Покоя не существует

— Ничему я тебя учить не буду, сам все прекрасно делаешь, — проговорила Куан Лу, стараясь придать голосу как можно более капризный тон, но при том едва сдерживая улыбку. Она смотрела на закипающую в котелке воду, а Жунь Юй стоял позади нее, прислонившись к стене и рассеянно глядя куда-то вверх. На нем была одна только очень тонкая, небрежно запахнутая рубаха, словно он только что встал с постели, а волосы были распущены и распались по плечам. — Ну, вода закипела, действуй, — продолжила Куан Лу. Он, кажется, не без труда отлепил себя от стены, презрительно фыркнул, подошел к кухонной полке, протянул руку — которая казалась еще более тонкой и белой, чем прежде, так что его обычный браслет из нежно-голубоватых камней выглядел на ней почти что слишком громоздким, — вытащил из первой попавшейся коробочки несколько листков чая, не глядя бросил в чайник, зачерпнул ковшом кипящую воду, налил, половину пролив мимо, неаккуратно бросил сверху крышку и демонстративно отвернулся. — И это все? — спросила Куан Лу, еле сдерживая смех. — А куда тебе больше? — Ну отлично. Буду знать секреты мастерства! В это время он снова повернулся, молча и резко притянул ее к себе и впился губами в ее губы. На некоторое время они замерли в этом поцелуе, пока в дверях не замаячила какая-то фигура. Это призрачный слуга пришел сообщить, что на облачный холм пожаловали гости. Жунь Юй с трудом оторвался от ее губ, прижал ее голову к своей груди и смотрел теперь куда-то в сторону поверх нее задумчивым взглядом. Наконец, девушка чуть отстранилась, подняла лицо и сказала: — Надо встречать гостей. Зато чай уже готов. Ты не хочешь одеться? — Не то, чтобы очень хочу, — все так же задумчиво произнес он. — У меня вся кожа болит так, что не прикоснуться, как будто она стала совсем тонкая. Но попытаюсь привести себя в относительный порядок… Иди к ним, скажи, что я скоро буду… — Хорошо, — ответила Куан Лу, поставила чайник и приборы на поднос и направилась к выходу. — Ты серьезно считаешь, что они станут это пить? — поинтересовался он. — Вполне серьезно, — ответила она с весьма самодовольной улыбкой и заспешила прочь. Когда она спустилась в сад перед дворцом, две гостьи уже вошли в назначенную для них беседку, увитую роскошными гирляндами соцветий, и сели рядом друг с другом на одну из стоявших в ней каменных скамей. Куан Лу поклонилась: — Приветствую, Цзин Ми, приветствую, Владычица, — сказала она, поставила поднос на резной столик и разлила напиток по чашкам. — Его Величество вскоре присоединится к нам. Он был в последние дни не совсем здоров — но уже поправляется и будет очень рад вас видеть. После этих слов она села напротив них за стол. Лю Ин, чье лицо было исполнено холодной мрачности, посмотрела с некоторым напряжением, услышав слова о болезни Императора, а Цзин Ми чуть всплеснула руками: — Болен? А что случилось? Он не сказал ничего, мы ничего об этом не знали, наш визит, может быть, неуместен? Мы могли бы прийти позже! — Ну раз не сказал — значит действительно хотел вас принять. Не беспокойтесь, просто будьте снисходительны к промедлению, — ответила Куан Лу. Но в это время как раз Император появился невдалеке и очень медленно шел по направлению к ним. Он набросил на плечи простую накидку, наверное, самую мягкую и тонкую, какая только нашлась, а волосы небрежно связал лентой сзади. Сказать, что он таким образом оделся, было сложно, но все-таки хоть что-то. Он дошел до беседки, взялся рукой за ограду, сделал шаг вовнутрь, потом взялся рукой за край стола, опустился на скамью, и лишь после этого, передохнув, сказал: — Приветствую, Темная Владычица, приветствую Цзин Ми, — и улыбнулся пришедшим. На некоторое время повисло молчание. Обе женщины смотрели с удивлением. Его рука, лежащая на краю стола, чуть дрожала. Он, кажется, действительно чрезвычайно утомился, пока шел сюда. — Рыбешка, ты болен? — с искренним сочувствием произнесла Цзин Ми. — Ты ничего не сказал об этом! Он вздохнул. — Я не рыбешка, Цзин Ми, — произнес он, наконец, и опустил глаза. — Ты… не хочешь, чтобы я так тебя называла? Он покачал головой. — Нет, теперь нет… — Да, конечно… Конечно, я не буду…- она запнулась. — Но все-таки что с тобой? Тебе чем-то помочь? По правде говоря, Куан Лу тоже смотрела сейчас на него в некоторой тревоге: он казался совершенно изможденным, должно быть, попытка «привести себя в порядок» и совершить прогулку вокруг дворца до беседки оказалась для него чрезмерной. — Нет, все хорошо, простите мне мою слабость. Когда я ответил на твое письмо, Цзин Ми, я надеялся, что поправлюсь скорее. Поэтому простите меня, я немного посижу, приду в себя и смогу нормально говорить. Можно пока выпить чая, — сказал он, немного нервно взял пиалу и отпил глоток напитка, словно ища в нем спасения. — Да, конечно! — Цзин Ми немедленно последовала его примеру. — Ммм! — произнесла она, едва глотнув. — Какой вкусный чай! В жизни, кажется, не пила такого! Он с удивлением поднял брови. После этих слов Лю Ин, скорее из вежливости, поднесла пиалу к губам, но тут же вполне искренне объявила: — Чай действительно превосходен. Он повернулся теперь к ней и смотрел с недоверием. Зато Куан Лу была довольна. — Я же говорила об этом! — сказала она, а потом, вновь обратившись к гостьям, сообщила: — Чай заваривал сегодня Его Величество, но он не верит мне, что у него это так хорошо получается. Он поставил руку локтем на стол и оперся головой о ладонь. — Куан Лу заставляет меня это делать уже несколько дней подряд — но, на деле, я не умею. Темная Владычица, с каменным видом глядя в сторону, произнесла в ответ: — Чай действительно очень хорош. Если все так, то видимо, Ваше Величество, у Вас дар заваривать чай. — Да, да, — бодро подтвердила Цзин Ми, услышав в этих словах Лю Ин насмешку и желая разрядить ситуацию. — Так бывает, что у кого-то легкая рука: получается сразу то, что не получается ни у кого другого. Вот мне говорят, я хорошо рисую — а я этому никогда не училась. — Ты хорошо рисуешь, Цзин Ми, я помню, — проговорил Жунь Юй, немного помрачнев. Разрядить ситуацию явно не получилось: рисовала она когда-то, впервые в жизни, конечно же, Сюй Фена — тоскуя горестно из-за того, что сама же его убила. Рисовала во всех видах и ракурсах, тысячу рисунков — изводя этим своего тогдашнего жениха. Но он усмехнулся и добавил: — Ладно, в таком случае, когда меня выгонят из Императоров, пожалуй, смогу стать чайным мастером. — Почему тебя выгонят из Императоров? — свела брови Цзин Ми. — Кому нужен Император, который едва стоит на ногах и даже не может достойно принять гостей?.. Однако, полагаю, я знаю, зачем вы пришли — и я готов сделать для вас то, чего вы хотите, если Куан Лу мне поможет. Куан Лу с готовностью кивнула, а Лю Ин повернула вновь голову и в первый раз посмотрела на него прямо и в глаза. Во взгляде ее словно пылала тьма. Четкие резкие линии бровей оттеняли бледность лица, черная одежда и густые черные волосы придавали облику подлинную мрачность. — Лю Ин, — сказал он тихо. — Я знаю, что причинил тебе зло, и я знаю, что ты меня никогда не простишь за это. Ее брови слегка взметнулись вверх, она вскинула голову горделивым движением и вновь посмотрела в сторону. Чуть дернула плечами и замерла. — Это было давно, — сказала она. — Ты убил Му Цы. Мы с ним прожили как муж и жена всего один день. Но он в любом случае не смог бы прожить дольше нескольких лет, и в том, что это было так — не твоя вина. Прошла тысяча лет, и те несколько возможных лет смертной жизни теперь кажутся не длиннее, чем один день. Я все равно обречена была потерять его и стать навеки несчастной. Но сейчас у тебя есть, насколько мне рассказала Цзин Ми, способ, немного уменьшить мое несчастье. — Лю Ин, — сказал он. — Я не знал, что убил его. Я не знал даже о том, что он существует. Когда я отправлял Владыку Града Нерушимости за стрелой уничтожения душ, я делал это всего лишь чтобы избавиться от его навязчивости. Я был уверен, что эту стрелу добыть невозможно. Я не знал о том, что кто-то из охотников на небожителей еще мог быть жив. Увы, зло влечет за собою другое зло. И я не знал о том зле, которое вызвал к жизни тогда. Если я могу теперь хоть немного утешить твое горе — я сочту это за честь. Лю Ин кивнула. — Я не думала, что когда-либо приду просить тебя о чем-то. Но сейчас я готова просить. Я рада, однако, если ты не принимаешь это как просьбу. — Нет, это не твоя просьба, это мой долг, — сказал он. — Прости, что не подумал о тебе, когда призвал гостей из иного мира в прошлый раз, или, скорее, у меня не хватило решимости на то, чтоб подумать об этом и позвать тебя. Если я буду жив и смогу их позвать через сто лет — я не допущу более эту ошибку. Но если ты хочешь увидеть Му Цы сегодня — ты можешь увидеть его в Зеркале Душ. — Да, я пришла за этим. Я хочу увидеть его. Но думаю, сперва Цзин Ми должна увидеть свою подругу… Увы. Это Му Цы убил ее. Так что в этом мире все слишком запутано и неясно, кто перед кем и в чем виноват… — Ой, нет, нет, — быстро заговорила Цзин Ми. — Я думаю, что я не нуждаюсь так в том, чтобы увидеть Жоу Жоу, как Лю Ин нуждается в том, чтоб увидеть Му Цы. Поэтому даже не думайте обо мне! — Спасибо, Цзин Ми, — произнес Жунь Юй. — Полагаю, что ты права… Твою подругу я покажу тебе в другой раз… — Спасибо, Цзин Ми, — отозвалась глухо и еле слышно Лю Ин. Потом она помолчала и сказала отчетливо: — Да, я хочу его увидеть. Что я должна сделать для этого? — Ничего… — ответил Жунь Юй. — В общем-то ничего. Куан Лу наденет на твой палец кольцо — потому что кольцо принадлежит ей, и она должна тебе на это время передать его силу. А я попробую сделать так, чтобы камень показал тебе то, что ты хочешь. Лю Ин вновь посмотрела на него исполненным сосредоточенной мрачности взглядом и протянула вперед руку. — В таком случае, чего ждать? Я готова. Она перевела взгляд на Куан Лу. Та вновь кивнула, потом осторожно сняла кольцо. Маленький светлый камень издавал бледное ровное мерцание. Она прикоснулась к руке Лю Ин и медленно, глядя той прямо в глаза, надела кольцо на ее палец. Когда она прикоснулась к руке Лю Ин, она почувствовала, как эта рука дрожала. Жунь Юй встал теперь, по-прежнему опираясь о спинку скамьи, обошел стол и сел рядом с Лю Ин. Она держала руку со светящимся на ней камнем перед собою. Он некоторое время смотрел на камень, потом взял ее руку в свою, а другую свою руку поднес ко лбу и закрыл глаза. Он опустил голову и, казалось, что ищет в себе силы теперь, чтобы произвести то, что собирался. Потом вновь поднял лицо, отнял руку ото лба и махнул ею в воздухе. Он смотрел внимательно в пространство поверх кольца и поверх руки Лю Ин. И наконец, кольцо засияло, и сияло все ярче, и ярче, и ярче, и свет от него поднимался вверх, становясь подобным некому куполу. Глаза Лю Ин были широко открыты. Она смотрела вперед — и не понять было, с надеждой, с отчаянием или с ужасом… Потом что-то замерцало в этом светлом куполе, зазолотилось и стало складываться в неясный образ. Сперва лишь свечение и сверкание, но после оно стало приобретать все более отчетливые черты. И вот появилось лицо, еще почти невидимое, легкие золотые волосы окаймляли его и словно летели по ветру, легкие одежды вились вокруг проступившей фигуры. Но лицо становилось все яснее и яснее, и вот сквозь золотое свечение в нем уже проглядывали знакомые черты, все явственнее и явственнее. Человек, представший перед ними в куполе света, смотрел куда-то вдаль. Лицо его было озарено сиянием и прекрасно, наверно никогда лицо живого не могло бы быть так прекрасно, как было прекрасно это лицо. Черты его были спокойны, но казалось, что где-то глубоко во взгляде его таится неуловимая печаль. — Му Цы… — прошептала Лю Ин. Дыхание ее остановилось, она не моргала, не шевелилась. Человек в видении смотрел куда-то вдаль, поверх них всех, словно взгляд его улетал в бесконечность. Потом губы его шевельнулись, так, словно он что-то хотел сказать. Их тронула легкая улыбка — а может, напротив, легкий отсвет печали. Сложно было различить в этом потустороннем, запредельном лике… Он что-то сказал — и хотя ни звука не раздалось, который бы мог коснуться ушей, все, кто смотрел на него, услышали сказанное им слово. Это было имя. Он сказал: «Лю Ин…» И смотрел куда-то в вдаль. Куда-то поверх них всех. Наконец Жунь Юй, до сих пор державший руку Лю Ин в своей, а другою словно поддерживавший купол света над кольцом, и также недвижно смотревший на открывшееся виденье, слабо вскрикнул, сжал руку в кулак и прижался лбом к краю стола. Виденье стало гаснуть и постепенно исчезло. Он отпустил руку Лю Ин и тяжело дышал. — Прости, у меня слишком мало сил сегодня — даже на то, чтобы удержать виденье Зеркала Душ, хоть это и не требует многих сил… В другой раз, надеюсь, я смогу удержать его гораздо дольше. Лю Ин покачала головой. — Нет, нет… Достаточно. Этого достаточно, больше не надо. Больше не выдержать уже мне… — произнесла она и из глаза ее полились, наконец, слезы. — Спасибо тебе… Я… Я… Я не могу выдержать этого, да. Простите меня! — и, закрыв лицо руками она зарыдала в голос. Жунь Юй прикоснулся руками к ее плечам и сидел, низко опустив голову. Куан Лу беззвучно плакала напротив, а Цзин Ми сидела, закрыв глаза, и лицо ее было бледно, как снег. Наконец Лю Ин перестала плакать, оглядела их, оглядела стол, над которым еще недавно возвышался купол света, усмехнулась, сняла с пальца кольцо и, кивнув благодарственно, протянула его вновь Куан Лу. Взяла чашку, нервно хлебнула чая. И вдруг спросила: — А вино у вас есть? — Конечно есть. Я принесу тогда? — сказала Куан Лу. Жунь Юй поднял голову, чуть улыбнулся и кивнул. Она встала. — Я пойду помогу тебе! — объявила Цзин Ми. — Хорошо, идем вместе, — сказала Куан Лу, слегка разведя руками. И они убежали вместе за вином. Жунь Юй встал и вернулся на свое прежнее место. Теперь он сидел напротив Лю Ин и вновь внимательно на нее смотрел. — При странных обстоятельствах мы встретились с тобой сегодня, — сказала она. — Да, это правда. — Два правителя двух самых мощных в мире Царств… Еле живые, рыдающие, бессильные… Он усмехнулся. — Так ты говоришь, твои министры не очень довольны тобой? — спросила она. — Совсем не довольны, — ответил он. — Странно, твой народ, кажется, ни в чем не знает недостатка, и другие Царства вроде бы также не имеют ничего против твоего правления. — Они чувствуют мою слабость — а слабый Император не может быть для страны надежным. Как только они чувствуют мою слабость, им хочется избавиться от меня. А я действительно слаб, болен и не знаю, когда смогу оправиться от болезни. Да и еще кое-что они могут найти против меня… Но, Лю Ин… — сказал он и остановился на мгновенье. — Лю Ин, даже если я лишусь власти и не смогу через сто лет вызвать всех тех жителей запредельного мира, которых собирался вызвать, обещаю, что Му Цы я вызову для тебя, где бы я ни оказался. Если только буду жив. — Странно… Почему ты так участлив ко мне и Му Цы? Неужели ты правда настолько винишься за то, что нечаянно разлучил нас еще быстрее, чем мы и так бы расстались? — О нет, Лю Ин, дело не в том, что я винюсь… Дело в другом. — В чем же тогда? — Дело в том, что несколько дней назад я сам едва не повторил его участь. Я должен был умереть, распасться, исчезнуть. В крайнем случае, превратиться в смертного и умереть очень скоро после того. Только чудо, о котором я до сих пор не могу понять, как оно произошло, и что сделало его возможным, спасло меня от этого. Мне кажется, каким-то образом любовь Куан Лу смогла удержать меня. Ее любовь, моя запретная магия… Я не знаю, что. Это до сих пор необъяснимо. Однако, мне не сложно было умереть и даже не страшно. Мне страшно было расстаться с ней и представить себе, что почувствует она, когда мы расстанемся?.. Я думаю, Му Цы смог дожить до вашего свадебного дня только силою того же ужаса. Я так хорошо понимаю это теперь, что я готов поклясться тебе: я не хочу, чтобы ты пережила этот ужас еще раз. Я хочу помочь тебе — как хотел бы помочь Куан Лу. — Ты правда любишь ее? Он закрыл глаза и обвел рукою вокруг головы, словно показывая, что ничего не видит вокруг, кроме этой любви. — Ты действительно сильно изменился… — сказала Лю Ин. Потом помолчала. После продолжила: — Жунь Юй, ты объявил о своей помолвке и о том, что намерен ввести Куан Лу в ранг Небесной Императрицы прежде свадьбы, и даже назначил дату. Он кивнул. — Я думаю, в этот день я нанесу тебе официальный визит. Поддержка Владычицы Царства Злых Духов может тебе пригодиться. Он поднял глаза и некоторое время смотрел на нее. — Спасибо тебе, — сказал он. — Я сделаю это в благодарность за то, что ты показал мне сегодня. И также в счет того, что ты собираешься совершить для меня через сто лет. А когда через сто лет ты совершишь то, что обещал, никаких долгов уже не останется между нами. — Я ценю эти твои слова… — тихо сказал он. В это время, однако, Цзин Ми и Куан Лу вернулись с кувшинами и изящными винными чашками. — О, прекрасно, — подытожила Лю Ин. — Думаю, самое время выпить. …Они, кажется, провели неплохой день. Далее беседа была дружеской и разнообразной, все вчетвером они обсуждали почти безмятежно события последнего времени, произошедшие в их двух Царствах, вспоминали что-то, любовались цветами и наслаждались теплым ветерком, иногда залетавшим от пруда в их беседку. Когда чуть ближе к вечеру гостьи собрались уходить, Жунь Юй спросил Цзин Ми: — Да, кстати, а Янь Ю? Ты отдала ему мое приглашение? — Отдала, да, — ответила Цзин Ми. — Что он сказал? — Сказал, что придет… — И больше ничего? — Больше ничего. Он качнул головой и усмехнулся. — А Глава Чжан? — продолжил он. — Глава Чжан сказала, что сперва нанесет тебе визит. — Ну что же, хорошо… Но когда они уже раскланялись и почти расстались, он снова окликнул Цзин Ми. — Послушай… еще одна просьба, — сказал он. — Конечно! Какая? — Цзин Ми, попроси, пожалуйста, Сюй Фена как-нибудь вскоре зайти ко мне. — О, я бы и сама ему сказала об этом. Ты не здоров теперь — я уверена, что он поспешит тебя повидать. Конечно же я ему скажу! Он кивнул благодарно, и гостьи поспешили прочь. Лю Ин шла гордым размашистым шагом воительницы, смотрела уверенно перед собой и, похоже, была довольна прошедшим днем.