Inoue Shiori/ Иноуэ Шиори

«Жизнь — отстой…реально отстойная, у нее нет ни минуты, чтобы перевести дыхание». Эти и похожие мысли пронеслись в голове опустошенной и расстроенной Шиори. Ей было теперь двенадцать лет, и она проклинала свою удачу, судьбу, тот факт, что она переродилась и каким-то образом вернула воспоминания о своей прошлой жизни… ох, ну и свою внешность тоже. Год начался с непредвиденного наводнения, которое уничтожило половину посевов ее семьи, а это означало не только то, что у них будет голодная и трудная зима, но и то, что они не смогут заплатить за лекарства, в которых так отчаянно нуждалась ее бабушка. Шиори понимала это даже больше, чем ее родители; в конце концов, она обязана была заботиться о своей строгой, правильной, а теперь уже больной бабушке. Пожилая женщина научила ее всему, от чтения, письма и счета до манер и чайных церемоний. Шизука когда-то была прекрасной дочерью обедневшей знатной семьи и вышла замуж за дедушку Шиори, когда остальные члены ее семьи были убиты по дороге к своим родственникам. Она осталась одна в сельской местности без каких-либо средств к жизни, кроме ее потрясающих голубых глаз и длинных шелковистых черных волос. Дедушка Шиори стал спасителем для Шизуки. Внешность бабушки полностью передалась Шиори, которая из-за тяжелой жизни и недостатка хорошей еды выглядела старше, чем дети ее возраста. Из-за того, что они не могли заплатить за лекарство, бабушка Шиори умерла всего несколько месяцев спустя, прожив лишь шестьдесят один год. Черноволосая девушка горько оплакивала смерть своей бабушки. Ведь именно бабушка понимала ее лучше, чем ее собственные родители. Шизука-оба-сан заметила ее ясный и быстрый ум, и научила ее гораздо большему, чем основам письма. Ее бабушка преподавала Шиори каллиграфию и поэзию, которые она помнила еще со своей юности. Старуха показала ей разницу между приветствиями разных классов; она даже давала уроки светской беседы и учила, казалось бы, ненужным и бесполезным вещам, в которых дочь бедного фермера никогда бы не нуждалась, но Шиори нравились эти уроки. Маленькая девочка практиковалась в каллиграфии, вместо чернилами на бумаге, водой на гладких камнях у реки всякий раз, когда ее отправляли стирать. За то, что она утаскивала одну из двух кистей своего отца, Шиори, к счастью, никогда не ловили на этом, скорее всего, отец жестоко избил бы ее. Черноволосая девочка вскоре научилась никогда не вызывать гнев отца, не подчиняясь приказам, потому что, хотя при жизни Элизы телесные наказания были устаревшими и осуждались обществом, здесь же, в стране Огня, это было обычной практикой для родителей. Когда пришло время смерти Шизуки, Шиори была единственной, кто сидел рядом со своей умирающей бабушкой; ее родители все так же работали в поле, как и через день, для ее отца даже смерть матери не была причиной, по которой он мог бы оставить свою работу без присмотра хотя бы на один день. Шизука-оба-сан использовала этот шанс, чтобы заставить Шиори пообещать ей никогда не соглашаться ни на что, чего она сама не захочет, и делать из своей жизни, то что она хочет, независимо от того, идет ли это против воли ее родителей или нет. Молодая черноволосая девушка пообещала это своей бабушке со слезами на глазах, и когда вечером ее родители вернулись, Шиори уже накрыла лицо Шизуки белой тканью и начала жечь самодельные благовония. На следующий день Шизуку похоронили в дальнем конце дома. Но на этом ужасный год не закончился. Чтобы хоть как-то справиться с неурожаем, оба ее родителя нашли дополнительную работу на полях соседней деревни на ферме Фудзи-сана, оставив на Шиори всю ответственность за дом. Именно там ее родители нашли свой конец. Они работали на полях, наиболее удаленных от фермерского дома, оба работали вместе с еще двумя дюжинами фермеров, чтобы собрать последний урожай до того, как начнется летний ливень и уничтожит его. Погода была неестественно жаркой и влажной уже несколько дней без малейшего ветерка, и это заставило многих пожилых жителей деревни встревожиться. Эта конкретная погода обычно сопровождалась разрушительной грозой с градом, и поэтому все работали до изнеможения, чтобы собрать последний урожай до того, как нагрянет буря. Град, надвигавшийся довольно давно, начался незадолго до захода солнца застав в расплох родителей Шиори и поразил их насмерть. Их тела были найдены после того, как ураган прошел всего в нескольких метрах от фермерского дома, где укрылись другие рабочие. Шиори онемела, когда ей сообщили эту новость, не из-за горя, как бы бессердечно это звучало, ее бабушка была ее настоящим родителем, Шизука была той, которая воспитывала ее и в конце концов заботилась о ней. Нет, Шиори была так опустошена, потому что теперь она оказалась в той же ситуации, что и ее бабушка, без семьи и богатства в сельской местности и с ее красотой как единственным аргументом в пользу продажи в виде невесты. Что привело к ее нынешней проблеме, Фудзи-сан предложил ей женитьбу. Одна только эта мысль заставила ее покрыться холодным потом, даже если ее разум был старше; ее тело было еще слишком молодым, чтобы выходить замуж! Ей было двенадцать лет, ради бога, и какого черта женщины в Каве советовали ей принять его предложение? Он был лет на тридцать лет старше нее! Глубоко вздохнув, Шиори попыталась успокоиться; ей нужно будет как можно скорее убраться из Кавы и региона в целом. Тодо-сан, старший сын которого недавно женился, предложила купить ее землю по разумной цене. Он, вероятно, думал, что она не решиться принять его предложение, потому что у нее тогда не было бы надлежащего приданого, ну, ей в нем не было нужды. Приняв решение, Шиори пошла к дому фермера и согласилась на его предложение. После того, как Тодо-сан только что продал свой урожай, у него было достаточно денег, чтобы сразу же и полностью заплатить ей, вместо того, чтобы быть в долгу перед ней, и поэтому девушке не пришлось бы отказываться от части денег, чтобы избежать этого брака. Для подтверждения сделки были вызваны два их соседа, которые засвидетельствовали ее и подписали наспех составленный документ в качестве свидетелей, теперь никто не мог утверждать, что этой сделки не было. Впоследствии Шиори пообещала покинуть дом к концу недели, прежде чем она вежливо попрощалась с Тодо-саном и его семьей, после чего черноволосая девушка побежала, чтобы вернуться в свой дом. В тот момент, когда Шиори взяла в руки пачку денег, которая должна была профинансировать ее побег, она почувствовала огромное облегчение: она сможет это сделать! Остаток дня Шиори перебирала вещи в своем бывшем доме, чтобы решить, что она может унести с собой, а что станет тяжелым грузом в ее путешествии. В конце концов, она упаковала два своих запасных кимоно вместе с туфлями матери и старый нефритовый гребень, который бабушка спрятала от мужа и сына, в такую же старую, но все еще рабочую сумку отца и положила туда все до последнего кусочка еды, которой, она надеялась, хватит во время ее путешествия. Затем бумажные деньги вшивались внутрь ее оби, а монеты распределялись между сумкой и скрытыми карманами кимоно. За остаток дня Шиори приготовила самое большее количество еды, которую она когда-либо готовила в этой жизни, из всех ингредиентов, оставшимися на кухне и в огороде. Вечером Шиори зажгла ладан для своей бабушки и родителей, прежде чем неторопливо съесть еду. Шиори чувствовала себя спокойной и довольной, сейчас впервые за много лет она поела досыта и даже больше. Черноволосая девушка упаковала остатки еды, которые она не смогла доесть, в две семейные бенто-коробки и спрятала их в своей сумке, а затем в последний раз легла спать в этом доме. На следующее утро Шиори проснулась рано; она знала, что ей придется поторопиться, если она хочет ускользнуть, никем незамеченной. Она поспешно оделась, прежде чем надеть сандали, закрыла дом и взвалила на плечи свои вещи. Брошенный последний взгляд за спину на дом, чуть не заставил ее обернуться и остаться, но, судорожно вздохнув, она взяла себя в руки и уверенно пошла по дороге дальше. Она как раз проходила мимо последнего дома в деревне, когда ее испугал низкий голос: «Уезжаешь, да?» Шиори испуганно повернулась к голосу, который раздавался из тени дома слева от нее, но прежде, чем она успела что-то сказать в свою защиту, голос продолжил. «Тск, я тебя не виню. Все в этой деревне сошли с ума, если думают, что можно выдать замуж маленькую девочку за старого развратника только потому, что он богат». Шиори начала успокаиваться, она наконец узнала голос, Танака-сан. Он казался другими сельскими жителями немного эксцентричным, в то время как Шиори просто думала, что он был чертовски более прогрессивным, чем остальная часть Кава. Ему было уже за пятьдесят, и он был одним из самых богатых фермеров в деревне. «Куда ты собираешься?» — грубо спросил человек. «К-Коноха», — пропищала Шиори. Она не могла сказать ему, что только что решила бежать без какого-либо планов или же пункта назначения, Коноха была первым, что пришло ей в голову, когда он спросил. «Хммф, ты хоть знаешь, где это?» — недоверчиво спросил старик. Шиори нерешительно покачала головой, в ответ она только услышала чужой вздох. Старик задумчиво покачал головой. «Продолжайте идти по этой дороге, как только ты окажешься на холме, увидешь вдали горный хребет, свернешь по дороге в том направлении, и ты найдете несколько более крупных деревень, спросишь там дорогу и, ради бога, не иди с незнакомцами или не бери у них еду», — последнюю часть он сказал резко посуровевшим голосом. Шиори только застенчиво кивнула, прежде чем поклониться и искренне сказать: «Огромное спасибо, за Вашу помощь, Танака-сан. Я никогда не забуду этого». «Хммф, теперь иди. У тебя не так много времени, прежде чем остальные проснутся», — был его единственный ответ. Кивнув, Шиори решительно прошла мимо него и вошла в лес, ведущий на небольшой холм, ее жизненный путь только начался.