Жизнь - сплошное приключение

"Манящее чувство свободы, которое только недавно удалось ощутить в полной мере, теперь является для нас чем-то запретным и недоступным. Никогда не думала, что мне станет настолько невыносимо от нахождения под домашним арестом. Дома я частенько была не прочь посидеть сама в комнате взаперти, но не когда тебе ставят ультиматум про то, что без разрешения ты из комнаты не выйдешь. Возможно, это было честное наказание со стороны короля и еще не самое жестокое, но смотреть на холод и безразличие, казалось бы, в самом близком родственнике, который у меня остался, без капли волнения или сопереживания... Уже прошла недели две, за которые я начала активно списывать страницы скетчбука как в личном дневнике. Сначала все было про факты нашего попадания в Средиземье - брождения по лесу, побег от варга, Эсгарот, эльфы...я переживала все события и ощущения как в первый раз. Но вскоре, когда я написала здесь все возможные "теории заговора", пришло время психологического сеанса. Еще лучше их можно разглядеть в набросанных мною картинках. Все они имеют только один смысл - свобода. Свобода в игривом ветерке, кружащихся прекрасных лесных нимф, полет птичек, колыхание изумрудных листьев... Мне кажется, за эти недели у меня выработалась настоящая зависимость от Свободы, и я не знаю, не начнется ли у меня ломка в скором времени от нее. Я не знаю, сколько нам еще просидеть в заключении, но знаю точно, что скоро я начну вылезать на стены от ужасных мыслей, бесконечного стресса и от страха вновь увидеть те кошмарные и невыносимые сны, услышать этот голос... Он постоянно шепчет ночью, как с моими родными из Канады все ужасно, как они сейчас страдают, и потом всегда предлагает снять браслет в обмен на их спасение... Мне всегда страшно, что я сорвусь, ведь с каждым днем сны все невыносимее... Будь моя родня в Фрелигсберге настоящей, не настоящей, но они всегда будут для меня самыми родными людьми, в отличии от нового эльфийского дома, где все чужое, а после холода во взгляде моего так называемого "дяди" хочется накинуть на себя побольше свитеров. К окну, возле которого я соорудила себе гнездышко из одеял на подоконнике, прибили две тяжелые доски, для надежности, что больше нам самостоятельно ощутить свободу не удастся. Этот стеклянный барьер лишил меня чувства, которое я так долго не могла понять и ощутить в полной мере. О, какое прекрасное это было чувство! Я готова изрисовать все странички скетчбука, чтоб превратить его в нечто материальное. Я вряд ли смогу когда-нибудь забыть Свободу, лесную поляну, хоровод, ветер в волосах... они теперь навсегда вцепились в мою память. А еще эти браслеты...Стоит мне взглянуть на них, я понимаю, что все таки все догадки нашего больного фантазиями детского воображения стали явью. И все это давало нам подсказки всю нашу жизнь. Верю ли я в это? Не знаю. Ощущение, что что-то пытается нам вбить в голову, что это правда, хотя на самом деле это чушь собачья. Я всю жизнь верила в сказку, но попав в нее, я будто предаю все свои убеждения и принципы. Из-за недавних событий я с Эбби и Джинни поссорились между собой. Просто в первый же день домашнего ареста мы поругались выясняя, кто придумал дурацкую идею сбежать из дворца и перестали разговаривать вовсе. Теперь лишь изредка обмениваемся сухими приветами. Я была уверена, что это ненадолго, но вот прошла неделя, и взаимодействия между нами абсолютно никакого, только на уроках мы как-то общаемся, и то, говорит в основном наша гувернантка. Вот Эбби сейчас выполняет домашнее задание - читает какую-то ветхую летопись на так называемом вестроне, делая вид, будто что-то понимает и в курсе событий. Из ее наушников слышно на всю комнату громкую тяжелую музыку, что сбивает с толку и раздражает. Но никто ничего не говорит, ведь у каждого свой способ справляться с болью в душе. Джинни ворочается на кровати со словариком, изучая какие-нибудь эльфийские словечки (ругательные) и фоткая странички, продолжая разряжать телефон. Эббигейл перестала ей что-либо уже говорить по этому поводу, ведь сама частенько стала доставать телефон из тайничка. Всем хочется как можно дольше пожить прежней жизнью, и не думать о том, что будет дальше. А я только и делаю, что смотрю в окно, высказываюсь о личных переживаниях скетчбуку и рисую тех кружащихся эльфиек."</i> Кэтти потянулась к маленькой коробке с карандашами, которые удалось сохранить из другого мира. Точнее их назвать огрызками, потому что все карандаши были невероятно маленькими из-за продолжительного использования, но зато всех цветов и оттенков. В поисках нужного цвета, девочка нащупала что-то, что по форме привычных карандашей очень отличалось. "Свисток", - вспомнила Кэтти. В тот день она закинула его подальше от всеобщего видения в коробку с карандашами и совсем про него забыла. А сейчас как раз выдалась возможность его рассмотреть получше. Кэтрин заметила на гладкой поверхности очень маленький и искусно сделанный узор. Он был похожим на какую-то пузатую птичку. И тут девочка широко раскрыла глаза от понимания. Ей тут же захотелось проверить свою догадку, но она не знала, как. Раскрыть существование этого странного предмета пока не хотелось подругам, но любопытство как всегда пересилило. Она поднесла деревянный предмет к губам и коротко свистнула, после чего мгновенно спрятала свисток в глубокий карман своей вязаной кофточки. Этот короткий, но звучный свист сразу напомнил птичью трель, после чего ее догадки практически оправдались. Осталось только высмотреть, когда к окну подлетит какая-нибудь птичка... - Что это было? - спросила Джинни, недоуменно вскинув бровь. К счастью, Эббигейл не расслышала ничего, будучи в наушниках. - Ничего, - сразу ответила Кэтти, сложив руки на коленях. Джиннифер пожала плечами и продолжила листать словарь. Не поверит, но хотя бы отстанет. Кэтти стала выглядывать из-за досок какие-либо признаки птичьего мельтешения. Приставив ухо к окну, девочка наконец смогла отчетливо расслышать птичье чириканье и хлопанье крылышек прямо возле ее лица. По счастливой случайности от неприятной беседы Кэтти спас стук в двери, после чего ее сразу же распахнули. - Госпожа Кэтари, вас вызывает владыка Трандуил.

***

Подземное царство было сплошной темницей, которая находилась на самом нижнем ярусе. Кэтрин увидеть её воочию пока ещё не удалось, но ей казалось, что от остальной территории замка лихолесская тюрьма отличалась только наличием специальных решёток. Кэтрин не имела ни малейшего понятия, для чего ее вызвал к себе король. Попытка стать каким-никаким близким родственником? Абсолютно точное нет. При виде него всякие человеческие чувства покидали помещение и ничего, кроме хладнокровности, ожидать Кэтти не могла. Она до последнего надеялась, что сможет с ним породниться и хоть как-то полюбить свой новый дом, но после их последней встречи глубоко в душе посеялось отчаяние - родного или близкого для нее здесь ничего нет. Неожиданно стражники свернули с предполагаемого пути в другом направлении. Это слегка сбило девочку с толку, но вскоре на лице ее расцвела радостная улыбка. Они приблизились к выходу из дворца, но не основного, а черного или же запасного. Теперь из-за того, что девочек было обнаружено в эльфийском селении, на глазах у всеобщего обозрения им было бы крайне нежелательно появляться. Стоило Кэтрин ступить за порог замка, у нее словно открылось второе дыхание. Она глубоко задышала, пытаясь уловить долгожданный свежий воздух вперемешку с хвоей. Сырой ветер пробирал до дрожи, но от этого Кэтти снова почувствовала себя живой и даже чуточку свободной. Задрав голову и рассматривая колыхающиеся веточки и листочки, Кэтти только поняла, что ее завели в абсолютно незнакомое место. Здесь было еще тише, чем на другой стороне замка, и только завывание ветра с пением птичек разрывали молчание. Перед ней расположился красиво вырезьбленная калитка, по видимому вход в какой-то сад. Калитка противно скрипнула, раскрыв присутствие Кэтти. Небо было застлано грозовыми тучами, под деревьями царила сущая темнота. Из-за этого девочке не удалось лучше рассмотреть растения вокруг, поэтому в глаза кидались только самые пёстрые цветы. Сад, насколько могла оценить Кэтти, являлся опрятным и ухоженным. Не удивительно, так как скорее всего он королевский. - Дальше нам идти не положено с вами, но не волнуйтесь, отсюда сбежать вам точно не удастся, - сказал один из стражников Кэтти ей в спину. Кэтрин грустно вздохнула: у секьюрити в день их побега конкретно треснуло доверие к ним, после чего девочки испытывали ощущение постоянного надзора. Кэтрин хотела было обернуться к стражникам, чтобы спросить в каком направлении ей нужно двигаться, так как кирпичные дорожки в саду казались бесконечнымы. Но, повернув голову, поняла, что зашла уже слишком далеко от выхода. С нею творится что-то необъяснимо-странное, даже раньше подобной рассеянности не наблюдалось! Пройдя немного далее, Кэтти наконец смогла выйти на свет. Первым делом она обратила внимание на короля Лихолесья, мирно сидящего на скамье. А особенно на то, что было у него в руках. "Властелин колец". Кэтти невольно сглотнула, а страх снова без веской причины сковал ее тело. Безусловно причина была, но все же... Длинная до пола серебристая мантия так и норовила ослепить девочку: такой сверкающей и изысканной она была. Вместо привычной короны из веточек на голове красовался легкий и изящный обруч со сверкающими на свету камнями. Лицо, как обычно, невозмутимое и прекрасное. Кэтрин уже давно успела отметить, что сам король Трандуил намного отличался от своей киноверсии. И, признать честно, в реальности он казался намного красивее. Интересно, а как тогда выглядит его сын, Леголас? Девочек не раз терзал вопрос о том, где же принц. Но спросить об этом язык никак не поворачивался, ведь о сыне короля им не говорил никто, а раскрывать тайну о знании Средиземья девочки поклялись только при особом случаи. А Тауриэль? Существует ли она здесь вообще или все исключительно по книге? От вопросов голова скоро норовила взорваться... По правилу этикета девочка обязана была поклониться, склонив голову, и терпеливо ждать, пока владыка сам не соизволит обратить на нее внимание. - Присаживайся, Кэтари. Король указал рукой на свободное место, застеленное мягкой подушкой рядом с ним. Кэтти послушно села и не сводила взгляда с книги в руках короля. Она была открыта где-то на первых главах повествования, и паралельно на другой странице был расположен листок с выписанными французскими словами, которые так или иначе были схожи с английским. От этого Кэтти стало особенно не по себе. - Знаешь ли ты, Кэтари, что изображено на этой книге? - спросил владыка Лихолесья, закрывая книгу и показывая девочке обложку с кольцом Всевластия с ярко выраженной огненной надписью. - К сожалению нет, мой король, нам подарили эту книгу с целью изучения другого языка - французского, и видимо это сборник сказок на этом языке. Что-то, а оправдание насчёт книги девочки продумали больше и лучше всего. Главное прожить этот мучительный допрос, а дальше станет легче. - Я выписал сюда кое-какие знакомые для меня слова, - начал король издалека, доставая листок из книги. - Например такие слова как "Elfes" и "Hobbit" знакомы мне точно. А ещё "Gendalf" - с этой персоной я знаком лично. Можешь ли ты объяснить мне, откуда о таком известно в другом вовсе неизвестном мире в каких-то детских сказках? - Я... не имею никакого понятия. Я честно не знаю о каких сказках здесь идёт речь и мой французский ну очень плохой... Легким жестом руки король прервал нескончаемый поток обмана. Кэтти тяжело вздохнула, понимая, что врет она ужасно. - Я ведь знаю, что ты врешь, - произнес Трандуил с какой-то усмешкой. Но по глазам его нельзя было сказать, что ему как-то весело. С каким-то неземным изяществом король стал листать книгу и просматривать определенные знакомые слова, указывая на них Кэтти. Девочка не имела ни малейшего понятия, что сказать от слова совсем. В кругу подруг это все казалось так решаемо и беспечно, а здесь, лицом к лицу с главной проблемой все так сложно. - Поверьте, я не знаю, что вам ответить, - на глаза девочки стали наворачиваться слезы, которые она старалась сразу сморгнуть. Нельзя, нельзя, нельзя! Наконец король закрыл книгу и посмотрел вдаль. Кэтти проследила за его взглядом и уставилась на открывшееся зрелище с широко распахнутыми глазами. Бесконечное количество каменных статуй простилались вдоль сада и из-за сумрака она не сразу их заметила. Все как один утонченные и продуманные до мелочей. От такого великолепия Кэтрин на секунду лишилась дара речи: подобного видеть ей еще не приходилось. - Нравится? - спросил Трандуил и так казалось очевидный вопрос. - Очень красивые статуи, - тихо произнесла Кэтрин. - И очень реалистичные. Это ведь реальные личности? - Да, они существовали, - король перевел голову на девочку, - в основном здесь значимые для королевской семьи эльфы, родственники и воины, тела которых удалось отыскать. Здесь также есть статуя твоих родителей. Кэтти почувствовала, как ветер пробрался под жилетку и мурашками накрыл спину. - Собственно почему я тебя и позвал. Желаешь взглянуть на них? Кэтти коротко кивнула, вцепившись взглядом в статую, стоявшую прямо перед ней. Красивая женщина в роскошной одежке и с розой в руке будто сейчас вот-вот снимет каменный слой и подойдет к ним. Но этот неживой взгляд... - Пойдем? - Трандуил уже отошел на пару метров и развернулся в ожидании Кэтти. Она подорвалась с места и последовала за королем, опустив голову. Хоть местами он и казался добрым и спокойным эльфом, но его другая сторона навсегда впилась в память Кэтти.

***

- Немыслимо! Уму непостижимо! Чтобы королевские эллет при вооруженной до зубов охране смогли скрыться от моего ведома и спокойной прогуливаться невесть где! Король метался по тронной зале, а крики его казались слышными снаружи дворца. Кэтти смотрела, казалось, в пустоту. Ее все еще трясло от какого-то непонятного чувства. Не страха, нет. Какого-то словно магического. При слове "магия" она инстиктивно посмотрела на свой браслет. Сам браслет словно стал ярче и светился, а подвеска сделалась выразительнее. Интересно, у девочек также? - Кэтти, мне кажется, мы серьезно влипли, - Джинни трясла обеих подруг за руки, шепотом проговаривая одно и тоже как мантру. Почему-то Кэтти это почти не волновало. Она впервые ощущала настолько окрыленные чувства, которых не было при написании стихов, рисовании, и даже при времяпровождении с близкими. В какой-то момент Кэтрин снова оказалась в неприятной до дрожи реальности, в которую вернул ее колючий взгляд холодных глаз. - Нет оправданий этому безрассудному детскому поступку, - сказал Трандуил после долгой паузы. - Отправляйтесь в свою комнату. - Постойте, оправдания есть, - встряла Эбби. Вспоминая все, что так или иначе твердила ей тетя Марго всю ее жизнь на все ее выходки, все полилось будто само. - Просто, ну, эм, понимаете, подростковый максимализм, все дела, хочеться кучу всего попробовать и увидеть. А в четырех стенах и по одинаковому маршруту... Ну, в общем, нам просто не хватало чуточку больше свободы действий... - Свободы действий, говорите? - терпение короля вот-вот было на исходе. - Могу продемонстрировать вам настоящую нехватку свободы действий. Мне кажется, это надо было сделать еще с самого начала. Кэтти не могла поверить своим ушам. Этот эльф, которые впервые дни казался единственным спасением в их ситуации, сейчас настроен против них, без какого либо понимания и даже не интересуется причиной. Ей мгновенно стало невыносимо в обществе с ним. Она отвела взгляд с этих чужих осуждающих глаз, и лучше всего сейчас было смотреть в полированный каменный пол. - Свободны, - коротко бросил Трандуил и повернулся к своему трону. Неожиданно раздался тихий, но эхом отдающийся в зале голос. - За что вы так с нами? - проговорила Кэтти, не отрывая взгляда от пола. - Вы ведь понимаете причину. Можете понять, но продолжаете... - Был бы здесь твой отец, учила бы его морали сколько угодно, - перебил Трандуил, исправив тон на спокойно-напряженный. - Я - не твой отец и никогда им не стану. Со мной не ждите никаких поблажек. Если понадобится, домашний арест из уютной теплой комнаты перекочует в сырую темницу. Разговор окончен. Зал заполнила гробовая тишина и лишь капля слезы с лица племянницы короля ее разорвала.

***

Все они будто вцепились в нее своими безжизненными глазами и ей казалось, что даже будучи с живым сердцем можно получить приблизительно такой же взгляд каменной статуи. - Это место среди людей зовется кладбищем. Только у них они не такие роскошные как у эльфов, - голос короля сливался с шелестом листвы и шелестением подолов его мантии. Она была настолько длинная и изящная, что смело можно было больше не возмущаться на неудобность и длинну платьев которые находились в девичьем гардеробе. - Люди часто пренебрежительно относятся к людским смертям. Они не ценят свою короткотечную жизнь и проводят ее то за бочками эля, то в загородной рутине, и все свыклись с мыслью, что их жизнь - это что-то незначительное, словно прибить надоедливую муху, про которую никто в мире не вспомнит, - Трандуил медленно остановился перед какой-то статуей, убирая веточки с каменного лица. Этот эльф имел парадные, можно даже сказать королевские доспехи и венец, очень схожий на тот, что сейчас находился на голове Трандуила. - У эльфов же наоборот. Их жизнь вечна и смерть эльфа - это огромная горестная утрата. Не смотря на нашу долгую жизнь, эльфы все же умеют жить лучше и рассудительнее многих людей. Кэтти присмотрелась к так называемой надгробной надписи. На уроках их гувернантка обучала их чтению эльфийских рун и что-то девочки да смогли бы прочесть. - О...О-ро...О-ро-фер... Это ведь ваш отец, так? - Именно этот великий Эльф больше всего придал смысл в жизнь эльфов в самые переломные моменты. Кэтрин присмотрелась к завораживающим глазам короля. Больше всего ей в эльфах нравились наверное даже не уши (со временем наличие остроконечного элемента у девочек во внешности начинало раздражать). А именно глаза. Они были такие неземные. Словно душа заложена в этих серебристых, лазурных и изумрудных омутах. И видя как холодный взгляд Трандуила устремлен в не менее холодный его отца, Кэтти ввело в странное состояние предположение о том, что Трандуил, вселяя смысл в жизни существ как это делал его отец, сам упустил его.. Будь Земля не тем миром, в котором родилась Кэтти, смысла на существование там было все равно больше нежели здесь. Вся ее жизнь была уже расписана в Канаде. Здесь был точно не ее дом. И как можно найти смысл там, где его нет? Возможно он появится в скором времени, но пока мысли только съедали Кэтрин с головой. Как ей побороться с этим злом, которое прорывается в ней с каждым днем и является во снах? Даже браслет-оберег их не спасет от этого. - А вот и твои родители. На фоне прочих статуй ярко были выделены две другие. Переплятая ладони друг друга, сквозь Кэтрин смотрела прекрасная пара эльфов. Высокий статный эльф с длинными растрепаными волосами и парадной одежде с мечом на перевес и прекрасная нежная эльфийка в длинном до пола платьи и изящном обруче, в который был вставлен сверкающий самоцвет. Зная, насколько сильно король ценит эти камни, складывалось впечатление, что это эльфийка и вправду была крайне почитаема. Выглядели данные каменные особи притягательно и величественно, но никаких других чувств Кэтти к ним не испытывала. От слова совсем. Для девочек всю жизнь их опекуны заменили им родителей, и чего-то особого глядя на могилу своих настоящих родителей она честно не почувствовала. Стоило только представить лица Ирэн, Девида и малышки Джейн, глаза сразу намокали. Но все же интерес к ее родителям был и девочка задала достаточно скромный вопрос. - Какими были мои родители, Ваше Величество? - Взбалмошный, молодой и ищущий везде справедливости отец и хрупкая и нежная как тростиночка мать, которая постоянно пыталась остановить моего братца от всяких неожиданных идей, - воспоминания вызвали на вечно холодном лице короля теплую улыбку. - Тем не менее они друг друга дополняли во всем. И очень тебя любили. Думаю, они сейчас смотрят на тебя из Чертогов Мандоса и думают, какая прелестная у них выросла дочурка. Эти слова показались Кэтти настолько искренними и без намёка на какую либо злую иронию, что девочка сначала даже не поняла, что это говорит ей Трандуил. Посмотрев в глаза каменным статуям родителей, в мыслях Кэтти пронеслось: "Ну, думаю у нас ещё будет время познакомится поближе, мама и папа." Возвращаясь обратно на скамью, Кэтти рискнула задать вопрос о наболевшем. - Вы считаете, мы сможем здесь прижиться? После всего, что произошло и после всеобщей ненависти народа Лихолесья к нам? Недолго думая, Трандуил ответил. - Не хочу показаться грубым, ведь понимаю как сложно вам еще будет ко всему адаптироваться, но у вас нет другого выбора. Ваш дом здесь, в Средиземьи. Ваша магия должна находиться в этом мире и все должно идти своим чередом. Другой мир был лишь вашим временным пристанищем, вы нужны здесь. Слова больно ударили в сердце, смириться с ними пока что не удавалось. Так хотелось выложить все мысли кому-то, но слова в который раз застревали в горле комом. - Смогут ли лесные эльфы принять нас? - вопрос, тревоживший девочек достаточно долго. Под всеобщим недоброжелательным жить было уже невыносимо, а что будет дальше, когда им придётся здесь осваиваться? - У них не будет выбора. Перед ними дети королевской семьи, они обязаны защищать их ценой собственной жизни. Ваш дар - также опасен, как и востребован. Это новая форма магии в жизни и она имеет право быть. Будущее, эволюция - это все неизбежно. И именно благодаря развивающимся высшим силам мир сможет искоренить зло. Конечно, придётся столкнуться с немалым количеством трудностей на пути совершенствования, но ведь в этом и смысл, и он будет наполнять вашу долгую жизнь. Живите, учитесь, развивайте свой дар и берегите себя - это ваша жизнь и только вы отвечаете за неё. А своими глупыми поступками вы только выводите свою магию из- под контроля, давая ей волю на все что угодно и подставляя все вокруг к опасности. Я могу понять многие ваши глупые и опасные затеи, но как только решитесь на подобное, вспомните итоги предыдущих. Наверное, слова короля оказались правильными. Скучными, занудными, типичнымы, серымы, неинтересными, но правильными. В голове сразу вспомнился их Ироничный приятель Эравель, который, казалось бы, мог поддержать их безбашенные затеи, но воздержался и обижаться на него за тот случай, когда он решил их покинуть, бессмысленно. Каждый выбирает свой уровень риска. Хотелось расспросить короля ещё про Леголаса, как он и где вообще его носит, но как будто прочитав её мысли, калитка в саду скрипнула и к скамейке донесся мелодичный голос стражника. - Ваше Высочество, принц вернулся с патрулирования и желает видеть вас.