Моё любимое привидение.

Утро было пасмурным и туманным. Птицы уже не пели свои трели, а энтузиазм учеников и учителей улетучился за несколько недель, поэтому они плелись в школу, оттягивая своё нахождение в ней. Школа медленно просыпалась, а её вечный обитатель делал каждодневный обход перед прибытием временных гостей. В термокружке плескался горячий час от быстрого шага сотрудника, а по пустым коридорам гулял ветер, так как подача отопление снова запаздывала. Он остановился на площадке между третьим и вторым этажом и посмотрел вниз, тихо вздохнул и вспомнил, как совсем недавно лет двадцать назад, он со своими одноклассниками пробовал здесь курить, а из этого окна засекала их директриса, пожилая худая женщина с редкими кудрявыми волосами и мелкими, как бусинки глазами. Она начинала кричать отсюда и на удивление они её слышали. Подростки разбегались в разные стороны, а потом получали замечание в дневник, а некоторым родителям даже звонили, но всё можно было предугадать. Телефонную трубку снимали и клали рядом, а страницу вырывали и казалось, что ничего вовсе не было. Мужчина замахал головой и подумал, что это была ужасная глупость, но тогда им казалось это демонстрацией взрослости. Где-то на первом этаже послышался шум. Словно кто-то стучал в дверь. Очень сильные удары и разные голоса. Пётр Степанович побежал на звук, ожидая увидеть таких же лоботрясов, что и он когда-то, но очень удивился, осознав, что стало местом его беспокойства. - Алексей Маркович? – Он был уже около входа в спортивный зал. Алексей Маркович, что Вы там делаете? - Ключ исчез после тренировки. Думаю, проделки учеников, я с Лерой просидели всю ночь, до Вас не докричались. – Через деревянную преграду раздался голос учителя физкультуры. - Я приболел и уснул, была небольшая температура, а сменщик не смог заменить. - Пётр Степанович, выпустите нас. - Я пойду, поищу ключ, Вы же так и не сделали себе дубликат, Алексей Маркович. – Небольшое осуждение звучало в его фразе. - Пётр Степанович, но пожалуйста. – Пропищала жалобно ученица. – Если меня кто-нибудь увидит в таком виде, я больше в школу не приду и это будет ваша вина. - Хорошо. Иду я. Они услышали удаляющиеся тяжёлые шаги охранника, и девушка повернулась к мужчине. Она посмотрела на его лицо, а потом поднялась на пальчики словно балерина и поцеловала его в щетинистую щёку. Он не отреагировал, по его тяжёлому дыханию было понятно, что он ещё злился на девочку, за всю эту выдумку-западню. Тогда она обхватила его руками и прижалась всем своим телом к его груди, его сердце стало учащеннее биться, что вызвала юношескую улыбку. - Ну прости меня. Я очень хотела оказаться в твоих объятиях. - Лера, что теперь подумают обо мне? Ты – ученица. - Лёша, мы ничем не правильным с тобой не занимались. Чего ты злишься? – Она подняла на него свой взгляд и состроила жалобную гримасу. - Лера, нам надо всё оставить пока в тайне. Ты мне очень нравишься, и я не готов провести вдали от тебя несколько лет за совращение малолетних. - Хорошо, пока мне не исполнится восемнадцать, только поцелуйчики на лавочке. Мужчина оттаял и погладил девушку по голове, её волосы выбивались из под его широкой ладони и старались скорее обрести свободу, выпрыгивая каждой прядью наружу. В замок загрузили ключ и двух пленников посетила свобода. Лена проснулась от ужасной головной боли и чётко решила, что в школу она сегодня не пойдёт. Девушка прошла в ванну, увидела оставленный на кухне для неё завтрак и записку дедушки. «Ленок, я срочно на почту, там мне посылка пришла. Я к открытию побежал, чтобы в очереди не стоять. Твои родители звонили рано утром и обещали приехать к новому году, теперь сто процентов, им уже отпуск документально подписали и печать поставили, так что выше нос. Обязательно покушай перед школой, а то ты похудела и надеюсь, что мы по дороге с тобой встретимся, я тебе куплю, что-нибудь вкусное на занятия.» Она посмотрела на тарелку, в которой ещё была тёплая каша с ягодами и подошла к окну, надеясь увидеть в туманном отражение серую тень, но, как и ожидалось – было пусто. Холодное, склизкое одиночество. На какой-то миг ей стало так грустно и обидно за себя, что захотелось выбежать на улицу в одной пижаме и посильнее простыть, чтобы хоть в этом состоянии о ней кто-нибудь позаботился. Заложенный нос, громкий кашель и першение в горле и как следствие дед с тёплым чаем и шерстяными носками. А Виктор? Лена метнулась в комнату, но там тоже никого не было, она взяла гитару и провела по струнам пальцами, а в голове стали проявляться слова. Сегодня мы опавшие листья. Сегодня мы огни побережья И то, что завтра может присниться, Уже не повторится, как прежде. - Где ты? – Тихий шепот. – Витя! – Сильный крик, покатившийся по всем комнатам хрущевки. Вновь молчание. Безысходность. Она откинула гитару и тихо заплакала. Содрогания тела всё увеличивались, но в какой-то момент прекратились. Девушка вытерла глаза, щёки и нос и посмотрела в зеркало, а потом дотронулась до своего лба и поняла, что секундное желание о болезни было услышано, у неё был жар. На термометре была пугающая цифра выше 39 градусов и Лена быстро выпила аспирин и вернулась в кровать под тёплое одеяло. Когда зазвенел телефон, то она повернулась в его сторону и постаралась кинуть в раздражающий звук, рядом лежавший волейбольный мяч, но промахнулась и решила просто проигнорировать шум, вставляя в уши наушники и включая громче музыку. Виктор проснулся от резкой боли в руке. В начале в глазах было очень мутно, но потом картинка стала прояснятся. Он находился в одиночной палате, подключенный к огромному аппарату, который заставлял его лёгкие дышать, а в венах красовались пара катетеров, передававшие его телу питательные элементы. Парень попытался покрутить головой, и его посетил новый приступ боли. Любое его движение было сопровождено неприятными ощущениями, что привело к смирению и нудному ожиданию, так как до кнопки вызова персонала он дотянутся не смог. В его голове стали всплывать странные смутные сны о светловолосой девушке и их времяпровождение. Школа, магазин, физрук, похищение, признание. Мысли путались и казалось, что это было лишь видение, но пальцы упорно нажимали на смятые простыни в поисках телефона и незнакомого номера. Всё было прервано из-за прихода медсестры и её громкого визга, который отразился новым приступом боли по всему телу пациента. Она вылетела в коридор и через несколько секунд появилось несколько врачей, ни один не разговаривавший на русском или английском языках. Они что-то бурно обсуждали, хлопая друг друга по спине и тыкая в его сторону пальцем, пока кто-то из стажёров не подошел к нему и не показал на карточках, как ему отвечать на вопросы. - Виктор, Вы меня слышите? – Голос был приятный и на момент показалось Виктору, что он уже в раю. Ответ в виде двух ударов пальцами по маленькой дощечке, подставленной под его ладонь. - Вы говорите по-английски? Два удара. – Виктор, Вы в больнице. Вы знаете, почему Вы в больнице? Один удар пальцами. - Вас спасло племя индейцев и когда, как по их мнению, Вы стали стабильны, Вас доставили сюда. – Доктор присел на стул рядом с пациентом и продолжил беседу. - Это ваша удача. Я единственный, кто говорит по-английски. – Парень улыбнулся. – Нам дали ваш блокнот, там было имя Виктор, но мы не уверены, что он ваш. Вас зовут Виктор? Два удара. - Как Вы попали к ним? Вы помните? Один удар. - Вам нужно больше спать, во время отдыха ваше тело восстанавливается, так что сейчас я введу Вам снотворное и Вы поспите, а если завтра Вы сможете сами дышать, мы уберём трубку, и Вы сможете говорить, это ясно? – Он поднялся с тёплого стула и подошёл к капельнице. Два удара. - Тогда спокойной ночи. Черноволосый парень что-то ввёл в прозрачную жидкость в стеклянном флаконе и в глазах у мужчины вновь стало очень серо, тёплая волна накрыла его тело, а в мыслях почему-то оставалась идея о прозрачности и серых тонах. «Серый цвет. Серая тень. Привидение!» Но его разум уснул раньше, чем смог обработать эту мысль.