Киприан и Иустина

В давние времена, спустя почти три сотни лет от Рождества Христова, жила в Антиохии девушка по имени Иустина. В своем поселении она слыла первой красавицей, но отличала ее красота не только внешняя, но и духовная. Будучи дочерью языческого жреца Едесия, отроковица Иустина услышала однажды проповедь христианского священника, и слова из Евангелия заронили в нежное, открытое миру сердце искру, разгоревшуюся огнем праведной веры. Девушка нашла в Слове Божием для себя истину и отраду, уверовала во Христа, и, дав обет девства, посвятила себя служению Ему. Несколько лет вела Иустина тихую и праведную жизнь в отчем доме, и даже родителей своих сумела отвратить от языческих идолов и привести к христианской церкви. Среди односельчан о ней ширились слухи как о деве прекрасной, благодетельной и не по годам мудрой, но сама праведница никогда не испытывала и толики честолюбия, слава ее не интересовала. Иустина усердно молилась, соблюдала пост, щедро помогала нищим и болезным – в такой жизни было ее настоящее счастье. Но однажды Иустину узрел юноша по имени Аглаид, сын знатного и богатого горожанина, и влюбился с первого взгляда. Молодой человек стал постоянно искать встречи с красавицей, но было это не так-то просто – девушка избегала мирской суеты и праздности, вставала и ложилась вместе с солнцем, а на улице ее можно было застать лишь тогда, когда она черпала воду в колодце, трудилась в саду или выполняла другую работу. Но Аглаид не сдавался, пытаясь завоевать расположение кроткой девы, несмотря на то, что та не отвечала ему взаимностью и мягко пресекала все его попытки завоевать ее сердце. - Иустина, - страстно шептал пылкий юноша, в очередной раз настигнув девушку в полуденный зной в тени плодового сада, - клянусь, я в жизни не видел существа, прекраснее тебя! Отчего же ты так пренебрегаешь своей красотой? Тебе не к лицу эти грубые, блеклые одежды, покажи миру свое очарование… - он протянул руку, чтобы скинуть с ее темных кудрей тонкое покрывало, но дева ловко увернулась от него, словно и не стояла рядом. – Тебя нужно одеть в шелка и парчу, златые серьги – в уши, самоцветные перстни – на пальчики, жемчужные нити – на белую шейку, - не унимался Аглаид. – Тогда ты затмишь самых знатных матрон, жен и дочерей богачей. Белолицая, кареокая, а твои румяные уста…так и манят к себе, словно самые сладкие плоды… И снова Иустина уклонилась от влюбленного, не позволив его рукам коснуться гибкого стана, а устам насильно сорвать с ее губ поцелуй. - Не нужно, Аглаид, - мягко увещевала невинная дева. – Ты ведь знаешь, что я не смогу полюбить тебя, как мужчину, в моем сердце есть место только чистой, не оскверненной ничем плотским сестринской любви. Оставь свои ухаживания, пойми, что мне не нужно ничего, что ты с таким жаром восхваляешь, без этого я счастливее в стократ. - О, прекрасная Иустина, умоляю, стань моей женой! – настаивал юноша. Он словно ослеп и оглох, его разум затмился страстью. – И ты никогда в жизни не будешь знать ни в чем недостатка. Иустина, ты не пожалеешь!.. - Жених мой – Христос. Ему я служу и ради него храню свою чистоту, - вдохновенно проговорила праведница. - Жених?.. Кто такой?! – опьяненный своими низменными чувствами, гневно воскликнул Аглаид. – Подать его сюда, я с ним живо разберусь! Никто не сможет сравниться со мной… Иустина лишь покачала головой и отвернулась, устремив серьезный взгляд вдаль. - Наш Господь Бог, Жених мой Небесный… Как жаль, что ты пока не можешь этого понять. Я желаю тебе поскорее прозреть, друг мой Аглаид. - Прозреть? Что же, ты себя мудрей меня считаешь, дерзкая девушка?! – всерьез разозлился юноша, словно какой бес подстрекал его на это. Он грубо схватил ту, что отказалась стать его женой, за локоть и притянул к себе, отчего из рук девушки выпала корзина, из которой по земле покатились румяные персики. – Раз уж ты не хочешь добром отдать мне руку и сердце, так я могу силой заполучить все остальное! Но случилось необъяснимое, Аглаид попытался поднять на деву руку, но не смог больше тронуть ее ни пальцем. Вмиг он почувствовал такую слабость во всем теле, что ноги его подкосились, и ему пришлось выпустить красавицу, поспешившую подальше от неразумного влюбленного. А тут на улице, как раз, появились люди, завидевшие позорное действо, и Аглаид, освистанный и посрамленный, вынужден был бежать. Ранее не знавший ни в чем отказа и без труда заполучавший все, что лишь стоило ему пожелать, Аглаид был оскорблен отказом, строптивица, которой не смог угодить один из завиднейших молодых женихов, глубоко уязвила его самолюбие. И эта, как считал юноша, душевная рана, воспалилась и начала сочиться ядом, пылкое сердце возжелало отмщенья. Поклявшись, что заполучит полюбившуюся деву любым способом, чего бы ему это не стоило, юноша решился на большой грех… В том городе, где проживал Аглаид, располагалась обитель языческого жреца и могущественного колдуна Киприана, слава которого ширилась далеко за пределами государства. Известный как большой мудрец, он использовал свои знания не на благо, а во вред людям, наводя порчи и проклятия, насылая болезни, и некоторые не гнушались услугами чернокнижника для того, чтобы расправиться со своими врагами, или расквитаться с обидчиками. Поговаривали, что Киприан способен не только свести человека в могилу, но и поднять его из нее… Неудивительно, что пред этим мужем трепетали даже храбрые, и без лишней на то надобности обходили его дом стороной. Но жажда мести у Аглаида оказалась сильнее страха, поэтому он явился к чародею со своей просьбой и со щедрым подношением в придачу… Юноша застал жреца в зале, освещенном десятками свечей, склонившимся над огромным раскрытым фолиантом так низко, что его черная борода лежала на древних страницах. Молодой человек робко поведал темному колдуну о своих желаниях, речь его была путана и сбивчива, а Киприан словно и не слушал юнца, погрузившись в свои дела. Но, стоило Аглаиду закончить, мужчина тотчас поднял голову и его черные глаза блеснули недобрым светом. - Али ослеп ты, мальчишка? – раздраженно вопросил чернокнижник, досадующий на то, что какой-то глупец отвлекает его от важных размышлений. - Что ж, похож я на врачевателя разбитых сердец? Не принимаешь ли ты меня за старушку-ведунью, которая только тем и промышляет, что любовной ворожбой на свечках да зеркалах? Мне, Киприану Антиохийскому, подвластны все земные стихии, все страсти и даже жизнь человеческая. Не стану я тратить свое драгоценное время на эту низкую суету. Ежели так хочешь утолить свою юношескую страсть, то не предо мной, а пред девицей лучше звени своим кошельком. Вижу, в отцовских деньгах нет у тебя недостатка, так купи же ее, воспользовавшись женской падкостью на роскошь, и она и так станет твоей. - Прошу, не гневайся, о Киприан!.. – испуганно пролепетал Аглаид. - Я бы не потревожил тебя без дела, но с девушкой, которую я возжелал, не все так просто. Это – Иустина, дочь Едесия. Ей ненадобно ни серебра, ни злата, ни шелков, ни других драгоценных подарков, которыми я предлагал ее осыпать. Девица неприступна, все твердит что-то про бога, в которого верует, и про какого-то Небесного Жениха… - Ах, вот оно что… - мужчина задумчиво почесал бороду. Юноше повезло – ему удалось самую малость заинтересовать чародея, хоть тот и не спешил это показывать. - Что ж, Аглаид, давай сюда свои деньги. Для могущественного волшебника твоя задачка будет проще, чем вошь придавить. Иди себе спокойно, а уже завтра твоя Иустина сама приползет к тебе, как блудливая девка.