Жертва

      Ноги сами несли Лестера по коридору, в то время как мысли дворянина продолжали блуждать по мрачному лабиринту собственного сознания. Теряясь в сомнениях. Утопая в скорби. И безуспешно пытаясь найти ответ на очень простой вопрос: почему?       Почему, вопреки всему, что Лестер пережил за этот день… Вопреки всем откровениям, что ему открылись. Вопреки тому свету истины, что ему показала серафима — почему он столь бездумно подчинился Виктору? Не нашёл в себе сил для борьбы. Для защиты того немного, что ещё осталось от его чести, от его совести.       Ещё во время судьбоносной встречи в поместье Морров, Агент Трона прямо указал на наличие этого вопроса в голове у дворянина. О непреодолимом стремлении понять окружающий мир и самого себя. Но поиск истины не приводил Лестера ближе к краю поглощающей его воронки, но напротив, усиливал её вращение. И каждый последующий шаг вперёд обозначал всё большее падение во тьму.       Предал ли он доверие Жанны? Таким возмутительным вероломством ответив на проявленное к нему доверие. Растоптав все её праведные устремления одним простым жестом — вложив отпирающий кошмары ключ в руку Виктора. Позволив Агенту Трона быть всем тем, чем святая сестра его и считает. Источником тьмы, отравляющим всё вокруг себя. И любой предмет которого тот коснулся — оставляет кровь на его руках.       Безликой тенью проскользнув за очередную дверь, Лестер оказался в протяжённом парадном коридоре, тускло освещаемом светом люминосфер. Смотровая галерея должна быть рядом. И там — единственная надежда на спасения от того удушья, что сдавило душу Лестера подобно лозе-убийце.       Надежда.       Что-то, от чего ему давно следовало бы отказаться. Как от источника боли и страданий. Это сделало бы восприятие мира более ясным, опирающимся на факты. Макс сделал это с собой, отринув любые мысли о счастье и избавлении — о том, чего он в свей жизни никогда не испытывал и, вероятно, не испытает. Свет Императора — единственное что ждёт его впереди.       Что ждёт их обоих.       Дверной механизм податливо щёлкнул, стоило ладони Лестера только прикоснуться к элегантной резной ручке. Ещё миг и он оказался в просторном переходе, с обильным открытым остеклением, обхватывающим резиденцию вице-короля. Никакого искусственного освещения здесь не было — лишь свет звёзд и зловещее оранжевое сияние газового гиганта, начавшего показываться над горизонтом. Изабелла ждала его, не смиренно, не терпеливо — раздражённо сложив на груди руки и горделиво отвернувшись к обширному саду, видимому из окон галереи, она демонстративно не обернулась на звук приближающихся шагов. Он заставил её ждать. И она, борясь со своей природой и характером, не находя себе места и повергая душу во всё большее смятение… С трепетом предвкушала тот миг, когда услышит звук его походки за своей спиной.       Стоило дворянину оказаться настолько близко, что он мог бы дотронуться до неё рукой, принцесса, наконец, обернулась. Намереваясь испепелить его взглядом. Пронзить колким комментарием. Но всего через один быстрый удар сердца, вся её грозная решительность испарилась, а бездонные голубые глаза мгновенно наполнились состраданием. — Лес? — Шёпот, мягкий как южный бриз, сорвался с её губ. — Что-то случилось?       Не сумев подавить в себе тягостные переживания, Лестер смог найти в себе силы на один-единственный отрицательный кивок. Но ни его ищущий спасения взгляд, ни скованные напряжением плечи, не позволили принцессе ему поверить. А потому, чуть промедлив, она полностью к нему обернулась и плавно шагнула в бок, став ещё ближе, заняв собой всё его зрение.       Необычное платье Изабеллы, очевидно подобранное специально под ночной цвет её глаз, отреагировало на это движение с небольшой задержкой, частично повиснув в воздухе там, где только что находилась принцесса. Это же случилось и с укрывавшей чёрные волосы мантильей, сейчас открывшей её шею и плечи обволакивающему сиянию небесных светил. Последовал краткий миг нерешительности и бархатные пальцы сжали его ладонь, покоящуюся на эфесе шпаги. — Когда госпожа задаёт прямой вопрос, на него принято отвечать.       Наигранным снисходительным тоном выдохнула она. И постаралась игриво улыбнуться, но едва дрогнув, уголки её губ изобразили что-то сочувственное. Трагичное. И очень личное. — Я…       Кажется, Лестер не смог издать ни единого звука, окончательно утратив контроль над своей волей. Сомнения, скорбь, пропитавший душу яд вдруг смешались с теплом от её прикосновения, с трепетной радостью от её нежной заботы, с лучом света коснувшегося его сознания. Сердце сжалось подобно пружине. И переполнившие дворянина эмоции требовали немедленного выхода.       Шагнув вперёд он, свободной рукой, заботливо коснулся её лица, мягко скользнув кончиками пальцев по щеке и подбородку, а следом — склонился к ней. Изабелла ответила со всей свойственной ей страстью и пламенем, ухватившись за его плечо, жадно и голодно отвечая на его поцелуй. Их ладони сплелись воедино, не разорвав этой связи даже тогда, когда принцесса чуть отодвинулась назад, глубоко вдохнув освобождаясь из сладкого плена. — Так лучше? — Томно промурчала она, наконец-то сумев надеть маску бессердечной обольстительницы.       Лестер, всё так же молча, ответил благодарным кивком. Продвинув свою руку чуть дальше, утопив ладонь в её шёлковых волосах. — А теперь — рассказывай.       Всё ещё борясь с собой, дворянин попробовал увести взгляд в сторону, но тут же испытал почти что физическую боль, лишившись блеска её глаз. Отныне, любое сопротивление было бесполезно. — Не беспокойся, со мной всё хорошо. — Столь же тихим тоном ответил Лестер. — Просто я… Переживаю. — Промедлив, он решительно мотнул головой и далее произнёс то, что сам от себя не ожидал услышать. — За друга. — За друга? — Её брови изогнулись в удивлении, при этом бархатные пальцы ещё крепче сжали его ладонь. — Тебе очень повезло, Лес, что перед тобой дочь и наследница вице-короля Нова Порту. И изменить к лучшему жизнь всего одного человека для меня не составит никакого труда. — Боюсь, здесь ты не сможешь помочь. — Ответил дворянин, мягко поведя пальцами. — Он в руках Императора. — Он… — Нет, пока нет. — Лестер вновь мотнул головой, а после, ставя точку в этом вопросе, продолжил. — Ты хотела со мной что-то обсудить?       Изабелла понимающе улыбнулась, но при этом отступила ещё на шаг назад. Вырываясь из его рук. Но, прежде чем сердце Лестера остановилось, она изящно обернулась, оставляя за собой шлейф левитирующей ткани, и подхватив того за руку повела по галерее. — Да. — Она, кажется, растерянно кивнула. — Ответишь на ещё один мой вопрос? — Разумеется. — Мгновенно согласился дворянин. — В таком случае… — В её голосе показалась странная, нетипичная для дочери вице-короля нерешительность. — Представь следующую ситуацию: ты правишь планетой, на которой вот-вот наступит голод. Всё что можно сделать — сделано. Этого не избежать. И ты знаешь что погибнут люди. Лексмеханики даже высчитали количество, рассчитав точную потребность потребления для каждого жителя.       Медленно вышагивая вперёд, Изабелла словно погрузилась в некий транс, находясь сейчас не в просторном коридоре, но пребывая в глубинах собственного сознания. Блуждая, по своему личному лабиринту. Игнорируя как проплывающие в широких окнах красоты, так и сочувственное прикосновение к своему локтю. — И скажи, Лес, что бы ты посчитал более правильным: оставить всё на волю Императора или же самому определить, кто получит еду, а кто нет? — Она промолчала, а в её руке, пусть и на краткий миг, Лестер ощутил тревожный тремор. — Своим единоличным решением определить, кто из верных преданных слуг умрёт, из-за ошибок которых тот не совершал? — Белла… — Нет, Лес. — Решительным взмахом, она пресекла любые попытки себя успокоить. — Ответь. Прошу тебя, ответь. — Быстро прошептала Изабелла, вновь вернув к нему свой взгляд.       Она нуждалась в его мнении столь же сильно, как в воздухе нуждались её лёгкие. Как её сердце не могло биться без крови. Как душа не могла существовать без веры. Возможно ли жить, осознавая отсутствие у себя праведности? Понимая, что ты не более чем чудовище, по какой-то нелепой случайности обладающее человеческим обликом? Насколько знал Лестер, даже самые отъявленные еретики свято верят в истинность своих богохульных учений, считая себя силой справедливости в этом мире.       И Изабелла боялась оступиться. Пасть в пропасть, пределы которой дворянин все эти дни видел столь ясно. Он даже мог бы почувствовать её холодную пустоту, просто протянув вперёд руку. А потому, страх что завладел ей, не мог не найти в нём отклика — не просто испытывающего сострадания к мучениям чужой души, но исходящего из понимания того, сколько боли это причиняет на самом деле. — У твоего вопроса нет правильного ответа. — Лес… — Остановившись, почти что взмолилась она. — Пожалуйста. — Но я считаю, что истинный правитель выберет второй вариант. — Как можно более уверенным тоном продолжил он. — Таково бремя власти. Её проклятье. Истинный правитель обязан принять решение, которое не примет никто другой. — Но почему именно это? — Не все люди равны, ты и без меня это знаешь. Не все люди одинаково ценны. И первоочередная задача истинного правителя — обеспечить выживание и процветание своих подданых после того как голод пройдёт. Как можно быстрее восстановиться и исключить возможность повторения этого кризиса. — Столь же прямо ответил Лестер. — Для этого нужны правильные люди и именно их выживание должно быть наибольшим приоритетом. — Вздохнув, он вновь шагнул ближе, осторожно дотронувшись до её ладоней. — Белла, твой долг лежит не перед какими-то конкретными людьми. И даже не перед сословиями. Твой отец правит не дворянством — но всем Нова Порту. Включая как тех, кого ты ненавидишь и презираешь. Так и…       Не выдержав, принцесса быстро скользнула вперёд, за один миг оказавшись в его объятиях. Уткнувшись в плечо, укрытое плащом из чёрного бархата. И крепко к нему прижавшись. Руки Лестера сомкнулись на её спине, проминая тонкую невесомую ткань. Казалось, она была тоньше шёлка, а потому в своих ладонях он отчётливо различал не только её прерывистые вздохи, но и быстрые удары сердца. Упругость её кожи. Тепло её тела. Крепче ухватившись за дублет, Изабелла приподнялась чуть выше, жарким вздохом опалив его шею, и почти коснувшись уха своими мягкими губами. — Спаси меня.       Оказавшись так близко, Лестер ощутил тонкий аромат карамели. Неотличимый от того, каким он был в первый вечер их настоящего знакомства. Отозвавшись в памяти томительной сладостью. Из-за этого, обернувшись к принцессе, дворянин совсем не удивился увидев её дразнящую улыбку, наполненную самым изысканным ядом.       Наиболее пренебрежительным жестом из возможных, она смахнула шляпу с головы дворянина, следом поспешив припасть к его губам. Властно обжигая и даже не думая уступать во вспыхнувшей борьбе. Прерываясь лишь для короткого вдоха, чтобы затем вновь позабыть обо всём на свете. — Ау! — Лестер вдруг отступил назад, когда пламя страсти оказалось невыносимым.       Маняще облизнувшись, Изабелла рассмеялась, наблюдая за тем как дворянин рефлекторно дотронулся до своей губы. Оставившей пятнышко крови на указательном пальце. Но спустя мгновение замешательства, они опять встретились взглядами. И не смогли разорвать той гравитации, что толкала их навстречу друг к другу.       Решительно шагнув вперёд, он подхватил её за талию, оторвав от пола и усадив на небольшой столик, прижав спиной к остеклению. Ещё шаг, и она охотно обвила его шею своими руками, не оставляя никакой надежды на спасение. Её повисшее в воздухе платье, объёмные рукава, просторная мантилья и пышная юбка, полностью окружили Лестера, лишив того восприятия остального мира. Отныне — во всей Вселенной были только они одни. И то тепло, которое желали разделить друг с другом.       Лёгким усилием подтянув к себе Лестера, принцесса игриво прикусила его губу, прежде чем вновь позволила захватить себя бушующей страсти. Его рука коснулась лица Изабеллы, прошлась по залившейся румянцем щеке, обогнула острый подбородок, ласково скользнула по тонкой шее. И опустилась ещё ниже. Её прерывистое дыхание сорвалось в протяжный стон, а роскошное тело, теперь подчиняющееся одним только инстинктам, само подалось навстречу Лестеру. Обхватив его мягким касанием бёдер. Вторая рука опустилась ещё ниже и миновав талию, стремительно достигла подола, отгоняя в сторону непокорную ткань. Быстрое движение ладонью и пальцы Лестера заскользили вверх по белоснежному шёлковому чулку.       Сердце пропустило удар.       Холодный металл неожиданно обжёг ладонь, прогоняя всякое пламя страсти. Изящная крестовина отпечаталась в коже, невольно заставив оторваться от её губ. — М-м-м… — На выдохе, неторопливо протянула принцесса. — Не переживай, он не для тебя.       Лестер ненадолго увёл взгляд к её ноге, а после, отогнав одолевавшее его наваждение, увёл руку назад. Заставив Изабеллу ядовито улыбнуться, в это же время начав прохаживаться ладонями по его стянутым на затылке волосам. — И для кого ты носишь кинжал? — Может быть, для защиты от какого-нибудь дворянина, на столько потерявшего голову, что начнёт лапать меня прямо во дворце? — Она легкомысленно пожала плечами, а спустя мгновение опустила руки к его груди и слабо оттолкнула Лестера от себя. — Или же, мне с ним просто спокойней. — Я могу защищать тебя. — Я знаю, Лес. Я знаю. — Она увела его ещё чуть дальше, затем, отодвинувшись от окна и продолжая сидеть на столике, плавным движением закинула ногу на ногу, при этом поспешив примять воздушную юбку руками. — Но беда в том, что ты не всегда рядом. И не всегда когда ты рядом, ты можешь меня защищать.       Последовал непонимающий взгляд, заставивший её улыбнуться с добродушной иронией. И следом, вновь пододвинув к себе Лестера и достав из пышного рукава платок, она принялась заботливо стирать следы помады, оставленные на его лице. — Ты не чувствуешь себя в безопасности? — Нет. — Мотнув головой, просто ответила она. — Как и не помню состояния душевного покоя. Разве что… С тобой.       В ответ на её чистую и ясную улыбку, Лестер вновь попробовал к ней наклониться, но тут же был остановлен прикосновением платка к своим губам и острым проницательным взглядом. — Но перестать думать обо всём. Забыться. На минуту, на час, на ночь… Это не значит обрести равновесие. — Верно. — Понимающе ответил дворянин, в тоже время покорно склонив голову.       Бархатная ладонь скользнула по его щеке. Тёплые пальцы утонули в его волосах. — Но всё ещё очень ценно. — Убрав платок, она, кажется, замерла будто бы любуясь сейчас его преданным взглядом. — Однако, если ты на что-то рассчитываешь этой ночью, то поспешу тебя разочаровать. До утра я останусь во дворце и, что-то мне подсказывает, отец не одобрит твоего присутствия в моей постели. — Мы могли бы вернуться в «Пик». — Не в этот раз, Лес. — Теперь, пальцы игриво коснулись его носа. — Ночью меня ждёт важная встреча. — Маски? — В ответ на его предположение Изабелла ответила довольной улыбкой. — Их ты и боишься, верно? — Только некоторых. Тех, кем придётся пожертвовать. — Не отводя взгляда, с прежней прямотой уточнила Изабелла.       Верные преданные слуги, обречённые на гибель из-за чужих грехов. — Я хочу быть рядом. — Тебе нельзя, Лес. Пока ещё ты не один из нас. — Она вдруг нахмурилась. — Из них. — Словно поправляя саму себя, добавила принцесса. — Но не бойся, я буду защищать тебя. Ведь как удачно совпало, что у нас с тобой схожие интересы.       Дворянин в очередной раз кивнул, на этот раз благодарно, и осторожно наклонился вперёд. Бережно обняв принцессу и прижавшись щекой к её лбу. Чувствуя радость, захлёстывающую её душу. И желчное отвращение к самому себе. — Сегодня я был в гостях у королевского казначея… — В гостях? — Принцесса не смогла или не захотела скрыть своего изумления. — Как у тебя это получилось? — Самым удивительным образом. Просто пришёл к парадному входу.       Она едва различимо хохотнула и чуть отодвинулась назад. Чтобы видеть его лицо. Но оставаться в его заботливых руках. — И как всё прошло? — Сносно. — Хмуро выдохнул Лестер. — А там, не совсем легально, честно и открыто, я узнал про нашего барона кое что интересное. Помнишь ты говорила, что у него должен быть скелет в шкафу? — Много шкафов и много скелетов. — Терпеливо поправила она. — В общем, так оно и оказалось. Гуль — каннибал. Он пьёт человеческую кровь. Ест человеческую плоть.       Дворянин почувствовал как напряжение пронеслось по стану принцессы, в то время как её насыщенные голубые глаза бегло пробежались по его лицу. Пытаясь в мимике и взгляде разгадать какой-то скрытый смысл. Найти подвох. Но в конечном итоге, они сами выразили яркое беспокойство. — У меня нет никаких прямых доказательств. Однако, оказавшись в его поместье, любой сможет убедиться в этом. — Ты… Точно в этом уверен? — Абсолютно.       Принцесса о чём-то заметно задумалась, принявшись перебирать в голове какие-то варианты, в тоже время, опять наклонившись вперёд и опустившись на его плечо. — И ты говоришь, что его покрывает планетарный епископ? — Это то, что я знаю. — Пожал плечами, и ещё крепче обнял её Лестер. — Но Гуль… Это ужасное существо. И я согласен с тем, что Нова Порту нужно избавить от его присутствия. — То есть ты… — Он не человек, Белла. — В ответ она почти неуловимо вздрогнула, но так и не нашла что ответить. — И ещё… У вас, среди масок, есть преподобный Гарсия? — Ты и с ним познакомился? — Стараясь вернуть себе прежнюю уверенность, поинтересовалась Изабелла. — Хочешь использовать его? — На сколько я понимаю, конфликта с планетарным епископом он не боится. И его слова пользуются авторитетом среди сословий. Что если ему начать вести проповеди против барона, упрекая того в излишествах, жестокости и кровожадности… — Постепенно сводя всё к тому, что он самый настоящий людоед? — Именно так. А как только проповедь пойдёт в люди, к Гарсии потянутся бывшие слуги из имения барона. Поверь мне, им будет что рассказать. — Хм, хороший план. Выдам его за свой. — Она улыбнулась с поразительной легкомысленностью. — Не ожидала от тебя столько коварства. — Не забывай, что имеешь дело с тигром. — М-м-м… — Закрыв глаза, принцесса ещё плотнее закуталась в его объятия, нежась в прикосновениях, как под летним солнцем. — Скажи, кто моего тигра сопровождал сегодня днём?       Было бы слишком наивно рассчитывать на то, она не узнает о Жанне. После визита в гильдию. Происшествия в «Глубокой Кружке». Изабелла могла видеть её, когда Лестер покидал столичный собор. Это было предсказуемо. Ожидаемо… Но всё равно застало Лестера врасплох. Как ему надлежит её представить? Как объяснить её участие? Спешно возвести паутину лжи? Или же, поступить так, как того хотела бы сама серафима? — Это была Жанна д’Армант. — Выдохнув, не таясь произнёс дворянин. — Сестра Адепта Сороритас. — Я слышала она весьма хороша собой. — Как ни в чём небывало продолжила Изабелла. — Она из Дочерей Императора. — Ещё раз указал Лестер. — Это же должно делать её только лучше, разве нет? — На это у Лестера не нашлось никаких слов и он смог разве что тяжело вздохнуть. — Как вы вообще встретились? Ты покорил её своим благородством? — Вроде того. — Теперь, борясь с вдруг нахлынувшим смущением ответил он. — Нас познакомил дьякон, сразу после моего недавнего щедрого пожертвования. Мы поговорили и как-то… Вот. — М-м-м… — Вновь промурчала она, на этот раз с вызывающей степенью многозначительности. — Мы не… Агх, Святая Терра, почему я вообще начинаю оправдываться?       Её реакцией стал звонкий смех, задорно пронёсшийся по галерее. Прогоняющий злые, чёрные мысли. И позволяющий забыть обо всём на свете. О любых невзгодах и печалях. Об отвращении к самому себе. О том, что в этом мире нет ничего, кроме мучительного ожидания ещё больших несчастий. Расслабиться. И с головой окунуться в манящий дурман.       На минуту.       На час.       Или на всю ночь.