Соприкосновение

Вот уже неделю напролёт в Нью-Йорке стояла дождливая погода. Люди прятались под зонтами, укрывались капюшонами, и всё время спешили — даже больше обычного — стремясь поскорее убраться с сырых и холодных улиц. Многие из них проходили мимо брутального серого небоскрёба без окон, не обращая не него ни малейшего внимания. Если бы кто-то из них подошёл ближе и прошёл через раздвижные стеклянные двери, он оказался бы в большом пустом зале с гербом на полу, изображавшим сидящего на высокой башне орла с ключами в одной лапе и мечом в другой. Над головой орла парила перевёрнутая пирамида, а надпись над ней лаконично сообщала: «Федеральное Бюро Контроля». Если бы этот человек последовал длинными запутанными коридорами по тонким красным ковровым дорожкам, если бы он вошёл в лифт и любопытства ради отправился прямиком в Исполнительный отдел, а затем пройдя по коридору, осмелился войти в офис Директора, он бы увидел крепко сложенного темноволосого мужчину в очках лет примерно пятидесяти, который сидел в сумраке, при тусклом свете настольной лампы, курил и задумчиво постукивал костяшками пальцев по папке бумаг, на каждой из которых стоял штамп, обозначающий высочайший уровень секретности. Мужчина откинулся в кресле, сделал глубокую затяжку и немного ослабил узел галстука. Но расстёгивать верхнюю пуговицу рубашки он не стал. Он был слишком дисциплинирован, строг и требователен, чтобы дать себе подобную поблажку. С тех пор, как он вступил в пост Директора, единственной его слабостью оставалось курение, однако оно в то же время и помогало ему концентрироваться на работе, последние годы занимавшей всю его жизнь без остатка. Но ни один сторонний наблюдатель не мог увидеть директора Захарию Тренча в своём офисе, в окружении самых конфиденциальных документов в мире. Не мог даже войти в вестибюль бетонного небоскрёба без окон, стоящего посреди Нью-Йорка. Старейший Дом оставался невидим для любого, кто не являлся его частью или не был приглашён самим Домом. К счастью — потому что любой случайный прохожий, забредший в это место, подверг бы себя смертельной опасности. Внутренние помещения Старейшего Дома простирались во все стороны запутанными лабиринтами, дальние части которых нередко меняли свою структуру, бросая вызов всем существующим законам природы. Секретные отделы Дома хранили огромное множество изменённых предметов — объектов силы — способных самыми странными (и нередко губительными) способами воздействовать на окружающую реальность. А особые, уникальные места здания имели выход в пространства, находящиеся далеко за пределами понимания хрупкого человеческого разума. Раздумье директора Тренча прервал стук в дверь. В кабинет уверенным быстрым шагом вошла молодая женщина с белыми волосами, одетая в строгие серые брюки и белую рубашку. Её доброжелательное лицо обладало удивительно живой мимикой и совершенно не вязалось с занимаемым ею высоким постом главы отдела Исследований. Она смущённо улыбнулась и остановилась у стола, держа в руках папку с бумагами. — Что у вас, Эмили? — мягко спросил Тренч, включая освещение, — опять проблемы в секторе Изоляции? — Нет, сэр. Инцидент в штате Вашингтон. Вот данные. — она положила на стол один из документов. «Брайт Фоллс. Код 35. Была обнаружена Нестабильная Зона Соприкосновения под озером Колдрон, в окрестностях города Брайт Фоллс. Согласно нашим исследованиям, также имело место наложение субъективной реальности, вызванное обладателем параутилитарных способностей, неким писателем по имени Алан Уэйк. В ходе проведённого нашими агентами расследования выяснилось, что мистер Уэйк прыгнул в озеро, но его тело так и не было обнаружено. И судя по всему, зона больше не активна. Также считаются пропавшими без вести двое лиц, имевших контакт с мистером Уэйком: специальный агент ФБР Роберт Найтингейл и доктор Эмиль Хартман, психиатр. Жена мистера Уэйка, Элис, судя по имеющимся данным, попала в зону Соприкосновения и оказалась в эпицентре События, но она не помнит никаких подробностей. Помимо амнезии, у неё имеются признаки тяжёлой психологической травмы». ПРИМЕЧАНИЯ: На озере Колдрон была организована мониторинговая станция дл оповещения Бюро о любой будущей активности». Эмили терпеливо дождалась, пока директор закончит чтение, и продолжила свой отчёт: — Через несколько недель после События в мотеле Оушенвью появилась дверь с символом спирали. Директор Тренч снял очки и принялся крутить их в руках, что с учётом его сдержанности, являлось признаком немалого волнения. Мотель Оушенвью представлял собой очень особое место. У них ушли годы в попытках выяснить реальное расположение отеля, но все поиски оказались безрезультатными. Попасть в мотель можно было только из Старейшего Дома и только при выполнении особого ритуала взаимодействия с одним из предметов силы. И выйти из него иначе, как только обратно в Бюро ФБК, тоже пока никому не удавалось. По теории одного из учёных Бюро, мотель являлся своего рода внепространственным мостом, соединяющим несколько различных измерений. — Вы уверены, что расширение мотеля связано с событием в Брайт Фоллс? — Вскоре после появления соответствующего символа возле щели под этой дверью были обнаружены машинописные страницы. Лингвистический анализ подтвердил, что автором текста является Алан Уэйк. Она протянула директору несколько страниц. «Это не озеро... Это океан. Тёмная материя и тёмная энергия составляют более 95 процентов нашей Вселенной. Мы лишь крошечное пятнышко света, плавающее в бесконечном океане тьмы... После моего исчезновения все думали, что я погиб. Я пытался вернуться к Элис, но сбежать из Тёмной Обители ещё никому не удавалось. Я вижу отблески и слышу эхо мира. Сны и радиосигналы могут проходить через вуаль между мирами. Иногда у меня получается отправлять сообщения наружу. Я могу только молиться, чтобы их услышали...» «Есть места, в которых ткань нашего мира изношена, там чужая реальность соприкасается с нашей. Одно из таких мест — озеро Колдрон. Эта чужая реальность темна, обширна и податлива, она всегда находится в движении. В её глубинах обитают грандиозные силы и чужие энергии. Они опасны, но в одном из таких мест, если знать в каком, можно направить силу в нужное русло и использовать её, чтобы лепить реальность самому. Реальность, которую мы принимаем как данность, мягче и податливей, чем мы думаем. При правильных условиях её можно изменять, обращая во что угодно. Когда это происходит, никто ничего не замечает. Не то, чтобы мы забывали. Просто после изменения вспоминать уже нечего. Только те, кого напрямую коснулась сила, меняющая реальность, знают об изменениях. Многие сходят от этого с ума. Другие выдерживают. Я — один из них. И я знаю, как использовать эту силу и переписать реальность, чтобы проложить себе путь домой». Директор дочитал рукопись, снял очки и кивнул. — Спасибо, Эмили. Я поручаю вам уладить дело с ФБР, нужно чтобы полиция и федералы держались подальше от места События и от свидетелей. Будет лучше всего, если Уэйка официально объявят погибшим. И держите меня в курсе любых изменений, связанных со Спиральной комнатой в мотеле. Когда шеф исследовательского отдела покинула кабинет, Захария Тренч снова погасил свет. Он ещё долго сидел в своём кресле, выкуривая сигарету за сигаретой. В конце концов Тренч загасил очередной окурок в пепельнице, потянулся за стоявшим на столе красным телефоном прямой связи и после секундного колебания снял трубку. — Да. Я нашёл идеального кандидата. Но есть одна проблема. *** После шестого гудка Барри уже и не надеялся, что Элис возьмёт трубку. Но она всё же ответила. Голос звучал усталым и немного грустным. — Я... знаешь, я просто хотел узнать, как ты. — Спасибо, Барри. Пока держусь. Новый проект не даёт мне окончательно скатиться в депрессию. — Да, кстати, об этом. Я слышал, ты теперь работаешь над фильмом? — В общем да. Фильм по сути, уже снят, его просто нужно смонтировать. Там... много чего... личного... Наши видео с отдыха, домашние записи, как мы дурачились, его наработки вслух по книгам, пара интервью, всё такое... Моя подруга, Серена, она уговорила меня поделиться всем этим. И кажется, она права. Думаю, так мне станет легче. Может не сразу. Но это будет первый шаг... ну понимаешь... чтобы примириться с собой... с тем, что случилось... чтобы жить дальше... — Я понимаю, как тебе нелегко. Я тоже скучаю по нему. Не так как ты, конечно. Только не надо так говорить. Словно его больше нет. — Барри... Ты же сам всё знаешь. Он умер. Мне даже сейчас невыносимо больно от своих слов, но я больше не могу себя обманывать. — Это не так. Он там... по ту сторону. Он вернётся. — Барри, прекрати. Ты делаешь только хуже. — Я видел его. В телевизоре. Он говорил со мной. — Всё, это уже слишком. Я вешаю трубку. — Нет, Элис, послушай меня! Ты не должна сдаваться. Поверь, он жив. Он пытается вернуться к нам. Просто на это нужно время. Ты только... Элис? Элис, ответь! Элис? Вот чёрт... Элис швырнула мобильник на диван и вытерла глаза рукой. Она отложила ноутбук со своим проектом, взяла пульт от телевизора. "Нужно попытаться успокоиться, как-то отвлечь себя". Ни по одному из каналов не показывали ничего стоящего. Безвкусная, напичканная спецэффектами фантастика, какие-то несмешные комедии, дешёвые мелодраматические сериалы, а этого канала вообще больше нет... Того, который они не раз смотрели с Аланом. Она громко выругалась. У неё опять подступил комок к горлу, а слёзы затуманили зрение. И тут, сквозь шипение телевизионных помех, Элис услышала искажённый, но всё равно до боли знакомый голос...