Наивность

Гермиона просыпается от того, что Дейзи, спящая рядом, ворочается во сне. Приоткрыв один глаз, девушка чуть двигается в сторону, но не убирает руку, продолжая обнимать девочку. Кровать Дейзи большая, места хватает им обеим, и на мгновение Гермиона задумывается, почему раньше не ложилась с ней спать. Девушка оборачивается, глядя на стоящие на тумбочке часы, и вздыхает. Уже почти восемь, пора подниматься, потому что работу никто не отменял, что бы ни случилось. А случилось многое. Гермиона все же убирает руку и ложится на спину, глядя в потолок. События вчерашнего дня все еще не укладываются у нее в голове. Когда Джинни выходит из дома следом за Северусом, Гермиона еще какое-то время так и сидит на коленях, крепко прижимая Дейзи к себе. У нее не хватает сил на вздох, что уж говорить о каких-либо движениях. Слова Северуса ее ошеломляют. Он говорит вслух о том, что испытывает к ней глубокое чувство, и Гермиона пытается переварить это. Понять, что это касается ее напрямую. У нее совсем не получается. Этому не подобрать слов. Она никогда в жизни не испытывала подобных ощущений. Только одна мысль заставляет ее начать шевелиться: она не хочет сейчас ни с кем говорить. Ни с Северусом, ни с Джинни. Идея-фикс заставляет ее разум работать, побуждая тело к действиям. Гермиона поднимается на негнущиеся ноги и на чистом автомате идет с Дейзи на руках наверх, чувствуя, как голова попросту гудит от осиного роя мыслей. Девушка сразу направляется в детскую малышки и закрывает за собой дверь. Остаться с Дейзи сейчас ей кажется самым верным решением. Сжимая ее крохотное тело в своих объятиях и пропитываясь ее светом и детской искренностью, Гермиона успокаивается. Не так хорошо, как хотелось бы, но успокаивается. По крайней мере, сердце перестает так сильно бить по ребрам. Дейзи быстро засыпает, не выпуская указательного пальца Гермионы из своей ладони. Сама девушка уснуть никак не может, но ей куда спокойнее, что Дейзи в безопасности. Она просто смотрит в потолок и старается навести порядок в мыслях, но у нее не выходит. После полуночи она слышит, как дверь в спальню Северуса хлопает, и прислушивается. Около пятнадцати минут царит тишина, а затем дверь хлопает снова. Гермиона понимает, что в ее комнату он не стучит, а про детскую и беспокоиться не о чем. Он вообще никогда в нее не заглядывает. Под утро Гермионе удается ненадолго уснуть, но беспокойный сон выбрасывает ее обратно в реальность. Он почти моментально забывается, но Гермиона может поклясться, что даже во сне ее преследует что-то не особо хорошее. Девушка осторожно вынимает руку из-под подушки, чтобы не потревожить Дейзи, и поднимается с постели. Тело ноет от усталости. Страшное чувство: просыпаться еще более разбитой, чем ложился. Гермиона осторожно открывает дверь детской и смотрит в коридор. Пусто. Никаких намеков на чье-то присутствие. Тишина большого дома приветствует ее темным зимним утром с прежним радушием. Девушка пробирается в свою комнату на цыпочках и тихо закрывает за собой дверь. Утренние хлопоты проходят быстрее обычного. Она не крутится у зеркала, не выбирает долго платье. Лишь быстро принимает душ и надевает синее платье-футляр с длинным рукавом с черными замшевыми туфлями. В доме задерживаться не хочется. Гермиона не старается вести себя слишком тихо, но каблуки все равно берет в руки, чтобы ненароком не разбудить раньше времени Дейзи. Моди тоже нужно давать время, чтобы выспаться. Отчасти дело все в том, что Северус лишается возможности оставлять Дейзи с мистером Томасом в архиве, и теперь Моди приходится сидеть с девочкой сутки напролет. Именно поэтому Гермиона еще больше проникается теплыми чувствами к пожилому эльфу. И поэтому вчера взрывается, когда Северус срывается на домовике, прогнав ее прочь. Гермиона морщится от собственных мыслей и идет вниз, сжимая губы. Мерлин, как же им обоим быть? Такое чувство, словно им вечно что-то вставляет палки в колеса. Гермиона делает большой шаг вперед, когда идет к нему навстречу прошлой ночью. Вчерашние события отбрасывают их на два шага назад. Девушка не представляет, что нужно сделать, чтобы они снова пошли навстречу друг другу. Гермиона чувствует и собственную вину за то, что решилась на посиделки с Роном в столь людном месте и не учла возможности неприятных встреч со всякими несносными журналистками, но… И Северус во всей этой ситуации повел себя чрезмерно импульсивно. Девушка не понимает, что, набираясь его хладнокровия, она отдает ему взамен собственные черты характера. Гермиона входит на кухню и надевает на ходу туфли. Уже заприметив полную чашу с порохом, она облегченно выдыхает и собирается подойти к камину, как вдруг ее внимание привлекает что-то странное на кухонной тумбе. Девушка проходит вперед, оставив сумку на стуле, подходит к столешнице и берет в руки конверт, слегка нахмурившись, потому что на лицевой стороне размашистым знакомым почерком написано ее имя. Конверт увесистый, в нем что-то твердое. Она разворачивает его, вскрывая печать, и вываливает на ладонь содержимое. Потертый от времени серый железный ключ обжигает холодом кожу. Гермиона вертит его какое-то время в руке, а после заглядывает в конверт и, нахмурившись, замечает, что там есть что-то еще. Девушка вынимает сложенный лист и разворачивает его, склонив голову. Не понимаю, почему не понял этого сразу. Она теперь и ваша тоже. Северус Гермиона озадаченно хмурится и перечитывает письмо снова, после чего вновь смотрит на ключ. На втором этаже она бывает постоянно в своем крыле. Мысль о том, что ключ может быть от двери в скрытом коридоре, девушка сразу отметает. На первом этаже кухня, столовая, комната с фортепиано, выход на террасу и задний двор, гостиная, в которой никто из жителей дома не бывает и… Гермиона сжимает ключ в ладони. Оставив письмо на столе, девушка выходит из кухни и целенаправленно идет к той самой двери. Она помнит, как безрезультатно дергала ручку всего одной закрытой двери в доме, поэтому останавливается возле нее и осматривает пару мгновений искусную резьбу. Заприметив замочную скважину, Гермиона решает попробовать сразу. Если не подойдет — не страшно. Именно так она и утешает себя, в глубине души рассчитывая на то, что ключ именно от этой двери. Он прекрасно входит в скважину, но это лишь половина дела. Гермиона на мгновение закрывает глаза и вздыхает. Только бы подошел. Ключ дважды проворачивается без всяких усилий. Девушка даже не верит сначала, заторможено смотрит на слегка приоткрытую перед собой дверь и старается дышать ровнее. Глянув себе через плечо на всякий случай, потому что знает привычку своего мужа подкрадываться незаметно, Гермиона толкает дверь, делая шаг вперед. И тут же замирает. Замирает, широко раскрыв глаза и восторженно охнув. Это библиотека. Огромная, фамильная библиотека поместья. Гермиона даже приоткрывает рот от восторга, когда входит внутрь. В помещении прохладно, в нем давно никто не бывает. Камин топили в последний раз не меньше года назад, если не больше. Комната пахнет старинными книгами и сыростью. Ох, тут непременно необходима уборка! И саму библиотеку не помешало бы прогреть. Гермиона проходит вглубь, оглядывается по сторонам и непроизвольно касается спинки дивана. Полки заставлены целиком и полностью до самого потолка, целых три стены забиты книгами, о существовании которых Гермиона до сегодняшнего момента даже не предполагает. Девушка начинает ходить вдоль стен. Она непроизвольно касается пальцами потрепанных корешков книг, осторожно вытаскивает некоторые из них и листает. Ох, Мерлин, да здесь собрание старше самого Дамблдора! Гермиона видит и книги по истории магии, и справочники, и тонны магической литературы, и даже… В глазах сами собой закипают слезы радости, когда Гермиона достает очередную книгу с полки. Северус имеет в своей библиотеке даже собрания Джейн Остин. И здесь есть одна из ее любимых работ: «Чувства и чувствительность». Гермиона непроизвольно прикладывает книгу к груди, обнимая ее руками. Библиотека Северуса поражает ее до глубины души, пробуждая давно забытую любовь к книгам. Гермионе кажется, что, если бы не работа, она бы просто осталась здесь до глубокой ночи с чайником чая и не выходила до того момента, пока «Чувство и чувствительность» не покажет ей белый форзац окончания. — Невероятно, — на придыхании шепчет она, смаргивая слезы, и продолжает улыбаться. И внезапная мысль разжигает огонь в груди непроизвольно. Это теперь не только библиотека Северуса. Это… Их библиотека. От этого заключения по спине бегут мурашки. Он открывает ей еще одну дверь. Он снова делает шаг к ней навстречу. Гермиона смотрит на наручные часы и цокает языком. Ей пора выходить, придется это сделать, как бы сильно ни хотелось остаться здесь. «Чувство и чувствительность» девушка оставляет на крохотном журнальном столике у дивана, намереваясь как можно скорее взять книгу снова в руки, когда она вернется домой. На работу она приходит точно по часам, не опоздав ни на секунду, а даже прибыв заранее на пять минут. Блейза еще нет, и это хороший знак. Воспоминания заставляют вернуться к вчерашним событиям, и девушка снова хмурит брови. Ей придется выносить общество Блейза и при этом знать, что связывает его с ее близкой подругой. Интересно, он вообще догадывается, что она в курсе? Или ему тоже не на руку, чтобы об этом кто-то знал, кроме него и самой Джинни? Гермиона злится из-за собственных мыслей. Пламя в камине оповещает о прибытии начальника. Девушка не оборачивается, продолжая заниматься с документами, которые лежат у нее перед глазами. Содержания их она не знает, не читала еще даже, но все лучше, чем общаться с человеком, на разговор с которым она совсем не настроена. — Доброе утро, золотая девочка! Забини сегодня просыпается с хорошим настроением. Он вообще чувствует эмоциональный подъем, несмотря на события вчерашнего дня. К слову, и про не самый радостный настрой своей коллеги вчера он также благополучно забывает. Гермиона только коротко кивает, но головы не поднимает. Блейз озадачено хмыкает, когда проходит спиной в свой кабинет и кладет портфель на стол. Он не сводит внимательного взгляда с Гермионы, которая вновь странно себя ведет. Ее вчерашнее отчужденное поведение сразу вспоминается, и парень непонимающе сводит на переносице брови.. — Ты сегодня не в духе, золотая девочка? — направляется он к ней, параллельно расстегивая пуговицу на пиджаке. Гермиона сжимает челюсти и бросает попытку делать вид, что увлечена работой, поднимая суровый взгляд. Мерлин, Забини ведет себя так, словно действительно ничего не понимает! Они с Джинни что, ее за идиотку держат? — Не зови меня так, Блейз, — жестко произносит она, качнув головой. Забини останавливается на месте, запуская руки в карманы брюк. Он внимательно смотрит на девушку, чуть прищурившись. — Ты никогда не просила об этом серьезно, — замечает он. — Сейчас прошу, — тут же выплевывает она и снова опускает взгляд на документы, начиная беспорядочно их перебирать. Парень искренне не понимает поведения Гермионы. Если вчера он мог списать его на плохое настроение, подъем не с той ноги или что-то еще, то сейчас он в замешательстве. Что он такого сделал, что она вдруг так на него шипит второй день подряд? — И что послужило причиной? — спрашивает он. Гермиона кусает внутреннюю сторону щеки так сильно, что мгновением позже во рту чувствуется противный привкус металла и соли. Черт возьми, она прикусывает ее так сильно, что начинает идти кровь. Чего только не сделаешь, чтобы промолчать и не взболтнуть лишнего. Однако это не особо помогает. Ее стержень характера за столько времени в браке постепенно снова отливается из стали. — Она замужем, Блейз, — подняв свирепый взгляд, заявляет Гермиона. Блейз делает шаг вперед. О чем она вообще говорит? — Кто? — не понимает он. Гермиона шумно выдыхает. Как долго будет продолжаться этот концерт? Сколько еще ей нужно сказать очевидных вещей, чтобы вывести людей на чистую воду? Ребячество, черт возьми. Надо всем учиться нести ответственность за свои поступки. Она плоды пожинает за один из них каждый божий день. — Джинни, — говорит это Гермиона таким тоном, словно старается завлечь истеричного ребенка безделушкой, после чего смотрит на парня. Блейз хмурится. Сегодня день очевидных фактов? Что она хочет этим сказать? Только он собирается задать вопрос, как Гермиона его перебивает. — Я не стану разбираться, кто прав, а кто виноват, — небрежно взмахивает она рукой, будто ей плевать, хоть это и не так, — ты поступил мерзко. Девушка сглатывает. — И она тоже, — тише добавляет она. Забини вынимает руки из карманов и складывает их перед собой в умоляющем жесте. — Ты о чем вообще? — обессиленно выдыхает он, абсолютно не понимая, что здесь происходит. Гермиона моментально вспыхивает и сжимает губы. Да он же издевается над ней! Открыто и искренне! Девушка поднимается с места, стул скребет с противным звуком всеми ножками по полу. В глотке встает ком гнева. — Вы спали, — в лоб говорит она, глядя Блейзу в глаза. — Вчера, — уточняет Гермиона. — Я видела вчера Джинни. И тебя я тоже видела. Забини со смешинкой в глазах смотрит на коллегу, чуть склонив в сторону голову. Гермиона начинает злиться только сильнее. Что смешного она говорит? Ситуация серьезная! Если бы это касалось любых других людей, Гермиона бы и ухом не повела, но… Это касается Джинни! Ее единственной лучшей подруги. — И даже не смей отрицать очевидное! — заявляет она. — Я не слепая! Забини все еще чуть улыбается, но без особого энтузиазма. Он смотрит на мгновение на носы своих туфель, а затем снова кладет руки в карманы и подходит ближе к столу Гермионы. Та, кажется, только сильнее распаляется от его спокойствия. — Может, всё-таки слепая? — мягко спрашивает он, чуть прищурившись. — И вообще, ты что, свечу держала, золотая девочка? Гермиона, которая всего секунду назад хотела продолжить разнос, внезапно замолкает от его слов. Прежняя наивность хочет взять бразды правления в свои руки, но Гермиона вовремя дергает повод на себя, затыкая этой глупой черте характера глотку. Однако сказать в ответ Гермиона, почему-то, ничего не может. — Да, когда-то мы общались с Джинни, — Блейз делает паузу, — чуть теснее, чем следовало бы, — аккуратно подбирает он слова, — но это было больше шести лет назад, еще в школе. Гермиона словно совершенно не успевает переваривать информацию. — А вчера? — быстрее, чем думает, произносит она. Блейз хмыкает, непроизвольно касается пальцами линии челюсти и чешет указательным пальцем нос, глядя куда-то в сторону. Теперь очередь Гермионы не понимать, что происходит. Кажется, повод своей наивности Гермиона тянет недостаточно хорошо, и предательский кислород поступает в легкие слабой черты характера. — Хотелось, конечно, но, — словно рассуждает сам с собой Блейз, по-прежнему глядя в сторону и думая, видимо, о чем-то своем, — не вышло, — наконец заканчивает он. Гермиона непроизвольно вспоминает тот день, когда она рассказывает Джинни о своей новой работе и своем начальнике. Тогда ей кажется, что она видит неоднозначную реакцию подруги на Блейза в качестве ее вышестоящего лица. Теперь ей не кажется. Как бы то ни было, прошлое должно оставаться в прошлом. Если Блейз говорит ей сейчас правду, то она обижает свою лучшую подругу марким обвинением до глубины души. Гермиона чувствует себя паршиво от этой мысли. — И с каких пор тебя беспокоит чужая личная жизнь, золотая девочка? — прищурившись, спрашивает Забини. Гермиона непроизвольно прикусывает язык. Действительно. Они столько времени сосуществуют в гармонии на работе с Блейзом по одной простой причине: ни он, ни она никогда не затрагивают личные темы. Это табу, которое они оба обозначили еще в самом начале работы. — Бросай привычки старого отдела, я такого не одобряю, — смотрит на нее парень, снова запустив руки в карманы брюк. — На работе нет места межличностным отношениям. Гермиона чувствует, как вспыхивают щеки. Мыслей в голове просто осиный рой. Ох, Мерлин, зачем же она так поспешила с выводами! От злости на саму себя к глотке подкатывает ком, который Гермиона старается сглотнуть. — Так что возьми себя в руки и работай, — довольно жестко произносит Блейз. — Через два часа жду договор для компании Эндрюса. Гермиона кивает. Делает она это так, чтобы распущенные волосы скрыли водопадом пылающие от стыда щеки. Это мало помогает. Закончив монолог, Блейз уходит в свой кабинет и впервые на памяти Гермионы прикрывает за собой дверь. Он никогда ее не прикрывает. Обида на саму себя душит еще сильнее. Значит, она совершает глупость, когда додумывает собственные наблюдения без помощи других. В офисе действительно слышался запах духов Джинни, она была в этом уверена, да и Блейз выглядел тогда слишком уж мокрым для не такой высокой температуры в помещении. Гермиона хмурится. Блейзу хотелось этого с Джинни, он прямым текстом ей это говорит, но этого не случается. Девушка задыхается от осознания. Подругу она знает слишком хорошо, не зря она, значит, первым делом увидев ее, решает, что Джинни устраивает кому-то разнос с самого утра. Кажется, именно это и происходит. Джинни осаждает горе-кавалера со всей присущей ее характеру пылкостью. Сердце гулко стучит в груди от осознания. Мерлин, что же я сделала! Гермиона закрывает на мгновение лицо ладонями. Ей срочно нужно будет поговорить с Джинни. Прямо сегодня. В идеале, конечно, прямо сейчас, но работа никуда не денется. Следует прекратить поддаваться своей излишней импульсивности. Гермиона обещает сама себе, что к Джинни поедет сразу после работы. Без лучшей подруги тяжело жить даже пару дней. Все равно, что кто-то забирает частичку тебя самого, когда она намертво к тебе припаяна. Мысль о скорой встрече помогает Гермионе воспрять духом. Она даже забывает на какое-то время о неурядицах вокруг, полностью сосредоточившись на работе и подруге, как вдруг в фойе разбивается о поверхность лакового стола знакомый голос. — Я кофе свой уже больше получаса жду, — произносит Блейз так неожиданно, что заставляет Гермиону подпрыгнуть. — Извини, — машинально произносит она, подняв голову и встав с места, — сейчас все будет. Блейзу и самому не хочется выходить на деловой стиль общения и прибегать к холодности, но Гермиона так непривычно для самой себя выдает ему сегодня с утра порцию осуждения на личную тему, что это задевает его. Забини просто хочет, чтобы все вернулось на круги своя. Чтобы они могли спокойно общаться, вместе обедать, с утра за чашкой кофе болтать ни о чем, пока телефонные линии еще перекрыты. Гермиона умная, как собеседник она Блейзу очень импонирует. Он пока даже не знает, что такого можно сказать, чтобы у них снова все стало нормально. Расстроившись, Забини возвращается на свое место и сразу берет в руку трубку, чтобы связаться со следующим клиентом и поскорее занять себя. Обычно так день проходит быстрее. Гермиона ставит чашку на кофемашину и нажимает кнопку. Схватившись за ручку холдера, девушка бездумно смотрит на какой-то документ, валяющийся на столе, и сжимает губы. Она даже не представляет, как аккуратно извиниться перед Блейзом за то, что она сейчас ему выдала. Она действительно не имеет права такое говорить ему, потому что это его жизнь, а не ее. Он же в ее личные дела носа не сует, хотя очень многие, особенно те, кто с ней совершенно не общаются, хотят свой нос в ее дела сунуть. Гермиона достает из холодильника сливки и ставит их на столешницу. Она уже собирается закончить напиток, как вдруг взгляд падает на брошюру, лежащую рядом. Девушка берет ее в руку. Это информация об университете, которую Блейз оставляет ей на прошлой неделе. У нее так и не доходят руки ее прочесть, на фоне других проблем в жизни Гермиона снова и снова откладывает на потом решение, которое находится исключительно в ее интересах. Она же любит учиться. Невозможно сильно любит. Времени на ответ остается не так много, на фоне этого ограничения здоровый эгоизм Гермионы просыпается от долгого, мучительного сна. Она вдруг понимает, что хочет учиться. Хочет получать знания. Она хочет пройти курсы в маггловском университете, чтобы быть рыбой в воде в своей сфере. Это особенно пригодится ей, когда отец Блейза вернется на свое рабочее место, и ее условия работы в корне поменяются. Гермиона не уверена, что отец Блейза будет отвечать на ее вопросы. А еще Гермиона не уверена, что после случившегося Забини пойдет ей навстречу, чтобы помочь попасть в этот маггловский университет. Гермиона берет готовый кофе, захватывает свежий Ежедневный пророк и несет все в кабинет к Блейзу. Тот смотрит в свой монитор и почти не моргает, полностью сосредоточившись на работе. Девушка даже язык прикусывает, чтобы ничего не сказать лишнего. Забини словно не замечает ее присутствия. Гермиона искренне надеется, что он это случайно, а не намеренно. Оставив все на столе, девушка уже собирается уйти на свое рабочее место, но вдруг останавливается и разворачивается на каблуках туфель к нему. — Мне не собирать документы? — решается в лоб спросить она. Блейз не сразу, но отводит взгляд от монитора, глядя на стоящую в дверях Гермиону. — Что? — не понимает он. — Для учебы, — сглатывает она, начиная перебирать пальцы от волнения. — Мне не собирать их, да? Блейз сначала не отвечает, смотрит на встревоженную девушку, оглядывая ее с головы до ног. Получается, Гермиона принимает решения только в стрессовых ситуациях? Это умозаключение вынуждает Блейза чуть хмыкнуть, подняв уголок губ в полуулыбке. Какая же все-таки необычная эта золотая девочка. — Ты приняла решение? — спрашивает он, хотя уже знает ответ. Гермиона кивает. — Я хочу учиться, — чуть вздернув подбородок, заявляет она. Забини смотрит на девушку под новым углом. Как же она изменилась за время работы с ним. Изменилась в лучшую, самую лучшую сторону. К девушке возвращается железный стержень характера, она приподнимает подбородок во время ходьбы, у нее чудесный вкус в одежде. Она словно распускается заново, выбираясь из своей раковины. Блейзу отрадно видеть ее такой. Он улыбается. — Тогда собирай, — кивает он. Гермиона буквально задыхается от благодарности, а теплая улыбка бывшего слизеринца почти до слез доводит. Ох, большинство в ее окружении очень эмоционально зрелые! Не держат подолгу зла, не таят обиду, стараются говорить сразу о том, что беспокоит. Это открытие поражает. — Спасибо, Блейз, — искренне благодарит она. Забини с улыбкой кивает и снова возвращает свое внимание работе. Гермиона сначала какое-то время топчется на месте, а затем все-таки решается, потому что это в ее природе, поднимает голову снова, глядя на парня. — И извини меня, пожалуйста, за… — Забыли, — не дает ей закончить Забини и тепло улыбается. — Все нормально. И эти шаги навстречу друг другу настолько сильно важны, что не передать словами. Они непроизвольно решают сразу забыть все обиды и оставить проблему недопонимания между друг другом. От этого Гермионе дышится легче, а сам день начинает играть новыми красками. Вчерашний молчаливый день забывается моментально, они с Блейзом снова работают в команде, и это так радует, что от переполняющих эмоций хочется широко улыбнуться. Блейз снова помогает ей, отвечает на вопросы, которые Гермиона ему задает. Обедают они вместе, и на личные темы снова вешают по собственной воле по амбарному замку, что не может не радовать. У Гермионы даже появляется аппетит, а внезапная встреча с коллегами из бывшего отдела позволяет с легкостью вздернуть подбородок и бросить на них уничижительный взгляд. Сплетницы тушуются от волн ее уверенности и даже прячут глаза. Блейз говорит, что гордится ею. Рабочий день пролетает незаметно, и под вечер Гермионе почти жаль, что он так быстро заканчивается. — Ты сегодня без верхней одежды, — замечает Блейз, надевая на себя черное классическое пальто. — Снова лишаешь себя прогулки под морозным воздухом? — Я не люблю холод, Блейз, — чуть улыбается она. — Пока есть возможность напрямую добираться до дома, буду ею пользоваться. Парень согласно кивает, не скрывая улыбки, и берет в руки темно-серый шарф. — Я тебя услышал, золотая девочка, — надевает он его на шею. — Тогда до завтра, не забудь выключить свет. — Да, хорошо, — берет она с места сумку, наблюдая за тем, как парень выходит из офиса. — До завтра. Забини машет на прощание и закрывает за собой дверь. Гермиона расцепляет пальцы с сумки и топчется на месте, начиная наворачивать круги по комнате и заламывая руки. Она так ждала вечера, а теперь находится в настоящей панике, потому что боится встречи с Джинни. Слова, наверное, придут сами, пусть Гермиона себе в этом плане и не особо доверяет. Ее беспокоит, сможет ли она добраться отсюда к Джинни домой. Может, она закрыла свою каминную сеть? Подруга, конечно, упоминает еще давно Гермионе о том, что каминная сеть ее дома для нее всегда открыта, но… Это было до момента вчерашнего разговора. Кто знает, может, теперь доступ в ее дом Гермионе закрыт? Девушка осознает, что сильно ранит свою близкую подругу своими обвинениями. И она готова сейчас на все, чтобы искупить вину за сказанное сгоряча. Схватив сумку, Гермиона уверенно входит в камин и нагребает полную ладонь пороха. Проговорив четко адрес Джинни и Гарри, Гермиона закрывает глаза, пожираемая языками пламени. В глубине души она страшно боится, что каминная сеть подруги оказывается закрыта. Боится, что ее выбросит в стужу улицы без верхней одежды, но этого не происходит. Открыв глаза, Гермиона видит знакомый интерьер гостиной. В комнате витает аромат готовой еды, живых цветов и сухоцветов лаванды. Гермиона делает шаг вперед на небольшой коврик возле камина и сжимает перед собой на ручке сумки пальцы, чтобы справиться с тревогой. Она уже хочет окликнуть хозяев дома, но этого не требуется. Джинни появляется на пороге комнаты несколькими секундами позже. Она так и замирает на месте, глядя на внезапную гостью. Гермиона смотрит на нее в ответ. Слова, которые, как она думает, придут сами, совершенно не приходят. В голове пусто, руки подрагивают, а в горле стоит ком. Джинни выглядит очень подавленной. Гермиона сглатывает. — Привет, — наконец произносит она. Джинни скрещивает на груди руки, но в комнату так и не заходит. Между лучшими подругами находится пропасть, которую они обе не знают, как миновать. — Привет. Гермиона топчется на месте. Ну же, слова, где же вы! Совсем ничего в голову не приходит. Однако Гермиона чувствует, что шанс на разговор у них есть, и Джинни сама его ей предоставляет, когда по-прежнему держит каминную сеть для нее открытой. — Где Гарри? — спрашивает Гермиона. И тут же прикусывает язык. Это не тот вопрос, это вообще совершенно не то, что следует говорить, но она уже произносит это, и слов назад не вернуть. Джинни переминается с ноги на ногу. — Еще на работе, — коротко произносит она. Гермиона кивает. Они молчат. Молчат и смотрят друг на друга. Гермиона чувствует себя такой виноватой перед подругой, что этому не подобрать слов. Если бы у нее была возможность вернуться в прошлое и не говорить этих громких слов обвинений, она бы непременно этим воспользовалась, но так просто ничего не бывает. Джинни вздыхает. — Почему решила прийти? — наконец спрашивает она. Она смягчает вопрос. Не говорит «зачем ты пришла?», не говорит «что ты хочешь?» Сама головой понимает, что поговорить с лучшей подругой собирается еще в момент ссоры. Джинни не любит ссориться с Гермионой, у них вообще любые конфликты — большая редкость. И меткость. Гермиона задыхается словами. — Прости меня, — на выдохе произносит она и делает шаг вперед. — Джинни, прости, что сказала вчера глупость сгоряча. Джинни смотрит внимательно в глаза подруги. Они у нее блестят. Кажется, приходит время наконец прекратить бегать от прошлого и начать о нем говорить. — Дошло наконец? — спрашивает она. Гермиона коротко кивает. Джинни закрывает на мгновение глаза. После странного ужина в компании с призраком прошлого Джинни хочется только одного: вернуться домой и никогда больше на такие встречи не соглашаться. Слова Блейза о том, что он не хочет забывать прошлого, больно врезаются ей в подсознание. Они злят. Злят и пугают одновременно. Она даже толком не помнит, как заканчивается вечер, все смешивается в один мутный миг. Просто в какой-то момент они с Гарри уже оказываются дома, что не может не радовать. Она снимает с себя сережки и хочет поскорее в душ, чтобы в сток ушли все ее мысли. — Прекрасный был вечер, — резюмирует Гарри, когда снимает с себя галстук. — Ох, я так был рад видеть Гермиону! Да и Блейз довольно неплохой собеседник. Джинни кивает и натянуто улыбается. На счет первого и второго высказывания Джинни полностью согласна с мужем, а вот по поводу последнего… — А где твоя сумка? — нахмурившись, спрашивает Гарри. Джинни рассеянно смотрит по сторонам. Ох, Мерлин, ее новый клатч! Кажется, она оставляет его в ресторане! Девушка сердится из-за собственной невнимательности. Она всегда собрана, такого с ней обычно не случается. — Ничего страшного, — отмахивается она, — я пришлю с утра сову к ним, а заберу на следующий день. Там ничего ценного. Гарри спокойно кивает. — Как скажешь, — соглашается он и подходит к Джинни, — жду тебя в душе, если хочешь, — целует он ее в висок. Девушка тепло улыбается. — Хорошо, я присоединюсь позже. Гарри уходит в ванную, закрывая за собой дверь, а Джинни обессиленно садится на стул и сутулит плечи, глядя куда-то в одну точку. Сегодняшний вечер кажется абсурдным по всем категориям. Кажется, словно сама Вселенная глумится над ней, потому что посылает людей из прошлого в тот момент, когда она двигается дальше. Девушка трет лицо ладонями. Лучше бы они не виделись с Блейзом, лучше бы она никуда не пошла. Встреча с ним лишь разозлила, потому что Джинни испытывает к Забини лишь чувство благодарности за то, что они помогали друг другу в тяжелое военное время. Блейз, видимо, воспринимает все это иначе. И это злит еще сильнее. На карниз присаживается птица и стучит клювом в стекло. Джинни поднимается с места и хмурится, направляясь к окну. Кто станет писать в такое позднее время? Открыв окно и предоставив птице миску с кормом, девушка забирает письмо и разворачивает его. Ты оставила свою сумку на столе, я взял ее с собой. Можешь прийти в любой будний день в Министерство, когда тебе удобно, мой рабочий день начинается в девять. Блейз Джинни шлепает от досады ладонью по бедру, чем пугает птицу, которая до того момента спокойно ужинает. Сова ухает и хлопает крыльями. Джинни закрывает глаза, ожидая, пока та успокоится, а затем смотрит на птицу. — Извини, — зачем-то говорит она ей. — Новости дрянные, реакция соответствующая. Сова ухает, словно понимает, что волшебница говорит ей, а после улетает прочь. Видимо, знает, что ответа на принесенное письмо дожидаться не нужно. Джинни тяжело вздыхает, наблюдая за удаляющейся в темноту зимней ночи птицей, после чего закрывает окно и возвращается в дом. Гарри она не говорит о принесенном письме, она и саму весточку зачем-то сжигает. Поступков своих она тогда не понимает абсолютно. Выходные пролетают незаметно, и Джинни сетует на то, что ей все-таки придется ехать за сумкой в Министерство перед работой. Блейзу она пишет, что прибудет во вторник, потому что в понедельник утро у нее полностью расписано, и тот отвечает, что предупредит секретаршу у входа, чтобы она впустила ее в закрытое крыло отдела без дополнительных вопросов. Разумеется, проснувшись во вторник утром, неприятный комок волнения закручивается у Джинни в глотке почти мгновенно. Ей не хочется еще раз видеться с Блейзом, но… Джинни хмурится. Или хочется. Может, это правда нужно, чтобы поставить точку? Увидеть в последний раз и понять, что прошлое следует отпустить? Пожалуй, именно эта мысль и не дает Джинни разозлиться и на себя, и на него снова, а просто забрать свою сумку и закрыть уже вопрос под именем Блейз Забини до конца своей жизни. Блейз не обманывает ее с доступом в закрытое крыло отдела. Стоит Джинни произнести свое имя, как секретарша сразу без лишних вопросов открывает перед ней дверь и позволяет войти внутрь. Сжимая пальцами ручку сумки, Джинни направляется вперед. Каштановые волосы девушки, едва вьющиеся на концах, прыгают от каждого нового шага. Постучав в дверь, Джинни прислушается. — Войдите, — слышится наконец в ответ. Джинни непроизвольно закатывает глаза. Ее раздражает эта деланная вежливость для неформальной встречи, но она соблюдает правила хорошего тона. Дернув ручку на себя, девушка входит в офис. Блейз стоит в фойе прямо перед ней, чуть отвернувшись в сторону. На нем темный хороший костюм, красный галстук поверх застегнутой наглухо белоснежной рубашки и дорогая обувь. Из-под рукава пиджака виднеются наручные часы, которые явно куплены за баснословные деньги. Джинни хочется фыркнуть, но, стоит Блейзу повернуться к ней, это желание исчезает. У него все те же глаза. Внешний вид — лишь оболочка. Она по-прежнему видит в его взгляде того парня из совятни в военное время. Джинни хмурится от собственных воспоминаний. — Ты мог просто передать его мне совой, — вместо приветствия произносит она и тут же прикусывает язык. Тогда она могла бы и написать ему об этом. У нее было в распоряжении несколько дней, однако она этой возможностью не воспользовалась. Да, она здесь, и стоит признать, что по собственной воле. Блейз берет со стола сумку и подходит к девушке, глядя на нее. — Привет, — чуть улыбнувшись, произносит он. Джинни кивает, не глядя на него. — Я просто хотел еще раз увидеть тебя, — сжимает он в руках ее клатч, решаясь на откровения. Девушка поднимает суровый взгляд. Блейз может поклясться, что эта девушка способна метать молнии из своих глубоких карих глаз. — Мы все с тобой уже, кажется, обсудили, — жестко произносит она и протягивает вперед руку. Блейз еще какое-то время держит клатч в руках. Джинни всегда была очаровательна, но с возрастом стала невозможно красивой. Эти воинственные, но при этом мягкие черты лица, глубокого цвета каштановые волосы, открытый и живой взгляд. Даже без макияжа эта девушка выглядит великолепно, да Блейз и не особо понимает, зачем он ей нужен, когда природа наградила ее красотой не только внешней, но и внутренней. Он завороженно смотрит на нее, а затем протягивает руку. — Да и не обсудили толком, — жмет он плечами. Джинни принимает свой клатч и бросает его в сумку с формой для квиддича, после чего поднимает взгляд на парня. Ей приходится приподнимать голову, потому что Блейз высокий, но это не было проблемой для нее ни тогда, ни сейчас. — Я четко сказала тебе обо всем и, — она вздыхает, — Мерлин, да у тебя тут просто печка, — оглядывается она по сторонам. Блейз только сейчас замечает, что в офисе и правда слишком жарко. Он чувствует, как рубашка к спине прилипает, да и все тело бросает в жар. Джинни озадаченно оглядывается, сдувая прядь волос со лба. — Что происходит? — не понимает она. Забини оборачивается, смотрит на кондиционер. Глаза его округляются. Откуда взялись сорок по Цельсию? Он расстегивает одну пуговицу рубашки сверху и чуть ослабляет узел галстука. — Кондиционер, кажется, сломался, — сообщает он, направляясь к нему. Джинни удивленно вскидывает брови. — Кондиционер? — не верит она своим ушам. — Откуда у вас тут кондиционер? — Иногда встречи с партнерами из мира магглов проводятся здесь. Для них все удобства и созданы. Тут и кофемашина как раз для таких случаев также стоит. Джинни смотрит туда, куда указывает Блейз. Действительно стоит. Мерлин, Джинни, наверное, только сейчас понимает, насколько этот отдел отличается от всех прочих в Министерстве. Наверное, на него выделяется самое большое количество средств. Блейз берет пульт и пытается что-то сделать, но Джинни видит, что он им пользоваться не умеет. Маггловские технологии — Запретный лес, а ориентироваться в нем почти никто не умеет из волшебников. — Дай я попробую, — задыхаясь от жары, подходит к нему девушка. Она берет пульт из его рук и рассматривает кнопки. Блейз буквально потом обливается, но старается этого не замечать. Он смотрит на Джинни. Румяную, яркую, по-прежнему рассерженную, но все еще безумно привлекательную. Он думает о том, что той ночью, в совятне, ему не следовало молчать. Возможно, сейчас все было бы иначе. Джинни чувствует на себе его взгляд и оборачивается. — Чего ты так смотришь? — хмурится она, воспринимая все по-своему. — Не сломаю я, не беспокойся. Он и не беспокоится о таких пустяках. Они стоят так близко друг к другу. Блейз чувствует тепло ее тела, он почти касается ее предплечья своим. Он думает о том, что у него сейчас есть возможность вернуть прошлое. Недолго думая, он наклоняется, чуть прикрыв глаза. Джинни реагирует молниеносно. Замахнувшись, она с размаху впечатывает сжатый кулак ему в переносицу, забывая о том, что у нее, к тому же, на пальце обручальное кольцо с большим камнем. Блейз охает от неожиданности и хватается за лицо, зажмуривая глаза. — Мать твою, Уизли! — выпаливает он, сделав два коротких шага назад. Джинни, игнорируя боль в запястье, сжимает кулаки и вспыхивает только сильнее. Щеки девушки становятся алыми, под кожей клокочет злоба, зудит в горле и кипит в крови. — Я — Поттер, — рявкает она, — это первое! Блейз чувствует, как в разбитом носу становится влажно, и как в глотке чувствуется металлический вкус. Мерлин, да она ему нос сломала! В подтверждение собственных слов из ноздрей начинает идти кровь. Блейз запрокидывает голову. — Получишь еще раз и сильнее, чтобы мои слова дошли до тебя, Забини! — вся пылает она. — Я замужем, ясно тебе? И я люблю своего мужа! Блейз даже ответить ничего не может, стоит только с запрокинутой головой и старается остановить кровь, но у него не выходит. Джинни, выплеснув злобу, сжимает челюсти на мгновение, а после цокает языком и достает свою палочку. — Эпискеи, — нарисовав в воздухе руну, небрежно произносит Джинни, направив заклинание на парня. Слышится еще один хруст, на что Блейз, не сдержавшись, с болью охает. Кровь брызжет снова. Джинни произносит еще два заклинания, и вскоре парень стоит уже перед ней с восстановленным носом, остановленным кровотечением и в чистом костюме. Джинни уже не с ненавистью, не со злобой, а с некоторым бессилием смотрит на него, тяжело дыша. Здесь слишком жарко. Так сильно, что мозги плавятся. Именно это, наверное, с Блейзом и происходит. Иного объяснения его поступку она найти не может. Джинни стоит вся мокрая от жары и с пылающими щеками. В этот момент она и понимает, что больше их с Блейзом ничего не связывает и не связывало, наверное, в принципе. Джинни не сможет объяснить Блейзу, что нельзя вернуть прошлое. Ему самому придется это понять. — Я не думаю, что мы с тобой еще когда-нибудь увидимся, — наконец произносит она. Блейз коротко кивает, уже не смотрит на нее, глядит куда-то под ноги. Собственное поведение расстраивает его, но он не подает виду. Он действительно упускает свой шанс много лет назад. — Я так и понял, — отвечает он. Джинни снова смотрит на кондиционер, а после замечает, что здесь есть розетка. Недолго думая, она тянется вверх и вынимает вилку оттуда. Кондиционер замолкает, алая панель гаснет. — Кажется, я выключила его, — опускает она провод. — Открой окно, здесь дышать нечем. — Ладно, — коротко произносит он. Джинни перехватывает в ладони сумку и, убрав влажные волосы за спину, направляется в сторону двери. — Джинни, — зовет ее Блейз. Девушка, едва коснувшись ручки двери, замирает на мгновение, а после оборачивается через плечо. Он смотрит на нее слишком разрывающе и искренне. Так, что боль прошлого снова хочет выбраться наружу. Блейз ассоциируется у Джинни исключительно с тяжелым временем. С войной, которая наконец закончилась. — Извини, — качает он головой. Джинни поджимает губы, а после кивает. — Прощай, Блейз. И отпускает свое прошлое, когда выходит из офиса и закрывает за собой дверь. Джинни открывает глаза, глядя на не находящую себе места лучшую подругу. Она так и мнется на коврике возле камина, не зная, что делать. Джинни делает шаг вперед и бросает от бессилия руки вдоль тела. — Гермиона, ты же знаешь, что я люблю Гарри всю свою жизнь, — начинает она. — Всю свою долбанную жизнь, ты же сама все видела! Как ты вообще могла подумать, что я способна поддаться глупой интрижке, чтобы поставить под сомнение все, что нас с ним связывает? Мы же столько пережили вместе! Гермиона чувствует, как к глотке подступают слезы. Мерлин, какая же она глупая! Собственная наивность поражает ее до глубины души. Она чувствует себя виноватой перед Джинни так сильно, что этому не подобрать слов. Она так сильно ранит ее этим, но… Гермиона осознает, что, несмотря на ту боль, которую она ей причиняет, Джинни продолжает ее вчера защищать во время ссоры с Северусом. Мерлин, теперь ей еще хуже от собственной слепоты! — Я хочу завести с ним детей, — продолжает Джинни. — Хочу видеть, как они взрослеют. Хочу вместе с Гарри состариться, — объясняет девушка. — И ты подумала, что я готова это променять на бездумный одноразовый секс? Тебя что, мандрагора за задницу укусила?! Гермиона понимает, что слезы стягивают кожу на щеках. Она двумя резкими движениями смахивает их и наконец входит в гостиную, покидая границы несчастного коврика возле камина. — Прости меня, — снова выдыхает она, направляясь к подруге. — Я виновата. Так виновата, Джинни, просто… Она останавливается возле нее, бросает на пол сумку и проводит ладонями по волосам, стараясь взять себя в руки. Совсем не получается. Гермиона утирает нос тыльной стороной ладони. — Всего так много, — никак не может выразить мысль Гермиона. — Так много кругом, что я… Прости. Прости меня… Джинни смотрит на лучшую подругу, и самой разрыдаться хочется. Они делают шаг навстречу друг другу и заключают в объятия. Гермиона с дрожью выдыхает, прижимая подругу к себе, гладит ее по волосам и старается перестать всхлипывать. Ох, Мерлин, как много в жизни играют слова. Если бы все люди научились говорить друг с другом, все было бы иначе. — Хорошо ему досталось? — спрашивает Гермиона, потому что теперь, кажется, действительно понимает все так, как надо. Джинни смеется, когда выпускает подругу из объятий и по неизменной любимой привычке сжимает ее предплечья пальцами. Гермиона так рада, что Джинни снова так делает. В глазах подруги счастливые слезы. — Сразу после удара вправила ему нос с помощью магии, — небрежно жмет она плечами, но не без улыбки. — Хорошо, что ты так не сделала, когда проехалась по лицу моего брата. Гермиона округляет глаза. — Как ты узнала? — не понимает она. — Мама, — с улыбкой отвечает Джинни. — Сову сегодня прислала, что Рон домой с утра заявился с красотой под глазами. Заживляющих заклинаний он не знает, поэтому ему все вправил Джордж. Гермиона, не сдержавшись, смеется. Мерлин, Джинни действительно так хорошо ее знает? — Ты знала, что я это сделала? — спрашивает она. — Сразу, как услышала, что я виделась с ним? — Не сразу, — чуть улыбается Джинни, — но догадалась. Девушка удивленно качает головой, вскидывая брови. — Но как? Джинни проводит ладонями вдоль рукавов подруги и берет ее за руки. — Гермиона, — смотрит она ей в глаза, — ты даже не представляешь, как изменилась после замужества. Как бы временами меня не раздражал твой муж, — смотрит куда-то в сторону на мгновение девушка, после чего возвращает свое внимание подруге, — брак идет тебе на пользу. Кажется, ты возвращаешься к себе. Девушки смеются почти одновременно, Джинни снова обнимает Гермиону, чуть покачиваясь на месте, а после выпускает из объятий. — Ты никуда не торопишься? — спрашивает Джинни. — Нет, — улыбается она. Весь сегодняшний день она латает бреши с близкими людьми, а этот процесс требует времени. К тому же, она страшно сильно соскучилась по своей лучшей подруге. — Рассказывай мне все, что посчитаешь нужным, — идет она за Джинни на кухню. Джинни ставит на плиту чайник и достает чашки. Гермиона присаживается за стол. — Все началось с того, что я оставила свой клатч, когда мы ходили с вами в субботу на ужин… Гермиона улыбается. На кухне пахнет сухоцветами лаванды и спокойствием. Скоро с работы должен прийти Гарри. Кажется, все начинает налаживаться.

***

Гермиона понимает, что все правда налаживается, после вечера, проведенного в кругу друзей. Редкие встречи вставляют палки в колеса их взаимоотношений, отдаляя друг от друга. Теперь она стараются наверстать упущенное. И не зря. Девушка почти фальцетом кричит, когда узнает новость о том, что Джинни в положении, и они с Гарри теперь официально имеют статус «будущие родители». Гермиона искренне извиняется за то, что вчера так потрепала подруге нервишки, но та только отмахивается. Говорит, что она капитан сборной по квиддичу, и это еще цветочки. Гарри вообще событию не нарадуется, оберегает жену теперь сильнее обычного, а всю работу по дому берет на себя. Гермиона радуется за друзей так сильно, что даже слезы от радости появляются. Приятные новости помогают Гермионе вздохнуть полной грудью. Разобравшись с внушительным выводком насущных проблем, она принимает решение теперь сконцентрироваться на собственном доме. Сначала ей кажется, что эта задача будет куда сложнее, чем можно себе представить, но… Ее опасения оказываются напрасны. Они с Северусом оба не вспоминают о ссоре, случившейся во вторник, в четверг после работы они оба садятся ужинать так, словно ничего слишком особенного не произошло. Словно Северус не сказал сгоряча, что любит ее. Просто Гермиона знает, что он не захочет говорить об этом. И она поддерживает его желание, не сказанное вслух. Моди выносит хозяевам ужин и скрывается на кухне. Гермиона тянется к блюду и накладывает порцию сначала Северусу, а затем себе. Мужчина внимательно на нее смотрит, не отрывая взгляда, а Гермиона держится крайне расслабленно и спокойно. — Благодарю, — кивает он, обескураженный ее поступком. Гермиона кивает и принимается за ужин. Она замечает, как Северус, до того момента внимательно смотрящий на нее, опускает взгляд вниз, чтобы влиться в чтение Ежедневного Пророка. Гермиона пережевывает ужин, а после набирает в грудь воздуха. — На рынке зелий распродают по сниженным ценам ингредиенты, — как бы невзначай замечает она, зная, какую статью он сейчас читает. Северус поднимает взгляд. Он как раз читает сейчас статью об этом и уже задумывается о том, что следует сходить туда в эти выходные. Гермиона что, специально прочла Пророк, чтобы они могли поговорить? — Да, — немного рассеянно отзывается он, глядя девушке в глаза. — Проверенный рынок, я часто там закупаюсь. Гермиона тыкает вилкой в дольку томата и кладет ее в рот. — Думаю, нам стоит съездить туда, пока все хорошее не расхватали, — пожав плечами, добавляет она. Северус кивает, с восхищением глядя на девушку. — Прекрасная мысль, — старается сдержанно произнести он, хотя изнутри его просто разрывают слишком теплые, неведомые ему чувства. Гермиона мягко улыбается и снова принимается за ужин. Небольшой разговор кажется самым правильным и верным в свете последних событий. Северус открывает ей двери в библиотеку, потому что ценит ее увлечения. Гермиона старается затрагивать с разных сторон тему зельеварения, потому что прежнее хобби бывшего профессора все еще его интересует. Вечером после ужина Гермиона направляется в библиотеку вместе с Моди, потому что теперь у нее есть четкое желание создать в этой комнате необходимый уют. Она просит пожилую эльфийку принести ведро с водой, тряпку и швабру, в то время как сама стоит посередине комнаты, опустив руки на пояс, и оглядывается по сторонам. Старается понять, с чего же начать. Она слышит слабый стук в дверь и оборачивается. Северус стоит на пороге библиотеки, но не заходит внутрь. А еще он стучит! Он никогда обычно не стучит, появляется за спиной, точно призрак, чем доводит ее до дрожи вдоль позвоночника. — Могу я чем-то вам помочь? — спрашивает Северус и все-таки делает небольшой шаг в комнату. Гермиона поражается порывам их обоих. Кажется, та ночь действительно много значит не только для нее, но и для него. Девушка оглядывается по сторонам и при этом думает о том, стоит ли ей поблагодарить его за то, что он открыл ей двери в эту библиотеку. — Я хочу навести здесь порядок и немного изменить планировку, — произносит девушка, — если вы не против, — тут же добавляет она. Северус положительно кивает. Перестановка в его жизни случается в тот момент, когда он видит Гермиону на свадьбе Поттеров, только сам этого не понимает до последнего. — Делайте все, что посчитаете нужным, — спокойно произносит он. — Я совершенно не против. Гермиона потирает предплечья. Северус это замечает. — Здесь холодно, — смотрит он на темный камин. — Я принесу дрова, Моди зажжет камин. — Да, — тут же отвечает Гермиона. Ее поражает, как быстро он начинает замечать ее маленькие потребности. Он действительно все лучше понимает ее, как и она его. Северус уже собирается выйти, как вдруг Гермиона делает шаг вперед. — Северус, — зовет она. Имя срывается с губ само, и это почти пугает, но и безумно радует в глубине души одновременно. Мужчина замирает на пороге и оборачивается. Он и сам, кажется, не верит, что слышит собственное имя. — Спасибо, — она окидывает взглядом библиотеку. — За это. Северус коротко кивает и тут же выходит из комнаты. Гермиона не замечает, как стоит и улыбается. Дни уже не кажутся такими тяжелыми в стенах дома. Пятница проходит без происшествий, она снова в гармонии с Блейзом проводит рабочий день. Теперь она знает из рассказа Джинни, что между ними произошло. Ей даже немного жаль Забини, но виду она не подает. В субботу с утра к ней приходит Джинни, и в этот раз она предупреждает об этом Северуса еще в пятницу, за что он благодарит ее. Не так сложно предоставить человеку необходимую зону комфорта, достаточно лишь слышать его. Он говорит, что направится тогда на рынок зелий, чтобы дать им возможность побыть вместе. Гермиона сначала хочет сказать, что это вариант неудачный, потому что действительно хочет пойти на рынок с ним, но затем понимает, что это не самая удачная идея, потому что там будет смертельно скучно. Северус наверняка погружен в свои мысли, когда занимается выбором ингредиентов, мешать ему своим присутствием Гермионе не хочется, поэтому она соглашается. Дейзи почти фальцетом кричит от радости, когда в гости приходит Джинни. Девушку малышка страшно обожает, поэтому почти весь день от нее ни на шаг не отходит. Джинни спрашивает, можно ли ей будет на день рождения подарить метлу, потому что Дейзи очень хочет играть в квиддич, как она, на что Гермиона не без улыбки сжимает губы. Такие вопросы следует обсудить сначала с Северусом. Почти все воскресенье Гермиона пропадает в библиотеке, занимаясь уборкой вместе с Моди. Дейзи они позволяют посидеть у камина совсем немного, потому что комната все еще пыльная, но малышка и этому оказывается рада. Северус весь день отсутствует, потому что его вне рабочей недели сдергивают на заседание по еще одному делу. Гермиона не заходит к Северусу после одиннадцати тридцати не потому, что не хочет, а потому, что теперь она узнает собственного мужа на ином уровне. Он также чтит ее границы. Кажется, что они изучают друг друга заново под новым углом. За ужином они разговаривают, Моди теперь выкладывает на стол в столовой два выпуска Ежедневного Пророка, вместо одного. Разговоры сначала получаются короткими, но после становятся более продолжительными. Гермиона решает постепенно помогать Северусу менять три тяжелые черты его характера. Если с рабством Моди и холодностью к Дейзи пока сложно, то с выражением чувств она добивается значительных успехов. Через две недели Гермиона заканчивает с уборкой библиотеки окончательно, и теперь эта комната выглядит даже лучше, чем ее собственная спальня. Она даже обустраивает уголок для Дейзи, чтобы та могла там и порисовать, и поспать, и поиграть. Дейзи с нетерпением ждет субботы, чтобы целый день провести с мамой. Еще одна пятница подкрадывается незаметно. Блейз упоминает, что Гермионе следует уже через неделю сдать первую часть документов для университета, и она согласно кивает. Февраль заканчивается быстрее, чем начинается, это же самый короткий месяц в году. Гермиона с нетерпением ждет окончания рабочего дня, чтобы поскорее вернуться домой. Ей бесконечно приятно теперь возвращаться туда. Это правда ее дом. Ее семья. Больше эта мысль не пугает ее. Идеальных семей не бывает, только в маггловских ситкомах с закадровым смехом. Ее семья не идеальная, она далека от совершенства, но с каждым днем все сильнее к нему стремится. Северус, Гермиона и Дейзи — части одного большого целого, собранного из разбитых осколков душ каждого их них. — Ты сегодня с верхней одеждой, — замечает Блейз, когда Гермиона достает с вешалки из шкафа белое пальто. Отмывать его пришлось ей вместе с Моди и с помощью магии, и с помощью вспомогательных средств. — Да, давай пройдемся, — улыбается она, — так уж и быть, согласна я окунуться в мир морозного воздуха. Блейз открывает перед ней дверь, побуждая пройти вперед, и Гермиона с благодарностью кивает. За разговорами они проходят до лифта быстрее обычного, а еще Гермиона теперь спокойно проходит мимо своего старого отдела и даже не удостаивает его своим вниманием. Остановившись возле лифта, они дожидаются своей очереди. — Да, и я ему говорю, что… Ой, — внезапно обрывается мысль Блейза. Гермиона вопросительно вскидывает брови. — Что такое? — не понимает она. — Да я портфель забыл в офисе, чтоб меня, — цокает он языком. — Ты подождешь меня? Я быстро, просто его не призовешь с помощью заклинания, там же блок на входе отдела. — Конечно, — кивает Гермиона. Блейз тут же срывается с места. — Я быстро, — на ходу бросает он. Гермиона мягко улыбается и отходит от лифта в сторону, пропуская других людей, которые уже успевают встать за ней. Она задумывается о том, что сегодня хочет обсудить с Северусом покупку нового стола в комнату Дейзи, потому что из детского она скоро вырастет. — О, кого я вижу, — царапает ее слух знакомый голос. Мысль обрывается, Гермиона переводит безразличный взгляд на внезапного собеседника. Рита совсем не меняется. Кажется, в какой-то момент она решает, что молодость вечна, и остается в одном образе по сей день. Беда в том, что возраст никуда спрятать не удается, и приличное число морщин является тому подтверждением. Она старается выглядеть моложе, поэтому и носит одежду ярких цветов. И макияж ее броский по той же причине. Гермиона держит осанку. — Добрый вечер, — холодно произносит она. Рита чувствует, как что-то дрожит внутри от ее голоса. Мерлин, она сейчас так сильно напоминает ей Северуса, что это ее почти пугает. Эта девчонка что, старается быть на него похожей? Женщина не может отрицать, что эта незрелая девка выглядит слишком хорошо. При ней есть все, что было когда-то и у самой Риты в молодости. И точеная фигура, и яркие глаза, и кудрявые волосы естественного цвета. Одета молодая жена слишком хорошо. Журналистка оглядывает ее с головы до ног. — А муж разрешает в таких коротких платьях из дома выходить? — саркастично выплевывает она. Слова срываются с языка сами. Рита не переваривает эту девчонку, она забрала у нее единственного человека, который у нее был. Гермиона неотрывно смотрит ей в глаза. Она ни капли ее не боится. — Он сам мне их покупает, — заявляет она твердым голосом. Рита, определенно не ожидавшая ответа от нее, причем в таком тоне, хмыкает и кривит линию губ. У золотой девочки развязался язык? Откуда вдруг столько уверенности в себе? Этим она раздражает Риту еще сильнее. Журналистка хочет задеть ее, хочет хоть как-то унизить, утвердиться за ее счет. Теперь она не может шантажировать ее выходом статей, потому что информация устарела, да и сама жертва статьи таковой больше не является. — Ты не можешь дать ему то, что он хочет. А я, — указывает на себя женщина, — знаю, чего он хочет, и могу ему это дать, — она ненадолго замолкает. — Ты все равно его не достойна, — заявляет Рита, скрещивая на груди руки. Гермиона делает шаг вперед, не опуская приподнятого подбородка. Делает она это, чтобы дать свой ответ журналистке как можно тише, потому что тут стоят другие сотрудники, которые периодически на них смотрят. На каблуках Гермиона с Ритой одного роста. Она смотрит журналистке в глаза. — Продиктуйте ваше мнение секретарю моего отдела под запись, и я обязательно его учту в будущем, когда она мне его передаст, — вкрадчиво произносит Гермиона, сверкнув глазами. Скитер впервые, кажется, в жизни делает это. Она отводит взгляд первая. Отводит взгляд от этой малолетней гриффиндорки, который не может выдержать. Кажется, в ее заливе становится слишком тесно. Потому что Гермиона Джин Снейп отрастила жабры. Гермиона замечает, как вдалеке появляется Блейз. Она снова смотрит на Риту. — Приятного вам вечера, мадам Скитер, — также тихо произносит девушка и отходит от нее. Рита вспыхивает, теряя свою стервозную маску. — Я мисс, — тараторит она почти мгновенно, оборачиваясь назад. Эта девчонка бьет по самому точному месту. Гермиона не удостаивает ее ответом, заходит с Блейзом в лифт и на журналистку больше не смотрит. Рита остается на этаже совсем одна. Нет ничего приятнее на свете, чем отпускать то, что гнетет тебя долгое время. Гермиона возвращается домой в приподнятом настроении. Приняв ванную, она сразу направляется в детскую за Дейзи и, зацеловав ее в обе щеки, потому что страшно соскучилась, идет на кухню, чтобы вместе с Моди приготовить ужин. Они готовят картофельную запеканку, Дейзи снова с удовольствием помогает им, когда моет овощи для салата. Гермиона сама не замечает, как часто улыбается и смеется. Моди не нарадуется, что в доме наконец витает спокойствие, которого в этих стенах не было несколько лет. — Моди, принеси мне, пожалуйста, противень, картофель почти сварился, — помешивая ложкой в кастрюле, просит она. — Конечно, Гермиона, сейчас принесу, — отзывается эльфийка. Гермиона замирает на месте, распахнув в удивлении глаза и глядя перед собой. Внутри все сжимается от переполняющих эмоций. Она поверить не может, что этот день наконец наступает. Моди непроизвольно зовет ее по имени. Девушка чувствует, как от переполняющих эмоций сжимается сердце. Она улыбается широко и открыто, но виду не подает, чтобы не спугнуть правильного настроя эльфийки. Северус возвращается домой в семь часов, потому что теперь его график смещается с десяти до семи. Гермиона приветствует его, Дейзи сразу летит обнимать родителя за ногу. В этот раз Северус даже не одергивает дочь за это, хотя штанина у него действительно оказывается испачкана золой и летучим порохом. Этот маленький шаг вперед не ускользает от внимания Гермионы. Разумеется, стоит Северусу уйти, Гермиона заботливо отряхивает платье девочки и стирает пальцем золу у нее с щеки, но делает она это как бы между делом, потому что все можно отмыть и постирать, а приятные воспоминания у ребенка от таких мелочей могут остаться до конца жизни. Переместившись в столовую, Гермиона выносит с Моди блюда с едой, а сама смотрит, как Дейзи на кухне уплетает за обе щеки горячий ужин. Вопрос о том, чтобы девочка ужинала с ними, Гермиона еще поднимет, но позже. Она не хочет спешить, пусть все идет своим чередом. Разговор за ужином завязывается снова непроизвольно. Северус рассказывает про одного несносного клиента, от которого отказываются все представители его отрасли, потому что случай бестолковый. Гермиона говорит, что он единственный способен разрешить это дело в свою пользу. Она не замечает, что Северус довольно ухмыляется, приподнимая уголок губ. — Гермиона, я хотел спросить, есть ли у вас планы на завтрашний вечер? — отложив газету, произносит Северус. Гермиона прожевывает и сглатывает, на мгновение глядя куда-то вверх. — Кажется, нет, — жмет она плечами. — В воскресенье только хотела навестить Гарри с Джинни. Северус кивает, откладывая вилку. Гермиона смотрит на него. Он хочет что-то сказать? Девушка замечает, что с этим у них теперь значительно проще. Если хочется что-то сказать, они оба об этом говорят. — Меня пригласили на благотворительный ужин завтра в честь первого дня весны, — сообщает он. — Мне необходимо прийти… не одному, — осторожно заканчивает он. Девушка водит вилкой по тарелке. — Вы меня приглашаете? — зачем-то спрашивает она. Вопрос звучит глупо, потому что именно это он и подразумевает, поэтому Гермиона поздно, но прикусывает язык. Северус кивает. — Если вы не против сопровождать меня, — смотрит он на нее. Гермиона смотрит на него в ответ. Ее в который раз поражает его тактичность. — Конечно, не против, — смущенно улыбается она, опустив на мгновение веки. — С большим удовольствием. Северус ловит ее взгляд. В нем столько теплоты и открытости, что щемит сердце. Мерлин, если бы ему полгода назад сказали, что у нее будет такой яркий взгляд, то он бы все на свете отдал, только бы достичь этого момента. Что он, в принципе, и сделал. На следующий день Гермиона просыпается перед обедом, потому что выматывается за рабочую неделю, и, быстро позавтракав, просит Моди помочь ей с выбором. Дейзи берет часть своих игрушек и тоже приходит в комнату мамы, расположившись на постели. Гермиона выбирает долго, меряет почти все свои платья, подбирает туфли, экспериментирует с прической. Дейзи очень сильно нравится платье небесно-голубого цвета с открытыми плечами и длинным подолом, струящимся вдоль тела до щиколоток. — Мамочка, ты как принцесса! — не может усидеть она на месте, рассматривая платье со всех сторон. — Тебе правда нравится это платье, Дейзи? — спрашивает она. Девчушка хлопает в ладоши, а после касается атласного подола своей крохотной ладошкой, заботливо поправляя его. — Очень нравится! — вся сияет она, поднимая голову и глядя своими искрящимися зелеными глазами ей в самую душу. Больше платьев Гермиона не меряет. Останавливает свой выбор на этом. Она подбирает невысокие бежевые босоножки с кожаными тонкими ремнями и решает сделать прическу из крупных волн, убирая передние пряди заколкой сзади. Моди подает ей аккуратное ожерелье, прекрасно подходящее к этому платью, сережки-капли и бежевую небольшую сумку на длинном тонком ремешке. Закончив с макияжем, Гермиона целует Дейзи, благодарит Моди и выходит из комнаты, заранее предупредив малышку, что сегодня уложить ее не сможет. Дейзи слегка расстраивается, но знает, что мама все равно завтра проведет с ней большую часть дня. Гермиона выходит к лестнице и смотрит вниз. Северус уже ждет ее с белым пальто в руках, глядя на входную дверь. Когда звук каблучков девушки стихает, разбиваясь под потолком просторного холла, Северус оборачивается назад и замирает. Он во все глаза смотрит, как она спускается вниз, медленно шагая по ступенькам. Мерлин, как она прекрасна! Как прекрасна! Так утончена, восхитительна и прелестна. Этот цвет так невозможно сильно ей подходит. Гермиона спускается вниз, а Северус только беспомощно открывает и закрывает рот, глядя на нее. Девушка невольно хмурит аккуратные брови, разглаживая подол платья рукой. Что же он молчит? Она ошиблась с выбором? — Мне стоило надеть что-то более закрытое или… — Вы прекрасны, — не дает ей закончить Северус, потому что наконец сразу говорит то, что думает. Гермиона поднимает взгляд, когда чувствует, как от его слов сердце начинает заходиться в бешеном ритме. Глаза Северуса сияют. — Спасибо, — легкий румянец трогает ее щеки. Он подает ей согнутую руку, и Гермиона вкладывает свою, опуская смущенный взгляд. Сегодня они добираются на мероприятие на автомобиле, не трансгрессируют. В высших кругах принято рисоваться дорогим транспортным средством и частным водителем. К слову о нем. Гермиона узнает того самого водителя. Именно он подвозил их в день свадьбы. Девушка замечает его удивление, но не подает виду. Благотворительный вечер проводится с целью сбора средств для волшебников и колдунов, пострадавших после пожара в северном городе Магической Британии и оставшихся без крова. Несмотря на тяжелый повод для вечера, само мероприятие организовывают на широкую ногу. Бальная зала выглядит просто волшебно. На северной стене Гермиона замечает балкон и понимает, что там сидит оркестр. Живая музыка радует ее сердце и душу. Здесь довольно много приглашенных гостей, и каждый из них представляет из себя значительный столп опоры в Министерстве Магии. Гермиона знает большую часть из них в лицо, но почти никого не знает по имени. Раз здесь присутствуют шишки Министерства, Гермиона рассчитывает увидеть Блейза. Однако он в пятницу об этом вечере ей даже не упоминает. Скорее всего где-то здесь находится его отец. Она понятия не имеет, как он выглядит. Северус помогает ей снять пальто и сдает их верхнюю одежду в гардероб. Гермиона непроизвольно смотрит на мужа. Он сегодня в парадной мантии. Она темно-синяя, рукава ее не такие длинные. Вместо сюртука Северус надевает рубашку с бабочкой. Выглядит он просто потрясающе. Гермиона непроизвольно задерживает на нем свой взгляд. Северус замечает это и смотрит вниз. — Я что-то упустил? — касается он мантии. — Бабочку забыл надеть? Гермиона ловит его руки, побуждая успокоиться. — Вы ничего не упустили, — мягко улыбается она и поправляет ему бабочку. — И замечательно выглядите. Северус чувствует, как в груди разрастается жар. Ох, Мерлин, как же она прекрасна, когда улыбается. Он протягивает ей руку, и они вместе направляются в зал. Они успевают пройти всего несколько метров, когда к ним тут же подходят здороваться. Гермиона представляется всегда второй, потому что главы отделов Министерства все мужчины, они знакомятся первыми, после чего представляют своих жен. Однако не все они находятся в браке, есть и пожилые главы отделов, которые посматривают на жен коллег, да и просто на дам в зале в принципе. Северус протягивает Гермионе бокал в тот момент, когда замечает, как один из его коллег подбивает свои клинья к одной из официанток, которая в его общении явно не заинтересована, но все равно улыбается, потому что это ее работа, за которую ей платят. Гермиона принимает из рук мужа бокал. — Он, конечно, не самый приятный человек, — замечает Северус, — но дальше глупых разговоров не действует. — Я бы даже разговаривать с таким не хотела, — откровенничает Гермиона, глядя мужу в глаза. Он согласно кивает, останавливаясь по правую руку от нее. — Мне необходимо переговорить с несколькими коллегами, я буду в той части зала, — указывает в сторону он. — И еще внести пожертвование. Гермиона согласно кивает, пусть ее и не прельщает мысль оставаться без Северуса на растерзание баснословно глупых представителей мужского пола с толстым кошельком, которые кичатся этим так, словно большая сумма денег — все, что в этой жизни надо. — Я буду недалеко, — обещает он, — вы всегда сможете увидеть меня из этой части зала. Девушка кивает, коснувшись на мгновение шеи. Она сразу задумывается о том, чтобы присоединиться к группе жен, собравшихся в круг с бокалами не так далеко от нее, но что-то ей подсказывает, что они не лучшего мнения о ней. Каждая женщина старше ее минимум на пятнадцать лет. Северус чувствует ее тревожность. — У меня есть одна идея, — вдруг произносит он. Гермиона заинтересованно поднимает взгляд. — Какая? — интересуется она. — Я буду смотреть на вас время от времени, — начинает Северус, — если вы не против, конечно, — тут же добавляет он. Гермиона улыбается и качает головой из стороны в сторону. Не против. — Если чье-либо общество или все мероприятие в целом начнет вызывать у вас тоску или раздражение, просто дважды постучите указательным пальцем по стенке бокала, и мы уйдем отсюда, — обещает он. Гермиона сначала улыбается, а затем сводит на переносице брови. — Как я могу просто захотеть уйти, это же вас пригласили, — произносит она. — А я пригласил вас, — замечает он. — К тому же, весь этот фарс исключительно ради чеков. Несмотря на то, что я отослал посильную помощь от своего имени им еще на прошлой неделе без всяких благотворительных вечеров, я внесу свою лепту повторно. Гермиона даже не удивляется тому, что Северус делает это. Она не в первый раз отмечает, что он замечает какие-либо вещи задолго до того, как это видит общественность. Так, в принципе, случается и с ее собственной жизнью. Он первый замечает, что ей требуется помощь. В тот самый момент, когда на свадьбу Гарри и Джинни прибывает Рон в количестве плюс один. — Хорошо, — соглашается она. — Дважды постучать, да? — смотрит она на него. — Да, — кивает он. Северус уходит в другую часть зала, позволяя себе слабую улыбку. Однажды он решится улыбнуться при ней, но он пока смущается собственных порывов. Пока сама Гермиона совсем недавно начинает улыбаться ему. Гермиона оглядывается по сторонам и делает небольшой глоток шампанского. Она уже хочет все-таки пойти к той группе жен, которую замечает в начале, но, едва сделав шаг вперед, отказывается от этой затеи. Она видит, какие взгляды бросают на нее эти женщины. Пусть любуются ею издалека, она сюда не ради них пришла. Гермиона ходит вдоль столов, заваленными всевозможными блюдами, но есть не торопится. Что-то ей подсказывает, что весь этот стол такой, потому что десятки домовых эльфов без сна трудились на кухне под жестким контролем надзирателей. От этой мысли аппетит пропадает. Она ходит вдоль зала, часто видит Северуса, который разговаривает в кругу вышестоящих и ведет с ними светскую беседу. Гермиона каждый раз ловит его взгляд, они кивают друг другу, помогая тем самым понять, что все в порядке. В своем приятном одиночестве Гермиона не видит ничего плохого. Музыка здесь приятная, шампанское довольно неплохое, официанты не назойливые, а до гостей ей нет никакого дела. Она останавливается возле одной из скульптур какого-то министра — третьего или четвертого, Гермиона не помнит — и рассматривает искусную работу скульптора. — Добрый вечер! Гермиона чуть дергается от неожиданности, оборачиваясь к говорившему. — Прошу прощения, не хотел вас напугать, — извиняется мужчина в летах со стаканом огневиски в руках, заполненным на треть. Коренастый тучный мужчина ниже нее на целую голову. Кажется, это не первый его стакан. От мужчины пахнет не только алкоголем, но и сигарами. Гермиона искренне счастлива, что Северус не имеет ни первой, ни второй привычки. Да, на таких мероприятиях он может позволить себе выпить один или два бокала шампанского, но это все. — Добрый, — старается быть любезной Гермиона. — Вы не напугали меня, это просто было неожиданно. Мужчина кряхтит с улыбкой. Гермиона понимает, что он так смеется. — Франциск Бэгмен, — представляется он. — Глава отдела магических игр и спорта, — и протягивает руку. Гермиона помнит, что раньше главой отдела был Людо Бэгмен, странный мужчина, зависимый от азартных игр. Долго на должности он не протянул. Наверное, это его брат или кузен. Девушке не кажется, что это его сын. Мужчина в летах, они с ним просто родственники. — Гермиона Снейп, — распрямив плечи, кивает она и протягивает свою руку. Мужчина оставляет на тыльной стороне ее ладони мокрый поцелуй. Гермиона непроизвольно морщится и убирает руку, после чего снова заставляет себя улыбнуться. Она на мгновение смотрит на Северуса, но тот оказывается увлечен беседой. — О, вы супруга моего коллеги, — догадывается он. — Постойте, вы сказали, что ваше имя — Гермиона? Девушка кивает. — Да, верно. — Не вы ли являетесь близкой подругой героя войны, мистера Поттера? — чуть склонив голову, спрашивает он. Гермиона снова кивает. — Да, так и есть, — подтверждает она. — Удивительно, что мистер Поттер не был приглашен, — размышляет он и делает еще глоток огневиски. — Думаю, его присутствие с вами украсило бы этот вечер, — осматривает он ее с головы до ног. — Пусть я и готов сказать с уверенностью, что вы — лучшее украшение этого вечера. Щеки Гермионы мгновенно вспыхивают. Украшение? Этот тип называет меня украшением?! — О, благодарю, вы так любезны, — так саркастично Гермиона еще никогда не отвечает. Она делает глоток шампанского и смотрит в сторону. Лучше бы этот болван поскорее от нее отвязался, он действует ей на нервы. Франциск уходить, видимо, совсем не собирается, даже наоборот — решает продолжить свои бессмысленные попытки в диалог. — У меня есть в доме джакузи, — зачем-то произносит он это таким тоном, словно у него сам Господь Бог живет в подвале. В маггловском мире этим словом никого не увидишь. Или он решает, что она одна из представительниц волшебного мира с чистой кровью? — Очень рада за вас, — не глядя на него, произносит Гермиона, снова бросая взгляд на Северуса и ожидая, когда он на нее посмотрит. — Хотите, я вам ее покажу? — спрашивает он. Гермиона на мгновение опускает взгляд на Франциска и тут же возвращает свое внимание Северусу. Мерлин, мне нужно, чтобы ты срочно посмотрел в мою сторону, Северус! — Вынуждена отказаться, — сдержанно произносит она. Франциск снова кряхтит, заходясь в смехе, и будто бы случайно касается висящей вдоль тела руки Гермионы, на что та реагирует молниеносно, поднимая ее и обхватывая бокал. Ну же, Северус! — Вы не понимаете, от чего отказываетесь! — настаивает он. — Это же джакузи! Именно в этот момент Северус смотрит на нее, и Гермиона, округлив глаза, дважды стучит по бокалу так, что даже часть шампанского проливается. Северус реагирует сразу. Он извиняется перед кругом своего общения и тут же направляется к девушке. — Я очень рада за вас, но я все же откажусь, — делает она полшага назад. Она просто смотрит на то, как Северус почти летит к ней, сверкая недобрым блеском в глазах, пока смотрит в спину Франциску. — Нет же, Гермиона, послушайте, я говорю вам, что… — Мистер Бэгмен. Низкорослый мужчина вздрагивает даже хлеще, чем сама Гермиона, которую он застал врасплох. Девушка издает тихий истеричный смешок. Франциск оборачивается и тут же раскидывает в стороны руки. — Мистер Снейп, друг мой! — протягивает он одну руку вперед. — Вот и ты! Уже явно хорошо выпивший коллега, видимо, забывает о том, что Северус руки не пожимает. Особенно таким, как он. Северус окидывает его холодным взглядом. Франциск машинально выставляет согнутые руки вперед в извиняющем жесте. — Приятного вечера! — бросает он и направляется прочь. Северус подходит к Гермионе, которая едва сдерживается, чтобы не засмеяться вслух. Вся ситуация выглядит так глупо и комично, что хочется смеяться до колик. — Вы в порядке? — с искренним беспокойством спрашивает он, когда оказывается близко. Гермиона кладет ладонь на грудь Северуса и снова старается подавить истеричный смех. — Он звал меня посмотреть на джакузи у него дома, — наконец выдыхает она. Желваки Северуса нервно сжимаются, когда он оборачивается через плечо. — Я с ним поговорю, — цедит он. Гермиона ловит его за лацкан мантии и вынуждает остановиться, а после снова разворачивает его к себе. — Не стоит, — просит она, снова прыская смешок. — Он пьян, не вспомнит уже сейчас, что говорил со мной, — девушка пару секунд молчит. — Хочу засмеяться вслух, — сообщает она. Северус сдержанно ухмыляется, наблюдая за ней. Ситуация не смешная, но ее реакция просто потрясающая. — Это же истерический смех, я прав? — спрашивает Северус. Гермиона кивает. — Правы. Она действительно очень смешлива. Это просто потрясающая черта ее характера. — Понятно, — осторожно он касается ее предплечья. — Уйти хотите? — Безумно, — с энтузиазмом сообщает она, глядя мужу в глаза. Северус протягивает руку, когда они идут к гардеробу. Он помогает ей одеться. Когда они выходят на улицу, Гермиона сдерживает свое слово. Она смеется так сильно, искренне и звонко, что у нее начинает болеть живот, а из глаз брызжут слезы. Через минуту она, конечно, успокаивается. Только этим все не кончается. На десерт ее организм предоставляет ей икоту. Это снова доводит ее до смеха, поэтому водитель тактично закрывает ширму, чтобы супруги могли быть наедине. Северус протягивает ей бутылку с водой, и девушка почти залпом выпивает ее. Икота прекращается, истерический смех тоже. А вечер, оказывается, не так уж и плох. До дома они добираются, по ощущениям, быстрее, чем в день свадьбы. Северус рассказывает ей о гостях мероприятия, с которыми разговаривал. С уважаемыми гостями, если быть точным. Гермиона понимает, что ей просто попадается не тот круг общения, на деле Министерство Магии вполне себе приличное. Они добираются до дома уже после полуночи, Северус помогает Гермионе снять пальто, и они направляются на второй этаж. Остановившись возле спален, они замирают друг напротив друга. Гермиона скрещивает руки в замок перед собой. — Спасибо за прекрасный вечер, — улыбнувшись, кивает она. — Не считая Франциска Бэгмена, — сообщает Северус. — Не считая Франциска Бэгмена, — соглашается Гермиона. Девушка смотрит в глаза Северусу и пытается понять, почему раньше она видела в них лишь холод и густую черноту. Они у него прелестного оттенка горького шоколада, а вокруг зрачка на радужке виднеются крапинки цвета карамельной патоки. — Я все равно хорошо провела время, — признается она. — И спасибо, что вовремя подошли. Северус кивает. Она такая прекрасная сегодня. Гермиона, конечно, и в любые другие дни прекрасна, но сейчас она чаще улыбается, ее глаза искрятся. О, Мерлин, и у нее такой волшебный заразительный смех! Гермиона все еще смотрит на него, а слов больше почему-то нет. Ничего нет, только он и она стоят в коридоре спящего крыла дома, тишина которого впервые за все время не кажется ей тяжелой. Это приятная тишина. Ее словно можно потрогать, чтобы понять, что она мягкая, как облако. Гермиона чувствует себя в безопасности, чувствует себя счастливой и, что самое главное, она, кажется, чувствует себя… Влюбленной? И она понимает, что хочет это сделать. Сейчас. Сделав полшага вперед, Гермиона, даже не поднимаясь на носочки, потому что ее спасают каблуки, склоняет голову вправо, опустив ладонь на грудь своего мужа. И в этот раз все происходит иначе. Они оба тянутся друг к другу. Это происходит в свое время. Происходит тогда, когда нужно. Она прикасается к его губам, беспокоясь о том, что ощущения будут такими же, какие были в день свадьбы, но ошибается. Мерлин, как она радуется, что ошибается. Она помнит губы Северуса в день свадьбы. Они были жесткие, холодные и сухие. В прикосновении не было ни грамма эмоций. Сейчас все иначе. Гермиона прикасается к нему, и внутри все начинает дрожать. Она чувствует под подушечками пальцев, как бьется в бешеном ритме его сердце. Он склоняет голову и опускает ладонь на ее талию, придвигая к себе ближе. Гермиона чуть прогибается в пояснице, поддаваясь касанию. Она чувствует тепло его широкой ладони на коже даже через ткань своего платья. Гермиона понимает, что он смущается. Смущается, потому что не умеет целоваться, поэтому она берет все в свои руки. Девушка мягко целует его верхнюю губу, растворяясь в моменте. Она терпеливо ждет, знает, что у него получится. И он мягко обхватывает ее нижнюю губу. Гермиона прерывисто выдыхает, чувствуя, как все подрагивает внутри от бешеных волн эмоций, и целует снова, склонив голову влево. Она приподнимает руку, касаясь его лица, и хочет углубить поцелуй, потому что ее попросту разрывает от всего происходящего. Девушка осторожно скользит языком, чем вызывает его глухой выдох. На мгновение замерев, Гермиона беспокоится о том, как он на это отреагирует, но Северус отвечает на поцелуй даже лучше, чем она может себе представить. Буквально приподняв ее в воздухе и крепко прижав к себе, Северус делает шаг вперед, и Гермиона оказывается прижата к двери своей комнаты. Лопатки обжигает от легкой боли, но девушка ее не замечает. Он обхватывает ее лицо ладонью и, вынуждая запрокинуть голову вверх, горячо впивается в губы. Гермиона задыхается от его напора, отвечает на поцелуй, беспорядочно комкает в пальцах его мантию на лопатках, и вся рассыпается в чувствах. Внизу живота горячо пульсирует, жар его тела окутывает ее с головы до ног, сердце заходится в сумасшедшем ритме. Северус нахально углубляет поцелуй снова, но Гермиона совсем не против. Рассыпаясь в его ласке, девушка понимает, что ей тяжело держать себя в руках. Северус, видимо, тоже понимает, что, если они сейчас не прекратят, так просто это все не закончится, поэтому он осторожно разрывает поцелуй и касается ее лба своим. Гермиона понимает, что у нее к чертям сбито дыхание, глаза она открывать не хочет. Хочет только чувствовать своего мужа. Чувствовать каждой клеточкой своего тела. Северус проводит кончиком носа полосу по ее щеке. Ее запах заполняет его легкие. В голове впервые за большое количество времени гудящая приятная пустота. Он чувствует, как ее рука скользит вниз и падает вдоль тела. Ох, Мерлин, как же меня угораздило так искренне полюбить человека? Северус делает полшага назад. Гермиона едва держится на ногах, колени дрожат. — Доброй ночи, — глядя на нее, произносит он, а после исчезает за дверью своей комнаты. — Доброй, — заторможено отвечает она. Закрыв дверь своей комнаты, Гермиона звездой падает на постель и смотрит в потолок. Губы саднит, сердечный ритм так и не возвращается в норму. Она искренне, широко улыбается, а после закусывает нижнюю губу и закрывает лицо ладонями, сворачиваясь в позу эмбриона от переполняющих эмоций. За окном второе марта, в Магическом Мире наступает весна. Кажется, брак Северуса и Гермионы весна также не обходит стороной.