клуб неудачников

      Пасмурная погода стояла за обширными окнами библиотеки, капли небольшого дождя тихонько постукивали по оконным стёклам, и старая книга, с пожелтевшими страницами и пахучая пылью с полок, лежала на столе рядом с отложенным бумажным пакетом, открытая где-то по середине третьей главы. За дубовой дверью, что была каждую перемену плотно закрыта, отдалённо раздавался привычный шум перемены. Такое чувство, что он доносился не из длинного коридора, а откуда-то издалека – можно сказать, совершено из другого мира или даже измерения. Всегда создавалось ощущение, что огромная библиотека школы Найтмер являлась чем-то подобием просторного вакуума от внешней реальности, где можно всегда укрыться от бесконечной суеты и окунуться в глубокое спокойствие, аккомпанирующее гармонирующей тишиной и запахом постаревших книг.       Моно плавно откинулся на спинку стула, чтобы отвлечься от рассказа Джима Хокинса о морском волке в трактире “Адмирал Бенбоу” и позволить чуть уставшим глазам отдохнуть от непрерывного чтения, направляя мутный взгляд на окно, которое находилось по его правую руку. Виду представились рыжие, уже постепенно загнивающие кроны диких яблонь, грузно покачивающиеся на холодном ветру; брызги дождя не прекращали распластываться по прозрачной поверхности, отбивая тем самым неравномерный хаотичный ритм. От этого Моно огорчённо закусил щёку с внутренней стороны.       – Дождь всё никак заканчиваться не планирует, – словно прочитав его мысли, ворчливо запричитала позади миссис Морган, которая беспечно бродила по лабиринту высоких стеллажей с небольшой стопкой книжек в руках. – А я, вот беда, зонт решила не брать. Всё-таки слушать надо было, когда утром по радио прогноз погоды говорили.       Не согласиться было затруднительно, поскольку сам Моно тоже не прихватил с собой зонт, а судя по заполонённому тучами небосводу и слегка завывающему ветру, погода точно не собирается проясняться в ближайшие часы. Октябрь явно решил начаться вовсе не с тёплого приёма и стёр последние греющие следы от ушедшего лета, словно всё кипящее тепло мигом улетело в сторону юга на крыльях припозднившихся перелётных птиц, которых Моно застал ещё где-то в середине первого месяца осени, когда вечером сидел на крыше своего пиратского форда и наслаждался предзакатным красноватым солнцем.       На комментарий от учительницы Моно обернулся к ней и в солидарности с поджатыми губами слабо кивнул. Томно вздохнув, миссис Морган скрылась за стеллажом, а Моно, по-детски подперев ладонями щёки, вновь вернулся к чтению.       Хоть прошёл всего первый учебный месяц, а событий успело произойти отнюдь не мало. Ещё не отвыкший от прежнего образа жизни в школе Диккенса Моно умудрился сильно вымотаться к концу первой недели и с некой горечью понимать, по какой скользкой дороге он вообще решил пойти дальше. Один неверный шаг – одно единственное неуклюжее движение – и он с позором плюхнется навзничь, как последний неудачник. А встать потом будет сложно, уж Моно это отлично понимал.       Сначала Моно в какой-то мере жалел, что послушал директора Диккенса, переоценившего его способности, и, следуя за сладостной мотивацией, за теми обещанными возможностями, которые ему заливали в уши подобно сладкому сиропу, в начале лета ступил на порог туда, где ему по статусу совсем не место. Он беден, в карманах лишь изредка пылился хотя бы один цент, и той финансовой подушки, имеющейся чуть ли не у каждого обучающегося в школе Найтмер, у него не находилось за спиной.       Весь месяц Моно усердно учился, зубрил всё, что узнает из уст учителей, старался активничать на уроках и ни на секунду не отвлекался на что-то другое. В общем, вертелся, как белка в колесе, лишь бы его взашей не выгнали из школы. Подобный бешеный ритм жизни, пресекающийся с ежедневным недосыпом и разбитым состоянием после трудного дня, заставлял Моно в нервозности хвататься за волосы, как только он возвращался домой к трёх часам дня. Всё это, как огромной лавиной, неожиданно свалилось на него, чуть не сбило с ног, и Моно едва не начал давать задний ход.       В школе Диккенса всё было намного проще. Моно преуспевал во многом, не сталкивался с огромными проблемами с успеваемостью и с небольшим пафосом поглядывал на табель лучших учеников, где его фамилия светилась всегда на первых местах и не сходила ни на минуту. Зубрила и ботаник – скажут некоторые. Да только Моно никогда ничего не зубрил, даже учебники открывал от силы один раз, когда на уроке проходили новую тему. Всё-таки он не дурак, умел ловко изворачиваться в любой ситуации и полагаться на собственную эрудированность. Одним словом, способен везде и всегда плыть против течения и преодолевать сильнейшие потоки, намеривающие сбить его с ног и унести к водопаду неудачи.

Прямо как лосось.

      Страница с шумом перелистнулась, продолжая немо вещать историю о пиратах, а в голове тем временем перевернулась страница воспоминаний о прошедшем месяце. Трудности так и намеревались сломить, как тростинку, незнакомое место, в котором Моно ощущал себя бельмом на хрустальном глазу, давило холодом и отчуждением, и некоторые сверстники, любящие самоутвердиться над “слабыми” и диктовать всем свои никому не нужные правила, стервятниками кружились над ним и возвышали себя чуть ли до олимпа, чем ещё больше действовали на и так возбуждённые нервы. Такой безумный набор заставлял Моно неоднократно задуматься: правильно ли он поступил, решившись испытать себя на прочность и пойти учиться сюда? Может, он поторопился с выводами и лучше будет как можно скорее забрать документы, пока он окончательно не довёл себя до нервного срыва?       Однако к концу месяца Моно, к его счастью, смог нащупать дно бурной реки и выкарабкаться из её плена, выплыв на более мирное течение. Так сказать, ухватился за более подходящую для себя волну, после чего у него словно открылось второе дыхание. Мрак, застилающий глаза от количества проблем, развеялся белой полосой, и Моно позволил себе спокойно выдохнуть, понимая, что пережил самый худший период, который остаётся небольшим следом у любого подростка, пришедшего в новую школу. Было трудно – было страшно – но это стоило того.       Ясно было, что этого лосося не сломит ни одна водная стихия. Даже если он будет находиться на самом краю водопада, избитый скалами на пути, он всё равно выживет – выпрыгнет в самый последний момент, блеснув серебристым хвостом и не дав судьбе разбить его об каменистое дно.       – Ну что за дети, а? Просила же, по алфавиту ставить книги на место, нет же – опять всё в кашу превратили, негодники, – сетовала тем временем миссис Морган у ближайшего стеллажа, чем невольно отвлекла Моно от чтения и водоворота мыслей, бушующего у него в гудящей от усталости голове.       – Помочь вам, миссис Морган? – подал голос Моно, с сожалением заметив, как утомлённая учительница с обречённо-недовольным выражением лица переставляла на полке книги.       – Сиди уже, помощник нашёлся… сама справлюсь, – отмахнулась от него миссис Морган, отчего Моно равнодушно пожал плечами и повернулся обратно к роману Роберта Льюиса Стивенсона.       “Ну не хотите как хотите – велика потеря”.       Дробь ударов дождя об оконное стекло заметно участился, пробиваясь сквозь толщу гробовой тишины в библиотеки, и сознание Моно только начало уносить обратно в вымышленный книжный мир, как дубовая дверь со скрипучим ворчанием открылась, впуская шум перемены в вакуум покоя. Подняв взгляд на дверь, Моно заметил столпившихся на пороге малышей из первого класса с забавными серо-белыми колпачками на крошечных головках. Сколько бы Моно не видел этих первоклассников, бегающих по второму этажу, его до сих пор пробирал смех с того, как трясутся заострённые верхушки их забавных головных уборов. И ведь по сей день непонятно, для чего такая колоссальная особенность в их внешности: может, для отличия от других классов или эти колпаки подчёркивают то, в какой школе они учатся, прямо как синие воротники у детей постарше?       В общем, неясно.       – Здравствуйте, миссис Морган, – в унисон звонко проголосили первоклассники, направляя несколько пар по-детски блестящих глазок на учительницу.       – Читать прибежали? – устало спросила миссис Морган, отвлекаясь от сортировки книг и свысока взглянув на столпившийся сброд малышей у входа библиотеки.       – Да! – также в один голос воскликнули дети.       – Тише, – миссис Морган строго шикнула на них с приставленным жилистым указательным пальцем к сухим губам. – Чтобы потом все книги по местам расставили, поняли?       – Поняли, – уже спокойнее ответили те и поспешно скрылись в отделе с детскими книжками, обставленном по кругу низкими стеллажами и двумя круглыми маленькими столиками по середине, которые доходили Моно едва до середины бедра.       Проводив малышей взглядом и усмехнувшись про себя, насколько они похожи на гномиков, Моно с поджатыми губами беспечно посмотрел в окно. Этих малюток он видел в библиотеке не первый раз: походу, они были настолько любопытны и питали любовь к новым знаниям, что каждый день после обеда в столовой прибегали сюда немного почитать до конца перемены. Прислушиваясь к тихонько бурлящему детскому говору и возней на полочках стеллажей, Моно обвёл взглядом библиотеку, заметив, как миссис Морган снова скрылась в глубине книжного лабиринта, а после продолжил читать, стараясь больше ни на что не отвлекаться.       Как бы там ни было.       – Ну ладно, мелочь, идите грызть гранит науки, а мне пора, – неожиданно раздался знакомый голос на пороге библиотеки, и Моно рефлекторно поднял взгляд.       И невольно вздрогнул, когда увидел своего одноклассника в привычной синей толстовке, чуть лохматого и с накинутым на одно плечо чёрно-белым портфелем с брелоком в виде кандалы с одним звеном цепи, прикреплённым к собачке молнии. Руками он подтолкнул двух девочек, шедших по бокам от него, и стоило тем поспешить за своими одноклассниками и парню собраться покинуть помещение, как его взгляд зацепился за одиноко сидящего Моно с открытой книжкой.       Несложно было запомнить Риккардо в классе: сидел всегда на задней парте, мог отсутствовать на каком-нибудь уроке якобы из-за проблем со здоровьем и являлся братом-близнецом Рёку (уж такое забыть Моно вряд ли сможет). Долго они смотрели друг на друга, словно у каждого из них отросла вторая голова. У Моно внизу живота невольно скрутилась лёгкая судорога неловкости от пронзительного взгляда, впившегося в него, как стрелой из туго натянутого лука, и он уж хотел отвести взгляд куда-нибудь в другое направление, дабы прервать столь нервозный зрительный контакт. Однако Риккардо расхрабрившись и сменив удивление на миролюбивую улыбку, решил всё-таки подойти к новенькому с типичной целью познакомиться и, естественно, узнать по ближе.       Всё же за эти долгие годы учёбы Риккардо никогда не видел таких необычных подростков, как Моно. Все они, конечно, разные, в какой-то степени индивидуальные по своей натуре и некоторые из них даже немного странные, но Моно явно выделился из строя “чудаков”. Мало того, что тот каждый день носил пакет на голове практически не снимая, так ещё обладал богатым умом, судя по тому, как Моно легко решал задания у доски и правильно отвечал на вопросы учителей.       – А я всё гадаю, куда ты испаряешься, – пошутил Риккардо и немного робко протянул руку – опасался, как бы новенький не оттолкнул его и не принял бы за одного из стада “элитных богачей”: – Привет?.. Надеюсь, я не сильно помешал?       Моно по привычке вновь закусил щёку с внутренней стороны, с недоверием поглядывал на одноклассника, но не побрезговал пожать тому руку.       – Привет. Да нет, не помешал, – флегматично ответил Моно.       – Ох, ну хорошо. Я Риккардо – можно просто Рикки, – отрекомендовался Риккардо, смущённо и миниатюрно присаживаясь рядом с Моно на подле находящийся стул. – А тебя Моно зовут, насколько я помню, верно?       – Верно, – кивнул Моно. – Приятно познакомиться.       – Взаимно, приятель, – расплылся в широкой улыбке Риккардо.       После он поставил портфель рядом со стулом и, видимо, почувствовав себя более-менее комфортно, вальяжно развалился верхней частью тела на читательском столе, подперев голову одной рукой и направив любопытный небесно-голубой взгляд на новенького. По такой позе Моно сразу понял, что Риккардо крайне им заинтересован и расположен на задушевную простую беседу, отчего сам решил убрать недовольство с каменного лица, явно настроенного на какую-нибудь колкость или грубое замечание с толикой высокомерный насмешки, и слабо приподнял уголки губ кверху.       Тем более Моно и не смел этого ожидать от самого Риккардо – от на вид добродушного и миролюбивого мальчишки, который на уроках всячески его поддерживал, пусть и не в словесной форме. Всё-таки Моно помнил эту руку с задней парты с поднятым большим пальцем вверх, когда он смог без проблем решить сложный пример у доски, и негромкие аплодисменты, когда Моно постоял за себя во время стычки с высокомерными личностями во время одной из перемен.       И если бы не приросшее к подсознанию недоверие и уверенность в том, что связываться с кем-то из этой школы в ни коем случае нельзя, Моно бы давно пообщался с Риккардо.       – Ну что? Как тебе тут у нас? – решил начать разговор с обычного вопроса Риккардо и деликатно сцепил руки в замок.       – Неплохо. Могло быть и хуже, – уже более живее ответил Моно, закрыв книжку с пиратами и отодвинув её в сторону.       – Да, школа Найтмер, конечно, для людей не слабонервных – беспечно прокомментировал Риккардо. – Мне до сих пор интересно, как ты умудрился сдать экзамены на лучший балл? Как по мне, их даже дьявол сдать не в состоянии.       – Пришлось всё лето за учебниками сидеть, – иронично подметил Моно, – и молиться.       Риккардо уставился на собеседника таким взглядом, словно он сейчас не своего обычного ровесника увидел, а психически больного, сбежавшего из карцера больницы.       – Что? Прям всё лето? – Моно с поджатыми губами закивал головой. – Чувак, ты меня пугаешь. Мало того, что ты все каникулы на зубрёжку потратил, так ещё и заставил свою голову это всё запомнить, – тут Риккардо замолк и с артистическим подозрением в прищуренных глазах пригляделся к Моно, чем заставил его недоумённо напрячься. – Или у тебя в мозг встроен чип? А может ты вообще инопланетянин с планеты Нибиру, который прилетел к нам на Землю, чтобы уничтожить её?       Сначала Моно тупо моргал глазами, как сова на ветке высокого дерева при виде человека, с восхищением смотрящего на неё снизу, не понимая смысла сказанного, а потом раздул щёки и захрипел от смеха.       – Да какой из меня инопланетянин? – сквозь смех спросил Моно. – Я обычный человек, или, как там твоя сестра меня нарекла, “чудо-юдо пакетоголовое”.       – Оу, ну Рёку и не такое ещё способна выкинуть, – усмехнулся Риккардо, светясь гордостью от того, что над его шуткой хоть кто-то посмеялся в этом мире. – Я надеюсь, кстати, она несильно тебя обидела?       – Не думаю, что подобное способно меня обидеть, – нарочито сказал Моно.       Он с ухмылкой откинул чёлку резким поворотом головы, краем глаза снова глянув на дождливую Главную улицу, на рыжую загнивающую крону дикой яблони и на прозрачные капли, стекающие по стеклу вниз. Детский говор доносился из-за маленьких стеллажей, перемена продолжала шуметь за дубовой дверью библиотеки и шаги миссис Морган глухо раздавались где-то позади из глубин книжного лабиринта.       Моно совсем не помнил, когда последний раз обижался на шутки, несущие оскорбляющий характер, насмешки или какие-либо ложные сплетни за спиной. Он настолько привык пропускать всё мимо ушей, научился делать вид, что говорят не при него, и игнорировать тех, кто грубо окликает его: “Эй, ты, пакет ходячий”. И какими бы задевающими слова не были, Моно не принимал их слишком близко к сердцу, с возрастом нарастив себе прочный панцирь и заткнув уши импровизированными берушами (чем и являлся бумажный пакет в детстве). Поэтому какое-то там обычное прозвище “чудо-юдо пакетоголовое” вряд ли может хоть как-то обидеть, к тому же ещё и сказанное сгоряча.       И не заметив толком, как быстро одинокое спокойствие в компании с книгой перетекло на ознакомляющую беседу с одноклассником, Моно расслабленно разговаривал с Риккардо в небольшом забытье о происходящем вокруг. Разговор, как и ему подобает, медленно скользил по каждой теме гибкой змеёй, переплетался с всяческими внезапно возникающими вопросами, и как пряжа вязался спицами греющих душу комфорта и уюта из ниток общих интересов. Для Моно это было так непривычно и странно, ведь у него никогда не имелось той тёплой компании подростков его возраста, где всегда можно рассказать про что угодно, поделиться чем-то или выговориться для исступления негативных эмоций, накопившихся за весь тяжёлый день.       Счастье невольно теплилось в грудной клетке, не позволяя лёгкой улыбке сходить с утомлённого лица, и глаза в интриге искрились яркими звёздами, бегающие по книжным полкам, дубовой двери и обширным окнам. Риккардо без умолку много чего рассказывал и не забывал временами вкидывать шутки, подтапливаемый неподдельным интересом Моно и его поддержкой в разговоре. И так бы они долго ещё шептались друг с другом, ловя на себе грозные взгляды миссис Морган, когда те уж слишком громко фыркали от смеха, однако звонок на урок решил нарушить их планы.       – Упс, нам пора бежать, – спохватился Риккардо, и мальчишки, похватав портфели, впопыхах вылетели из библиотеки и сквозь суетливый поток школьников ринулись к нужному кабинету.

***

       – Рикки, а ты куда?       Риккардо едва не навернулся на пол пути, резко остановленный голосом за спиной, и растерянно обернулся на Рэйни, которая не в понимании глядела на брата. Рёку стояла рядом с ней у ворот школы с такими же озадаченными нахмуренными бровями, сжимая в руках ручку портфеля и щуря глаза от пронизывающего осеннего ветра, в котором к тому же ещё остались холодные капли только что прошедшего дождя, что без конца хлестали по лицу и заставляли зябко ёжиться.       Риккардо неловко почесал затылок. Он не знал, как объяснить сёстрам свой временный уход, чтобы немного прогуляться с Моно до его дома, и беспокойно косился на то, как одноклассник с привычным пакетом на голове уже приближался к пешеходному переходу, грозясь скрыться в рыжем сквере Пэйл-парка.       – Я это… В общем, мне нужно кое-куда сходить… – начал он нервно мямлить и топтаться на месте от стенающего желания побежать к перекрёстку.       – И куда это, если не секрет? – с пристрастием спросила Рёку, подозрительно смежив веки.       – Я потом вам расскажу, ладно? Просто сейчас мне нужно торопиться, – всё отмахивался Риккардо и ещё сильнее забеспокоился, когда увидел, как Моно перешёл дорогу и уверено подходил к арке сквера.       – Ну ладно, – как-то неуверенно промолвила Рэйни. – Только не задерживайся.       – Да-да, конечно, – энергично протараторил Риккардо, и на всех порах побежал к перекрёстку, при этом на ходу крикнув сёстрам: – Если что, дядюшке Роджеру скажете, что я на дополнительном занятии остался!       Рэйни и Рёку долго смотрели вслед убегающему брату, потом изумленно переглянулись и, пожав плечами, поспешно направились в противоположную сторону. Всё-таки на улице стояла морозная осень, и находиться на свежем воздухе длительное время было уже практически невозможно, от того девочки сильнее укутались в дождевики и чуть ли не бегом поспешили к себе в интернат.       В это время Риккардо притормозил у пешеходного перехода, ругнувшись, когда светофор в последний момент сменил зелёный свет на красный, и судорожно окликнул Моно, стараясь перекричать рёв моторов машин:       – Эй! Моно! Стой!       Тот, словно его спустили с небес на землю, чуть подпрыгнул на месте и обернулся на зовущий его голос, пробивающийся сквозь барьер шумного города. Заметив знакомую фигуру одноклассника на другой стороне от дороги, Моно в глубоком ступоре замер, а Риккардо махающим жестом руки попросил подождать, что тот и сделал.       Наконец-то светофор открыл свой зелёный глаз, машины, мельтешащие перед глазами, покорно остановились по бокам, и Риккардо спокойно перешёл дорогу, приближаясь к Моно.       – Ты что-то хотел? – обеспокоено спросил Моно и пронзительно посмотрел на сверстника сквозь прорези бумажного пакета.       – Да, – утвердительно кивнул Риккардо. – Ты далеко отсюда живёшь?       Моно в задумчивости облизнул пересохшие губы.       – Да не особо. На Бейкер-стрит я живу: через Пэйл-парк и на право.       – О, супер! Тогда можно с тобой до твоего дома пройтись?       Моно на такое предложение удивлённо вздёрнул бровями, а потом как-то немного замешкался и с толикой сомнения взглянул в глубь аллеи. Риккардо немного не понял, от чего его одноклассник так нервозно стушевался, и хотел уже объясниться, но Моно его перебил:       – Ну раз ты так хочешь, то пошли.       Риккардо буквально засиял от радости, и мальчики двинулись вдоль сквера Пэйл-парка.