Безответно

Она. Всё-таки она. «Не уводи взгляд. Смотри. Это ты со мной сделал». Теперь она сделала это со мной. Бросила меня в пожирающий огонь справедливого суда за содеянное? Ударила в спину острым лезвием отомщения за прошлую трусость. «Внутри меня не остынет... » Пожар был целую вечность назад, а по-настоящему обожгло меня только сейчас. Испелило, оставив внутри только смрадный дым возмездия. Ранило разлетевшимися на осколки розовыми мечтами. Оплавило по живому до черноты. От меня ничего не осталось. Полая фигура в дорогом костюме. Футляр. Но я всё равно её люблю. «... я плюну в твою могилу... » Почему сейчас? После нашего поцелуя. После того, как я попросил о последнем шансе. После моего признания. Платье, духи, её печальные глаза, в которых, несмотря на отчаяние, я видел тепло. И влюблённость. Все эти долгие взгляды, порывистые прикосновения, оборванные фразы, наполненные до краёв чем-то несбыточным и прекрасным нежного оттенка «а может всё-таки...». Это всё, чтобы просто меня разговорить? Но ведь я чувствовал, что ей не всё равно. Чувствовал! Враньё. Всё враньё. Во всем этом любовном дурмане я не видел ничего дальше собственного носа. А она просто хотела поквитаться. Хотела, чтобы и я узнал, каково это — гореть заживо. Хотя бы изнутри. Больно. Это больно, любимая. Пожалуй сильнее и неожиданнее меня не смог бы ударить никто. «Нас не может быть... ». Всё, хватит трусить и жалеть себя. Потому что терять больше нечего, даже надежды, призрачной и обманчивой, не осталось. И больнее быть уже не может. — Я признаюсь во всём.