Сказки на ночь, или Герой поневоле.

— Они иномирские, — шепнул Кудрявый. — Я прекрасно вижу, кто они есть. Насколько это позволено, конечно. Однако… “Однако не принимаются, — прогремел волк, заставляя тем самым всех перевести свое внимание на Киро. Тот чуть поежился, но предпочел стоять тихо и не привлекать еще большего внимания к своей скромной персоне. — Ты ведь Марий-Ус, верно?” — Он самый, — ничуть не удивившись, ответил тот. “Отлично. Я знаю, чем ты торгуешь, так что как насчет сделки? Ты привозишь этих ребяток живыми и невредимыми в Предгорье, а вон тот позволяет воспользоваться своим рюкзаком. Эй, парень, покажи-ка товар!” — Чего? А ну повтори, как ты меня сейчас назвал, захверень девиантный? — тут же взъерепенился Макси, не дав остальным и слова вставить. “Спокойно, малыш, никто тебя продавать не будет, — мирно ответил волк и тем же деловитым тоном продолжил, — Марий-Ус, скажи, сколько говорящих сумок ты видел? Готов поспорить, что на твой век таких артефактов не выпало. Слышал о безразмерной суме?” — Слышал, — кивнул тот, с интересом заходя за спину парня, чтобы лучше рассмотреть предмет обсуждения. Тот сразу же ощутимо зашевелил содержимым и недовольно запыхтел. — Однако Древние постарались. Они уничтожили или похоронили в пещерах практически все артефакты. И ты думаешь, я поверю в то, что каким-то нездешним удалось добыть столь редкую для этого времени вещь? “Нет, конечно. Я предлагаю наглядно убедиться в том, что вам будет намного проще перевезти наиболее ценный товар. Ведь лишь сама сума знает, что хранится в ее недрах и кому это можно доверить”. — Хорошо, давай, показывай свой наглядный пример, — согласился контрабандист. Однако в его голосе все еще звучали нотки недоверия. Пожав плечами, Страйфи снял рюкзак и опустил его на землю. Сам же уселся рядом, скрестив руки на груди и внимательно следя за происходящим: — Вы как хотите, но договариваться с ним вы будете сами. Лично я против того, чтобы его еще чем-то непонятным набивали. — Может, вы сначала объясните, чем торгуете? — вмешался Киро. Отчего-то этот вполне законный и уместный вопрос вызвал смех среди разбойников и ряд колких замечаний со стороны демона, который до этого вел себя подозрительно тихо. Парень насупился, — что я такого сказал? — Ничего. Сколько вы уже здесь? — успокоившись, поинтересовался Марий-Ус. — С зимы, — поежившись, ответил Страй. — Да? В таком случае, вы обязаны просветить меня, как вам удалось здесь выжить с такими-то познаниями. Если ты нездешний и не под защитой замка или кого-то весомого для этого мира, то, не зная главных лиц, выжить сложно. Разве что в лесу со зверьем, хотя, — смерив их оценивающим взглядом, он хмыкнул, — нет, в этих лесах и опытный человек с трудом выдерживает месяц, куда уж вам. — Нам? Нам некуда, верно. У вас же тут все такие сложные, — недовольно пробурчал Макси. — И вообще, либо тащи эту свою контрабанду, либо сваливай куда подальше. На крайняк сами доберемся. — Ладно. Кудрявый, распорядись. Если это правда, то лучшие экземпляры тебе доверю. Все-таки, так надежней будет. — Кудрявый скрылся в дверях склада, тут же по-хозяйски что-то крича и распоряжаясь, а Марий-Ус присел рядом с рюкзаком, чтобы лучше его рассмотреть и по возможности ознакомится с содержимым. Однако стоило ему только поднести руку для обозрения торчащей рукояти меча, как ей же и получил, после чего та скрылась в недрах сумы. — И кто это у нас жаловался, что он колется? — Страйфи тихо рассмеялся, за что так же был награжден новым синяком при помощи прицепленной к руке мышеловки. Парень, ничуть не отреагировав, снял ее привычным жестом. — Ты так и не ответил, — настойчиво произнес Киро. — Сейчас сами увидите, — отозвался Мари, ничуть не смущенный происходящим. Он снова хотел попробовать взять рюкзак, но тот взъерепенился пуще прежнего: — Э! Руками не трогать! Я тебе не абы кто! Загрызу! — В доказательство где-то внутри него загремели железки. — Не доверяешь? — А должен? — Поберегись! В следующую минуту прямо на рюкзак упала целая гора книг, рядом приземлился Кудрявый. “Тысяча и одна ночь”, “Г.-Х. Андерсен. Сборник сочинений”, ”Русские народные сказки” — гласили обложки из-под съехавших бумажных оболочек. Из-под завала тут же раздались гневные вопли Макси и последующие тихие мольбы о помощи. Страйфи и Киро исполнили просьбы рюкзачка, при этом не прекращая смеяться, наблюдая за потугами Кудрявого. Макси, как только освободился, принялся мстить за столь “низкое оскорбление его неповторимой персоны”. Прошло немало времени, прежде чем его успокоили, а несчастного разбойника отодрали от столба, на который он залез спасаясь. Затем последовали расспросы… Выехали они лишь к вечеру, когда на городок спускались золотисто-красные сумерки. Им предстояло провести в пути около четырех дней. Две небольшие повозки, мерно покачиваясь в такт выбоинам на дороге, ехали по улицам, и казалось, что укрыты они вовсе не светлой материей цвета молока, а алым пологом. Все тот же слепой кучер вез их и недовольно ворчал, что ему не нравится этот закат, у поперечного бортика спал уже знакомый им мальчонка, укрытый покрывалом. Больше в их повозке никого не было. Марий-Ус ехал в первой вместе с тремя своими людьми. Контрабанда же в виде различных книг со сказками и рассказами негромко “булькала” внутри рюкзачка, похожего сейчас на объевшегося жирного кота. К слову, сейчас любая былина, любая история, не относящаяся на прямую к реальным событиям, приравнивалась к серьезнейшему преступлению, которое жестоко каралось. Как отступление от единой идеологии, содействие врагу. Только так и не понятно, с кем воюют и где этот злопакостный враг, которому многие втайне поклоняются. Со слов Мари ребята узнали, что Древние уже давно пришли к власти. Они контролируют практически все в этом мире и стремятся к большему. Почему? Кто знает. Жители этого мира практически бессмертны, хотя и со своими пределами, но мало кто в состоянии прожить несколько десятков веков. Это под силу только духам, проклятым духам, которым не дано уйти на покой или переродиться в ком-то из своих потомков. Однако и это пресекается как только можно: тех, кто не под защитой, попросту ликвидируют, как только находят. Так что мало кто еще открыто заявляет о себе. Люди здесь предпочитают действовать тихо и незаметно… Лесная дорога все так же тянулась пыльной полосой, солнце нещадно палило на протяжении всего пути, иссушая все вокруг и терзая путников небывалой, казалось бы, духотой для апреля. Путь их был на удивление спокойным, а до Предгорья оставалось всего полдня, и они уже предвкушали горячий ужин и теплые мягкие постели. День медленно клонился ко сну, навевая дремоту. Вершины Гномьих гор давно синели впереди, возвещая о своем приближении. В повозке ребят царила сонная тишина. Они попросту наслаждались спокойствием и, не жди их городская таверна, уже давно бы уснули, а ночью, как и несколько предшествующих раз, сторожили сон остальных, тихо разговаривая и вдыхая ночную прохладу. Ехавший с ними мальчонка ни разу так и не заговорил, как бы они ни пытались вытянуть из него хоть слово, а возничий лишь пожимал плечами и говорил, что мальчонку этого за пару дней до прибытия в город подобрали и он от него тоже ничего не слышал. Солнце уже медленно склонялось на западе, покрывая диковинный лес алым золотом. Деревья вокруг будто погрузились в мертвый сон. Ни ветра, ни шороха зверья, ни пения птиц. Даже лошади шли слишком тихо. — Ребята, — позвал кучер, — будьте настороже. Не нравится мне эта тишина. Что-то будет, — предупредил он и снова замолк. Ребята лишь переглянулись. Их чутье молчало, как и демоны внутри. Однако недолго продолжалась тишина. Внезапно, из пустоты, вновь зазвучал детский голосок, нараспев произносящий слова: “Когда-то давно, многие века назад, здесь все было иначе, здесь все было не так. Сказка, миф или быль — откуда ты неважно, тут для каждого место найдется. Добрые волшебники и лукавые ведьмы, прекрасные дамы и люди со дна, злодей и герой... Тут Марьи жили в прекрасных теремах по соседству с замком Кощеев, Иванушки дружно обедали у Бабы-Яги, Шапочка с Волком под ручку гуляли. Все здесь в мире друг с другом жили. Добрые соседи. Множество, многое множество лиц и имен, и призваний. И единый добрый король правил здесь испокон веков, лишь раз в века сменяясь на троне, и каждый из них посменно становился вторым отцом иль дедом. Но то было раньше, сейчас все сменилось. Все пошло не так. То был старый добрый путь, уничтоженный ребенком. Он влиянью покорился, и кровавый взгляд пронзил небеса. Фарфором белым запылала плоть. И вздыбилась смола. Тишину наполнил вой... и боль. Звон — и невидимые стены окружили дичь. И летели шерсти клочья, и когти рвали плоть. Клык вонзился в клык... То был позорный, великий, славный, низкий бой. То было и есть война. За власть, свободу, за злато, серебро... нет. И да. Цена тому была не сила. Насмерть бой. Цена — жизнь ему была. Нет. Этому конца не будет никогда. Той сказки уже не вернуть. Виноват невиновный, виновный не виноват. Но еще будут те, они вернуться...” — Близок уж тот день, когда проклятые духи войдут в этот мир. До конца. Воссоединятся, — неожиданно для ребят закончил песнь мальчонка и лукаво заулыбался. Но не успели они и рта раскрыть, как повозка резко остановилась и раздался крик Мари: — Уходите! Контроль! Погружающийся в мягкие сумерки лес в полную силу озарил багряный закат — Куда это вы собрались? — прозвучал в их головах незнакомый голос, будто кто-то говорил именно там, а не снаружи. Так и было. — Эй, сюда! Я его чую! — продолжил он уже громче. Мальчонка тут же побледнел и перевел взгляд на парней: — Уходите, — прошептал он и прямо на глазах растаял. Ребята переглянулись, вскакивая на ноги, но их снова опередили: повозка со скрежетом заходила ходуном и перевернулась, застыв над землей, как перевернутая коробка, из которой вытряхивают мусор. Ребята попытались удержаться за дуги и бортики, однако кибитку снова дернуло, и они на пару вывалились наружу. Кучера видно не было, так же как и мальчонки. — Так и что мы имеем? — насмешливо произнес все тот же голос. Поднявшись, они увидели двоих высоких людей, закутанных в черные балахоны. Один из них, который был выше, стоял чуть поодаль с поднятой рукой, направленной на Мари и его людей. Они что-то кричали, яростно били кулаками по воздуху. Безрезультатно. Они словно были заточены в невидимую звуконепроницаемую клетку. Рядом с ними стоял второй, не шевелясь и внимательно следя за их движениями. — О, какая встреча! Это же неуловимый Марий-Ус. Видимо, сегодня госпожа Фортуна отвернулась от тебя и твоих ребяток, — противно рассмеялся другой. От звука его голоса Страйфи передернуло. Он уже слышал его, совсем недавно. В своем сне, в том кошмаре. — А это у нас кто? — Не твое дело, — огрызнулся Киро. Посмотрев на него, Страй увидел, как его всего трясет. И не понятно, от чего именно. — Какие мы дерзкие, — усмехнулся незнакомец и снова обратился к напарнику, — его здесь нет, успел смыться. — Я знаю, жаль, конечно, мы столько времени на него потратили, однако и этот улов не плох. Сам посмотри: злейший нарушитель порядка со своей отборной контрабандой и лучшими людьми. Еще и парочка незарегистрированных безбилетников. Забираем всех, глава будет доволен, — произнес тот и плавным мановением руки заставил схваченных разбойников упасть на землю и с силой сжимать свои головы. Звон, дикий звон разных частот, заставляющий все внутри трепетать и разрываться на множество мелких клочков, наполнил ближайшее пространство. Страйфи не слышал его, он не мог слышать то, что уготовано не для него, но он ощущал его, чувствовал, видел те стены, которые удерживали контрабандистов. Незнакомец обернулся в их сторону, капюшон, скрывающий лицо, упал, открыв на обозрение неестественно светлую, похожую на фарфор кожу и яркие кроваво-красные глаза, губы его были изогнуты в надменной улыбке победившего, чей обман никто не разоблачил. — Слышали, детишки? Сами пойдете или вас отнести? — Никуда мы не пойдем, — все тем же тоном ответил Киро и схватил Страйфи за руку, пытаясь утянуть застывшего друга за собой. Внутри у него все бурлило от гнева то ли его, то ли волка, который сидел в нем. Ему так и хотелось обратиться и вцепиться в глотку кому-нибудь из них. Хотя бы одному, вновь почувствовать, как зубы разрывают плоть. Это уже давно не та сказка. “Той сказки уже не вернуть”, — вновь и вновь звучал голос в его голове. “Нельзя дать им понять, кто сидит внутри него”, — нашептывал волк, но не сильно старался этому помочь. Это его гнев, его жажда. — Погоди, мальчишка, куда это ты собираешься? Хотя, можешь идти, а вот второй останется. Уж больно вкусно он пахнет, — произнес красноглазый и мгновенно оказался прямо рядом с ними. Не успели они и глазом моргнуть, как он, не прилагая особых усилий, разбросал их в разные стороны. Ребят словно стеной ударили. — Отправь этих куда следует, только смотри не упусти их. Эти контрабандисты те еще артисты, — в рифму закончил он и рассмеялся, но тут же оборвал смех, — а с мальчишками я сам разберусь. Не нравятся они мне, — приказал он и двинулся к Страйфи, которого счел наиболее подозрительным. Его напарник, чуть склонив голову, растворился вместе с пойманными. Двое незарегистрированных героев. Когда такое еще бывало? А если все хорошенько разузнать, вдруг, их окажется больше? Тогда все то, чего они достигли, может рухнуть, и заново уже не начать. Подойдя к поднимающемуся парню, он схватил его за шкирку и отшвырнул к деревьям. Раздался хруст ломающихся веток и смачный удар тела. Страйфи зажмурился от накатившей боли, тело отказывалось слушать хозяина, из пореза на ладони медленно сочилась кровь. Демон молчал. Словно его и не нет, словно ничего нет, и не было. Полная тишина в мыслях, никто не командует, не советует, не ругается... защищающего покрова, силы тоже нет. Красноглазый, не давая ему расслабиться, тут же возник рядом с ним, поднял и прижал к дереву. — Ну-ка, ну-ка? Фи, слабачок. Чего только ты мне так не понравился? Ну-ка, кто это у нас внутри сидит, а? Выходи. Цып-цып-цып. Что, совсем никого? — притворно расстроился он. — Тогда никто не будет против, если ты станешь моим обедом, — красноглазый широко заулыбался, обнажая небольшие белые клыки, но вдруг остановился и, отбросив парня обратно на землю, направил на него руку. Снова Страйфи ощутил, как вокруг начинают звенеть колокола, а спустя мгновение он их услышал. Тысячи, сотни тысяч маленьких высоких колокольчиков, настойчиво звенящих в голове, не останавливаясь, не прерываясь. Он инстинктивно схватился за голову, с силой сжимая ее, хотя и понимал, что пользы от этого не будет, что они не прекратят звенеть, пока этого не пожелает красноглазый. Но он и не собирался останавливаться. Его не переставало мучить чувство, что в этом парне есть что-то или кто-то, кого он уже встречал, кому нельзя позволить переродиться, существовать. Но он увлекся, забыл, что они не одни. — Отойди от него, — практически прорычал Киро, медленно приближаясь. Он не перестал сдерживать жажду мести, однако и не мог позволить творить этой твари все, что ей заблагорассудится. — А то что? — ухмыльнулся тот, оборачиваясь и тем самым прерывая звон. — Загрызу, — ничуть не шутя, ответил Киро. Он на ходу уменьшался, покрывался шерстью, пока, наконец, полностью не обратился в волчонка. Красноглазый лишь пуще рассмеялся, смотря на него, однако его веселье оборвалось, как только маленький волчонок начал расти. На глазах он становился все больше и больше и все так же медленно приближался. Страйфи обессилено закрыл глаза, позволяя темноте накрыть его. Не каждый день на тебе испытывают твои же приемы. — Беги, пока можешь, — прохрипел волк и, подняв морду вверх, призывно завыл. Напавшего пробила дрожь и казалось, что его и без того светлая кожа побледнела еще больше, в кровавых глазах промелькнул страх: с одним он бы еще справился, но не с целой стаей. А тем временем, пока он метался между мыслями и делом, на призыв уже ответили. Один, второй и вот округу наполнил звонкий волчий вой, окружающий редкий лес зашелестел поступью массивных мягких лап. Красноглазый заметался еще сильнее, а потом, будто что-то вспомнив, растворился среди деревьев, убегая в противоположную от воя сторону. Киро, не дожидаясь прихода тех, кого он сам осмелился позвать, осторожно подхватил Страйфи, взваливая его себе на спину, и побежал в сторону города. До него оставалось совсем немного, там, за поворотом, начиналась прямая открытая дорога…