Как обдурить Молчалина, или Чацкий всегда здесь

Дорогой Александр, Алекс, мы сделали это! Мы отомстили Молчалину! Пожалуй, стоит начать с начала. Жизнь в деревне шла своим чередом. С утра я ездила на реку верхом, конюх наконец перестал креститься при виде меня в брюках, затем возвращалась домой, переодевалась и шла на завтрак. А потом просто гуляла, большей частью в сопровождении Фроси, с завтрака до обеда и с обеда и до ужина. Лишь иногда мы встречались с Фросей и Лизой на дальних аллеях парка, и обсуждали приготовления к плану. За каких-то два дня нам всем сшили длинные белые платья. Вчера за завтраком дядя зачитал письмо Софьи, в котором значилось, что она прибудет в Москву через два дня, и через два дня же приедет в поместье. Значит, разбираться с Молчалиным нужно как можно скорее. Еще дядя предложил устроить чаепитие на берегу реки. Мы охотно согласились, ведь нельзя упускать возможность насладиться красотой природы за чашкой чая. А еще нельзя упустить возможнось выманить Молчалина к реке. Жизнь складывалась в нашу пользу. После завтрака я быстро выскочила во двор и велела Матвею после нашего отъезда гнать в ближайший трактир и купить бутылку водки. Пообещала, что если тот не прикоснется к ней, то получит от меня целковый, чтобы пропить его потом. Взяла с него слово. Оставалось надеяться лишь на его честность. Мы выехали из дому лишь после обеда, за завтраком у папа разболелась голова, и чаепитие пришлось отложить. Молчалин ехал с нами, но в возу с прислугой и посудой, поэтому выехал он чуть раньше. Когда мы прибыли к реке, самовар уже кипел, покрывало было разостлано, и стояли четыре плетеных стула. Я взяла с собой книгу, поэтому по приезде несколько удалилась от папы и дяди и погрузилась в чтение. - Я смотрю, вы увлечены, - раздался сбоку знакомый голос. Полагаю, ты понял, кто это был. Я, не поднимая глаз, спросила: - Что Вам нужно от меня на этот раз? Он усмехнулся. - Решительно ничего, просто хотел составить Вам компанию. Позвольте поинтересоваться, с какого момента мое общество стало неприятным для Вас? Но тут в разговор вмешался папа. - Не хотите ли партейку в вист? Я согласилась, Молчалин тоже. Мы начали играть. В одну игру в качестве ставки я в шутку положила мамины часы. Выиграв, я не стала убирать их в карман, а положила рядом с собой на покрывало. Мы играли еще несколько партий, а затем начали собираться домой. Когда Молчалин ушел уносить стулья, спрятала их в траву и намеренно ушла самой последней, дабы "еще насладиться красотами природы". По возвращении почти сразу прошла в комнату. Фрося сообщила, что платья готовы и конюх свое слово сдержал и из трактира приехал злой, но с бутылкой отменной, по его словам, водки. Я в ответ рассказала про задумку с часами. Пошли в парк, попутно зайдя за Лизой. Еще раз обговорили все детали. Поведала про часы и Лизе. Разошлись у дальней беседки. Я отправилась на ужин, а Фрося с Лизой - в людскую. За ужином поинтересовалась, не забирал ли кто моих часов там, у речки. После ужина я сообщила, что у меня разболелась голова, вероятно из-за жары, и остаток вечера я желала бы провести в комнате. Папа перекрестил меня, он действительно боялся каждых моих головных болей, хотя такими тяжелыми, как до поездки на воды, они уже давно не были. Я попросила не тревожить меня даже ночью, ведь сон в это время слишком тонок, и проснуться я могу от каждого шороха. Мне пообещали полный покой. В девятом часу в комнату осторожно вошла Фрося. Спросила ее, готова ли она? Получив отрицательный ответ, лишь нервно усмехнулась. Я тоже не была готова так, как это выглядело со стороны. В десятом часу папа с дядей отправились спать. Они спали крепко, поэтому разбудить их случайно было практически невозможно. В одиннадцатом часу, когда все в доме уже спали, пришла Лиза, и мы стали делать ночной макияж. Сначала белилами выбелили все лицо, даже губы и брови. Затем нарисовали под глазами два полукруга и затушевали их. И финальным шагом накрасили губы ярко-алой помадой, привезенной мной из Петербурга, но неровно, выходя за контур, а затем этой же помадой сделали несколько красных пятен и линий на щеках. Получилось довольно пугающе. То, что и было нужно нам. Ровно в одиннадцать мы вышли из дома и прошли в конюшню. Пахло навозом и старым сеном. Конюх отдал мне бутылку водки, и подвел оседланного коня. Я велела не спать и обязательно дождаться нас. Предупредила, чтобы готовил седлать еще одного коня, но не быстро. Мы с Лизой сели на коня вдвоем и, стараясь не шуметь, поскакали к реке. В половину двенадцатого в пристройку Молчалина с криком должна была вбежать Фрося. Далее рассказываю с ее слов. "- Алексей Степаныч, Алексей Степаныч, - говорила я, когда трясла его за плечо. Молчалин потер глаза и нехотя привстал. - Фрося, в такое время? В чем дело? - Барышня совсем помешалась, Алексей Степаныч. Сначала плакала, а потом не выдержала, сказала, что поедет к речке часики искать. Совсем одна, батюшку велела не будить. Ох, как загорелись его глаза. Он улыбнулся, затем посмотрел на меня и произнес: - Беги на конюшню, вели седлать коня. Я убежала. Молчалин пришел минут через десять, в дневном костюме, когда коня уже оседлали. Я начала тараторить перед ним: - Алексей Степаныч, милый, возьмите меня с собой, я обратно хуть сама приду, мне бы только глянуть, что с барышней все ладно. Он фыркнул, насупился, но велел залезать на коня, сказал, что буду сторожить, пока он за барышней ходит. Потом залез сам и мы поскакали к речке." В это время мы уже были там. Переоделись в белые платья и распустили волосы. Зрелище получилось действительно пугающее. Я нашла подходящую корягу и присела на корточки, будто шарюсь в траве, а Лиза спряталась за березу так, чтобы со стороны дороги ее видно не было. Алекс, пожалуй, самым тяжелым стало не ожидание Молчалина, а комары, летавшие повсюду, пищавшие прямо в уши и так и норовящие укусить тебя. Наконец послышался стук копыт. Затем звон стремян и шаги по траве. Он был здесь. - Алекснадра Федоровна, - раздался этот до боли противный елейный голос. Я встала, но все еще стояла спиной к нему. - Александра Федоровна, успокойтесь, мы обязательно отыщем ваши часики. Он сделал шаг ко мне. Еще. Еще. Взял запястье и хотел развернуть меня к себе. Но я опередила его. Придав своему лицу самое дьявольское выражение, добавив безумно-помешанного блеска в глаза и широко улыбнувшись, я развернулась. Молчалин вздрогнул, но на этот раз я одной рукой сжала его запястье, а другой схавтила за подбородок и чуть приподняла голову. Бедный, он даже не сопротивлялся. - Алексей Степаныч, а Вам не говорили, что неправильно это - к девушкам приставать, - голос получился подстать образу. Я сделала шаг к нему и закричала: - НЕ СМЕЙТЕ К ДЕВУШКАМ ПРИСТАВАТЬ! Каркнули вороны. Молчалин вырвался из моих рук и хотел было убежать, но с других сторон к нему уже подошли Лиза, накрашенная, и Фрося, с распущенными волосами, накинутыми на лицо. На всех нас были мертвенно-белые платья. От такой картины испугался бы любой. Молчалин вскрикнул, и в этот же момент получил корягой по затылку. Дальше предстояло самое сложное. Сначала мы положили ему в рот кляп, сделанный из ткани, густо пропитанной водкой. Затем раздели его до одних нижних штанов и потащили к лошади. Еле еле закинули его на лошадиный круп. На этой лошади ехала я. На лошади Молчалина вдвоем ехали Фрося, ведшая лошадь, и Лиза, отвечавшая за водку и одежду несчастного. Сложно описать, как тревожно билось сердце у каждой из нас. Одно могу скзать наверняка - оно определенно стоило того. До поместья мы добрались с невероятной скоростью. Подъехали к конюшне, где нас уже ждали. Лиза мигом побежала в комнату Молчалина, она должна была оставить на столе открытую бутылку водки и разбросать его одежду по комнате. Конюх взвалил себе на плечо тело этого несчастного и потащил к усадьбе. Фрося вытащила кляп и побежала к себе, дабы спрятать его и наши платья. А мы с Матвеем с легкостью пробрались внутрь и положили тело в гостиной, недалеко от лестницы. Я отдала Матвею целковый и шепотом спросила, все ли он помнит? Матвей дал слово и удалился, а я побежала к себе. Там меня уже ждали мыло и тазик с водой. Я лихорадочно намылилась и принялась смывать краску. Убедившись, что лицо вновь обрело преждний вид, вытерлась краем сорочки и села отдышаться. Убрала тазик под кровать, с ним я разберусь завтра. Серце бешено колотилось, но осталось совсем немного. Последняя сцена. Театральная. Я зажгла свечу и направилась в соседние комнаты. На цыпочках подошла к папе, начала толкать его в плечо. Прямо как в детстве, когда мне снились кошмары, и я просила его подержать меня за руку. Он проснулся и приподнялся на локте. - Папа, там внизу кто-то ходил, а потом что-то упало. Мне страшно. Он свесил ноги с кровати, велел мне не бояться и тихонько, насколько мог, спустился с лестницы. Затем почти сразу поднялся и пошел в комнату к дяде. Разбудил его и сообщил о проблеме, лежащей внизу и не дающей мне спать. Дядя заворчал, но пошел, и так мы все втроем спускались. Я шла последней, держа в руках свечу. Папа с дядей окружили Молчалина, а я осталась стоять на лестнице. Дядя наклонился, учуяв запах спирта, поморщился и несколько раз ударил Молчалина по щекам. Тот выдал что-то невнятное, открыл глаза и немного приподнял голову. На него одновременно смотрели три пары глаз, а он почти в неглиже лежал на полу. Сначала посмотрел на папу, потом переместил свой взгляд на меня. К этому моменту я чуть подсветила лицо снизу и вновь сделала безумные глаза и дьявольскую улыбку. Его глаза округлились. -ДЕМОН! - крикнул он, тыча в меня пальцем. Лицо мое уже приобрело обиженно-печальное выражение, когда на меня посмотрели папа и дядя. Я, шумно вдохнув, поставила свечу на ступеньку и расплакалась. Убежала к себе. Уже потом до меня доносилось, как кричит дядя, и пытается ему возразить Молчалин. Алекс, я плакала как маленькая девочка. Полагаю, что от всего навалившегося сразу. И от облегчения, и от радости, и от гордости за всю проделанную работу. Алекс, это было невероятное, неописуемое чувство! Я тихо скакала по комнате, про себя повторяя: "Мы сделали это! Мы сделали это!". В комнату постучали. Я сидела на кровати и вытирала уже высыхающие слезы. Это был папа. - Алечка, пожалуйста не плачь так сильно, голова может заболеть. Завтра этот мерзавец перед тобой извинится. Я поблагодарила за то, что зашел, и пообещала как можно скорее заснуть. Папа потушил свечу и вышел. Утром я проснулась от того, что ко мне пришла Фрося с кувшином, который потом поставила на стол. Мы молча переглянулись и засмеялись, и начали обниматься и скакать по комнате. Фрося смотрела на меня веселыми глазами и вдруг произнесла: - Александра Федоровна, Вы - гений. Вы такое придумали, я бы в жизни не додумалась. - Фрося, без тебя с Лизой и Матвеем у меня ничего бы не вышло. И мы вновь обнялись, а затем я начала умываться. На завтраке Молчалин сидел, не поднимая глаз. Дядя произнес: - Алексей Степанович! - Александра Федоровна, - он был крайне смущен. - Я хотел бы принести свои искренние извинения за то, что обидел Вас вчера. Мне действительно очень жаль. - Я прощаю Вас, Алексей Степанович. Однако чем было вызвано ваше суждение? - Мне чудилось, что ночью я поехал к реке, и там встретил демона в вашем обличьи. - А конюх говорит, - встрял дядя, - что Вы смертельно пьяные вчера пришли к нему, велели запрягать и даже подарили целковый на водку, но потом почему-то удалились. Молчалин смутился еще сильнее. - Дядя, - произнесла я. - Если Вы не против, то после завтрака я поеду искать мои часы. Дядя выразил свое одобрение, и мы продолжили завтракать. После этого я велела седлать коня и поскакала к реке. Там забрала спрятанные в траве часы. По возвращении в поместье пошла во флигель Молчалина. Постучала в дверь. Он открыл и равнодушно посмотрел на меня. - Алексей Степанович, я совсем забыла. Вам передавали наилучшие пожелания. - Кто? - Чацкий, Александр Андреевич. Алекс, как округлились его глаза! Я рассмеялась и побежала в парк. Остаток дня прошел замечательно! Я вновь гуляла по парку, но на этот раз совсем одна, а после обеда с Фросей опять уехали на луг. Послезавтра приезжает Софья. Алекс, я полагаю, что это последнее мое письмо отсюда, ибо далее жизнь потечет своим, более спокойным чередом. Если что и произойдет, я обязательно расскажу тебе при встрече, когда вернусь в Петербург. С наилучшими пожеланиями из поместья Фамусовых Искренне твоя Александра