Просто улыбка (Just a smile)

Минерва МакГонагалл Обычно Минерва была выше сплетен, которые постоянно циркулировали вокруг Хогвартса, однако уже несколько дней она замечала, насколько бледной выглядит Гермиона. Она не улыбалась, как всегда, и на ее лице не было и намека на счастье. Она также заметила, что Джеймс вел себя тихо на уроках, не привлекая к себе лишнего внимания, и выглядел довольно замкнутым. Также она не видела, чтобы Гермиона и Джеймс вместе ели или гуляли по коридорам. Обычно они держались за руки, но в эти дни их больше не видели вместе. Это очень беспокоило Минерву, особенно когда она поговорила с другими профессорами и обнаружила, что Джеймс и Гермиона уже не так активны на занятиях, как раньше. Профессора сообщили то же самое, что заметила она, и даже дорогой, старый Слизнорт беспокоился за них. Поэтому она решила прислушаться к сплетням. Только на этот раз, ради Гермионы. То, что она услышала, было совсем не приятно. - Как вы думаете, как долго Гермиона и Джеймс смогут продолжать в том же духе? прошептала одна из учениц шестого курса Хаффлпаффа своей соседке по парте. - Я имею в виду, ты видела их недавно? Они выглядят такими несчастными. Ты думаешь, они расстались? - Не может быть, - яростно прошептала ее соседка по парте. - Никто не подтвердил, расстались они или нет. - На это и не нужно подтверждать, - возразила хаффлпаффка. - Я имею в виду, что их лица - достаточное подтверждение. Она сразу же прекратила их разговор, но эта тема не выходила у нее из головы на протяжении всего остального урока и других занятий. Когда шестой курс наконец прибыл, она внимательно наблюдала за своей племянницей и ее парнем или не парнем, а также за их друзьями. Она отметила, что Алиса и Гермиона вместе с Мэри сидели впереди, подальше от Мародеров. Хотя она заметила, что Алиса и Ремус разговаривали, а Мэри и Питер переглядывались друг с другом, она не заметила, чтобы Гермиона смотрела на Джеймса, в то время как Джеймс, казалось, находил свой стол захватывающим. Это было странно, и ей стало интересно, что происходит. Как глава факультета Джеймса, это позволяло ей вмешиваться в его личные дела, особенно если это мешало его успеваемости. Между тем, Гермиона была ее племянницей, и как ее тетя, она должна была следить за ее благополучием. Они явно нуждались в совете. Поэтому, как только урок закончился, она попросила Джеймса остаться после. Она не пропустила знающие взгляды Сириуса и Ремуса и обеспокоенные взгляды Алисы и Мэри, когда они выходили из комнаты. Гермиона лишь приостановилась, прежде чем направиться к выходу. Джеймс стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы и опустив плечи. Большие темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не спал несколько дней, не больше. В его глазах не было озорной искорки, а на губах не играла лукавая ухмылка, как обычно. Он выглядел как тень себя прежнего. - Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Поттер. Она жестом указала ему на его обычное место, когда она обошла свой стол и села. К ее легкому удивлению, он подошел к стулу, который занимала Гермиона, и сел, как будто улавливая ее присутствие в этом маленьком пространстве. - У меня проблемы, профессор МакГонагалл? - спросил он, его голос был ровным, когда он сложил руки на столе. Она натянуто улыбнулась. - Я сама это выясняю, мистер Поттер. На его недоуменный взгляд она пояснила: - Я заметила, что вы с мисс Грейнджер не так близки, как раньше. Я не могу не задаться вопросом, есть ли между вами какие-то проблемы. Он выглядел ошеломленным, его глаза мерцали, когда он отводил взгляд. - Я... Она... - он прочистил горло. - Она еще не сказала вам? - Так вы двое расстались? - предположила она. Паника и опустошение промелькнули в его ореховых глазах. - Она... Она сказала вам это?Костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за край стола. - Нет, - медленно ответила она, глядя на него. - Я просто предположила, мистер Поттер. Он поспешно выдохнул через рот, и его хватка на столе ослабла. - Ох, - выдохнул он, задыхаясь. - Гермиона и я... Мы... Мы берем п-перерыв. Друг от друга, - добавил он тихо. Это смутило Минерву. Это было последнее, чего она ожидала от них, не считая того, что их отношениям пришел конец. - Скажите на милость, мистер Поттер, почему? Стыд исказил его лицо, и его взгляд блуждал по комнате, не встречаясь с ее взглядом. - Гермиона узнала, что... что мы с Лили целовались Она вдохнула и резко посмотрела на него. Ее голос был смертельно спокоен: - Вы хотите сказать, что изменили моей племяннице, мистер Поттер? - Нет, профессор! Он тут же стал отрицать, почти крича на нее. Он снова прочистил горло и взъерошил волосы. - Я... я действительно не знаю, как объяснить это, чтобы вы не подумали плохого. - В данный момент я думаю плохо, мистер Поттер, - заметила она. "Я не думаю, что может быть хуже, чем сейчас. Минерва долгое время работала школьным учителем и всегда была профессионалом в общении со своими учениками, но в этот момент ей было трудно оставаться такой. Ей больше всего хотелось пойти к Гермионе и потребовать объяснений, что происходит, но она была прежде всего профессором, а этот молодой человек перед ней был одним из её гриффиндорцев. Смешивать ее личные дела с профессиональными было бы серьезной ошибкой. Она должна была быть непредвзятой и выслушать его проблемы, независимо от того, была ли его девушка ее племянницей или нет. - Начните с самого начала, мистер Поттер, - предложила она. - С чего все началось? Она увидела, как он сглотнул, прежде чем начать; его отношения с Гермионой, его встречи с Лили, и как все это вылилось в вечеринку по случаю его дня рождения, о которой он, похоже, не знал до того момента, когда увидел Гермиону, стоящую перед очень большим тортом. Она сохраняла минимальное выражение лица, но ее мысли бурно проносились в голове, когда дело дошло до тех частей, где происходит невероятное. Она всегда уважала Лили Эванс, еще с того момента, как та перешла на первый курс, но, выслушав его рассказ, она с трудом смирилась с тем, что магглорожденная ведьма стала причиной таких проблем. Лили обычно была праведной и доброй. Она была образцовой ученицей, самой яркой ведьмой века и будущей старостой Хогвартса. Минерва была свидетелем того, как она защищала нескольких магглорожденных студентов перед Слизерином. Она была той, кто постоянно пытался остановить Мародеров от шалостей и неприятностей. Выслушав рассказ Джеймса, она скептически отнеслась к тому, как Лили говорила и вела себя (оскорбляла Гермиону и целовалась с Джеймсом?). Это сильно контрастировало и противоречило ее прошлым поступкам. Конечно, Джеймс просто преувеличивал. - Вы уже поговорили с мисс Грейнджер? - спросила Минерва, поджав губы, когда он покачал головой. - Нет, профессор МакГонагалл. Я хочу дать ей время подумать. Я не хочу давить на нее. Я не разговаривал с ней с... с вечеринки. Минерва хмыкнула. Джеймс всегда был терпелив с Гермионой. Она не думала, что ее племянница знает, что она держит в своих руках большую часть браздов правления в их отношениях. - Как насчет мисс Эванс? - спросила она, стараясь сохранить легкий тон. - Ты поговорил с ней и прояснил вопрос о ярлыке между вами двумя? Джеймс сжал челюсти. - Нет, профессор. - Мистер Поттер, я обычно не вмешиваюсь в дела студентов, но я заметила снижение вашей успеваемости, - сказала она. - Это не только в моем классе, но и в других классах. Я бы хотела предложить вам поговорить с мисс Грейнджер и попытаться решить эту вашу проблему до того, как будет нанесен реальный ущерб. Я бы также предложил поговорить с мисс Эванс и прояснить все мысли, которые у нее есть по поводу вас обоих. - Нет, - последовал твердый ответ. - Нет? - повторила она недоуменно. - Что значит "нет"? - Я больше не подойду к Лили, - сказал он таким твердым голосом, что это удивило Минерву. - Я покончил с ней, профессор МакГонагалл. Она может думать о нас все, что ей заблагорассудится, но я не собираюсь больше с ней разговаривать. Она уже достаточно навредила нам с Гермионой. Я не могу допустить, чтобы кто-то увидел, как мы разговариваем вместе, а Гермиона узнала и подумала самое худшее. Не обижайтесь, мэм. Я знаю, что у вас хорошие намерения, но я не буду с ней разговаривать, и вы не можете мне этого запретить. Он внезапно встал, стукнув костяшками пальцев по столу. - Могу я отлучиться? У меня тренировка по квиддичу, профессор, и я не могу допустить, чтобы моя команда думала, что я халтурю в квиддиче. Минерва пристально посмотрела на Джеймса, и на его лице не было ничего доброго. Он был непоколебим в своем решении, и она знала, что не сможет его переубедить. Она кивнула в знак согласия и смотрела, как он уходит, размышляя, хорошая ли это идея - подойти к нему или нет. На той неделе она решила допросить Гермиону во время одного из их еженедельных чаепитий, решив, что обстановка их бесед позволит ей чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы рассказать о своих проблемах. Гермиона, хотя и была независимой, все еще пыталась справиться с новым миром, в который она попала, и, казалось, была готова выслушать любой совет. Правда, она сама решала, прислушаться к совету или нет. - Как ты сегодня? - спросила она, стараясь быть деликатной, потягивая горячий чай. Гермиона посмотрела на свою чашку. - Ты ждешь, что я расскажу тебе о своем поведении в последние несколько дней? Значит, не стоит ходить вокруг да около. - Да, - ответила она. - Ты не можешь винить меня, Гермиона. Я забочусь о твоем благополучии. Твое поведение в последнее время вызывает тревогу. Она поджала губы и поставила чашку на стол. - Что ты хочешь знать, тетя Минерва? - спросила она, вздыхая. - Только правду, - заверила она ее. - Я хочу знать, что произошло между вами и мистером Поттером. Кажется, что вы двое уже не так... близки. - Значит, вы ничего не слышали? - сказала она с горькой ноткой в голосе. - Джеймс и я... Мы зашли в тупик. Лили всегда была его слабым местом. Думаю, можно сказать, что он... он принял несколько неверных решений. Она снова вздохнула. - Думаю, то же самое можно сказать и обо мне. - Значит, поцелуй между мистером Поттером и мисс Эванс был правдой? Она не могла не спросить об этом недоверчиво. Она натянуто улыбнулась. - Я не вижу причин для Джеймса лгать. Ремус сам сказал мне, что был свидетелем этого события. Опять же, я не вижу, чтобы они мне лгали. - Наверняка все это было большим недоразумением, - рассуждала она, все еще не в силах понять, что Лили, как никто другой, могла испортить отношения. Гермиона уставилась на нее. - Ты мне не веришь, да? - обвинила она, сжимая челюсть. - Конечно, верю, - автоматически ответила Минерва. - Ты не веришь, - сказала Гермиона, ее голос был резким и жестким. - Ты не веришь, что твоя драгоценная гриффиндорская принцесса могла так поступить. Я вижу это. Минерва прочистила горло, и чувство вины тут же пронзило ее. Ее реакция была не такой быстрой, как в прошлый раз, она не была готова к тому, что Гермиона заметит ее недоверие. Это была правда; она не могла найти в себе силы поверить им. Лили была одной из тех учениц, у которых была голова на плечах. Она должна была лучше знать, чем совершать поступки, в которых они ее обвиняли. Больше всего Минерва не могла принять тот факт, что именно Лили совершила действия, которые поставили под угрозу отношения Гермионы и Джеймса. Она всегда знала, что в какой-то момент Лили станет проблемой для Гермионы и Джеймса, но она никогда не ожидала, что Лили будет делать шаги и действия, которые посеяли семя проблемы. - Мне трудно, Гермиона, - безропотно призналась она ей. - Мисс Эванс была моей ученицей шесть лет, и я наблюдала, как она росла от нетерпеливой одиннадцатилетней ведьмы до уверенной и талантливой шестнадцатилетней девушки, которая принесла славу дому Гриффиндор и магглорожденным. Мне трудно в это поверить, потому что я знаю, что она лучше ведьма, чем то, что вы мне сказали. И мне очень жаль, Гермиона, потому что я тебе не верю. - Тебе не нужно извиняться, тетя Минерва. Я понимаю, - проговорила она, отводя взгляд. - Но я не лгу и не возьму свои слова обратно. - Гермиона, я не обвиняю тебя во лжи и не прошу взять свои слова обратно, - заверила ее Минерва. - У всех разные мнения о мисс Эванс. Слизеринцы, особенно чистокровные, не очень-то ее любят. Рейвенкловцы видят в ней как соперницу, так и друга. Хаффлпаффцы обожают ее, и, конечно, гриффиндорцы боготворят ее. Я хочу сказать, что нам позволено иметь разные взгляды на разных людей. - И что, по-твоему, является моим мнением и взглядами на Лили? - спросила она, пристально глядя на нее. Позвоночник Минервы напрягся без ее сознательной мысли. Это было из-за ее взгляда, непоколебимого и пронзительного. - Я думаю, - неохотно начала она, - что с самого начала ты относишься к ней настороженно. Никто не отрицал, что видит в тебе другую мисс Эванс, Гермиона, и с тех пор, как мистер Поттер проявил к тебе интерес, большинство из них гадает, когда это закончится и когда он вернется к мисс Эванс. Конечно, на данный момент все ошибаются в своих первых оценках твоих отношений из-за вашей крепкой связи с мистером Поттером. С самого начала мисс Эванс была угрозой для тебя и ваших отношений, и я думаю, что твоей автоматической реакцией является неуверенность в ней. Теперь, как тебе сказали, мисс Эванс проявила интерес к мистеру Поттеру, поцеловав его, и твоя реакция - обвинить ее, потому что ты её опасаешься. Гермиона моргнула. - Это то, что ты думаешь? - тихо спросила она, прежде чем сделать глубокий вдох. - Потому что ты ошибаешься. - Прости? Ее губы приподнялись, чтобы изобразить горькую улыбку. - Я действительно восхищалась Лили первые несколько месяцев, что я была здесь. Я чувствовала себя полноценной, когда ты говорила, что я похожа на нее, потому что она кажется хорошим и добрым человеком, и все ее обожают. Она талантливая ведьма, и я была в какой-то степени рада, что похожа на нее. Она сделала паузу. - Только когда я увидела, как она и Джеймс разговаривают, мое мнение о ней изменилось. Только когда я услышала, как она кричит на Джеймса, что он эгоистичный, ищущий внимания сопляк, что он презренный, и что он позорит их дом из-за своих незрелых и унизительных действий, это заставило меня пересмотреть мои мысли о ней и о том, что все о ней говорят. Минерва резко вдохнула. - Гермиона, ты должна понимать, что нельзя безосновательно обвинять людей. - Я ни в чем не обвиняю, - сказала она. - Я констатирую факт. Я была свидетелем и слышала, как она сказала ему эти слова, когда подумала, что он снова издевается над слизеринцами. Она не знала, что он только что спас первокурсницу Хаффлпаффа от тех же слизеринцев, которых пыталась спасти она. - Не многие могут сказать плохое о Лили, за исключением некоторых чистокровных, - продолжила она, когда Минерва ничего не ответила. - Она всегда казалась кем-то хорошим, праведным, справедливым и просто идеальным. Она - все, кем хотела бы быть девушка: красивая, умная, талантливая и знаменитая. Но это все только снаружи. Потому что хороший человек никогда бы не произнес эти слова в адрес Джеймса, а тем более не стал бы кричать об этом на него. Ни один хороший человек никогда не стал бы опускать кого-то, только для того, чтобы самому стать тем, кто будет сиять. Ни один хороший человек не стал бы приказывать подруге прекратить свой интерес к кому-то, потому что их друзья неуместны и неприемлемы. Ни один хороший человек никогда не попытается увести у другой девушки парня, потому что им не хватает внимания. Горькая улыбка увеличилась. - Большинство из вас видели только поверхность, но я вижу то, что находится под ней. Я не говорю, что Лили плохая. Она добрая, да, но она не хорошая. Она очень злобная, и она так привыкла быть всегда правой, что теперь не способна видеть, что она не права. Так что, нет. Мои отношения с Джеймсом не были тем, что заставило меня изменить свое мнение о ней. Это сама Лили изменила его. Она внезапно встала. - Спасибо за чай, тетя Минерва. Увидимся снова на следующей неделе. Она ушла, не дожидаясь ответа. Минерва сидела, пока чай не остыл, и все время думала, не ошиблась ли она, и были ли слова Гермионы правдивы.