Новый рассвет

После отбытия Екатерины в замок, Нострадамус совершенно точно не ждал новых гостей. Они были абсолютно неуместны и не ко времени. Но гости все же явились. Не прошло и часа, как к дому прискакали пятеро под предводительством Себастьяна де Пуатье. Еще и со сворой гончих в придачу. Мужчины бесцеремонно ввалились в дом, пребывая в уверенности, что тот пустует, и недоуменно уставились на встретившего их на пороге провидца. Нострадамус смотрел на них со спокойствием каменного изваяния, пряча за ровным выражением лица лихорадочный поиск путей для выхода из столь неоднозначной ситуации. К счастью, Франциск, в компании Гийома, находился в своей комнате на втором этаже. Но Мишель не мог ручаться, что королю не стукнет в голову заявиться пред светлые очи брата. Это была бы катастрофа! — Нострадамус? Что вы здесь делаете? Король не предупреждал, что ныне вы живете в охотничьем домике. Себастьян снял перевязь с мечом и положил оружие на стол, не сводя с Мишеля проницательного взгляда. Четверо его спутников, неуверенно переглядываясь, топтались на месте. Баш кивнул им, указав на пристройку, в которой следовало разместить собак. Егеря вышли, и бастард вновь обратил все внимание на провидца. — Я нахожусь здесь по распоряжению королевы-матери. — Нострадамус решил сказать частичную правду. — Занимаюсь лечением одного аристократа… «Аристократ? Близкий друг Екатерины?» — Баш задумчиво нахмурился. — «Неужто она спрятала здесь тайного любовника? Или это какая-то очередная политическая афера Медичи?..» — Позвольте спросить, почему именно здесь? Не в поместье этого дворянина, не в королевском замке, в конце концов? — Баш с подозрением обвел взглядом холл и лестницу на второй этаж. Мишель спокойно скрестил пальцы и опустил голову, глядя себе под ноги. — Его имение находится на юге, в Лангедоке, ее величество не пожелала отпускать меня так далеко от себя, но уже пообещала этому человеку мою помощь, потому ему пришлось приехать самому. Но в связи с некоторыми обстоятельствами, он не захотел воспользоваться гостеприимством королевского двора… — Его недуг заразен? — насторожился Баш, мгновенно вспомнив о чуме и о том, что Нострадамус славился своей устойчивостью к этой болезни. Словно прочитав его мысли, Мишель отрицательно вскинул руки. — Нет! Просто… Их внимание отвлек тихий шорох с лестничной площадки второго этажа. Баш поднял голову и успел заметить лицо человека, глядящего на них из-за угла через балюстраду. И хотя он видел его лишь мгновение, прежде чем человек скрылся в темноте коридора, этого хватило, чтобы Себастьян внутренне содрогнулся. Если это действительно лицо, а не гротескная маска, то понять нежелание незнакомца находиться в людном месте было проще простого. Нострадамус, внимательно следящий за Башем, сразу догадался, о чем тот подумал и решил, что не стоит разубеждать де Пуатье в его умозаключениях. Впервые, внезапное появление Гийома оказалось как нельзя кстати. — Полагаю, теперь вы понимаете? —осторожно уточнил Мишель. Баш оторвался от созерцания лестницы и молча перевел взгляд на него. Ответа Нострадамус так и не дождался. — Если вас интересуют подробности, вы можете задать свои вопросы королеве Екатерине. — О, я обязательно задам! — пообещал Баш, забирая со стола меч. — А пока что, вам и вашему пациенту придется немного потесниться. Король приказал организовать большую охоту. Нам нужно несколько дней, чтобы загнать для его величества оленя. Мы разместимся на первом этаже, чтобы не беспокоить… — Баш повел рукой вверх, вопросительно глядя на Нострадамуса. — Графа де Бриона, — подсказал провидец, припомнив новое, фальшивое имя Франциска. Себастьян кивнул, мысленно отметив, что не слышал ранее этого титула и стараясь, на всякий случай, его запомнить. — Кто приехал? — услышал вопрос Нострадамус, едва переступив порог комнаты Франциска. Король стоял у окна, высматривая в щель между портьерами шныряющих по двору людей. Гийом дежурил у двери, готовый в любой момент наброситься на непрошеных гостей. — Ваш брат Себастьян и королевские егеря. Они готовят охоту для… Нострадамус хотел сказать «короля», но в последний момент запнулся. Впрочем, Франциск и так все прекрасно понял, и недовольно нахмурился. В такое непростое время, когда нужно готовиться к принятию власти и борьбе со знатью, жаждущей заполучить контроль над слишком молодым и неопытным королем, у Карла в голове лишь охота?! Он совершенно ничему у него не научился – с горечью осознал Франциск! А Екатерина вместо того, чтобы поддерживать и наставлять нового короля, тратит время и силы на удержание старшего сына от глупостей. Франциск раздраженно мотнул головой, отгоняя мысли о матери. Теперь он не станет бесбашенно рваться назад к трону, так что пусть она сосредоточиться на Карле, а ему всего лишь предоставит возможность находиться подле Марии. Нострадамус повторил королю их легенду и уточнил, что Себастьян принял Гийома за таинственного аристократа, коего тут лечили. — Тебе стоит оставаться на втором этаже, — сказал он немому. — Если придется спуститься, надевай маску. — провидец придирчиво посмотрел на обоих, короля и крестьянина, — В одинаковой одежде вас легко спутать, один рост и похожее телосложение, которое сложно угадать под плащом… К счастью, увечья не мешают Гийому легко двигаться. Пусть егеря думают, что мой пациент носит маску, дабы скрыть уродство. В случае необходимости, вы сможете выйти в костюме Гийома и его маске, но без крайнего повода лучше не рискуйте. — Баш не выдаст меня! — возмутился Франциск. — Если ему станет известно, что я жив… — Он встанет на вашу сторону и будет верен до конца. Не сомневаюсь. — Перебил его Нострадамус. — Но мои видения были иными. Лучше обойтись без вовлечения лишних людей в наш секрет. Скрипнув зубами, Франциск отошел от окна. Подумав немного, он неохотно кивнул. Осознание того, что сейчас его единственной поддержкой была мать, ее верный «пес», и почти незнакомый калека, заставляли молодого короля чувствовать себя беспомощным. И это было поистине ужасное чувство с учетом того, что в его защите нуждалась любимая женщина, окруженная полчищем явных и тайных врагов. *** Екатерина не стала даже дожидаться утра. Впрочем, Нострадамус ни капли не удивился ее скрытному ночному визиту. Более того, он его ждал, стоя в тени деревьев на краю леса. Королева приехала одна, верхом, в который раз доказав, что все еще находится в прекрасной форме. А Нострадамус, в свою очередь, показал, насколько хорошо успел ее изучить. — Так значит, Баш поверил и даже не усомнился? — всплеснула ладонями Медичи, выслушав его рассказ и радуясь своей удаче. — По сути, почти все, что я сказал, правда. За исключением некоторых деталей. Если у него и возникли сомнения, меня Себастьян в них не посвятил. — Хорошо. Он обратится ко мне за подтверждением и я сумею его убедить. Знаешь, — Екатерина с довольной улыбкой и хитрым блеском в глазах потерла ладони, продрогнувшие на холодном ночном воздухе, — в результате, все сложилось более чем удачно. Я как раз думала о том, чтобы ввести Франциска ко двору именно в образе несчастного изуродованного дворянина, вынужденного скрывать свое лицо… А тут и Баш увидел «графа де Бриона» без маски, стало быть, сможет подтвердить, что тому и правда есть, что прятать. — Она с облегчением вздохнула. — К счастью, Франциск оказался достаточно благоразумен, чтобы не показываться Башу на глаза. Пока Екатерина говорила, Нострадамус поймал себя на том, что не может оторвать от нее взгляд. От серебристого марева, играющего на волосах королевы в лунном свете. От легкого облачка пара, срывающегося с ее губ при каждом выдохе. От тонких дрожащих пальцев, в попытке согреться мнущих пышный мех на воротнике тяжелой накидки. Хотелось взять эти пальцы в свои ладони, чтобы поделиться с ними теплом. Мишель неосознанно уставился на свои руки – они казались огромными грубыми лапищами в сравнении с утонченными и холеными кистями Екатерины. Он мог бы сграбастать обе ее ладошки одной своей… — …Что ты об этом думаешь? — недовольный голос королевы штопором вонзился в мысли Нострадамуса, отвлекая от странных и несвойственных ему размышлений о чужих руках. — Что?.. — он растерянно уставился на нее. — Ты не слушал. — Не скрывая злости констатировала Екатерина. Она сжала кулаки и прикрыла глаза трепещущими веками. Тонкие ноздри женщины раздулись, как паруса на ветру. Напрягшиеся скулы говорили о внутренней борьбе: Медичи желала разразиться бранью, но что-то удерживало ее. — Тот факт, что ты более не являешься моим подчиненным, не значит, что я не могу тебя казнить! Нострадамусу очень хотелось закатить глаза, но воспитание не позволило. Каждый раз, когда он делал что-то, что не нравилось Екатерине, она в красках описывала, как отправит его на плаху. При этом оба прекрасно знали, что по воле королевы этого никогда не произойдет. — Я снова напоминаю о том, что хочу видеть тебя при дворе в качестве придворного лекаря. До тех пор, пока мы не найдем замену Кортиньи. Собственно, я хочу, чтобы именно ты определил достойного кандидата из той своры припевал, которых тот держал при себе. И… — она выразительно посмотрела на Мишеля, — английский посол… — Я не стану травить посла! — строго отрезал Нострадамус, нарочито игнорируя красноречивые сигналы Екатерины. Та громко фыркнула, всплеснув руками. — Если бы я хотела его отравить, справилась бы своими силами, — насмешливо заявила королева. — Зачем нам проблемы с Англией? Особенно накануне коронации Карла. Вот еще! Пусть забирают своего посла-извращенца целым и невредимым. Нужно чтобы он просто немного… поболел. Чтобы его не было вблизи Марии, пока я буду искать слабые места дона Карлоса. Займись этим вопросом. Это приказ. — Она подошла к лошади и, проигнорировав заботливо протянутую руку Нострадамуса, сама всклочила в седло, вызвав в груди провидца томное чувство восхищения. — А я пока подготовлю почву к возвращению Франциска. Точнее, графа де Бриона. Предупреди Франциска о моих планах. «Готовить почву» Екатерина решила с самого утра, начав с визита к королю. Сообщить Карлу, что ко двору прибудет новый вельможа, получить его высочайшее одобрение принять и разместить гостя, а заодно, узнать, почему ее не поставили в известность относительно предстоящей охоты. Ведь, если слуги не донесли ей о такой мелочи, то лишь по приказу короля. Карл был в своих покоях. Он встретил мать расслаблено сидя за столом и неохотно просматривая лежащую перед ним кипу бумаг. При этом на его лице читалась столь глубокая вселенская скорбь, что Екатерине не составило труда догадаться, какую лень вызывало это занятие у слишком юного короля. Карл скривил губы и поднял на мать недовольный взгляд, будто она лично была виновата в том, что ему приходится заниматься муторными и скучными королевскими обязанностями. — Как ваше самочувствие, сын мой? Екатерина приблизилась и попыталась приобнять юношу, чтобы запечатлеть на его макушке ласковый поцелуй, но Карл пренебрежительно увильнул от материнской ласки, чем остро напомнил королеве своего старшего брата. — Прекрасно. Чем обязан чести видеть ваше величество? — Карл сжал губы в тонкую полоску, демонстративно отворачиваясь, будто Екатерина была не достойна его внимания. Медичи мысленно вздохнула: началась излюбленная «игра» Карла - «Ты плохая мать, ты меня не любишь». Лучше него в демонстрации детской ревности поднаторел только ее младший сын, Эркюль-Франсуа, который сейчас жил вместе с сестрой Маргаритой в королевской резиденции в Анжу. — Разве мать не могла прийти, просто чтобы увидеть любимого сына? Разве желание верноподданной выразить почтение своему королю кажется вам странным? — Екатерина все же изловчилась и погладила Карла по голове. Ласково положила ладонь ему на щеку, разворачивая его лицо к себе и глядя ему в глаза. — Если вы хотели увидеть любимого сына, что же не отправились в Сен-Дени, как делаете это ежедневно? Как он ни старался, в голосе все же зазвенел тон обиженного ребенка, завидующего и ревнующего мать даже к мертвецу. Екатерина едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Для матери каждый ее ребенок одинаково любим, Карл. Когда у тебя появятся собственные дети, ты поймешь. Губы Карла приоткрылись, будто он желал вступить в спор, но в последний момент передумал. Юноша неуважительно бросил на стол документы, которые держал в руках. Екатерина скосила на них взгляд и едва заметно приподняла одну бровь. Мысленно Медичи сделала себе пометочку напомнить сыну на досуге о том, что к указам и донесениям следует относиться более внимательно. Особенно если в них фигурирует имя Стефана Нарцисса. Екатерина с удовольствием сунула бы в них свой нос, но Карл встал и подошел к окну, устремив задумчивый взгляд во двор. Пришлось отложить знакомство с интригующими документами и подойти к нему. Екатерина поймала себя на щемящем желании обнять худенькие, сутулые плечи сына. Она давала своим детям так мало любви и внимания, пока они были маленькими и нуждались в ней, а теперь, когда они становились взрослыми, пожимала плоды своей невольной отдаленности. Франциск видел в ней врага. Карл был на грани того, чтобы присоединиться к старшему брату в его взглядах. Ситуация с Клод и вовсе напоминала запутанный клубок, сплетенный из кусков разорванной нити. Елизавета уехала в Испанию унося в сердце затаенную злобу. Лишь Генрих, Маргарита и Эркюль все еще относились к Екатерине с преданным детским обожанием, но они были далеко и тоже стремительно взрослели. Еще немного, и она потеряет и их! Екатерина потянулась к Карлу в порыве внезапной ласки, когда он резко обернулся, пронзительно глядя на мать. Медичи замерла под его взглядом, невольно роняя уже поднятые руки. — И все же, что привело вас ко мне, мадам? Что-то случилось? — Нет. Вовсе нет. Собственно, я лишь хотела предупредить, что ко двору вскоре присоединится один вельможа и я прошу вас, сын мой, оказать ему протекцию… — Момент для материнских лобызаний был упущен, но Екатерина твердо решила плотно заняться восстановлением хороших взаимоотношений с Карлом. — Этот человек имеет отношение к вашей борьбе за регентство? — с подозрением уточнил Карл, щуря большие голубые глаза, сверкающие из-под отросшей челки. — Нисколько. Я пригласила его, дабы обеспечить безопасность Марии. — Марии что-то угрожает? — по лицу Карла было заметно, что он не очень-то поверил матери. — Она королева Шотландии. Ей постоянно что-то угрожает с самого ее рождения. — Екатерина не смогла сдержать сарказма. — Ей нужен человек-тень, телохранитель, которому я смогу целиком доверять. И это как раз подходящий вариант. Он был особо предан Франциску, а потому и для вдовы покойного короля сделает все, что в его силах. А главное, я абсолютно уверена в его неподкупности. Карл удивленно хмыкнул, возвращаясь к столу и, к большому неудовольствию Екатерины, пряча бумаги в потайной ящик. — С чего вдруг вы так озаботились благополучием Марии? Разве вы не ненавидите ее? — Наши разногласия в прошлом. Я хочу помочь ей в память о Франциске... — Екатерина умолкла, опасаясь, что упоминание старшего сына снова всколыхнет в Карле слегка успокоившуюся волну ревности. — Но разве ей может грозить опасность при французском дворе? — продолжал удивляться король. «Мой наивный мальчик, ты еще слишком молод и не понимаешь, что ни одна живая душа, будь она даже королем или королевой, никогда не находится в полной безопасности!» — Екатерина снисходительно улыбнулась. — Перестраховаться никогда не излишне. — Вслух сказала она. Карл кивнул, не видя причин спорить с матерью в столь незначительном вопросе. Ну хочет она приставить к Марии сторожевого пса – пусть приставляет. При дворе всем места хватит. — Хорошо, я разрешаю. Можете пригласить этого господина, — он величественно взмахнул рукой, проигнорировав тот момент, что Екатерина пришла не испросить разрешения, а поставить его перед фактом. — И вы согласны оказать ему поддержку? Дело в том, что у графа де Бриона есть некоторая особенность –из-за последствий несчастного случая и тяжелой болезни ему приходится прятать свое лицо. Мне бы не хотелось, чтобы он стал объектом повышенного внимания придворных. Но ваша протекция поможет ему избежать досадных ситуаций… Озвученная деталь вызвала у Карла живейший интерес. Он поднял на мать заинтригованный взгляд. — Он правда настолько уродлив? — нотки любопытства яснее ясного говорили, что юный король первым воспользуется случаем заглянуть под маску графа де Бриона. — Карл! — сталь в голосе Екатерины мигом погасила эти огоньки любопытства. — Хорошо-хорошо. Я позабочусь о том, чтобы графу не докучали… Но как по мне, это глупейшая затея – делать телохранителем столь приметного человека! — Напротив, человек, чьего лица никто не знает – идеальный вариант для такого дела. В результате каждый из них остался при своем мнении. Уже уходя, Екатерина вспомнила о втором вопросе, который хотела обсудить с сыном. Замерев у порога, она обернулась к нему. — Что-то еще? — Карл недовольно зыркнул на мать. — До меня дошли слухи, что вы устраиваете большую королевскую охоту… Странно, что я узнаю об этом через третьи руки. Вы не желали сообщить мне? Карл неуверенно повел плечом, почувствовав неловкость из-за неявного упрека в материнском голосе. — Я подумал, что вам это будет не интересно. Мне показалось, вы предпочтете участию в охоте визит в Сен-Дени. Он снова сделал это! Уколол ее своей ревностью! Екатерина ласково улыбнулась. — Вы ошиблись, ваше величество. Для меня не может быть ничего приятнее, чем разделить азарт и успех сына во время охоты. Бледные щеки Карла едва заметно зарделись. Желая скрыть, как обрадовали его слова матери, он сурово кивнул и снисходительно взмахнул рукой. — В таком случае, я приглашаю вас присоединиться к нашей охоте. Екатерина слегка склонила голову и, полностью удовлетворенная результатами беседы, вышла из королевских покоев. Мария с недоверием и недоумением смотрела на клочок бумаги в своей руке. Джордж Брайтон написал ей записку! Невероятно, до каких размеров может вырасти людская наглость. На листке, переданном служанкой, помеж цветастых описаний личных страданий лорда, в нескольких строках уместился упрек королеве Шотландии, что она ничуть не печется состоянием своего «спасителя», и забота о ее собственном самочувствии. В очередной раз перечитывая записку, Мария не знала, что и думать. Услышав о несчастном случае с английским послом, она, как и многие при дворе, испытала легкое чувство злорадства. В конце концов, лорд Брайтон ничего себе не отбил и особо не пострадал, не считая разбитую голову. Судя по его «письменам», эта травма тоже не сказалась на лорде Брайтоне. Серьезных причин жалеть англичанина не было. Но он так умело заливался соловьем в своем коротком послании, демонстрируя несомненный природный талант к красноречию, что Мария ощутила укол совести. Как бы отвратно она не относилась к лорду Брайтону лично, и как бы не презирала его происхождение и должность, он все же помог ей в трудную минуту. Мария скомкала записку и тяжело вздохнула. — Уложи мне волосы, — велела ожидавшей в стороне служанке. — И подготовь черное бархатное платье с серебряным кружевом. Я нанесу визит послу… Молоденькая девушка, недавно заступившая на службу при дворе, а потому все еще сохранившая азартный и полный надежды блеск в глазах, с готовностью кинулась выполнять распоряжения королевы. — Утром в замок прибыл господин Нострадамус, чтобы проверить больных. Он сказал, что зайдет осмотреть вашу ногу, — вплетая в густые каштановые кудри Марии булавки с жемчужными цветами, сообщила служанка. Мария кивнула. — Хорошо. Передай Нострадамусу, что я приму его после визита к английскому послу. Сама Мария считала, что ее нога не в настолько плачевном состоянии, чтобы так над ней трястись. Королева хотела увидеть Нострадамуса по иной причине. Вдруг он сможет сказать ей что-то о союзе с доном Карлосом! Хоть дар провидца и внушал трепетный ужас, с недавних пор она безоговорочно верила в него. «От судьбы не убежать…» — вяло думала Мария, наблюдая в небольшое медное зеркало, как волосы превращаются в прическу, достойную королевы, но достаточно скромную, как для вдовы, пребывающей в трауре. — У тебя хорошо получается. С этого дня будешь моей камеристкой, — Мария улыбнулась зардевшейся служанке. — Как тебя зовут? — Жанна, ваше величество! — девушка, с сияющими глазами, преисполненная благодарности, присела в поклоне. Она не смела даже надеяться на столь быстрый скачок карьеры фактически по прибытию в замок. — Благодарю вас! У меня четверо младших сестер и все они ужасные модницы. Я умею делать множество причесок! Я не разочарую ваше доверие. Обзаведясь таким образом новой постоянной прислугой на оставшееся время пребывания во Франции, Мария, отправилась к покоям, отведенным лорду Брайтону. Легкая хромота доставляла неудобства и замедляла передвижения королевы, потому не успела она дойти до цели, как была перехвачена Екатериной, выскочившей из-за угла словно взъерошенный чертик из табакерки. Медичи смерила невестку пронзительным взглядом, что-то прикинула в голове, и схватив Марию под локоть, недовольно зашипела, забыв даже как следует поприветствовать королеву Шотландии. — Куда ты собралась? Мария удивленно вскинула брови. — Я получила записку от лорда Брайтона и решила справиться о его здоровье лично. Все же… я перед ним в некотором долгу… — Я так и думала. — Грубо перебила ее Екатерина. — Забудь об этом! Не суйся к Брайтону, — продолжая крепко сжимать руку Марии, Медичи потянула ее за собой. — Но каков нахал! Осмелился написать тебе после того, что сделал!.. — О чем вы говорите? — Мария ошарашенно захлопала глазами. Екатерина подвела ее к окну, создавая иллюзию, будто две королевы чрезвычайно заинтересованы чем-то во дворе. Придворных вокруг них почти не было, лишь слуги изредка сновали коридором, низко опустив головы. Но при дворе даже у стен были глаза и уши. — Я не хотела тебе говорить, но, видимо, придется. Иначе, чего доброго, ты поверишь в добрые намерения Брайтона, коих нет и в помине. Склонив голову чуть ниже и ближе к Марии, Медичи продолжила: — Брайтон подкупил Кортиньи, чтобы тот опоил тебя снотворным. Он собирался обесчестить тебя, Мария! И если бы по счастливой случайности рядом не оказался верный нам человек, неизвестно, как бы все обернулось. Посол упал с лестницы не потому, что был пьян, а потому, что его оттуда сбросили. Он прекрасно знает об этом, и наверняка жаждет поговорить с тобой, чтобы понять, насколько ты осведомлена. От шока у Марии округлились глаза. Она потрясенно посмотрела на Екатерину, потом поспешно отвела взгляд к окну, в попытке взять себя в руки и не навлечь подозрений окружающих. — Так значит… то был не сон?! Брайтон… он правда был в моей комнате и пытался… — ее замутило от нахлынувших воспоминаний о давнем ужасе. Мария невольно схватилась ладонью за горло. В голове не укладывалось, что посол… нет, Елизавета, могла зайти так далеко в попытке избавиться от соперницы. — Как он посмел!!! Но постойте… кто же… — она быстро заморгала, поспешно собирая цельную картинку из разрозненных обрывков видений, сохранившихся с прошлой ночи. Видений, которые она считала сном. — Франциск! Там… там был Франциск!!! —шокировано прошептала онемевшими губами, вспомнив размытый образ мужчины, заносящего над головой Брайтона какую-то тускло поблескивающую вещь. Образ, в котором Мария еще тогда узнала любимого мужа. — Нет, Мария. Сомневаюсь, что ты в состоянии воссоздать картину произошедшего по смятым воспоминаниям. Ты была под действием мощного наркотического средства, спутавшего сон с явью. — Екатерина поспешила разуверить ее. — Без сомнения, тебе хотелось бы, чтобы там был Франциск, но тебя спас другой человек. Однако, Мария не спешила отказаться от своей бредовой идеи, хоть и осознавала ее невероятность. — Кто же? Екатерина пришла в легкое замешательство, но почти мгновенно вернулась в собранное и уверенное состояние. — Через несколько дней я представлю его тебе. Я хочу, чтобы он мог открыто следить за твоей безопасностью. А до тех пор, держись как можно дальше от Брайтона, а если все же пересечешься с ним, не подавай виду, что тебе известно о его махинациях. Нам не выгодно, чтобы посол раньше времени узнал, что его замыслы разоблачены. Он понятия не имеет, кто на него напал, ждет, что мы сделаем первый шаг. А до тех пор вынужден будет затаиться. Вскоре я придумаю, как спровадить его обратно в Англию, обойдясь «малой кровью». Необходимость бездействовать и молчать, глядя в лицо врагу, вызывала у Марии глухой протест и возмущение. Но она понимала, что Екатерина права – не следует лезть на рожон. Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе. Пусть Брайтон верит, что сумел всех обмануть. И все же, после разговора с королевой-матерью, личность таинственного спасителя не давала Марии покоя. Почему Екатерина ничего не рассказала о нем? И как он так вовремя оказался в ее покоях, чтобы помешать Брайтону? Неужели некто неизвестный незаметно для нее самой следит за каждым ее шагом, прячась в тени. И возможно, даже сейчас наблюдает за ней из-за закрывающей тайный проход панели? Не потому ли ее поселили в эти комнаты, чтобы у него был доступ к королеве Шотландии благодаря секретному ходу? Нервно сглотнув, Мария на цыпочках подошла к потайной двери и прислушалась. Ни единый звук не долетал из-за тонкой фальшивой панели. Девушка осторожно открыла дверцу и устремила взгляд в сырую темноту. Ни слабый шорох, ни приглушенный отзвук чужого дыхания не достигли чутких ушей королевы. Кто бы ни был ее защитник, сейчас он прятался в другом месте. *** Первые дни подготовки охоты прошли для Себастьяна и его подчиненных в выслеживании оленя. В заботах он почти позабыл о незнакомом вельможе, живущем в особняке под присмотром Нострадамуса. Тем более, что граф де Брион никак не напоминал о себе, не покидая своей комнаты и не показываясь на глаза королевским ловчим. Как и говорил Нострадамус, Екатерина Медичи явилась в охотничий домик и полностью подтвердила слова провидца. И хотя у Баша не было оснований доверять королеве-матери, причин подозревать в чем-либо графа де Бриона так же пока не имелось. Олень был выслежен и следующий день ловчие заняли тем, чтобы тщательно обозначить его передвижение во время предстоящей охоты. Были выявлены точки, в которых следовало разместить собак, дабы зверь не ушел с намеченного пути и попал-таки в руки королю. Свора, которую привели с собой егеря, насчитывала около двадцати особей. В основном она состояла из борзых и гончих. Вожаком своры по праву считался рыжевато-черный бладхаунд по кличке Ахилл — красавец с серьезным и вдумчивым характером, уже не раз отлично зарекомендовавший себя на деле. Этот пес вел себя почти как человек, признавая лишь избранных среди окружавших его людей. Прочих же либо игнорировал, либо пугал демонстративной враждебностью. Семь лет назад Генрих еще щенком подарил Ахилла Франциску. Именно своего хозяина пес любил и почитал более всего. А еще Баша, который почти всегда был рядом с дофином и на плечах которого лежала основная забота о псе и обучение бладхаунда. И даже сейчас остальные ловчие предпочитали не связываться с Ахиллом. Только Баш выходил с ним на выслеживание дичи и только он мог спокойно увести пса в питомник. Расположившись за дубовым столом посреди двора, Баш и его подчиненные отмечали на карте места, где должны будут затаится егеря с собаками. Животные свободно гуляли, помечая территорию и резвясь в лучах теплого осеннего солнышка. Ахилл сперва лежал у ног Себастьяна, потом утомившись слушать людскую болтовню, поднялся и прошествовал в конюшню, проверить лошадей. Это был его ежедневный ритуал: обход двора, начиная с круга вокруг дома, проверки конюшни и сараев, и заканчивая наведением порядка среди остальной своры. Если на пути бладхаунда возникал Нострадамус, пес встречал его низким утробным рычанием, напоминая о важности уважения чужого личного пространства. Несколько секунд провидец и Ахилл смотрели друг на друга, а после мирно расходились в разные стороны. Наблюдая эту картину несколько раз, Баш пришел к выводу, что Нострадамус определенно сумел завоевать если не расположение, то уважение Ахилла. Однако вечером того же дня, Баш стал свидетелем совершенно иного, поразившего его зрелища. Вернувшись из лесу, Себастьян устало обходил двор, направляясь к конюшне. Он собирался отправится в замок, чтобы доложить, что подготовка к охоте завершена и король со свитой могут выступать в путь хоть утром. (Правда, он прекрасно осознавал, что дворяне соберутся, как минимум, на следующий день. Их собственная подготовка была не менее щепетильной и трудоемкой, чем поиск и загон дичи ловчими.) Бесшумно двигаясь в тени хозяйственных построек, Баш и увидел фигуру, укутанную в темный плащ, крадущуюся под домом. Лицо человека скрывал низко натянутый капюшон и неестественно белеющая в сумерках маска. Де Пуатье уже положил было ладонь на рукоять меча, когда вспомнил слова Нострадамуса о том, что его пациент выходит на люди в маске. Однако, Баш не стал расслабляться, двинувшись к незнакомцу. Если это граф де Брион, чем не возможность познакомиться? В этот момент из-за конюшен и появился Ахилл, завершающий свой обход. В первое мгновение, заметив темный силуэт, пес замер. Но почти сразу поднял хвост трубой и ошалело замахал им, выражая высочайшую степень восторга. Низко тявкнув, словно довольный щенок, он припал к земле, а уже спустя секунду вприпрыжку помчал к человеку в маске. Тот, в свою очередь, ничуть не испугался. Напротив, наклонился, опускаясь на одно колено и встречая собаку открытыми объятиями. Ахилл радовался так, словно повстречал своего собачьего бога! Он норовил запрыгнуть человеку на руки, лез носом под маску, пытаясь отыскать открытый участок кожи, чтобы лизнуть его, весело скулил и падал на спину, подставляя брюхо затянутым в перчатки пальцам, ласково чешущим его. Граф де Брион (если это был он), что-то тихо говорил ему, приводя Ахилла в счастливое исступление одним звуком своего голоса. Баш замер на месте, наблюдая за этой невероятной ситуацией и не решаясь вмешаться. Только с одним человеком Ахилл вел себя подобным образом. И сейчас этот человек был мертв! — Кто же вы, граф де Брион?.. — Баш отступил глубже в тень. Если ранее личность странного аристократа интересовала его исключительно в связи с королевой-матерью, то теперь де Пуатье овладело сугубо личное любопытство. *** Двор собирался на королевскую охоту. Это развлечение для многих послужило прекрасным поводом покрасоваться, наладить связи и сплести тугой клубок личных и политических интриг. Екатерина планировала находится во время охоты в ближнем круге короля не просто как мать, но как официальный регент, а потому изо всех сил надавила на тайный совет. Теперь, когда она заручилась поддержкой Нарцисса, в затягивании процесса голосования не было смысла. — Вы сделаете это сегодня же! Созовите тайный совет и назначьте, наконец, регента! — заявила она Стефану, врываясь в его кабинет. — Завтра я планирую сопровождать Карла на охоте именно в этом статусе. Если хотите получить обещанный титул лорда-канцлера, докажите свою лояльность, Нарцисс! Любые попытки возразить в этот раз были пресечены на корню. Стефану, который на данный момент обладал на совет наибольшим влиянием, пришлось уступить. Знатные лорды и богатейшие вельможи Франции собрались на его зов, ропча и втихомолку негодуя, что их оторвали от приятного процесса сборов на охоту. Они плотным кругом обступили стол, за которым восседал Нарцисс. Тот с кислой миной дождался, пока в комнату величественно «вплывет» Екатерина, в потрясающем наряде цвета золота, с выражением победительницы на красивом лице. Стефан поднялся из-за стола и склонился перед королевой. Остальные вельможи последовали его примеру. — Ваша светлость. Сейчас мы будем голосовать за то, чтобы королева-мать стала регентом Франции, — обратился Нарцисс к окружающим его мужчинам. Екатерина с нетерпеливым предвкушением поджала губы. — Если нет возражений, я голосую «за». Получу ли я еще голос? — продолжал Нарцисс. Один из лордов неуверенно поднял руку. — Хорошо. Кто еще голосует «за»? Глаза Екатерины загорелись. Она почти ощущала свой триумф на вкус. И в этот миг дверь отворилась и в кабинет поспешно прошествовал кардинал Морель в сопровождении двух священнослужителей из Ватикана. В руках кардинал нес золотую урну, в которой должны были захоронить забальзамированные органы почившего короля. — Остановите голосование! — громко приказал кардинал, ставя свою ношу на стол перед членами тайного совета. — В этой урне доказательства, что наш покойный король Франциск был убит! Екатерина вздрогнула, услышав сей бред. — Это печень короля, — Морель откинул крышку ящичка, демонстрируя содержимое. — Лекари говорят, что черный цвет, подобный этому, свидетельствует о том, что король Франциск был отравлен! Мы обнаружили это, когда готовили останки к захоронению в базилике. — Как это возможно?! — Медичи пошатнулась, понимая, что оказалась в эпицентре нелепейшего фарса. — Некоторые яды могут оставаться незамеченными, только эксперт мог знать такое, — кардинал в упор, с красноречивым для окружающих намеком посмотрел ей в глаза. Екатерина отказывалась верить своим ушам. Происходящее не укладывалось в голове. — Вы считаете, что я убила своего сына?! — хрипло уточнила женщина, едва сдерживая истерический хохот. Шок был еще сильнее от осознания, что Франциск жив, а перед ней разыгрывают ужасную и жестокую комедию, истинная цель которой ясна каждому в этой комнате. — Любой советник подтвердит, что вы годами хотела получить должность регента, еще до смерти Франциска, — безжалостно гнул свою линию представитель Ватикана. — Я любила его! Он был моим сыном! Вы сошли с ума?! — голос королевы постепенно переходил в крик. Морель не повел и бровью. Он глядел на женщину, которую заведомо ложно обвинял в ужаснейшем злодеянии и не испытывал ни капли жалости или раскаяния. — Это преступление требует расследования. Мы рекомендуем, чтобы до его завершения королева-мать не была утверждена на посту регента. Екатерина бросилась к столу, ища поддержки в лице Стефана, выглядящего не менее ошарашенным, чем прочие присутствующие. — Нарцисс, вы не можете позволить этому фарсу продолжаться! — Королева-мать права. — Тот гордо вскинул подбородок. — К ней должны относиться со всем уважением, которое требует ее положение. Ее величеству нужно дать время выстроить линию защиты, что, как я уверен, освободит ее от обвинений. Однако облегчение преждевременно посетило Екатерину, поскольку Нарцисс тут же продолжил: — Мы собрались здесь, потому что Франции нужен лидер, и немедленно, как нам любезно напомнила королева. Это осталось неизменным в независимости от того, кто совершил столь ужасное преступление. Если церковь не благословит избрание королевы-матери регентом, и никто более не решится на это, — Нарцисс покаянно опустил глаза, будто следующие слова давались ему с большим трудом, — я предлагаю свою кандидатуру! Земля едва не разверзлась под ногами Екатерины. Она смотрела на Стефана, в который раз поражаясь его цинизму, двуличности и подлости. — Что?! Ты… змея! — Я займу этот пост неохотно, — продолжал лицедействовать Нарцисс, глядя на вельмож с выражением покорности судьбе на лице, — до тех пор, пока во мне будет уверен совет лордов, и до того времени, пока король Карл не достигнет нужного возраста. — До этого еще много лет! Ты фактически будешь правящим королем. Ты уничтожишь семью Валуа!!! — Екатерина едва сдерживалась, чтобы не впиться ногтями в ненавистное лицо Стефана. Тот лишь снисходительно усмехнулся и обернулся к представителям знати. — Я смиренно прошу повышения. Медичи с ужасом смотрела, как почтенные мужи лицемерно, один за другим, не скрывая злорадства во взглядах, поднимают руки. — Когда кандидат не я, вы все хотите голосовать?! — едва сдерживая боль, обиду и разочарование, с едким сарказмом констатировала Екатерина, глядя на проявление чужой подлости. Тайный совет проголосовал единодушно. Нарцисс обернулся к Екатерине с улыбкой, полной мрачного удовлетворения. — С вашей помощью и поддержкой Господа, я надеюсь, что хорошо буду править своей страной. Екатерина была раздавлена превосходством, плещущемся в чужом взгляде. Взгляде, предсказывающем ее крах. — Да здравствует Франция! — Он уничтожил меня! Раздавил как букашку! — королева ворвалась в свои покои, сопровождаемая непоколебимым Нострадамусом. — Подлый… лицемерный… УХ!!! Сговорился с Ватиканом за моей спиной! Но как же низко он пал… Обвинить меня в подобном! Она не сумела сдержать вопль раздражения и злости, потрясая в воздухе руками со скрученными пальцами, будто тигрица, терзающая когтями невидимую жертву. Находись рядом с ней Нарцисс, он точно не ушел бы живым. — Успокойтесь, ваше величество. Вы еще не проиграли. Я не верю, что вы сдадитесь и отступите перед лицом трудностей. Мы знаем, что вас оболгали. И мы сумеем это доказать! — спокойный голос Нострадамуса разлился комнатой, окутывая Екатерину и отрезвляя ее. — Да… Да, конечно, я не сдамся! Посмотрим, кто будет смеяться последним, Стефан… Ты выиграл бой, но война будет за мной! — бормотала королева себе под нос. Она вскинула на Мишеля горящий, почти безумный взгляд, — А что если… — Нет. Провидец даже не стал слушать до конца, догадываясь, что в таком состоянии, на эмоциях, Екатерине в первую очередь придет в голову самый опрометчивый и самый неверный вариант доказательства своей невиновности. — Если вы сейчас предъявите двору живого Франциска, даже наиболее здравомыслящие и лояльные люди не поверят, что он не самозванец. Мы найдем другой способ. Печень, которую предъявил Ватикан, наверняка фальшивка, подготовленная самим Римом. Бальзамировщик не стал бы так подставлять вас. Екатерина бросалась из угла в угол, будто загнанный дикий зверь, в отчаянии заламывая тонкие кисти. — Он обрезал мне крылья, ограничил мои возможности! Карл уже запретил мне участвовать в охоте. Такое чувство, будто все уверены, что я только и ждала момента вонзить кинжал ему в спину. Будто я сошла с ума из-за жажды власти и теперь готова перебить всех своих детей! — Мы докажем вашу невиновность. — Уверенно повторил Нострадамус. — Вы будете регентом, я гарантирую вам. Его тон заставил Екатерину остановиться и внимательно посмотреть провидцу в глаза. — Ты предвидел это? — Да. А посему, не поддавайтесь панике. Сохраняйте хладнокровие. — Ты прав. Я буду хладнокровна. Я верну себе пост регента и восстановлю доброе имя. А Нарцисса утоплю в его собственной желчи! А пока что, давай сосредоточимся на том, как нам провернуть наше общее дело, — Екатерина задумчиво подняла указательный палец и постучала им по сомкнутым губам. Она села за стол, горделиво выпрямив спину положив обе ладони на столешницу. Так она чувствовала себя максимально уверенно и собранно. — Что там с английским послом? Нострадамус виновато опустил глаза. — Он… собирается участвовать в охоте… Екатерина недоуменно уставилась на него, решив, что ослышалась. Изящные пальцы королевы угрожающе забарабанили по столу. Когда она заговорила, от ее голоса разливалась стужа: — Разве он… уже достаточно хорошо себя чувствует? — Лорд Брайтон отказался от моих услуг. Он заявил, что с ним все в порядке и что он будет лечиться собственными настойками, привезенными из Англии. Я не могу принуждать пациентов к лечению и силой заливать в них микстуры… Екатерина вскочила, в гневе с силой хлопнув ладонями по столу. Боль, полоснувшая по рукам, на мгновение притупила злость, но королева все-равно сорвалась на крик. — Да какого черта, Нострадамус?! Неужели так сложно подлить человеку в суп банальное слабительное?! Почему я узнаю об этом только сейчас? Я бы все сделала сама… — И навлекли бы на себя еще большие беды. На фоне последних событий, любая хворь английского посла выглядела бы более чем подозрительно. Если вы волнуетесь о шотландской королеве, приставьте к ней охрану. Установите слежку за англичанами, но прекратите хоть на время свою подрывную отравительскую деятельность. Не теперь, когда вас обвиняют в убийстве бывшего короля. Екатерина не могла не признать, что в его словах есть смысл. Теперь она не могла лично присматривать за Марией во время охоты, а потому, ей нужен был кто-то, кто стал бы ее глазами и ушами. Вот только кому она могла доверять в подобных обстоятельствах? Ответ нашел ее сам, явившись в королевские покои, по обыкновению, незваным гостем. Кристоф, от которого Медичи уже планировала как-нибудь незаметно избавиться, вдруг показался ей еще вполне полезным и эффективным. Тем более, что он сам горел желанием доказать свою ценность. Теперь, когда договоренности с Нарциссом потеряли силу, Екатерина готова была закрыть глаза на некоторую одержимость камердинера. Более того, у безумцев были свои несравненные плюсы – главное знать, за какие ниточки их стоит дергать. — Я повышу тебя до королевского стража, — Екатерина возбужденно мяла щеки юноши, оседлав его колени и азартно заглядывая в темные глаза. — Завтра ты отправишься на охоту в числе королевской свиты и глаз не спустишь с Марии, королевы Шотландии, и английского посла, лорда Брайтона. Ты станешь моим разящим мечом, Кристоф… — Я уничтожу всех твоих врагов, моя королева… — с бешенной улыбкой шептал тот ей в ответ, и в его глазах Екатерина действительно видела шальную пляску смерти… *** Утром король в сопровождении придворных, составивших пышный кортеж, въехал в королевские охотничьи угодья. Карла сопровождала чуть ли не половина двора. Всем хотелось блеснуть друг перед другом: кому нарядом, кому новеньким оружием, или, в конце концов, просто остроумием. Охота угрожала перерасти в банальную увеселительную прогулку, изюминкой которой должна была стать смерть несчастного оленя. И естественно, каждый прекрасно понимал, что как бы ни сложились обстоятельства, зверя должен убить король. Маленькая личная свита Марии состояла лишь из Лолы и гвардейца, которого Екатерина перед самым отъездом приставила лично к шотландской королеве. Дон Карлос разрывался между желанием покрасоваться перед возможной невестой и стремлением блеснуть охотничьими навыками перед иноземным королем и его двором. — Держись ближе ко мне, — тихо велел жене Стефан, потом поднял взгляд на Марию, которая ехала рядом и наверняка услышала его слова, — Вы же не возражаете, что я озабочусь безопасностью супруги, ваше величество? — Ничуть, — вымучено улыбнулась Мария, и ласково обратилась к Лоле, — Лорд Нарцисс прав, тебе стоит быть ближе к нему. Охота может быть непредсказуема. — Увидев смятение на личике подруги, королева поспешила добавить, — Я тоже буду рядом. Мария изо всех сил старалась сохранить безмятежность на лице, хотя в этот момент на душе скреблись кошки. После того, как Лола побывала в статусе любовницы покойного короля, а теперь стала женой утвержденного регента Франции, она более не могла считаться фрейлиной Марии, а значит и не обязана была ей подчиняться и сопровождать свою королеву. Свита Марии совершенно истаяла… Еще никогда она не была столь одинока, как во время этой охоты. Даже находясь в эпицентре событий рядом с Карлом и предполагаемым женихом, даже видя ободрительную улыбку Баша, который не мог составить ей компанию, потому что руководил процессом загона дичи, Мария чувствовала себя в абсолютном одиночестве. Она была лишней здесь: в лесу, в этом обществе, во Франции. Пропади она сейчас, никто бы и не заметил. Эта мысль заставила Марию притормозить лошадь, позволив остальным постепенно обогнать ее. Никто не озаботился состоянием шотландской королевы, никто даже не обратил внимания. Лишь приставленный к Марии молодой стражник тоже остановился, вопрошающе глядя на нее темными глазами. — Я плохо себя чувствую, хочу выпить воды. — Объяснила девушка, спешиваясь. У нее и правда до сих пор слегка ныла нога, особенно неуютно ей было долго находится в стременах. — Отдохните, мы успеем нагнать остальных, — легко согласился с ней страж, также спускаясь с коня на землю. Оставшись почти в одиночестве, Мария почувствовала себя куда лучше и спокойней. В голову пришла безумная мысль: не повернуть ли назад и не воротиться ли в замок? Хватятся ли ее, если она так сделает? Все-равно, ненавистная охота была ей, фактически, навязана. Однако, бунтарская мысль была тут же отброшена в сторону. Мария находилась не в том положении, чтобы своевольничать. Да и Карл ничем не заслужил столь неуважительного отношения к себе. Мария оглянулась по сторонам, любуясь одетым в золото лесом и вдохнула полной грудью прохладный воздух. Стражник терпеливо ждал, деликатно отвернувшись в сторону, чтобы не стеснять королеву. Чуть в низине, в нескольких шагах от места, где они остановились, журчала речушка. Кажется, та самая, несчастливая, в которой Мария повредила себе ногу. Но если в той части леса она напоминала ручеек, то здесь поток был куда более мощным, быстрым и глубоким. — Я хочу умыться и… немного побыть одна… А потом догоним кортеж. — О! Конечно. — Юноша понимающе кивнул, ведь даже королевам были свойственны общечеловеческие потребности. — Я отойду в сторону. Он действительно отошел, уводя с собой лошадей, чтобы Мария чувствовала себя достаточно уединенно. Мария спустилась к речке и, встав на колени, зачерпнула горсть ледяной воды. Плеснула себе в лицо, вздрогнув от холода, и уставилась на свое колышущееся отражение. Посидев так несколько мгновений, она оглянулась, мимоходом отмечая, что король со свитой успели отъехать довольно далеко. «Если бы Франциск был жив, он бы обязательно заметил мое исчезновение…» — мелькнула в голове неуместная мысль. — «Он бы уже искал меня…» Мария невольно представила, как зашелестели бы кусты за спиной и родной голос позвал бы ее… — Ваше величество? Мария вздрогнула всем телом и резко обернулась, почти готовая увидеть за спиной супруга. Но вместо Франциска позади нее стоял английский посол в сопровождении неизменного секретаря. Их лошади находились тут же и уныло щипали пожухлую траву. Учитывая, что Мария не услышала приближения всадников, пришли они пешком, ведя жеребцов на поводу. — Что вы делаете здесь совсем одна, вдали от всех? — участливо поинтересовался лорд Брайтон, с которым Мария так и не разговаривала с той самой злополучной ночи. — Я… плохо себя почувствовала… но мне уже лучше. Я собираюсь нагнать кортеж. — Мария старательно сдерживала дрожь в голосе, чтобы не показать, как напугала ее эта странная встреча. Радовало лишь то, что на самом деле она была не одна. Но похоже, Брайтон пока не заметил ее охранника. — У вас снова болит нога? — от притворной заботы в голосе англичанина, королеву начало тошнить. — Позвольте я вам помогу… — Не подходите! — увидев, что Брайтон сделал шаг в ее направлении, Мария все же не смогла скрыть испуг. Она надеялась, что стражник обратит внимание на ее вопль и его появление пресечет дальнейшие поползновения со стороны посла. — Что-то не так? Разве я чем-то вас обидел, ваше величество? Я полагал, что всякие досадные недоразумения между нами давно исчерпаны… Однако, вы даже ни разу не справились о моем здоровье, пока я болел… — Улыбка постепенно сползала с лица лорда Брайтона. — Так что же, я в самом деле вас обидел? — Вы сами знаете ответ! — Мария больше не могла притворяться неосведомленной, наивной дурой. — О!.. — понимающе протянул Брайтон. — Выходит я был прав… тогда, в ваших покоях… Я думал, что лишил розу шипов, но вы оказались куда более опасным цветком… И раз вы не устроили скандал, значит что-то замышляете. Позвольте спросить, что? Мария не успела охнуть, как секретарь Брайтона одним махом положил на тетиву лука стрелу и направил ее острие прямо в грудь королевы. — Вы серьезно?! Пристрелите меня прямо тут? И как вы это объясните общественности? Скажете, что спутали меня с оленем?! — раскрасневшись от гнева и страха, Мария почти кричала, негодуя на отсутствие охранника. С опозданием в ее голову закралось ужасное подозрение, что стражник вполне мог действовать заодно с англичанами. — Кто сказал, что Сэмюель целится в вас? — насмешливо протянул Брайтон. — Вы очень шумная женщина, ваше величество. Мария хотела было возмутиться, даже успела открыть рот, когда из ближних кустов, со стороны реки, вывалилось нечто. Лохматое, грязное, нестерпимо воняющее, с огромными кривыми клыками и озлобленно хрюкающее. Глаза дикого кабана застилала красная пелена. Шерсть на боку, сбившаяся в кровавые колтуны, говорила о наличие раны. Зверь растеряно застыл, глядя на людей и словно раздумывая, броситься ли в атаку первым, или бежать. Мария тоже замерла, крик застыл на ее губах. Брайтон последовал примеру своего друга и тоже натянул тетиву лука. Они были намного дальше от зверя чем Мария, и шансы уложить кабана были достаточно велики. — Как думаете, если он решит напасть, кого выберет более удобной целью? — одними губами, почти беззвучно усмехнулся посол. — Бог на стороне Англии! С этими словами две стрелы одновременно сорвались с тетивы. Одна попала под ноги зверю, шуганув его с места, вторая же пригвоздила к земле подол тяжелого платья королевы. Мария с криком ужаса инстинктивно ринулась назад, скользнув каблуками по размытой от воды грязи. Ткань треснула и королева, неловко взмахнув руками, плюхнулась в речку, за мгновение до этого успев увидеть, как в воздухе просвистела еще одна стрела, прилетевшая с противоположной стороны и угодившая прямехонько в глаз кабана, свалив разъяренную тушу с ног. — Да чтоб ее! — воскликнул Брайтон, выхватывая из колчана новую стрелу. В этот раз он собрался целиться уже в Марию, упорно гребущую подальше от берега и постепенно уносимую течением. — Убей суку! — громко велел он секретарю. Но тот ответил ему булькающим хрипом. Обернувшись, Брайтон смог увидеть, как его друг и верный соратник медленно оседает, а из его вскрытой шеи мощными толчками хлещет кровь. Юнец, облаченный в одежду королевского стража, с безумной улыбкой на бледных губах, почти с нежностью уложил умирающего лорда Ньюббери на землю у своих ног и поднял нечеловеческий взгляд на лорда Брайтона. — Воистину, удачная охота… Течение, которое с берега казалось довольно слабым, на деле показало себя очень коварным. Оно быстро уносило Марию вперед. С одной стороны, она была рада оказаться как можно дальше от англичан, но с другой, хотелось поскорее выбраться на берег. Мария упрямо работала руками и ногами, путающимися в складках тяжелого платья. В голове мелькнула нелепая мысль, что стоит обязательно выяснить название речушки, уже во второй раз организовавшей юной королеве такую заподлянку. У Марии даже не было возможности задуматься о том, кто же выпустил третью стрелу, столь метко уложившую кабана. Увидев старое дерево, покосившееся почти над рекой, Мария подгребла к нему и намертво вцепилась в свисающие хлипкие ветви окоченевшими пальцами. «Я смогу… нужно просто цепляться и двигаться к берегу…» — стуча зубами от холода, мысленно уговаривала себя королева. Но руки не желали слушаться, парализованные страхом, что ее снова может подхватить течение в то время, как тяжелый подол все ощутимее тянул ко дну. Ствол, за который она цеплялась, содрогнулся под чужим весом, заставив Марию вскрикнуть от ужаса. Девушка подняла взгляд и увидела, что с берега на дерево запрыгнул некто, с ног до головы укутанный в черное, с лицом, закрытым пугающей белой маской. В панике Мария готова была отпустить ветку и грести уже в обратном направлении, наплевав на страх перед течением и глубиной. Но пальцы снова ее не послушались, буквально приклеенные к единственной опоре первобытным инстинктом самосохранения. Не успела она моргнуть, как перед глазами возникла затянутая в черную перчатку рука. Мария не спешила принять предлагаемую помощь, не зная, что таит в себе незнакомец: угрозу или спасение. Он вдруг показался ей знакомым… И уже через мгновение королеву осенило: это ведь его она видела в лесу во время игры в «Пса и зайца»! Точно! Тот же наряд, тот же широкий черный плащ, тот же капюшон, скрывающий лицо… Мария лишь не могла вспомнить, была ли на нем тогда маска. Значит ей все-таки не примерещилось. Заметив, что девушка собирается от него бежать, а точнее, в панике уплывать, незнакомец решился на отчаянный шаг. Рискуя тоже свалиться реку, он ринулся вперед, игнорируя угрожающе заскрипевшее и зашатавшееся под ним дерево, и крепко схватил руку Марии. — Держитесь! Я помогу вам! Доверьтесь мне!!! — донесся до ее ушей громкий оклик. Мария вздрогнула, будто от удара наотмашь. Этот голос… она узнала бы его из тысячи… Она потрясенно уставилась на белую маску круглыми, расширившимися от шока глазами. Оцепенение мгновенно спало с тела, уходя вместе со страхом. Мария отчаянно вцепилась в протянутые к ней руки, и сама потянулась к спасителю, хватаясь за его наглухо застегнутый камзол и плащ. Сильные руки рывком вытащили королеву из воды. Мужчина бережно подхватил ее, словно ни сама Мария, ни ее насквозь мокрое платье ничего не весили, и прижал к груди. Ловко балансируя на стволе, он в несколько шагов оказался на берегу и только тогда заметил внимательный, чересчур пристальный взгляд карих глаз, устремленных на его закрытое маской лицо. Королева вцепилась в его плечи словно клещ, не могло быть и речи, чтобы отцепить ее и поставить на землю. Зубы девушки отбывали настоящую барабанную дробь, одновременно от холода и волнения. Мария отчаянно пыталась рассмотреть глаза, скрывающиеся в прорезях маски. — Ф-Франциск?! — ошеломленно сорвалось с ее губ, прежде чем Мария осознала, что именно произнесла.