Выиграй желание

      Вопрос эхом рикошетил в голове, ставшей неожиданно пустой. Чонгук смотрел на Хёнджу, которая только что его сама поцеловала, — прижав голого к стене! — и не мог сообразить, о чём она говорила. Он откашлялся, надеясь, что эхо в голове уймётся, а сообразительность вернётся.       Хёнджу погладила его по груди.       — Надо же, не ожидала… — И замолчала, интригующе оборвав «случайно вырвавшуюся» мысль.       Чонгук сунул телефон в задний карман, чтобы развязать себе руки. Ставший вдруг скользким гаджет коварно не сразу попал в карман, как того хотел Чонгук, грудь которого горела в том месте, где лежали ладони Хёнджу. Он накрыл её пальцы руками, сжимая их.       — Хёнджу-я, — протянул он, понизив голос, который не очень его слушался. — Я точно знаю, что хочу получить в награду. Так что играем. Считаешь ты?       Она выдернула правую руку, немного развернулась и приготовилась играть. Чонгук смотрел на её протянутую ладонь и собирался с мыслями. Ему играть предстояло левой рукой — отпускать пойманную на груди ладошку он не хотел.       — Считай! — кивнул он, сосредоточившись на её пальцах.       — Раз. Два. Три. Камень! Ножницы! Бумага!       Рука Хёнджу осталась в позиции бумаги, тогда как Чонгук опять зачем-то показал камень. Чонгук вздохнул, действительно расстроившись из-за проигрыша:       — Загадывай.       Староста Лим хмыкнула и произнесла:       — Как ты и прорекламировал раньше, мне нужна помощь в расчётах. Похоже, что ты знаешь, что нужно профессору Кан, — её голос снова звучал уверенно и довольно. Чонгука сдерживало только то, что её ладонь до сих пор лежала на его груди и, похоже, не собиралась исчезать.       — Я помогу, — севшим голосом пообещал Чонгук. — Но почему у меня впечатление, что ты была уверена в победе на все сто? Не оставив ни шанса на проигрыш?       — Я рисковала, — оправдалась староста.       — Неужели фото спины — результат проигрыша?       Хёнджу кивнула.       — Именно моей? — подозрительно уточнил Чонгук. Настроение его резко упало.       — Нет, мне любую можно сфотографировать.       Дышать стало легче.       — Но тогда…       Она не дала ему договорить, снова встала на цыпочки, прижавшись к нему всем телом. Чонгук только выдохнуть успел, на большее не решился.       — Да, Чонгук, я предпочла сфотографировать твою. Но теперь думаю, что не буду показывать твоё фото. Так что и переделывать его не буду.       — Это ещё почему? А для меня?       — Отдам другое фото. Главное, чтобы эксклюзивность была. А тебе зачем фото твоей спины?       — Хёнджу, сыграй со мной ещё раз. У меня неожиданно столько желаний разных придумалось…       Она рассмеялась.       — Совсем разных? Не об одном и том же?       — Не уверен. Если попрошу сфотографировать мою спину и оставить на телефоне, это чем будет считаться?       — А следующее?       — Твоя юбка, — хрипло сказал Чонгук, крепко прижимая её ладонь. Как гарантию, что не так сильно достанется.       — А что с ней? — не отступила Хёнджу.       — Задрать хочу.       Она застыла. Потом уронила голову ему на плечо и прошептала, обдав тёплым воздухом:       — Задирай.       — Без игры?       — А если проиграешь? — вскинула она голову и уставилась в его глаза. Чонгук оценил степень её смущения, решительности и открытости.       — Тогда ты загадаешь? — вздёрнул он брови, уверенный, что теперь точно получит от неё. И не то, что пожелал.       — Чонгук!       — Понял.       Он обнял её, осторожно прижимая к себе. Она в ответ снова положила голову ему на плечо. Он погладил её по спине, наслаждаясь ощущениями женского тела под ладонью.       — Мне очень нравится твоя юбка — прошептал он ей на ухо, почти коснувшись его губами. — С ней твои ноги бесконечные. Хочется дотронуться до колена и провести ладонью вверх, пока ладонь не скроется под юбкой. Знаешь, что она там сделает дальше? — Хёнджу помотала головой, щекоча Чонгука шелковистыми волосами. — И я не знаю. Но хочу узнать.       Ощущения мягкого пушистого свитера на его голой коже и ткани юбки, цепляющейся за джинсы… А он и не подозревал, что флиртовать с девушкой лучше полуголым — чувства острее. А ещё — в его руках была Хёнджу, староста его группы, девушка, которую он меньше всего ожидал увидеть в своей комнате. Но именно она раздела его и теперь прижимала к стене.       Чонгук спустил ладонь на талию Хёнджу, коротко сжал и повёл ею ниже, к ягодицам, пока что надёжно спрятанным. Немного потянувшись вниз, он достал до края волнующей юбки, потянул её вверх.       — Хёнджу-я, — выдохнул он, коснувшись её бедра, доступного для ласки. Она погладила Чонгука по лицу, разворачивая к себе, и поцеловала, на этот раз не ограничиваясь простым касанием. Её язык скользнул к зубам Чонгука, побуждая его ответить. Он сжал её бедро, прижимая к себе, качнувшись навстречу своими бёдрами. Отпустив её ладонь на своей груди, он решительно обхватил Хёнджу за талию, пробравшись под свитер. Кожа Хёнджу оказалась тёплой и до умопомрачения гладкой. Хотелось сдёрнуть этот свитер и прижаться теснее, до обжигающего покалывания, до дразнящего скольжения. Хотелось потереться уже так, чтобы… Но он мог позволить себе только поцелуи.       С грудным стоном, выдавшим глубину его сожалений, Чонгук углубил поцелуй. Теперь он вёл в игре языков и губ, полностью захватив инициативу. Хёнджу поддавалась, уступая и следуя за ним. Её руки исследовали тело Чонгука, касаясь и сжимая, лаская и поглаживая. И он вибрировал под её ладонями, ожидая и прося этих касаний, пробивающих электрическими искорками по нервам. Он и не подозревал, что его кожа — его! Не чья-то ещё! — могла быть настолько чувствительной. Неужели всё дело в контрасте раздетый-одетая?       — Хёнджу, — с негромким чмоком оторвался Чонгук от её губ и тут же прикусил её шею, не устояв перед искушением. Она пахла выпечкой. Вся Хёнджу пахла выпечкой — дурманяще и по-домашнему уютно. Чонгук почувствовал, что ещё немного, и выпустить из рук Хёнджу он не сможет. Рука под юбкой сама по себе двинулась выше, к кромке белья, пока сам Чонгук не решил остановить «близкое знакомство».       — Продолжай, — услышал он и не поверил, что она понимала, до какой грани его довела. Он отстранился, чтобы заглянуть в её глаза, в абсолютно чёрные глаза, затянутые пеленой неги. — Только посмей соскочить, Чон Чонгук. Ты сильно пожалеешь! Слышишь меня, — хрипло шептала она, а он улыбался. Ему и сейчас становилось плохо при мысли, что придётся быть хорошим и не портить ей репутацию, а себе — будущие свидания. Староста Хёнджу оказалась не только смелой и сексуальной, но и забавной. Комбо!       — Хёнджу-я, — ласково позвал он, смакуя её имя, пока одна рука поглаживала женскую ягодицу под бельём, а вторая изучала позвонки от шеи и до копчика. — Мне сейчас проще продолжить, чем остановиться. Но ты уверена? Уверена, что стоит пойти до конца прямо сейчас? Мы ведь скоро увидимся на парах, — последние слова он прошептал ей прямо на ушко, не удержавшись и прикусив его. — Если что, до постели тут шагов пять. Моих.       — А нельзя ещё немного? Совсем капельку?       На эту просьбу Чонгук смелее скользнул пальцами по приятно-упругой округлости к сосредоточению жара. И не удивился, ощутив, что его ждали.       — Хёнджу-я… — простонал он, поняв, что не удержится и продолжит «ещё капельку», но на этом должен будет потом остановиться. Пальцы же жили своей жизнью и уже скользили по жаркой влаге к центру её удовольствия.       Чонгук порадовался, что его руки достаточно сильные и длинные, чтобы удерживать Хёнджу и одновременно ласкать её. Ему нравилось, как пальцы погружались между чуть расставленных ног Хёнджу, нравилось шептать её имя, целуя за ухом, нравилось скользить, тереть и сжимать, слушая её частое дыхание. Он усилил давление, размашистее и резче поглаживая Хёнджу, практически входя в неё.       — Чо-о-онгу-у-ук, — простонала она, — умоляю.       Её глаза закрылись, голова упала ему на плечо, её дыхание проходилось мягкой лаской по груди Чонгука. А он понял, что совсем чуть-чуть усилий, и сладкая пытка прекратится. Чонгук ускорил движения пальцев, ритмично лаская Хёнджу внизу. Другой рукой он нежно поддерживал её, не давая упасть. Момент, когда Хёнджу потеряла равновесие, навалившись на Чонгука, подсказал ему, что освобождение близко. И когда её лоно начало волнообразно сокращаться, он оставил пальцы внутри, чтобы хотя бы ими прочувствовать её наслаждение. И не стал их вытаскивать, когда Хёнджу обмякла в его руках и лишь дрожала. Он чуть поглаживал гладкие стеночки внутри, мучая себя представлениями, что бы он почувствовал, если бы внутри Хёнджу были не пальцы.       — Спасибо, — совсем слабо прошептала Хёнджу ему в плечо.       Чонгук кивнул, принимая благодарность и заодно хваля себя за выдержку. Всё-таки было во всём этом какое-то особенное, сокровенное удовольствие. В конце концов, это же он всё время простоял раздетым, пока староста Лим смущалась, возмущалась и таяла в его руках.       Он подождал немного, любуясь приходящей в себя Хёнджу. И когда её взгляд стал окончательно осмысленным, а сама она немного отстранилась, чтобы стоять самостоятельно, он вытащил пальцы. На последок не удержался и погладил по попе, но из-под юбки руку убрал.       — У меня ещё осталось желание. Может, сыграем?       Хёнджу под его внимательным взглядом слабо улыбнулась и положила руку ему на грудь, прямо над бьющимся сердцем. Затем оперлась на него полубоком, уместив голову на плече, и сказала:       — Давай. Только учти, что ничего сложнее бумаги я показать не смогу.       — Отлично, значит покажу ножницы.       Она хихикнула.       — А что за желание?       — Хочу, чтобы ты мне тарелку подарила, на которой написано, как сильно я тебе нравлюсь и как страстно ты хочешь со мной встречаться. А я тогда подумаю и приглашу тебя на свидание.       — Это же всё ради посуды, да?       Чонгук потёрся о её макушку и ответил:       — Чистое совпадение, клянусь! Но я же получу её от тебя, верно?       Хёнджу только уткнулась носом ему в шею и, кажется, улыбнулась.              Игра ещё не закончилась, но ничего, Чонгук был уверен в выигрыше.