могла бы сказать, кто там был, аврор уже исчез явно выполнять полученное задание. Качнув головой, девушка вздохнула и продолжила. – Я только накануне прошла проверку, меня уверили, что ребёнок не родится ещё как минимум две недели, я ещё не готова. Но едва это рагу коснулась моих губ, я сразу почувствовала что-то неладное. Потребовала список специй и мне все стало понятно. Я даже не знала, что этот ингредиент используют в маггловской кухне. – С хозяином кафе мы разберёмся, – Поттер кивнул. – Мои люди уже связались с нужными инстанциями в Праге. К слову, Малфой ещё из больницы послал Патронуса. Но меня больше интересует, почему я узнаю о твоей беременности в момент рождения твоего ребёнка. Нет, даже не так. Если бы мне не пришлось спасать тебе жизнь, Гермиона, или другими словами, ты просто автоматически не позвала на помощь меня, я бы так и не узнал? И не надо меня убеждать, что ты просто была занята и не успела, посмею заметить, что у тебя было как минимум девять месяцев, чтобы мне все рассказать. – А что здесь рассказывать? – Грейнджер поджала губы. – У тебя своя жизнь, другие интересы. – Ты ведь хочешь сказать, друзья, – перебил её Гарри, перехвативший мимолетный взгляд, который, не удержавшись, Гермиона бросила в сторону Малфоя. – И мы это с тобой ещё обсудим, будь уверена. – Поттер, может быть, ты сейчас успокоишься? – раздался на удивление холодный голос Макмиллана. – Настойчиво рекомендую дать Гермионе отдохнуть и прийти в себя, а обсудить ситуацию немного позже. Гарри и Малфой одновременно обернулись к Эрни, одарив его странными взглядами. Почему-то Гермиона не сомневалась, что медицинский эксперт сам собирался предварительно поговорить с её лучшим другом и его напарником, и темой их будущей дискуссии были отнюдь не медицинские вопросы. Впрочем, говоря о вопросах. У Грейнджер имелось на данный момент несколько своих собственных. – Эрни, как ты думаешь, как долго меня здесь будут держать? – Как тебе сказать, Гермиона, – Макмиллан почесал затылок. – После подобного проклятия должны были бы оставить на пару дней для наблюдения. Это не то, чтобы обязательно, кстати. Скажем, если бы лекари знали, что отпускают тебя в какой-нибудь старинный особняк со сворой домашних эльфов, которые и сами способны за всем проследить, могли бы и не держать. Так что, я думаю, Гермиона, парочка дней отдыха тебе обеспечена. – Не обязательно, – Гарри тряхнул головой, сейчас говоря таким безапелляционным голосом, что спорить с ним было явно нежелательно. – Я заберу тебя на Гриммо 12 и почему-то я просто уверен, что Кричер прекрасно знает, что делать и за чем следить. – Я не думаю, что это будет удобно, – безапелляционный голос Поттера очевидно на Грейнджер не действовал. – Мне не хотелось бы быть причиной неудобств для Кричера. Думаю, я прекрасно смогу провести несколько дней здесь, пока ищу для себя более постоянное место жительства. Просто свяжусь с агентами, уверена, мне найдут подходящую квартиру довольно быстро. – Ты же понимаешь, что подобный вариант даже не рассматривается? – Поттер прищурился. – Я заберу тебя на Гриммо, и это не обсуждается. Макмиллан прав, мы всё обсудим чуть позже, и до завтра ты можешь остаться здесь: хотя бы день для наблюдений я им дам, пусть прогонят все свои тесты. А завтра ты отправляешься со мной. Я уже сказал, без возражений. – Гарри, ты же прекрасно знаешь, как ко мне относятся на Гриммо. От Кричера до портрета Вальбурги, который, я уверена, всё ещё висит у тебя на стене. – Думаю, тебе не следует беспокоиться о подобных мелочах, – внезапно подал голос до сих пор молчавший Малфой. – Мелочах, – Грейнджер закатила глаза. – Ведь это абсолютная «мелочь», когда тебе каждые две минуты указывают на «сомнительный» статус твоей крови в весьма недвусмысленных выражениях. Конечно, с чего бы мне не радоваться? – Гермиона, давай ты сейчас отдохнёшь, – Поттер решительно перебил её возмущенную тираду. – А я вернусь чуть позже. Думаю, нам не помешает сгладить несколько острых углов, вызванных не совсем улаженными на международном уровне перемещениями. А ты пока отдохни. Как раз в этот момент в комнату вернулась медсестра, мягко оповестив Грейнджер, что её ребёнка сейчас должны осмотреть. Да и самой пациентке нужно бы отдохнуть. После чего она многозначительно посмотрела на троих мужчин, и те поспешно растворились за дверью. Передав Александра по-прежнему дружелюбно улыбавшейся волшебнице, Гермиона откинулась в подушках и устало прикрыла глаза. Итак, она вновь в Англии...