Extension

— Я отлучился на десять минут… — Мы хотели посмотреть, как работает его магия! — Уилбур! Фил ущипнул себя за переносицу. Его дети, очевидно, — за те десять, может быть, пятнадцать минут, что его не было, — отвели Томми в тренировочную комнату Дрима и включили пулеметы часовых. — Мы не включали часовых, — голос Техно звучал бы монотонно для большинства, но Фил мог расслышать в нем нервозность. Это все еще заставляло его перья слегка распушиться от гордости от того, что он всегда будет оказывать такое влияние на своих сыновей, независимо от того, насколько взрослыми или преуспевающими они станут. Фил все еще был их отцом. — Томми включил. Мы специально сказали установить их на несмертельный режим… — И ты не подумал проверить, — Фил на самом деле не спрашивал, но нервное шарканье мальчиков все равно ответило ему. Он снова вздохнул, наконец убрав руку от носа. Техно смотрел прямо вперед — так он делал только тогда, когда ему читали нотации и пытались показать, что он беспощаден, а Уилбур возился с одним из своих ножей, вертя лезвие в руках. — Ну, — подтолкнул Фил, вернув внимание Уилбура к себе. — Как он справился? — Его магия совершенно невероятна, папа! — воскликнул Уилбур, засовывая нож обратно в ножны. — Еще до того, как появились дозорные, у него все получалось. Он может блокировать пули, лезвия и другие снаряды… казалось, что он бьёт по сторонам, чтобы они отклонялись от курса? Он был гораздо более осведомленным о своем окружении, чем я ожидал. — У него также молниеносная реакция, — кивнул Техно, взглянув на своего близнеца. — Он способен предсказать траекторию пули или снаряда сразу после выстрела и так же быстро реагирует, чтобы избежать их. Он двигается почти полностью на инстинктах — кажется, что он почти не принимает сознательных решений, пока уклоняется. Он явно привык бегать и уклоняться от атак, не обязательно отбиваясь. Фил кивнул. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Техно опередил его. — Я думаю, он попытался бы пробиться грубой силой через любой другой вид боя, честно говоря. Он не очень хорошо разбирается в тонкостях, так что я бы поставил на то, что он просто размажет всех по стенке и уйдет. — Значит, ему нужно научиться правильно драться, — хмыкнул Фил. — Да, — кивнул Техно, сжимая и разжимая руки. — Он дерется, как хищное животное, которое загнали в угол — хотя это и полезно в экстренных ситуациях и для того, чтобы убежать от чего-то, но не совсем полезно в качестве формы или в ситуации, которая требует более сложного решения проблем. Больше, чем просто бегство. — Хорошо, — Фил усмехнулся сыну, протягивая руку и проводя ею по волосам Техно. Волосы Техно всегда были ухоженными и мягкими, к ним было очень приятно прикасаться, если быть честным. Фил всегда наслаждался теми нежными моментами, когда мог заплетать волосы Техно. Уилбур издал раненый звук, придвигаясь ближе, и Фил усмехнулся про себя, поднял руку и притянул Уилбура в объятие. — Полагаю, ты будешь учить его? — Конечно, — Техно звучал довольно обиженно. — Я не доверю это никому другому. Кроме того, я лучший фехтовальщик среди всей нашей армии. Я бы не оставил эту работу никому другому — Оу, — Уилбур подсунул голову под челюсть Фила, словно тот все еще был маленьким карапузом, которому приходилось наклоняться, чтобы поместиться. — Технософт, — Уилбур ворковал. Уши Техно раздраженно затрепетали, глаз дернулся, когда он, вероятно, обдумывал все свои славные планы быстрой мести. — Я не… — Чему ты меня учишь? — Голова Техно повернулась на звук, когда Томми вошел в гостиную, свежевымытый и в новой одежде. На этот раз на парне была мягкая белая рубашка, сшитая из лучшего шелка, который только могли позволить деньги. На нем был синий плащ с большим прямоугольником красного цвета, на котором золотом был вышит герб Империи. Плащ был ворсистым, пушистым и, судя по тому, как Томми в него закутался, теплым. У него были новые сапоги, новые штаны, и Фил был в полном восторге от того, как Томми носит цвета Империи. Так и должно было быть. Техно только хмыкнул в ответ, шагнув вперед с еще большим количеством золота в руках. Он не спеша протягивал замысловатые цепочки по плащу Томми, закрепляя и растягивая флис, вдевая в него застежку ручной работы. Видимо, Уилбур уловил, что он слишком часто засиживается допоздна, собирая эту вещь — застежка вошла с резким щелк, и плащ Томми больше не грозил упасть с плеч. Узел напряжения в плечах Техно исчез, когда он осторожно погладил одно ухо Томми, наблюдая за тем, как сверкают золотые серьги. Фил сдержал смех, когда Техно обернулся, его зрачки выпучились. Разговор, который они вели прошлой ночью, определенно был показательным. — Он сказал, что хочет прокол на хрящ, папа, — прошептал Техно, поглаживая волосы спящего Томми. Золотые серьги все еще были видны, они лежали на шее Томми. — Хрящ! — Научу тебя драться, — ответил Техно. Он сделал один шаг назад, наклонив голову, критически осматривая Томми. Фил был уверен, что никаких изъянов нет, но Томми был похож на ребенка, который бегает и пачкает одежду при любой возможности. Им придется позаботиться о том, чтобы у него было много запасных вещей. Томми нахмурился. — Я уже умею драться, придурок. — Не называй своего брата придурком, — негромко выругался Фил, прищелкнув языком и потянувшись вперед, чтобы взъерошить волосы Томми. — Это не очень приятно. И он прав, Томми, тебе нужно научиться драться. Томми, казалось, замер от его слов, но не протестовал. Фил позволил улыбке скривить его губы. — Тебе нужно научиться драться, — уточнил Техно. — А не просто пробивать себе путь грубой силой с помощью магии. Что случится, если ты попадешь в настоящую схватку, с противником, которого нельзя просто уничтожить? Томми, казалось, не впечатлился, скрестив руки. — Я бы бросил тебе вызов, если бы ты нашел хоть одного противника, которого я не смог бы просто уничтожить, — он высунул язык, и Техно с нежностью вздохнул, шагнув вперед, чтобы ткнуть Томми в щеку. Фил не обращал внимания на их спор, только покачал головой, когда Уилбур наконец покинул его объятия и пошел заводить обоих братьев. Пройдет совсем немного времени, и они поймут, что Уилбур пытается надуть их, и объединятся, чтобы справиться с ним, но Уилбур, похоже, усвоит этот урок очень тяжело. Досье, которое Сэм доставил в маленьком, непритязательном конверте, все еще не давало ему покоя. В нем не было ничего такого, чего бы они не ожидали. На первой фотографии на первой странице был Томми, на несколько лет моложе. Он выглядел еще меньше, на его щеках все еще держался детский жирок, несмотря на затравленный взгляд его глаз. Его зрачки не были сфокусированы, и, согласно досье, его накачали несколькими дозами этого волшебного наркотика, разработанного рабовладельцами. Никаких долгосрочных побочных эффектов, слава богу. Кратковременное головокружение, спутанность сознания, блокировка магии и тошнота. Фил не мог представить, как это должно быть больно, когда у тебя отнимают магию — она была такой неотъемлемой частью жизни. Это было бы все равно, что лишиться глаза, но… Томми представлял себе, каково это. Томми Иннит. Фил подумал, что Томми Крафт подходит ему гораздо больше. Его день рождения был 9 апреля. Он любил коров. Работорговцы отметили его как особо непослушного-волевого-дикого—находчивого-плохо воспитанного-решительного- и не поддающегося дрессировке. Необучаемымый. Дух Томми был подобен его магии — парящий так высоко, такой свободный, бродящий повсюду, куда бы он ни пошел. В его жилах текла жажда странствий, которая была присуща и Филу, желание расправить крылья и увидеть, как мир кружится под ним. Они оба были такими. Не поддающиеся дрессировке. Фил называл это свободой. Эрет купил его. С какой целью, рабовладельцы не уточнили, но за чуть больше миллиона долларов. Фил был в ярости от мысли, что кто-то может просто купить человека, но в то же время он был дико оскорблен тем, что Томми стоил чуть больше миллиона долларов. Пожалуйста. Сыновья Фила стоили гораздо больше — это было то же самое, когда Уилбура похитили, когда ему было шесть лет. Они требовали какой-то выкуп, а попросили всего несколько сотен тысяч. Честно? Подойдите творчески. Что бы Фил не сделал для своих детей? Абсолютно ничего. Требуй что-нибудь запредельное, чтобы Фил хотя бы мог рассказывать истории от их имени после того, как убьет их. Он провел пальцами по частично размазанным чернилам внизу страницы — нежная подпись Эрет. Может быть, Фил свяжется с ними, предложит вернуть деньги. Будет снисходителен. Если Эрет не согласится, ему придется просто сжечь всю страну дотла. Фил был уверен, что он все равно это сделает — и он знал, что Техно уже не прочь устроить старый добрый поджог. Не то чтобы Фил не был уверен. Томми и Техно, похоже, поняли, что Уилбур их подстрекает, их препирательства достигли новых высот, когда Уилбур закричал и попытался убежать, когда они оба потянулись к нему. Очевидно, они были командой Т, сертифицированными «Крутыми людьми против Уилбура». Уилбур уворачивался, уворачивался и уворачивался — и тут ваза разбилась вдребезги, Филу придется извиняться перед Дримом — но его усилия оказались напрасными, когда его сбил с ног разъяренный Томми. Биологический отец Томми, согласно этому досье, никогда не фигурировал в деле. Его мать была, но она была небрежной и жестокой. Один из ее многочисленных любовников на одну ночь был работорговцем, увидел потенциал к магии, который был у большинства детей… Он угрожал матери Томми. Под дулом пистолета, согласно официальному отчету, прикрепленному к досье Томми. Они классифицировали своих жертв по их недостаткам, по тому, что заставляло их подключать магию. Все люди рождаются с потенциалом, но с возрастом он ослабевает и ослабевает. Сам Фил обрел магию только в двадцать четыре года — сидя у смертного одра Кристен с ее рукой в своей, ее глаза были гордыми и полными надежды, ее губы шевелились, произнося заклинание, которое Фил даже не надеялся понять. Ее магия приходила к ней только тогда, когда она умирала. Кровь залила ее красивое лицо, и она хрипло выдохнула последний раз. Фил помнил, как закрыл глаза, а когда открыл их, от ее тела остался лишь пепел, мягко развеянный открытым окном, да ожерелье из красных сердечек. Она совершила за него обмен. Иногда другие могли пожертвовать чем-то, чтобы их цель получила магию — драгоценным предметом, пальцем — ничто никогда не достается даром. Чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь. У Томми был потенциал. У всех детей был потенциал, их тела и умы еще только приспосабливались. Фил провел годы, перерождаясь случайным образом, пока его тело пыталось понять, как себя вести. Его вены лопались, сердце останавливалось, и он не раз просыпался, чтобы снова умереть. Томми был так молод. Он отдал свое зрение, умоляя — он был предан. Но он все равно убил его мать. Жертва, принесенная им самим, жертва, принесенная другим человеком, о котором Томми заботился. Ничто не достается даром, и Фил не был уверен, что магия Томми действительно стоит той цены, которую он заплатил. Ослепленная жизнь в бегах. Единственное, что было хорошего в этих бумагах, — это то, что они нашли официальные данные о гражданстве Томми. Он был родом из одной из самых дальних стран на востоке, чуть дальше на юг, чем Эссемпи, построившейся на вершине озера. Л’Манберг. Их система усыновления и воспитания детей была довольно… эээ… агрессивной. В системе было очень мало детей, блуждающих по улицам, так как сама система работала на износ, чтобы каждый нашел себе хороший дом. Найти документы Томми и заверить страну, что Томми не умер, а Фил его усыновляет, было непросто, но Л’Манберг, желая сохранить хорошие отношения с Империей, быстро сдался и разрешил Филу усыновить Томми. Томми не мог иметь двойного гражданства Л’Манберга и Империи, поэтому его л’манбергские документы были отменены в пользу документов Империи, которые Фил уже ускорил и подписал. Оставалось только показать Томми подписанные документы об усыновлении и назвать его новую фамилию. Фил был взволнован. Он уже заключил соглашение о том, что граждане Эссемпи и Империи могут иметь двойное гражданство, и он знал, что Дриму уже не терпится дать Томми эссемпийское гражданство. Так Томми будет легче приехать в гости и остаться на некоторое время, если он захочет. Фил покачал головой, вытесняя из головы мысли о папке и ее содержимом. С Эретом можно было разобраться, и хотя прошлое Томми изменить было нельзя, его будущее пока находилось в руках Фила. Филу не терпелось увидеть, каким человеком станет Томми при полной поддержке Империи. Дипломатом, как Уилбур? Воином, как Техно? Непоколебимым источником авторитета, как Фил? Может быть, учителем. Фил наблюдал, как ветер носится по комнате, собирая осколки стекла и унося их подальше от происходящей борьбы. Их маленькое гнездышко было разрушено, и Томми поднял подушку, используя ветер, чтобы еще сильнее ударить ею по лицу Уилбура. Уилбур зашипел и упал, а Техно набросился на него мгновением позже. Близнецы пиглины катались по земле, хрюкая и играя друг с другом. Впервые за долгое время они вели себя как дети. Может быть, Томми стал бы учителем. Учителем, как Кристен. Она бы полюбила его. Ожерелье с красным сердечком уютно пульсировало под рубашкой, согревая кожу, и Фил улыбнулся от ощущения биения сердца Кристен. Она умирала, но так она всегда могла оставаться с ним, и вместе они защитят свою семью. Фил шагнул вперед, расправил крылья и потянулся к своим ребятам. — Задача состоит в том, чтобы оставить мебель Дрима нетронутой… — Фил прервался, когда Уилбур бросил подушку в Томми, который упал на пол, как будто в него стреляли. Подушка сбила с головы Фила шляпу, и она полетела на пол, как маленький листик. В комнате воцарилась тишина. Эх. К черту мебель. Фил медленно, осторожно поднял подушку, маньячно смеясь над ужасом в глазах Уилбура. Он бросил подушку, Уилбур увернулся, и он действительно услышал, как что-то разбилось… Но Томми смеялся, громко, несносно и так свободно, и Техно хрипел рядом с ним, и подушки летали по воздуху, и сердце Кристен билось выше его. Фил мог бы привыкнуть к этому.