Искусство Обмана

— Ты слишком волнуешься, — говорю Саэко, которая и правда старательно тискала мою руку своей потной ладошкой. Станция монорельса уже осталась у нас за спиной и мы неспешно прогуливались к её дому. — Должна же я уравновешивать твоё непробиваемое спокойствие, — хмыкнула она, сделав несколько глубоких вдохов в попытке успокоиться. — Не знаю уж, кому ты там должна, но пока так беспокоиться просто нет смысла. — Тебе легко говорить, Такаши, — Саэко вновь вздохнула, но теперь это был жест усталости. — Может быть, — пожимаю плечами. — Если тебе станет от этого легче, то я могу подраться с твоим отцом. От подобного предложения она сначала прыснула от смеха, но потом посмотрела на меня серьезно и строго. — Если бы я плохо тебя знала, то могла бы подумать, что это забавная шутка. Но я знаю тебя достаточно хорошо, Такаши, поэтому говорю прямо, нет, мне не станет легче, если вы с моим отцом устроите безобразную драку. — А если это будет поединок в кендо? — Мой вопрос заставил её задуматься и посмотреть на меня с некоторым сомнением. — Ты же не владеешь спортивным стилем и презираешь спортивные правила. Самое простое, что от тебя можно увидеть это армейский стиль, с вкраплениями некоторых специфических приемов и уловок, которые, по твоим же словам, ты берёшь из разных школ. — Армейский стиль не сильно отличается от спортивного, — снова пожимаю плечами. — И я умею следовать правилам, когда считаю это необходимым. — Даже я ясно вижу различия между спортивным и армейским стилем, так что можно не сомневаться, что отец тоже сразу же все поймёт, — от первого моего довода просто отмахнулись, второй же и вовсе проигнорировали. — В общем сам такого ему не предлагай, а если он предложит, то постарайся отказаться. Не хватало еще, чтобы отец подумал, что мой парень связан с якудза. — Я могу представиться учеником кузнеца и показать что-нибудь из архаичных стилей, — предлагаю еще один вариант. — И ты все еще слишком сильно беспокоишься. — Пока что я просто не могу не беспокоиться, — отрезала Саэко. — И говорить про кузнеца тоже не вариант. Во-первых, папа знает всех, хоть сколько-нибудь известных мастеров в стране и он наверняка постарается найти твоего несуществующего учителя. А во-вторых, когда ты попытался обмануть подобным образом Кирико-сан, то она сразу же вспомнила, что не так много людей в наше время покупает боевые мечи. Тебя ведь тогда тоже заподозрили в связи с якудза. — Никакая это не ложь, — поправляю её. — Я действительно кузнец. — Я знаю, дорогой, — Саэко закатила глаза. — Но мы оба понимаем, что владеть мечом ты научился не во дворе кузницы. — Как будто это имеет хоть какое-нибудь значение, — настал мой черед устало вздыхать. Её метания начинают реально утомлять. — Кажется, что попытка отвлечь тебя от беспокойства в итоге лишь дала тебе лишний повод для волнения. Ты слишком много думаешь о поединке, вероятность которого тебе даже не приходила в голову, пока я сам это не предложил. — Именно потому что ты это предложил, я все же допускаю подобное развитие событий, — она чуть улыбнулась. — Прости, но я не могу просто по щелчку пальцев взять себя в руки. Это действительно много для меня значит. — Сейчас ты лишь придумываешь себе проблемы. Знаешь, был прекрасный американский писатель, Марк Твен, перед смертью он сказал, что его жизнь была наполнена неприятностями, большая часть из которых так и не произошла. Эта фраза смогла рассмешить мою нареченную, и та наконец-то чуть расслабилась. — Неужели так и сказал? — По крайней мере эту фразу ему приписывают, — я тоже чуть посмеялся вместе с ней. — Странно, что ты впервые это слышишь, в своё время эта цитата получила невероятную популярность после того, как её произнес Черчиль. — Я даже не знаю кто это, — она легко пожала плечами. — Черчиль? Писатель и художник, лауреат нобелевской премии по литературе, между прочим, и премьер-министр Великобритании в разгар второй мировой войны, — я уже смирился, что моя девушка получала хорошие оценки не за учебу, а за достижения в спорте. — М-м… — она кивнула на мои слова. — Забавно, можешь посоветовать что-то из его сочинений? — Вряд ли тебя заинтересует хоть что-то, — уверен, что её вопрос был простой вежливостью. — В любом случае тебе стоит обуздать свои фантазии. Поверь, реальность имеет четко обозначенные и весьма узкие границы, в то время как фантазии границ не имеют вовсе. — Странно слышать такое от волшебника, — она послала мне дразнящую улыбку. — Именно потому что я маг, я могу утверждать подобное с полным основанием и знанием дела. — Ладно, Такаши, сейчас волноваться просто нет времени, вон мой дом, с красной крышей, — Саэко еще раз вздохнула и крепче сжала мою ладонь. Дом с красной черепицей на крыше на улице был только один. Вопреки моим ожиданиям, это был не особняк в классическом японском стиле, с огромной пристройкой-додзё на несколько десятков человек, а типичный домик современной застройки. Всех отличий от домиков вокруг — это керамическая черепица на крыше. Бесспорно, дорогое и не очень распространенное в наше время явление, но в целом ничего особенного. — Мило, — заметив заинтересованный взгляд Саэко, даю краткую характеристику её дому. — Ты удивлен, — с явным самодовольством замечает она. — Ожидал чего-то другого? — Есть немного, — киваю. — Может это и стереотип, но от традиционной семьи ожидаешь более традиционного жилища. — Это действительно стереотип, — Саэко захихикала. — Подозреваю, что я не первый, кто попал в ловушку стереотипов, — улыбаюсь, про себя радуясь, что она все же смогла расслабиться, пусть и лишь под самый конец нашего пути. — Ну… — мои слова заставили её на мгновение замедлиться. — У меня никогда не было много друзей, особенно таких, которых я могла бы пригласить в гости. — Са… — начинаю говорить, желая её успокоить, но она, со своей извечной хитрой улыбкой, перебивает меня. — Зато мне удалось поймать в эту ловушку своего парня, — на меня кокетливо покосились. — Вот уж не думала, Такаши, что ты находишься во власти стереотипов. — Вот ведь лиса, — качаю головой и тут же предпринимаю ответную атаку. — Будешь так хлопать ресницами и я не удержусь, поцелую тебя прямо на пороге отчего дома. Что же касается стереотипов, то ничего человеческое мне не чуждо, в том числе и простые ошибки. — Смотри при отце про поцелуи не заикайся, — краснея бурчит она, доставая из школьной сумки ключи. — Иначе поединок между вами все же состоится. — Помимо человеческих ошибок, мне не чуждо и человеческое здравомыслие. — Сомнительное качество, — Саэко усмехнулась, прежде чем вставить ключ в замок. — Здравомыслие — это безумие, которому мы можем найти объяснение. Уж в чем я не сомневаюсь, так это в твоей возможности объяснить что угодно. — Неожиданно философская мысль, — меня изрядно удивило её заявление. — Вычитала где-то, — хихикнула она, открывая дверь. — Отец, я дома! — О, так ты все же не безнадежна, читать умеешь, — говорю как бы сам себе, но так, чтобы она услышала, за что удостоился шутливого толчка в плечо. Разувшись, мы прошли на кухню. Я ожидал, что Бусудзима-старший будет если не ждать нас в гостиной или на кухне, то уж точно достаточно быстро выйдет на встречу. Но вместо этого мы успели не только заварить чай и распаковать принесенные мной сладости, но и сервировать стол, но он так и не появился. — Отец часто бывает занят важными делами, которые он не любит бросать недоделанными, — на мой вопросительный взгляд Саэко ответила показательно равнодушно, будто в этом не было ничего особенного. — В этом он очень напоминает мне тебя. — Хорошо, — я не стал напоминать ей, что всегда откладывал все дела ради неё или матери. И так было видно, что подобное пренебрежение, пусть бы и полностью обоснованное, задевало её. — Подождем его или не дадим горячему чаю остыть? — Он подойдет когда освободится, — Саэко чуть улыбнулась и разлила чай по кружкам. Завязался неспешный разговор. Эта привычка, постоянно о чём-нибудь говорить, развилась у Саэко и мамы достаточно быстро. Особенно они любили говорить со мной, используя данные мне Системой знания как замену телевизору или, скорее, радио. Конкретно сейчас её интересовали заданные на дом уроки, конкретно квадратные уравнения. — По сути, на школьном уровне, тебе достаточно просто запомнить, а лучше записать в тетради, несколько простых формул и подставлять под них значения, — говорю, показывая, как решается один из заданных на дом примеров. — Но это работает только для примеров, уже приведенных в, так называемый, стандартный вид, таких у тебя всего пара. Остальные нужно в этот самый стандартный вид привести и тут уже нужно понимать несколько простых правил, ну и те формулы, к которым ты будешь приводить уравнения. В целом, без углубленного изучения математических дисциплин, тебе придется выучить не так уж и много. — Мне бы еще понять, зачем вообще все это учить, — буркнула Саэко, заедая своё недовольство пирожным. — Отголоски прошлого, — пожимаю плечами. — Еще древние греки верили, что «даже глупец, умеющий решать арифметические задачи, умнее глупца, что ничего решать не умеет». Эту систему образования приняли сначала римляне, потом Европа эпохи Возрождения, которые постановили, что помимо арифметики нужно учить древнегреческий или латинский язык. От европейцев же подобная система образования разошлась по всему миру, разве что вместо мертвых языков, мы учим английский. — Значит вся эта зубрежка должна сделать нас умнее? — Похоже, что моё объяснение её заинтересовало. — По крайней мере так это должно работать. — Но не работает? — Не особо, — хмыкаю. — Даже если мы забудем девяносто девять процентов учеников, что выкидывают из головы весь вызубренный материал сразу же после экзамена и будем рассматривать только тех, кто реально учит и потом всю жизнь помнит заученное, это все равно не работает. Механизм запоминания систем сложных правил никак не связан со способностью мыслить. Это было доказано множеством психологов и педагогов по всему миру. — Но система образования все еще остаётся прежней, — Саэко улыбнулась с нескрываемой иронией. — Правительство заинтересовано в отуплении граждан? — Смейся, смейся, — мне остаётся только вздохнуть. Похоже что мою неудачную попытку объяснить откуда у меня все эти знания, все будут вспоминать еще долго. — Но на самом деле нет, правительство не заинтересовано в отуплении граждан. Даже наоборот, каждый гражданин — это источник доходов для государства. Мы платим налоги, со всех доходов, НДС со всех покупок, и более специфичные налоги. Среднестатистический гражданин, дожив до глубокой старости и воспользовавшись вообще всеми возможными льготами от государства, вроде бесплатного образования или медицинского обслуживания, по итогу все равно заплатит в казну в десять раз больше налогов, чем государство на него потратит. И это среднестатистический гражданин. Если же получив хорошее образование, ты найдешь высокооплачиваемую работу, начнешь покупать более дорогие товары и расширишь сферу потребляемых тобой услуг, то доход от тебя государству только вырастет, но затраты в лучшем случае останутся теми же, если не меньше. — Необычный переход от школьных уроков к политике, — вмешался в наш разговор посторонний голос. Похоже, Бусудзима решил все же показаться, а перед этим еще и какое-то время подслушивал. — Здравствуйте, — киваю ему. — Что же до темы разговора, то тот, кто не был в юности революционером, не имеет сердца, но кто не стал в зрелости лоялистом, не приобрел ума. Пока мы молоды и горячи, самое время задавать вопросы и желать перемен. Ведь потом у нас появятся собственные семьи и повседневные заботы и желать мы будем только стабильности. — Если это норма, то конфликт отцов и детей никогда не решится, — отозвался мужчина, садясь с нами за стол, пока Саэко наливала ему чаю. — А была хоть какая-то возможность его решить? — Не сдерживаю улыбки. — Возможно в средние века люди могли столетиями жить так же как их предки, сохраняя неизменными уклад жизни и технологии производства. Сейчас же мир меняется слишком быстро, идет конфликт даже не поколений, банальная разница в возрасте уже становиться причиной конфликта взглядов и мировоззрений. — Хм-м? — Отпивая из кружки с чаем Бусудзима выразил свой вопрос лишь едва слышным хмыком. — Дети, что закончат в этом году младшую школу уже вырастут другими людьми, не такими как мы с Саэко, — отвечаю ему, про себя думая, что мое высказывание будет истинным даже без учёта приближающегося апокалипсиса. А уж после крушения старого миропорядка… дети всегда адаптировались к новым условиям лучше взрослых. — Вы уже зовёте друг друга по имени? — В этот раз вопрос был задан в слух и был несколько эмоционален. — Да, — отрицать это было бессмысленно, объяснять что-то я нашел излишним. По японским традициям, конечно, обращение по имени означает очень близкую связь, но это все еще не преступление. — Ваши отношения развиваются слишком быстро, — Бусудзима нахмурился. — Мы уже давно знаем друг друга и стали хорошими друзьями месяца два назад, — пожимаю плечами. — И как вы познакомились? — Ему не особо понравился мой ответ, и он взглядом заставил Саэко замолчать, когда та попыталась вступить в наш диалог. Пусть моя мечница и была против поединка, но у меня уже возникло желание треснуть старика пару раз бамбуковым мечом по голове. — В школе, — пожимаю плечами. Бусудзима лишь сурово смотрел на меня, ожидая подробностей. — Пересеклись у медсестры. — И что же ты делал у медсестры? — меня все еще сверлили взглядом. — Подрался что-ли с кем-то? — Нет, — просто улыбаюсь. Его попытки напугать меня выглядят как-то даже смешно и наивно. С другой стороны, моя невосприимчивость к его давлению, явно бесит мужчину, привыкшего быть хозяином в своём доме. — Я хорошо знаком с медсестрой и просто заходил поздороваться. — А я была там по делам клуба, — отозвалась Саэко. — Что ж, понятно, — протянул Бусудзима, еще раз зыркнув на свою дочь. — Удивлен, что ты не состоишь в клубе кендо. — Саэко приглашала меня, но я отказался. — Почему? — Я сейчас сосредоточен на учёбе, — повезло, что Бусудзима вновь сосредоточился на мне, потому что Саэко на мгновение не смогла удержать лицо. — Да, я слышал твои рассуждения про образование, — он кивнул. — И я нахожу их достаточно странными. Если система не совершенна, почему её не переделают? — Её переделывают, — пожимаю плечами. — Просто это происходит не так заметно, как некоторым, возможно хотелось бы. Основы этой системы были заложены более двух с половиной тысяч лет назад, почти все это время она так или иначе менялась и продолжает меняться. Просто современный мир движется вперед слишком быстро, чтобы некоторые устоявшиеся традиции за ним поспевали. — И все же от традиций отказываться не стоит, — мужчина, похоже, услышал в моих словах что-то своё и нахмурился. Этот разговор уже начал утомлять. — Традиции бывают разными, — прикрываю глаза, как наяву представляя себе смачный удар уже не бамбуковым саем, а хорошо сбалансированным боккеном из крепкого дерева. — На примере все той же системы образования. Раньше, люди постоянно замеряли площадь земли и делили эту землю между собой, поэтому от любого образованного человека ожидалось владения хотя бы основами тригонометрии. Но сейчас это просто не имеет смысла, большая часть людей просто не занимается подобными расчетами, а те кто все же делают их, используют высокоточные инструменты и компьютерные программы, а не измерительную трость, листок и карандаш. — Допустим, хотя это только частный случай, — он кивнул, а мне пришлось сдерживать улыбку. Слова-то какие умные знает, «частный случай». Даже интересно, что ему вообще от меня надо? То что я ему не нравлюсь было понятно с самого начала, но вот что он теперь будет делать непонятно вообще. Как бы Саэко этого не боялась, а в возможный поединок на мечах, пусть и деревянных, я не верю. Это надо совсем мозгов не иметь, попробовать избить парня дочери с которым только что познакомился. — Что же, я вижу ты сосредоточен на учёбе, и даже имеешь своё мнение по вопросам, в которых ничего не решаешь, — Бусудзима сложил руки на груди. — Уверен, что ты сможешь выучиться и найти себе работу, но сомневаюсь, что случись что, ты будешь защищать свою семью. Не вижу я в тебе воинского духа. — Отец… — начала Саэко, но её перебили. — Не лезь, дочь, у нас мужской разговор. — Воинский дух… Тяну задумчиво, про себя еще раз отметив, что меня раздражает как он говорит с Саэко. Вопрос только что с ним делать, не призывать же мне воинствующего духа, чтобы впечатлить его? Рассказывать про свои подвиги в будущем тоже не вариант. Перебирая в голове разные варианты, я, кажется, нашел подходящий. В большинстве около мистических боевых искусств есть способности к сенсорике, то есть способности обнаружить скрытого врага или примерно прикинуть уровень сил противника. Естественно от таких посягательств быстро научились скрываться, пряча своё присутствие и истинную силу. Но была парочка умников, которые додумались не прятать свою силу, а как бы наоборот выпячивать её, так что даже люди без сенсорных способностей могли ощутить все в малейших подробностях, а уж чувствительные так и вовсе могли сенсорный шок получить. Полезный и, в какой-то мере, даже забавный прием, который позволит продемонстрировать мой «воинский дух» без лишних слов. Прикрыв глаза, стараюсь аккуратно приоткрыть «двери своей сути» миру, не очень широко, чтоб полгорода не перебаламутить, но достаточно, чтобы оба представителя семейства Бусудзима смогли это почувствовать. — Этого хватит? — Спрашиваю, когда они оба вздрагивают, похоже ощутив мою сущность. Бусудзима-старший тут же напрягся и даже немного отодвинулся на стуле, с другой стороны Саэко постаралась спрятать за ладонью свою маньячную улыбочку. В отличии от её отца, моей девушке явно понравилось то, что она ощущала. Я продержал технику активной еще несколько секунд, после чего вновь закрылся от мира. — Это… впечатляет, — Бусудзима не изменил своей суровости, и лицо удержал, хоть я и чувствовал, что ему это далось не очень-то легко. — У меня есть еще дела, можете заниматься дальше. Сказав это, он немедленно ушел, пусть внешне спешки и не было видно. Я молча отпил из своей кружки, пока Саэко игриво потерлась своей ногой о мою под столом. Внешне мы оставались совершенно спокойны, ожидая пока её отец не уйдет. Лишь только выждав некоторое время, я первым заговорил. — По-моему я напугал его. — Не говори глупостей, — фыркнула Саэко, вновь потершись об меня ногой. — По-моему ты ему понравился. — Я бы на твоём месте так сильно не распалялся бы, — делаю ей замечание. — Здесь и сейчас мы можем максимум за руки подержаться. — И кто же виноват в моём игривом настроении? — Она призывно мне улыбнулась, и таки протянула ладошку, предлагая как раз взяться за руки. — Кто виноват, что тебя заводят такие странные вещи? — С усмешкой подвигаю свой стул чуть ближе к ней и беру её за руку. — Но ты ведь все равно меня любишь? — Конечно, — киваю и другой рукой отодвигаю к ней недоделанною домашку по алгебре. — И как насчет того, чтобы доделать домашнюю работу? — Ох боже, Такаши, недолгая работа учителем плохо на тебя повлияла, — моё предложение её насмешило. — Разве что совсем немного, — хмыкаю. — Все равно прямо сейчас ничего другого мы сделать не можем, но я уже работаю над этим. — М-м? — Я уже заложил основы своей новой мистической власти, еще немного силенок набраться и можно будет еще разок в другой мир смотаться, — улыбаюсь. — Выберем что-нибудь попроще и пойдем туда только вдвоём. Как ты на это смотришь? — Заманчиво, заманчиво… — она покивала и чуть сжала мою ладонь. — Снова в прошлое? — Нет, пока что нам хватит волшебных миров, — хмыкаю. — Хотя и туда я еще наведаюсь, парочка богов немного мне задолжала. В ближайшее же время я предлагаю тебе прогуляться в какое-нибудь альтернативное будущее. Мир, где апокалипсиса не случилось.

***

Бусудзима Исаму, известный мастер меча из Токио, сын старого самурайского рода, с хмурым лицом вошел в собственную спальню. Там он сразу же прошел к небольшому алтарю с портретом его умершей жены. Сидя здесь, вспоминая прекрасную, но недолгую, семейную жизнь, полную счастья, и вдыхая аромат горящих ароматических палочек он мог успокоиться. Ему это сейчас было очень необходимо. Исаму встречал раньше людей с сильной личностью, со стальным стержнем внутри. Это не физическая сила и не какое-то специфическое образование. Просто некоторые люди могли одним своим видом внушить определенные чувства. Кто-то мог внушить страх, другие почтение. Исаму встречал людей, способных убедить других в чем угодно. И сам себя он считал человеком, способным показать свою силу и без образного обнажения меча, но парень, которого привела Саэко, был чем-то совершенно невообразимым. По началу он сидел, полено поленом, субтильный, расслабленный и с отсутствующим взглядом. С умным видом он рассуждал о высоких материях, кидался громкими фразами. Стандартный балабол, такому только на телевиденье работать. Но когда речь зашла про воинский дух, на короткое время парень вдруг преобразился. Исаму почувствовал силу этого, существа, по другому и не скажешь. Человек не может сломать себя и собраться из осколков невредимым. Если есть у человека внутренний стержень, то он не сможет доставать его из своего сердца и вставлять обратно когда ему заблагорассудится. Породу не спрячешь, но у этого пацана это получилось… Как у ёкая какого-нибудь. — Дорогая, — обратился Исаму к духу своей жены. — Наша девочка попала в лапы настоящего монстра. Пожалуйста, огради её от бед. И я, в меру сил, попытаюсь противостоять ему.