***
В дороге не прошло и получаса, как Тревор успел пожалеть о своём решении. Мальчишка вопил, как пожарная сирена, и даже радио не могло его заглушить. Ещё из города не успели выехать, а башка уже разламывалась от нытья. — Не думал, что ты такой плакса. Мамка тебя избаловала, — упрекнул Тревор, поглядев на сына. — Я ведь тебе купил печенье и сок, чего ещё надо? Тревор свернул в переулок и заглушил мотор. Постарался состроить доброжелательную гримасу. Мальчишка притих, во все глаза пялился на него. Печенье он, конечно, раскрошил по всему сидению. А когда Тревор наклонился к сыну, тот коснулся его рубашки измазанной в шоколаде ручонкой. В общем-то он был славный: кареглазый, с короткими растрёпанными волосами и пухлыми губами. И улыбался забавно. Когда Рэй молчал, было просто прекрасно. Тогда он нравился Тревору прямо на все сто. Момент затишья вышел недолгим. Рэй снова сквасил лицо и захныкал, стоило от него отвернуться. — Ну же, парень, не огорчай меня. Посиди тихо хотя бы пять минут, а я скоро вернусь. Никакого магазина с игрушками поблизости не обнаружилось, зато в витрине цветочного ларька маячила пара плюшевых зверей. Тревор выбрал большого медведя с пушистой шерстью цвета молочного шоколада. Наверняка игрушка отвлечёт Рэя хоть на время. Кто же знал, что он так не любит кататься на машине. Остаток пути прошёл более-менее спокойно. Рэй перестал хныкать, трепал мишку, а потом и вовсе уснул. Тревор вырубил радио и возблагодарил Бога и собственную смекалку. Рону он отослал короткую смску «Ты мне нужен дома» ещё в начале поездки. Где бы того не носило, сейчас он должен быть на месте. Рон и правда торчал на заваленной хламом веранде, и, увидев его, подскочил на ноги. На беспокойном лице застыла неловкая улыбка. — Рад тебя видеть, приятель, — дружелюбно сообщил Тревор. — Я-я волновался. Что-то случилось? — Рон нерешительно шагнул вперёд и замялся, нервные пальцы трепали края футболки. Тревор от души хлопнул друга по плечу. — Всё в порядке, просто пришлось задержаться. Пойдём, — Тревор махнул рукой и отправился к пикапу. — Ты ведь умеешь обращаться с детьми? — Я? — Рон, не тупи, у тебя ведь был ребёнок! Пока Рон взволнованно пыхтел позади, Тревор отворил дверь, отстегнул ремень. Мальчишка что-то сонно пробормотал, но глаза не открыл. Прекрасно. — Это кто?! — полузадушенным шёпотом воскликнул Рон. — Мой сын. Рон жевал губами, подбирая слова, но Тревор не стал ждать. — Забери мишку, — бросил он, направившись к дому. Тревор стряхнул с одеяла окурки и пустые банки и положил сына на кровать. Чёрт, наверное, придётся прибраться. Для ребёнка здесь слишком грязно. Пока он размышлял, Рон появился в дверном проёме с траурной миной. — У нас гости. — Ты же не хочешь сказать, что это копы? Рон покачал головой. Дверь трейлера снова хлопнула. — Я тащился сюда два часа и не уйду без объяснений. Ты в курсе вообще, что Рон всех на уши поднял, разыскивая тебя?! — Майкл ввалился в комнату, отряхивая свой как всегда безупречный костюм от песка и пыли. Тревор притворил дверь в спальню и шагнул вперёд. — Да, да, Майк, не стоит так орать. — Что? У меня вообще-то есть свои дела и проблемы в семье, и нет, знаешь ли, времени мотаться по всему городу, как ищейка! Какая же ты всё-таки неблагодарная свинья! — Майкл одёрнул пиджак и огляделся, видимо, разыскивая место, куда можно примостить зад. Диван ему отчего-то не понравился, и он состроил брезгливую гримасу. Тревор вздохнул, попытавшись взять себя в руки. Если они сейчас начнут орать друг на друга, Рэй точно проснётся. Хотелось сохранить свой маленький секрет. Майка это никак не касается. Единственный человек, которому можно доверять в таком щекотливом вопросе — Рон. — Я жду объяснений, — провозгласил Майкл, прислонившись к кухонной конторке. Тревор не успел ничего придумать, как за стенкой раздался громогласный рёв. Ну и рожа была у Майкла — это что-то. Рон растерянно развёл руками, когда тот поглядел на него. — Это… ребёнок? Ты что, похитил ребёнка?! Совсем уже крыша съехала?! Тревор выругался и толкнул дверь спальни. Отпираться теперь не имело смысла. Оставалось лишь надеяться, что Майку хватит ума держать язык за зубами. Когда он вернулся в комнату с мальчишкой на руках, Майкл и Рон о чём-то оживлённо шептались. У Майка челюсть отвисла, когда он увидел Рэя. — Что бы ты ни задумал, это плохая идея. Да ты угробишь этого пацана, прежде, чем за него дадут деньги! — заявил Майкл, отмахнувшись от Рона, как от надоедливой собачонки. — Майк, угомонись. Это мой ребёнок, — Тревор улыбнулся сыну и покачал того на руках, а после передал Рону. — Займи его чем-нибудь. Рон с готовностью кивнул, а Тревор толкнул дверь, и они с Майклом вышли на крыльцо. Тревор сунул в зубы сигарету и сел на лавку, Майкл последовал его примеру. — Даже не знаю, что и сказать. Зачем тебе этот ребёнок? Ты с ним не справишься, и он тебе быстро надоест. Где его мать? Тревор глубоко затянулся и некоторое время наблюдал за колечками сизого дыма, растворяющимися в синих вечерних сумерках. — Она запретила мне с ним общаться, сказала, что я ни на что не годен. Даже знакомить не хотела. Я ведь пробовал договориться по-хорошему... — признался он честно. — Но… нет, эта прихоть тебе будет дорого стоить, — сурово произнёс Майкл. — Лучше верни его, пока не поздно. И это мой последний совет. Не хочу быть соучастником похищения. Тревор фыркнул и поднялся на ноги. Ох, ты ж, блядь, надо же, кто решил поучать! — Вот как ты запел! Когда дело касалось твоих детей, я тебе помогал. Двуличный ты сукин сын. Ну и проваливай нахрен! Майкл покачал головой и неторопливо поднялся. — Я ничего не скажу, но помогать точно не буду. И лучше бы ты последовал моему совету… — Проваливай! Хреновый друг из Майкла — Тревор всегда это знал, но вот Рон — другое дело. Он просто был рядом и помогал, а Тревор, кажется, так редко это замечал.***
Тревор вернулся в трейлер и захлопнул дверь, опёрся спиной на стену и с любопытством наблюдал, как Рон возится с малышом. Он пощекотал мальчишку, и тот залился довольным смехом. — У тебя неплохо выходит, — насупленно бросил Тревор. Рон вздрогнул и растеряно обернулся, его смешные очки съехали на кончик носа. — Что? — Обращаться с ребёнком, — пояснил Тревор. — А я ему не нравлюсь. Признаться честно, он приревновал. Этот нелепый чудак в смешной панаме сумел найти общий язык с его сыном, а сам он — нет. — Почему ты так решил? — Он орал всю дорогу, пока мы сюда ехали. — Ему просто страшно, вот и всё. Ты забрал его из дома и от мамы, — спокойно пояснил Рон. Тревор скривил губы и покачал головой, повертев в руках сигаретную пачку. — Будешь, как Майк, меня наставлять? Считаешь, что я поступил неправильно? — приблизившись, тихо выдохнул он. Рон вжался в спинку дивана и опустил голову. — Не знаю. Думаю, ты должен решить сам, что для твоего ребёнка будет лучше. Тревор хмыкнул: ответ ему понравился. Он отправил Рона в магазин за жратвой, а сам остался с мальчишкой. Рэй снова захныкал, стоило Рону уйти. — Эй, парень, хватит уже. Ты действуешь мне на нервы, — Тревор лихорадочно огляделся, пытаясь найти что-нибудь, чем можно успокоить сына. Взгляд упал на статуэтку «Бессильной Злобы» — супергероя, который не то, чтобы прямо герой. Скорее хронический неудачник, который когда-то был героем. Однако мысль пришла дельная. — Давай лучше посмотрим телик. Ты ведь любишь мультики? Тревор щёлкнул пультом и увлечённо уставился на экран. Однако мальчишка его примеру не последовал — зарыдал ещё громче. Обычно все эти вопли и сопли раздражали, но в этот раз Тревор ощутил странное новое чувство: жалко стало парня, чего уж. И в то же время, как и любимый герой мультфильма, он был бессилен что-либо изменить. Просто в толк не мог взять, что ещё сделать. — Ты жрать, наверно, хочешь? Рон купит тебе еду, он скоро придёт, — пообещал Тревор, коснулся тёплой щеки сына, и тот приткнулся к нему, боднул головой в бок, как упрямый щенок. Тревор усмехнулся, поднял с пола мишку и, понизив тон, постарался изобразить грубый «медвежий голос». — Кто это у нас такой плакса? Ну-ка, дай-ка я на тебя посмотрю. Рэй, на удивление, притих и уставился на игрушку во все глаза. — Кто то? — неуверенно пролепетал он, ткнув пальцем в плюшевое пузо. Тревор вернулся к нормальному тону. — Ты сам можешь придумать ему имя, — предложил он сыну. Рэй насупился, смешно подражая его гримасе. — Кто то! — сын требовательно дёрнул его за футболку. Тревор усмехнулся. Коричневой шкурой медведь напоминал героя из рекламы бисквитов. — Хм-м, Мистер Пряник? Как тебе? Рэй довольно заулыбался. — Пляник! — Ага. Славное имечко, — согласился Тревор. Похоже, им всё-таки удалось найти общий язык.***
Тревор вернулся поздно: в их с Оскаром бизнесе возникла небольшая накладка. Нет-нет, всё удалось исправить и даже без кровопролития почти: парочка выбитых зубов не в счёт. Ублюдки будут знать своё место. Партия контрабандного оружия была доставлена в срок. Заказчик остался доволен. Вот только Оскар шепнул, что копы крепко взялись за них и бдят во все глаза. Он как бы явно намекнул, что рисковать не собирается и хочет на время прикрыть лавочку. Тревор не стал возражать, потому что было, что терять. Он хотел увидеть каким вырастет его сын, стать кем-то важным в его жизни. Трудно это сделать, находясь в тюрьме или лёжа в сырой земле. За всё время, что Рэй жил с ним, Тревор успел обдумать многое. Окинуть свою жизнь трезвым взглядом. Нет, правда, он ведь не мог позволить себе накидаться в хлам при нём или упарываться веществами. Нет, только не на глазах у сына. Рэй оказался славным парнишкой: сообразительным, любознательным и добрым. Как у него мог получится такой чудесный ребёнок — настоящая загадка. И Мэри-Энн всё же оказалась права. Рэю лучше с ней. Вдали от бандитских разборок, наркоты и бухла. В безопасности. А Тревор вовсе не был уверен, что способен эту безопасность обеспечить. Пацан заслужил нормальной жизни: друзей, хорошую школу, а не вот это всё. Рон втыкал в «ящик», когда Тревор отворил дверь. Опять какую-то херню про пришельцев смотрел. — Как прошло? — спросил Рон, отсалютовав пивной бутылкой. — Нормально, — ответил Тревор, брякнувшись на диван и вытянув ноги. — Где малой? — Спит, — Рон качнул головой в сторону спальни. — Он хотел тебя дождаться, кое-как уложил. Тревор улыбнулся. С появлением Рэя Рон как-то ожил, помолодел даже, казалось. Ему нравилось возиться с пацаном, да и Рэй его полюбил. Тревор бросил взгляд на дверь спальни и подошёл к холодильнику, достал бутылку и для себя. — Слушай, Рон, — начал он, прислонившись плечом к дверце. — Надо поговорить. Рон оторвался от своей белиберды про инопланетян и, поправив очки, серьёзно взглянул на него. — Какие-то неприятности? С Оскаром проблемы? Тревор покачал головой. — Нет, по поводу Рэя. Ты ведь понимаешь, что это не навсегда? Рон сразу поник и выключил телик. — Да, да, мы должны его вернуть. Так будет правильно, — он медленно поднялся, оставив недопитую бутылку на полу. — Я дома досмотрю. Спокойной ночи, — сказал, глядя мимо Тревора. Тревор проводил взглядом понурую фигуру друга и саданул по стене кулаком. Он ведь много делал плохих вещей, нет даже не так, ужасных и отвратительных — вот верное определение, но почему-то сейчас ощущал себя последней скотиной. Рэй, укрытый старым клетчатым одеялом, сопел в его кровати. Он прижимал к себе мишку, потрёпанного уже и замызганного. Тревор осторожно опустился на край и погладил сына по растрёпанным тёмным прядкам. «Прости, малыш, так будет лучше, для всех будет лучше».***
Рон не пришёл прощаться. Сказал, что чувствует себя неважно, когда Тревор стукнул в стекло. Тревор не стал настаивать, собрал пацана сам и сунул в щель под дверью рисунок. Нет, рисовать Рэй, конечно, ещё не умел, но ему нравилось черкать карандашами и размазывать везде краску. Тревор придумал кое-что — на память. Может, Рону станет не так грустно? С утра он развёл краски и окунул детские ладошки в гуашь. Рэй с большим удовольствием оставил отпечатки на всех поверхностях, до которых только смог дотянуться. Перемазал и себя, и его. Зато результат был достигнут: на белом альбомном листке остались отпечатки зелёной и жёлтой ладони. Тревор поймал восхищённый взгляд сына и прижал его к себе. От малыша пахло карамельным сиропом и краской. Рон вчера вафли для него испёк, и Рэй, конечно, устряпал сиропом свою белую футболку. В этот раз сын вёл себя поспокойнее. Болтал на своём детском языке, пытался, кажется, подпевать радио (ну, что-то он там мычал) и трепал медвежонка. А под конец приткнулся к его боку и задремал. Тревор остановился в переулке и долго не решался разбудить сына. Хотел сохранить в памяти этот последний миг. О том, что Мэри-Энн позволит им видеться, можно даже не мечтать. О, Мэри-Энн разгневанная, будто фурия, раскрасневшаяся, растрёпанная и яростная встретила их у ворот сквера. Рэй сразу побежал к ней, и она прижала его к груди, расцеловала и что-то взволнованно зашептала. На Тревора же бросила злобный взгляд. — Какой же ты всё-таки мерзавец! Как ты посмел украсть моего сына?! Видеть тебя не хочу, убирайся! Тревор, нахмурившись, остановился в двух шагах, стиснув в руках мишку. — Я хотел… Это его игрушка, пусть оставит на память. — Что это ещё за чучело? — Мэри-Энн оттолкнула его протянутую руку. — Пляник! — завопил Рэй. — Ему нравится, — пояснил Тревор. Мэри-Энн раздумывала секунду. — Ладно, оставь. Это можно постирать. Тревор усадил медвежонка на скамейку и сжал ладошку сына. — Надеюсь, тебе было весело, дружок. Мэри-Энн испепеляла его гневным взором, но Тревора это ничуть не смутило. — Ты не оставила мне выбора, но мне жаль, что так вышло. Рэй скучал по тебе. Мэри-Энн вздохнула и опустила сына на землю, однако так и держала за руку. Тревор присел на корточки и поцеловал сына в лоб. — Прощай, малыш. Рэй коснулся его небритой щеки, дёрнул за воротник рубашки. — Папа! И Тревор заулыбался, потрепал сына по голове. Мэри-Энн наблюдала за ними молча, да и сам он не знал, что сказать, развернулся и пошёл прочь. Однако, не успел дойти до ворот, как она окликнула. — Можешь навещать его, но не в ближайшее время. Ты редкостный… сам понял, — бросив взгляд на сына, сказала она. — И я до сих пор ужасно зла на тебя. Тревор прикрыл глаза и облегчённо выдохнул. В этот раз верные слова пришли сами. — Спасибо. — Ты этого не заслужил, но не хочу, чтобы Рэю было плохо. Уж не знаю как, но ты сумел ему понравиться. А он не любит чужаков. Тревор хмыкнул. — Так я не чужак. — Знаю, — недовольно выдохнула Мэри-Энн и, потянув сына за руку, зашагала к дому. Тревор тоже побрёл к пикапу, размышляя на ходу. Может, не поздно ещё всё исправить? Стать кем-то важным в жизни сына и в её жизни. Первую попытку он провалил с оглушительным треском. Может, со второго раза получится лучше? Что ж, по крайней мере, Тревор хотел попробовать, но для начала стоило разобраться с делами. Честный бизнес — что-то правильное и законное ради Рэя, ради того, чтобы быть рядом с ним. Прежде жизнь походила на бесконечный дождливый день. Теперь же сквозь мрачные тучи пробился робкий солнечный луч, и тьма отступила.