Коротко и просто: будущее.

Когда солнце уже садилось, и наступали сумерки, для человека лес становился неприятельской территорией, будто бы вымирающей, побуждал спрятаться или идти домой — спать, как и все безобидные зверушки, которых можно встретить днём. Но если присмотреться, можно было заметить, как все ещё дрожит трава на опушке. С тихим шуршанием тысячи маленьких букашек топтали маленькими ножками стебельки, рыская по своим делам. Если вглядеться, то сразу и увидел бы прохожий, как кипит жизнь под кронами деревьев, как под корой стволов поднимаются вереницы муравьев. Так лесные жители готовились спать. И все эти движения становились слышны для двух юных оборотней, затаившихся в лесу. Неслышное для человеческий ушей шуршание отдавалось во всех уголках чащи и становилось таким ясным и очевидным в их сознании как… Как гудение саранче-подобных усачей на толстых стеблях какой-нибудь полыни или рещины… Как трещание множества черных мотыльков в воздухе — как все прочие лесные шумы. Да, оно тут же приобретало значение и объяснялись другими звуками, обязательно следовавшими потом. А за ними шли ещё, а потом ещё. И каждый шорох рассказывал свою историю. Но это была не полная картина. Вот запахи… Иногда Дереку хотелось просто остаться и жить в лесу. Присядешь, закроешь глаза и сразу соединяешься с жизнью леса вокруг тебя. Там недавно прошло стадо оленей, росомаха неспешно врывается своими когтями в землю, пока идёт, горный лев подобрался слишком близко к городу и выдал себя, перепрыгнув с дерева на дерево. Откуда-то с севера повеяло слегка затхлым запахом воды и ирисов. Оттуда же слышно кваканье. Значит, там — пруд. Причём, скорее всего, это тот самый, через который, собираясь все вместе, младшая часть их стаи идёт по известному им одним пути каждую весну. В тот поход, цель которого — дальнее озеро на другой стороне леса, и который стал традицией. Вот, из-под маленького колючего плюща с кучкой колосков выскочил кузнечик и затрещал крыльями в прыжке. Дерек открыл глаза и сразу вернулся на поляну. Где и трещал кузнечик. «А может и не кузнечик». Волчонок никогда не прислушивался к запахам насекомых — они казались слишком маленькими и не стоящими такого внимания. Так, понаблюдаешь — и забудешь. Дерек усмехнулся — эта усмешка так не подходила к его детскому личку, что казалась даже милой. Он вспомнил свою старшую сестру — Лору. Она бы с этим никогда не согласилась: с самого детства она любила выслеживать жуков, ползти вслед за муравьями. А сколько раз вся семья искала ее в лесу, когда она засмотрелась на какое-нибудь микроскопическое представление, зарывшись в землю! Видимо, по ее следам пошла и Кора. Он оглянулся на другую сестру, которая сидела рядом на корточках и за чем-то наблюдала. Усмешка превратилась в большую ухмылку. Дерек затаил дыхание и присел. И как можно тише начал двигаться, раздвигая густые заросли. Кора только дёрнула ухом, слишком увлечённая просмотром. Дерек тут же воодушевился и, так и не разглядев на что именно она засмотрелась, прыгнул. Только его прервало «Ууу!» ещё до того, как он коснулся земли, и брат с сестрой отлётом в бок, вместе повалившись на траву со смехом и рычанием. Кора приподнялась над землёй, оскалилась и отскочила. Она погналась за несколькими чёрными светлячками. Дерек огляделся. Их небольшая игра вызвала настоящий переполох: все, кто умел летать поднялись в воздух, образуя жужжащие вихри из маленьких чёрных точек, а все кто не умел только начали приходить в себя, восстанавливая размеренное шуршание и вибрацию травинок. «Нет, Кора — не Лора, Коре просто терпения не хватит». Но Дерек прервал размышления и, не собираясь позволить сестрёнке гоняться за чем-либо одной и, тем более, поймать это — хотя: чего лукавить, у неё всё равно никогда не получится, — тут же сам бросился догонять. Они вместе понеслись через чащу, лавируя между стволами, кувыркаясь через упавшие ветки и перебираясь через ухабы. В яме они нашли водоём и одно из тех непонятных пресмыкающихся, которые могут часами неподвижно мерить тебя взглядом: то ли от страха, то ли из любопытства. Там же они нашли их кудрявого кузена Джима. Он возился с остатками жабы, по его словам, и не замечал, как на листьях, застрявших в его тёмных кудряшках, болталась гусеница. Ни Дерек, ни Кора не стали ему говорить. В лучшие дни он был известен тем, что помогал своему родному брату Генри в розыгрышах. И разделывал лягушек. В любом случае, сам Джим на их месте сделал бы то же самое, с той лишь разницей, что от их рук гусеница бы не пострадала. Они понеслись дальше и так бы и рыскали по лесу, не глядя на ночь, если бы их не поймала Ким. Кимберли была оборотнем, в отличие от Джима, и проживала свои последние дни в одном доме с обширным семейством Хейлов. В скором времени она готовилась ради учёбы съехать из Бейкон-Хилз. Поэтому уже некоторое время обеспокоенная свора во главе с тётушкой Бри и дедом Ли собирала вещи и волновалась: мол, как она одна, так далеко и без семьи-то. И в полнолуние одной — нехорошо. Но его мама — альфа уже сама помогла ей с выбором колледжа. И все же, несмотря на собранные сумки и колледж, маячивший в ближайшем будущем, Ким всё ещё играла роль «главной воспитательницы детского сада». Дерек вспомнил всех своих младших братьев и сестёр — троюродных, двоюродных, за которыми присматривала Ким, и посочувствовал. Еле слышно шурша еловыми ветками, она выглянула из-за скопища мелких сучков и улыбнулась. Она обладала характерными бровями и светло-зелеными глазами породы Хейлов, но, каким-то образом, родилась блондинкой среди полностью темноволосой родни. Россыпи веснушек, которые, как замечал Дерек, всегда навещали ее к весне, придавали её лицу то особенное сияние и улыбчивость, которые располагают собеседников. Впрочем, сейчас, как и всегда, Ким выглядела задёрганой. — Всем заблудшим доброй ночи! Я слышала Джима где-то рядом. Где он? Опять повелительное нотки. Кора сидела рядом и, как ни в чём не бывало, жевала… Смолу? Кору́? Но отвечать точно не собиралась. Дерек пожал плечами и неопределенно махнул рукой. — Там был. Ким вздохнула и подняла Кору под мышки. «Эй!» — Идём, волчонок. Талия уже зазывала всех домой. Бри волнуется… «Когда она не волновалась», — эхом мысленно отозвался Дерек. — И печет вишневый пирог, — она подмигнула и кивнула в ту сторону, где должен был находиться дом. — Вы — последние. Кора, ну что ты в самом деле! Давайте, нам ещё Джима искать. Дерек хотел спросить будет ли этот вишнёвый пирог на ужин, но передумал и просто пошел вперёд, зная, что Ким будет тащить протестующую Кору сзади. Он практиковал это с некоторых пор, несмотря на еженедельные тренировки с семьёй: добраться до дома, полагаясь только на свои чувства. По дороге они вытащили из кустов Джима и дальше уже шли на вкусный запах ужина. Джим всё смеялся над ними, когда Ким падала на корточки и ползла дальше, вздёрнув нос, шумно вдыхая, а Кора тут же повторяла за ней. Они шли неспеша, но долго, и, когда у Дерека начали мелькать мысли о том, как же далеко они забрались, сквозь листву стал проникать свет. Тот, который обычно льётся из окон дома в тёмную пору. Это было весьма кстати, потому что трое из них уже начали спотыкаться в кромешной тьме, которая потихоньку возникла под листвой. Даже Ким, которая пыталась удержать то Джима, то Кору от падения, однажды сама оступилась, ударившись о неудобно торчащий корень, и с неразборчивым «У-уф» полетела прямо лицом в землю. Впрочем, с демонстрацией недюжей ловкости оборотня, кое-как приземлилась на корточки прямо перед Дереком и страдальчески ему улыбнулась. — Ну хоть ты не страдаешь падучей болезнью, волчонок. Единственный взрослый в этой кампании. — Не то что эти, — она обвиняюще указала на смеющихся сзади младших — Кора показала язык — и отряхнулась. Скоро показался большой особняк, плотно окружённый лесом. С небольшим садиком с одной стороны. Дерек всегда помнил его таким: с отделанными белым рамами, большими окнами в них и расписным чердаком — в одно воскресенье дядюшка Римус (с поддакивающим Питером рядом) решил, что верх дома слишком «невзрачный». В глаза бросались отделанные стены приятного шоколадного оттенка, а на черном крыльце стояли недавно обновленные электрические фонарики. Их тогда ещё оставляли горящими, пока все не вернуться домой. В лунном свете огни в окнах создавали какое-то таинственное впечатление. Манящее, что ли? Каждый раз, в каждый такой момент Дерек чувствовал, как в груди у него разливалось это приятное, тёплое ощущение. Дом.

***

Дерек пошуршал коричневой листвой, зарыв туда ногу. Его лицо застыло в ностальгии и скрывало многочисленные воспоминания, проносящиеся в его понурой голове. Воспоминания, возбужденные этой некогда тропинкой, сейчас сплошь покрытой ковром из мокрых листьев и веток. Той самой, по которой он столько раз брёл домой в далёком детстве. Он остановился. Рядом с ним расположился пень с торчащими корнями. На его срезе вырисовывалось множество кругов — преклонный возраст когда-то стоявшего здесь дерева. Дерек почти интуитивно знал, что это то самое, о которое споткнулась когда-то его двоюродная тётя. На секунду его интересовало, что же с ним случилось. «Неужели срубили?» Давно же он здесь не ходил. Сквозь голые и поредчавшие стволы деревьев виднелись обгоревшие развалины того самого особняка, в котором он провел первые шестнадцать лет своей жизни. Сейчас дом был полусгнившим из-за дождей, с пустыми дырами от окон. Крыша провалилась ещё во время пожара, а от сада не осталось ровно ничего. Может из-за воспоминаний, а может от простого вида на эти развалины у Дерека защемило сердце, и на задворках разума объявилось что-то ноещее, противное. Что-то, что с некоторых пор всегда его навещало, когда он смотрел на этот чёртов дом. С этих же «некоторых» пор там всё чаще стали появляться Ардженты со всей шайкой охотников, и Дерек уже искал новое место жилья, на этот момент, желательно, не стесняющее его денежное состояние. Эти проблемы. Проблемы с полицией. Проблемы под именем Питер. Да и вообще невероятное количество назревших проблем… В последнее время сильно напрягли его бюджет. Думая об этом не без грустной нотки, он побрёл к дому, держа руки в карманах. Вот что его занимало в тот монет, когда он стал подниматься по скрипящим ступеням на крыльцо, собираясь забрать оставшийся уцелевший «хлам» из подвалов. По крайней мере это было то, о чём он думал в тот момент, когда перешагнул через торчащий порог. Потому что в следующий он вырвался из мыслей и осознал, что оказался «где-то», совсем непохожем на знакомые почерневшие комнаты в доме Хейлов. В крайнем случае, такого Дерек не помнил. Не могли же Ардженты — или кто бы то ни было — переделать внутреннюю часть разваливающегося дома за… Сколько? Несколько дней? Дерек с иронией поздравил себя с первыми признаками депрессии: уже в днях потерялся, попутно успокаивая ускорившееся сердце, и отогнал инстинктивную панику. Это определенно было что-то, совершенное нетрадиционным способ. Под «нетрадиционным» имелось в виду «совершённое без использования галлюциногенных, токсичных средств, не имеющее отношения к обычным, слабым человеческим подручным средствам». Дубинам там, классическому огнестрельному оружию, или что там ещё используют сегодняшние нарушители закона. Натыкаясь в сознании на многочисленные объяснения матери и слухи о друидах, он недолго думая пришёл к выводу, что магия была самым приемлемым способом. Он должен был уже давно привыкнуть и быть готовым к таким ситуациям. Пространство было похоже на обычную квартиру, которые находились в центре города. Да, вон из окна было видно само Бейкон-Хилз, точнее, вид на автотрассу, пересекающую город, только почему-то пустую. Позже Дерека было стыдно самому себе признаться но ему потребовалось несколько минут, чтобы заметить одну важную деталь: за окнами было светло, день. Там, где он был минуты назад, уже стемнело. После небольшого осмотра за одним из дверных проёмов оказалась небольшая кухня. Насколько Дерек мог заметить, бросив только один взгляд в сторону раковины: с духовкой. А у двери даже стояла ваза. Но что привлекало внимание — так это черный экран на другой стене, достаточно большой, чтобы походить на рекламное покрытие, которые можно увидеть в особенно посещаемых местах — слишком дорогой для сравнительно маленькой квартирки. К экрану же был обращён коричневый диван в форме «Г», у которого, как Дерек не применул заметить, он и материализовался. У исподножия дивана примостился низкий стеклянный столик с сеткой под ним. Ближе к шкафам, у стены стоял ещё один диванчик. Дерек провёл пару раз по шероховатой поверхности, но не стал на этом зацикливаться. С другой стороны он заметил другую дверь — тоже с вазой. Она была закрыта и представляла собой бо́льший интерес — возможный путь к бегству. Он не чувствовал никаких энергетических сдвигов или чего-либо ещё, что могло вызывать тревогу или указывать на магиче… Он прислушался. Обычные щелчки работающей квартирной техники — верный признак того, что электричество включено — относительная тишина. Подождите-ка… Среди всех этих звуков, где-то, совсем рядом, ясно и четко отдавались несколько сердцебиений. Одно — совсем громко и скоро, другие звучали поспокойнее. Раньше их не было слышно? Он просто заметил их только сейчас? Дерек замер и сосредоточился. Такое знание об окружающей обстановке могло стать ключом к решению — так его всегда учила мама: «Прислушайся». Самое дальнее звучало так, будто человек — а это был человек, основываясь на опыте Дерека — паниковал. И действительно, подойдя к двери из щелей можно было уловить потоки воздуха, насыщенного примесями страха и другими неразборчивыми эмоциями, которые обычно возникают, когда их обладатель находится в незнакомой среде и потревожен внезапными потрясениями. Та комната так и сочилась такими переживаниями, что объясняло три других сердцебиения. Нет, были ещё. Это ввело Дерека в короткий ступор, но не помешало потерять концентрацию. Были ли это такие же проходимцы, внезапно появившиеся в незнакомом помещении? Дерек решил не вдаваться в подробности того, почему он не заметил их раньше, как они передвигались на данный момент или сколько сердцебиений добавилось, и решил делать то же, что и всегда: действовать. «То есть, пойти, сорваться и кинуться в самую гущу, самое «нечто», чтобы выяснить кто (или что) там за дверью», — прозвучал саркастичный голос в его голове, смутно напоминающий Лору. Поэтому, ещё не схватившись за ручку этой двери, он остановился. И поколебавшись, внял внутреннему голосу. …И мог похвалить себя за это, потому что скоро его поразило внезапное осознание. Шериф! Он узнал его запах. И это уже немного охладило его пыл к действию. «Этот бедолага шериф». Дерек не помнил, знал ли этот человичишко о сверхъестественном. Но, если память ему не изменяла, при допросе — ещё тогда, при смерти Лоры… Дерек вдруг унёсся воспоминаниями к тому дню… Вернее, к ночи. К ночи, когда он нашёл её тело. И потерял свою последнюю семью. Свою связь с прошлым. А это было не так-то давно. Хотя, казалось, будто с того момента, как до него дошли новости о её смерти… После того, как она перестала отвечать, всё не возвращалась… Прошли годы… Но, так же быстро, как он забылся, он вернулся в реальность. Шериф не знал, это было очевидно. Дерек знал, что искать в людях, чтобы удостовериться в их осведомлённости. При допросе шериф выдал себя как незнающего, «серого», как их иногда называют. Желая чем-то смягчить новую горечь, оборотень представил, как себя сейчас чувствует шериф там, за дверью. Что бы он стал делать, попав в такую ситуацию. Почему-то, не без ехидства, его позабавило положение старшего Стилински. Тем не менее, усмешка, едва коснувшаяся губ, скоро исчезла. Это же открытие заставило его сосредоточенно разобрать другие запахи. Неожиданная смесь вначале ввела ступор: его ничуть не удивило присутствие этого мальчика Стилински. Хоть бы что-то произошло без него: нет, умрет же — не выдержит, если не потащится за своим дружком… Но напрягало в нём другое… Ага, вот оно что. Намёк на оборотня в запахе Стилински объяснялся самим Макколом, стоящим подле. А другие… Они были дальше. Какая-то девчонка, показавшаяся смутно знакомой, но не стоящей внимания — от неё шёл четкий запах феромонов шока, тем не менее, не перебивавший её собственный… С других концов тоже доносилась паника, но кто именно там был разобрать пока не представлялось возможным… Ещё люди, которые… О. Хотя опознание запахов заняло не более минуты новые люди, стоявшие, очевидно, дальше всех от двери, долго «не существовали» для Дерека через весь этот сумбур неспроста. То ли из отделяла другая стена, то ли ещё что, провонявшие кислотно-приторным запахом каких-то «домашних» цветов — может, ещё одна ваза — и волчьей отравой с сильной примесью характерной натуральной кожи (которой, по личному опыту Дерека, почему-то так и тянуло от порохового оружия) они сразу будто облили его холодной водой и, естественно, заставили его пересмотреть все его предыдущие действия. Но решать надо было быстро: эти же люди, возможно, первыми начали активно действовать, хотя четко расслышать через все начинающиеся разговоры, отдышку и… Это был плач?.. Отсюда не удавалось. Впрочем, паническое состояние той девочки немного воодушевляло. Эффект неожиданности, которого можно было добиться сейчас, пока не стало поздно, мог дать ему несколько преимуществ. Все равно его первым обвинят во всем происходящем… Некоторые определенные личности в той комнате могут оказаться особенно обвиняющими, если сочетание запахов его не обмануло… Но нет, это был не вариант. Каким бы импульсивным он ни был временами, практика и опыт преподали ему урок. Дерек помнил, чем ему в прошлом обходились такие «уроки», помнил достаточно хорошо, чтобы не хотеть повторения. Поэтому он отступил на несколько шагов, пристально глядя на светло-коричневую дверь — будто бы это могло решить его проблемы, — и отошёл к дивану, где, положив локти на колени и обхватив руками затылок, долгое время просидел, думая и слушая. Хотя, когда момент нерешительности прошел, и голоса очень очевидно возросли в громкости, Дерек, наконец мысленно и физически подготовившись, снова встал. Размеренным шагом подошёл к (уже треклятой в его мыслях) двери. На мгновение замер, оценивая ситуацию за ней. И быстрым движением нажав на ручку, потянул на себя. Не заметив, как почти одновременно с открытием двери включился экран и белым засветилась надпись: « DELLO Main United Corporation. «Always in a harry to ask». ».