Путь Кхалисси, или приключение без макарон

На вечер был запланирован приезд самых респектабельных клиентов. К чему был приурочен их визит, я даже и не пыталась понять. Ожидался «серый» Робинсон, причем не один, а со своим хорошим другом, совладельцем планетарного оператора связи, обеспечивающего работу Реальности. Почему-то именно в этот день собирался заявиться доктор Джелла. Китти пропищала что-то про полный премиум-приват с Лили и Кэнди, который заказал медик. Надо же! На какие шиши? Может, он уже получил русский протез для нашей Литтл Долл? Быстро же его изготовили и доставили. В мою голову даже закралась мысль: не деревянный ли он? Я уже битый час елозила шваброй по полу общего зала. Джой, словно надсмотрщик только показывала пальцем и комментировала: «Вот здесь ещё! Шевелись, Джипси!» Мокнув швабру в ведро, я стала крутить её в маленькой стальной центрифуге. Мне нравилось крутить швабру, механизм отжима меня успокаивал. «Это не игрушка!» — шикнула Джой. Уа, зануда. Из колонок до меня донеслись звуки энергичной электронной музыки. Я прислушалась. С первых нот я узнала эту песню. Не может быть! Это очень старая песня! Она, наверное, была написана в глубокой древности, ещё до Третьей Мировой. Я знала её со школы. Мы бесились вместе с Ари под неё, снимали видео и кривлялись. Мелодия была самой простецкой, но для детских дурачеств не было её лучше. Особую озорную весёлость композиции придавал эффект ускорения, от чего голос исполнителя или исполнительницы становился экстремально тонким. Может, это был вокалоид? Да, наверное, это был вокалоид. Мелодия была настолько прилипчивой, что, прицепившись раз, будет сопровождать услышавшего её до последнего вздоха или до старческой деменции; будет терроризировать уставший мозг в час бессонницы или же при тщетных попытках вспомнить что-то нужное. Я вслушалась в слова: точно, это была она, та самая песенка, причем слова её были шведские. Китти и Долли прыгали по сцене в такт. Я же знала, что под эту музыку надо повторять определённые движения. Я не могла больше смотреть на неправильный танец и крикнула: «Нет, не так! «Карамельдансен» танцуют не так!» Кто-то сразу вырубил звук, а Китти заорала: — Ты напугала, Сниппа! — Да, подождите же! Вы все танцуете не так! Я покажу! Я кинула швабру на пол и бросилась к сцене, потом закинула ногу и попыталась вскарабкаться к Долли и Китти. Я даже крякнула от перенапряжения. Долли попыталась подать мне руку, но я справилась без её помощи. Вот на какие трюки я, оказывается, способна. Оказавшись на сцене, я отряхнула пыль с юбки. Всё-таки Джой права. Надо ещё пройтись здесь шваброй. Девочки уставились на меня так, как если бы увидели единорога. Живого, а не меня в единорожьем костюме. — Надо вилять бёдрами вот так, — пояснила я, — а руки… сделать так… Я подняла ладони выше ушей, прислонила их к голове, и стала сгибать и разгибать пальцы, как если бы я хотела изобразить собачьи или кошачьи ушки, пропев припев своим довольно-таки низким голосом, не попав ни в одну ноту. Правда, мой страшный вокал и нескладный танец произвели фурор среди девчонок. — Давай, зажигай! — закричала Долли, хлопая в ладоши. — Да, вот как танцуют «Карамельдансен»! Это шведская песня, я знаю ее с детства. — А ты можешь написать слова на бумажке? Меня передёрнуло. Так странно звучал голос Китти без дурацких возгласов и противного мяуканья! Мне, правда, нравятся кошки. Все, кроме антропоморфных. — От руки я не пишу, но могу продиктовать… И ещё перевести на планетный. Хочешь? Я так спокойно предложила это, как если бы мы с Долли и Китти дружили и только и делали что легко и непринуждённо общались каждый день. — А покажешь ещё движения? Мы целый номер сделаем! — Смотрите! — сказала я. Так странно. Все эти дни девочки инструктировали меня, делали замечания, смеялись над моей неуклюжестью, а сейчас всё с точностью наоборот. Теперь вдруг я показываю им движения незатейливого танца, разъясняю слова незнакомого для них языка. Надо же! — Джипси, я что одна должна тут убираться! — пробубнила Джой. — Подожди! Она учит нас танцевать «Карамельдансен»! Ещё минутку! — Кто? Она? — ошарашенно вскричала Джой. — Да, наша Джипси ещё покажет, кто тут Сниппа! — засмеялась Долли. Внезапно я на миг забыла, где нахожусь. Я просто перестала думать, что мы находимся на острове под охраной клонов и сторожевых псов, готовых загрызть человека заживо. Я забыла про Руби и Одри, про клиентов и все мерзости, что творятся тут. Я вспомнила, как мы отплясывали под эту мелодию с Ари, когда мы думали, что в будущем нас ожидает только самое интересное, только хорошее. Последние аккорды смолкли, и в зале стало тихо. — Так нечестно! Включайте заново! Я тоже хочу! — возмутилась Джой. Музыка зазвучала снова, теперь все девочки, кроме отсутствующих Кэнди и Лили делали «ушки» и отплясывали в такт. Китти прямо светилась от радости. — Вот ведь круто! Мы доделали номер! Я даже не подозревала, что наша Сниппа окажется знатоком танцев! Она снова говорила без своих фирменных «мур» и «мяу», не пищала. Это было очень непривычно. Она действительно была поражена. Вообще всё как-то разом изменилось. Команда девочек всегда смотрела на меня, как на уродца и полного лузера. Вдруг оказалось, что я тоже что-то разбираюсь в чём-то, что им может быть интересно и даже могу им помочь. — Как ты быстро оказалась на сцене! Ты меня просто убила! Наповал! — выпалила Долли. -Это поможет нам отвлечь публику и провернуть наше дело! Быстро же этот мистер Фёдорофф сделал руку для Лили! — Номер загляденье! Китти, надень ушки! Будет блеск! — Мяу! И никто не сунется в коридор, не то, что в комнаты! — Так полный приват! -Не знаю, у меня предчувствие! Девочки радовались, но ещё не знали, что их…что нас всех ждало. Вечером первым на собственной яхте на остров прибыл чернокожий доктор Франсуа Джелла. Он явно торопился. Не тратя времени даром, он закрылся с девочками в номере. Сразу после этого один за другим стали приезжать остальные гости. Трое молодых ребят, лиц которых я даже не разглядела. Парни были как всегда безвкусно одеты, это бросалось в глаза даже мне, столько времени просидевшей в японской Реальности. Уж меня-то не удивить самыми неожиданными сочетаниями одежды. Но у этой троицы всё было печально. Что уж говорить, один из них был в женском вечернем платье тёмно-вишнёвого цвета, на которое сверху была накинута жилетка-разгрузка с множеством карманов. Половина головы молодчика была выбрита, а волосы, на оставшейся нетронутой бритвой стороне, были покрашены в неоново-оранжевый цвет. Он совсем не походил на харизматичного травести в своём необычном туалете. Одна деталь всё портила — его неопрятная щетина на щеках. Может, если бы он побрился или вообще отпустил бороду, было бы лучше. Может быть. Его приятели не отставали от него. Второй из друзей был в пиджаке и довольно приличной рубашке с галстуком, если бы не велосипедные трусы и кроссовки на толстой подошве, можно было бы подумать, что он явился в кофейню прямо из офиса. Третий из них вообще ограничился только спортивными штанами и шлёпанцами. Зато весь его торс и руки были синими и чёрными с вкраплением других цветов от покрывающих кожу татуировок. Спортивный стиль был у членов Семьи необычайно популярен. Ну что ж. Семья есть Семья. Очень необычно было увидеть за одним из столиков пару, мужчину и женщину. У женщины на голове был обруч с треугольными ушками. Наверное, это была фанатка Китти. Самыми последними в зал вошли мистер робинсон Робинсон и мистер Кларк — самые важные из гостей. Я как можно медленнее, осторожно перемещалась между столиками, принимая и разнося заказы в душном и неудобном костюме единорога. Я даже заметила, что мои обязанности стали даваться мне легче. Джой приветливо подмигивала мне из-за стойки. Я вдруг ощутила, что её подмигивания и улыбки поддерживают меня. Голова уже не так сильно кружилась от запаха клея, я как-то ловчее маневрировала между столиками с подносом в руках. «Слушаю вас… Что будем заказывать? Индрик всё принесет!» — говорила я. Девчонки объявили «Карамельные танцы». Почему-то во множественном числе. Зазвучала фонограмма. Китти и Долли начали синхронно повторять незамысловатые движения танца. Номер так понравился гостям, что все встали из-за столов и начали повторять за девчонками. Когда музыка смолкла, все закричали: «Ещё! Ещё!». Не знаю, сколько ещё включили этот трек, но лихо отплясывали все: и, казавшаяся скованной гостья с «ушками», и её спутник, а один из троицы, тот, что в велосипедных трусах, даже встал на стол. Мне даже пришлось подойти и тихо предупредить от том, что всё-таки наши столики имеют не самую надёжную конструкцию. Кофейня превратилась в танцпол. По-моему, это было типично для этого заведения. Единственными, кто не присоединился к карамельному безумию, были мистер Робинсон и его товарищ — мистер Кларк. Они немного поучаствовали в танце — похожие на близнецов в своих одинаковых классических костюмах, но потом…куда-то исчезли. Я подумала, что они сели в какой-то дальний угол зала, где я из-за ограниченного поля обзора не могу их заметить. — Единорожка! — заорал парень в платье. — ЛСД и единороги! Вот что я люблю! -Уу-у! — отозвались остальные Музыка гремела, блики от дискотечного шара плясали по стенам, по часам, по картинкам с Болванщиком, Мартовским зайцем и мышью Соней, похожей на вомбата. Внезапно я чуть не ослепла. В тёмном зале вдруг включили свет. Песня прервалась, как если бы вокалисту наступили на горло. В зал влетела Одри. По натуре она была истеричка, но тут она превзошла себя. Её волосы были растрёпаны, а одна из пышных ресниц отклеилась. Так и знала, что это не натуральные. Видимо, кто-то залепил одной из наших мадам пощёчину. — Где майор Веллингтон?! — грубо спросил Робинсон. — Руби сегодня нет, у неё дела… Она на учениях… — оправдывалась Одри. Она отчаянно пыталась сохранять спокойствие. Через минуту в дверном проёме появилась коляска Лили и Кэнди, с невозмутимым лицом катившая её. Вслед за ними на пол упал доктор Джелла. Не иначе его кто-то швырнул. Доктор стоял на четвереньках и беспомощно рыскал в поисках очков. В зал зашёл второй мужчина, приблизительно такого же возраста, как Робинсон. Такой же бесцветный, похожий на непися, отличаясь от Робинсона только более светлым тоном цвета волос. — Кому же тогда подчиняются ваши клоны, если майор на учениях! Не лгите, мисс Веллингтон! — Я не понимаю, что на вас нашло, мистер Кларк… Чем мы вас огорчили… — Огорчили? Да по какому праву! Я же сказал, что в этом месяце Лили будет работать только со мной! — Мистер Кларк, наши юристы ещё не согласовали… Вы же ещё не подписали контракт… — Это вы, вы, Веллингтоны, тянете с составлением контрактов и дурите меня! Я не вчера родился! Но! Скажите, почему моя дочь должна обслуживать этого грязного нигера?! По какому праву?! — Пожалуйста, следите за своей речью, мистер Кларк! Не надо запрещённых слов! — вмешалась Одри. Дочь этого человека? Лили? Я даже уронила поднос от неожиданности. Хорошо, что он был пустой, хотя грохот получился знатный, но никто и ухом не повёл. Я быстро села на корточки и затихла. — Как вы смеете! Я забираю Эмили! Моя дочь поедет со мной! Кларк подошёл к инвалидной коляске и погладил Лили по голове. Она была в своём платье горничной, со своими кукольными косметическими протезами. Похоже, они не успели завершить своё дело. Я почувствовала укол разочарования, поймав себя на мысли, что всё-таки хотела, чтобы затея с протезом удалась. Лили умоляюще посмотрела на мужчину и сказала: — Папа, пусть Кэнди поедет с нами! Её кукольная правая рука начала медленно подниматься, а потом белые пальцы в просвечивающих перчатках легонько коснулись ладони мистера Кларка, от чего он отпрянул, как от удара током. Тут же распахнулась входная дверь, в зал вбежали два клона, один из них держал огромную белую собаку на поводке. Пёс рычал так, как будто хотел показать огромные острые зубы, чтобы все, видя его грозное оружие даже и не думали сопротивляться. Всё пространство проёма заняла Руби в красном комбинезоне. — Похоже, учения успешно завершились. Так ведь? — ехидно заметил Робинсон, молчавший всё это время. Огромная красная гусеница словно вползла в зал и не тратя времени даром обратилась сразу к Кларку: — Мистер Кларк, по условиям трудового контракта, ваша дочь Эмили должна остаться в кофейне до утра наступающего дня. — Уже двенадцать! — возразил гость, глядя на наручные часы. — Я отказываюсь подписывать новый контракт! — Отец, тогда Кэнди вернётся с нами? — пролепетала Лили. — Нет, Эмили. Ана не заключала трудового договора, она не гражданка Единой Европы. Она должна остаться здесь. — То-то же! — отреагировала Руби. Необъятная экологистка перебирала толстыми пальцами какой-то брелок. Она нажала на кнопку — и пёс перестал скалиться. Собака тихо села рядом с клоном, державшим поводок. — Также вы отдадите мне все видеоматериалы, с камер в зале и коридоре. Сегодня же! Сейчас же! Иначе ваше заведение придётся закрыть навсегда! Общество узнает о вашем занятии. — Всё общество уже побывало здесь, — спокойно ответила Руби. — Тогда узнает вся Планета! — Вы получите видео, успокойтесь. По лицу Лили было видно, что она хотела разреветься. Что творилось в её сердце. Она работала по контракту, который подписал её же отец? Она всегда знала об этом? Какой ужас! Как же так стало, что папочка-миллионер, один из владельцев оператора электронной связи, крупнейшего на Планете, не мог обеспечить спокойную жизнь дочке с инвалидностью? Почему он не позволил дочери уйти из жизни достойно? Зачем он отправил её в публичный дом? Я ничего не понимаю. — Папа я хочу попрощаться с Кэнди, с Аной. — Пять минут! Прямо здесь! — процедила Руби. Одри сидела на стуле обхватив руками голову. Она больше всех в этом зале походила на сломанную куклу. Кэнди наклонилась к Лили и обняла её. Лили снова продемонстрировала работу протеза и обхватила подругу правой рукой. — Вот так, придётся прощаться… Прощай, Эми, прощай Лили… Закончился твой проект. Кэнди пыталась говорить шёпотом, но её слова слышали все. — Милая Ана! Прости, что при нашей первой встрече я назвала тебя русской зомби и противной орчихой. Прости меня, пожалуйста! Ты была самой лучшей сиделкой и подругой! — Спасибо, Эми. Не плачь. — Я не буду. Всё будет хорошо. Я услышала, как зажужжал моторчик в протезе Лили. Она очень медленно наклонилась и сняла с шеи кулон на тонкой золотой цепочке и медленно передала его своей роботизированной рукой в руку Кэнди. — Ты отдаёшь мне его? Но это же твой номер… — Возьми его. Пока мне не сделают новый, ты сможешь продолжать заходить в Реальность с моего акка. Я получу новый чип. Надеюсь, он будет на настоящей руке. Я поеду к Мессу, в Иерусалим, и он вылечит меня! Потом я придумаю, как забрать тебя отсюда, и мы сделаем тебе гражданство. У тебя будет своя печать, и мы будем вместе! — Всё! Время! — гаркнула Руби. Мистер Кларк оттолкнул Кэнди и покатил коляску к выходу. Клоны и свирепый пёс проследовали за ним. Одри шатаясь подошла к микрофону. Из колонок послышался противный писк и треск. — Ввиду обстоятельств непреодолимой силы наша сегодня наша кофейня закрывается на три часа раньше. «Литтл Лили Долл» приносит вам свои извинения. Прошу отнестись с пониманием. Гости начали расходиться. Тут же передо мной появилась Джой с ведром, шваброй и комплектом тряпок. Я переоделась из костюма единорога в обычное платье и присоединилась к уборке. На полу что-то блеснуло. Это были очки доктора. Одна из дужек была сломана, но я решила вернуть их хозяину, который сидел за одним из столиков, понуро опустив голову. — Благодарю, — ответил доктор и вздохнул. Тут же как из ниоткуда возникла Кэнди с заплаканным лицом. — Как вы себя чувствуете, док? — спросила она. — Я с самого начала был против этого проекта! Теперь ты застрянешь тут! Я же предлагал тебе официальное замужество и гражданство! Зачем ты связалась с Кларком? Я же говорил! А что я теперь могу сделать? Министерство людских ресурсов утвердило предварительную дату моей эвтаназии по возрасту на конец этого года! Теперь мне не нужны никакие деньги! Мне уже не нужны ни звания, ни моё положение! Времени больше нет, Анастэйша! Я всю жизнь стремился спасти хотя бы кого-нибудь. Я борюсь со смертью, но она всегда выигрывает! Всегда! — Это суть медицины, док. И вы должны меня понять! Я всегда хотела заниматься только медициной! Но в моей стране мне не давали такой возможности. Тогда я стала сестрой милосердия, чтобы хоть как-то помогать людям, но увы… Мистер Кларк же предложил мне ту работу, о которой я всегда мечтала. — И что же теперь? Теперь эти жабы не отпустят тебя никогда! Ты в лучшем случае закончишь как твоя подруга Лоли, а в худшем — тебя изуродуют и превратят в живую куклу! Я даже думать об этом не хочу. — Док, пожалуйста, не нагнетайте! Мне и так тошно! — ответила Кэнди, закрывая лицо руками. Она вскочила со стула и побежала в мансарду. Я, Джой и Китти ещё долго убирали зал. Джелла всё ещё не собирался уходить и смотрел на нас… — Вас проводить, мистер? — спросила Джой. — Спасибо, я сам. Доктор встал и задел стул, от чего он упал с грохотом. Без очков Джелла плохо ориентировался в пространстве. — Давайте мы с Джипси всё-таки вас проводим! Да, Джипси? — кивнула мне Джой. — Да я сейчас приложу очки вот так… — попытался возразить Джелла. — Нет-нет, мистер. Сегодня столько всего произошло, не стоит отказываться от нашей помощи. — Благодарю вас, девочки. Снаружи было холодно, с моря дул пронизывающий ветер. Облака заволокли небо. Погода была мерзкая. Мне было зябко в коротеньком платьице. Но мы втроём довольно-таки быстро шли по направлению к пристани, и холод перестал ощущаться так сильно. — Мы проводим вас до того места, где патрулируют клоны. Дальше — сами. -Да-да, девочки. Кстати, Джипси? -Да, — ответила я. — Откуда ты родом? -Я из Швеции. -Откуда?! — воскликнул Джелла, остановившись. Что его так удивило? В Швеции, кстати, и африканцев полно. Таких же как он. А уж смуглых, как я — подавно. — Из Умео, и моя родительница была медиком. Одна из… — Как ты сказала? — оживился доктор. — Моя мама была врачом-генетиком. — Как-как? — воскликнул доктор. Похоже, его взволновала моя история, но тут из кустов донёсся лай. -Дальше нам нельзя! — резко сообщила Джой, хватая меня за руку. — До свидания, доктор! — До свидания, девочки! Попрощавшись с доктором, мы с Джой поспешили в сторону кофейни. Обстановка на острове была совсем не дружелюбной. После того, что случилось, Руби наверняка объявила усиленный режим. Попадаться на глаза клонам не следовало, а они могли прятаться повсюду, за каждым деревом. Мы бежали почти молча, экономя силы. У меня начал побаливать бок, но я заметила, что боль не была такой невыносимой, как тогда, когда я пыталась бежать в Лондоне. Конечно, до Джой мне было далеко, я постоянно останавливалась, чтобы отдышаться. Надо отдать должное, что Джой терпеливо ждала меня. Она не подтрунивала над моим слабым, нетренированным телом. Сама же она была в лучшей физической форме, да и её мужской организм был куда более подходящим для долгого бега. Добравшись до особняка, мы не проронили ни слова. Я сразу же из последних сил рванула в мансарду. Мне захотелось просто упасть на свою кровать и уснуть, отрубиться, выключиться. Я поднялась по ступенькам, в нашей комнате было тихо. Китти, скорее всего, спала. В углу синеватым цветом светился экран персоника, перед которым, надев обруч-очки сидела Кэнди. Она вся была поглощена Реальностью и в этот миг абсолютно ничем не отличалась от тысяч планетян, живущих в безрадостном мире, припавших к груди целительной метавселенной, способной излечить все душевные раны. Даже русским не чуждо ничто человеческое. Большинство молодых планетян вели так называемое «одиночное хозяйство». То есть жили в квартирах-каютах на плавучих многоэтажных «Титаниках». Вряд ли кто-нибудь мог подойти сзади и заглянуть через плечо. Когда я училась в лицее и колледже, мы часто спорили: этично ли подглядывать за товарищем во время его сессии в Реальности. Одни говорили, что совершенно не против, что таким образом они позволяют приобщиться к их миру. Другие же — были категорически против. «Реальность — это личное», — говорили они. Всё-таки я не удержалась и заглянула через плечо Кэнди, утешавшей себя Реальностью после событий этого вечера. То, что я увидела повергло меня в шок, смятение и вызвало вспышку неконтролируемой ярости. Сначала у меня просто спёрло дыхание, а потом… Потом всё как будто бы заволокло чёрным дымом. Я схватила Кэнди за её золотые волосы, и резко дёрнула. Стул на колёсиках опрокинулся, и обруч упал на пол. — Ты-ы? — только и успела вымолвить Кэнди. Я ничего не сказала в ответ, а просто ударила её ногой, потом ещё раз снова и снова. Она вскочила и попыталась убежать, но я вновь успела вцепиться в её локоны, инстинктивно сделала подсечку и повалила её на пол. Кэнди кричала, но я села на неё верхом, и начала со всей силы колошматить по её лицу кулаком. Я била не задумываясь, просто куда попаду, без разбора. На другую, левую, руку я намотала её длинные волосы и била её головой об пол. Она пыталась вырваться, но я буквально уселась на неё, давя всем своим весом. Хоть я и не была громадиной, но для того, чтобы удержать довольно худенькую девушку, было достаточно. Я вошла в раж и не хотела останавливаться. Я почувствовала, что по моим пальцам течёт что-то липкое и горячее. Потом вдруг меня схватили и потащили. Сквозь пелену я слышала голос Джой. Краем глаза я увидела, что лицо Кэнди было в крови. Да, это сделала я. Я уже знала, куда меня тащат. Конечно же в карцер! Мои подруги, крысы, уже заждались меня! Даже если меня тащили бы на расправу, мне было бы всё равно. После того, что я увидела на экране, мне было плевать на весь этот мир. На экране персоника я увидела свой японский дом, вислоухого кота Таму, гревшегося в солнечных лучах на дощатой веранде-энгава. Кэнди играла за Ито! Я точно видела этот аватар, в жизни ни с чем не спутаю! Это был он! Как такое возможно? Это какой-то бред! Такой вот получился «Карамельдансен».