Темный целитель

Две непримиримые одиозные личности с возмущенным сопением замерли друг напротив друга, меряясь взглядами. Пафосность момента портила разница в росте. Все же, когда один из оппонентов — эльф-каланча, а второй — гном, вполне стандартного для своей расы роста, цапаться, пусть даже словесно, получалось, откровенно говоря, хреново. По крайней мере, потому что одному все время приходилось задирать голову, а второму наклоняться, рискуя защемить многовековый позвоночник. — Твое поведение удивляет меня, Торин, сын Трайна, — прошелестел под сводами тронного зала мелодичный голос Трандуила, в котором только очень внимательный собеседник мог уловить еле сдерживаемое раздражение. Его собеседник, к счастью, такой внимательностью не обладал. Того больше занимала возможность выбраться из королевства эльфов, желательно, не наобещав им с три короба при этом. А то ведь выполнять придется, чего не хочется — жуть. Одна надежда на их штатного взломщика, которого — в отличие от самих гномов — схватить не успели. — Если ты думаешь, что я соглашусь на твое предложение после вашего предательства, то глубоко ошибаешься, — прошипел в лицо эльфу гном. Точнее, попытался прошипеть — для этого ему пришлось бы встать на носочки, а это противоречило гордости, почти в два раза превышающей размер коротышки. Гордость в последнее время активизировалась и к месту, и не к месту, заставляя Торина совершать не самые обдуманные поступки и принося немало проблем одним своим существованием. Вот и сейчас, поднявшая голову и моральным пинком снесшая педальку чувства самосохранения и с мстительным удовольствием пронаблюдала, как вытягивается лицо перворожденного, которого только что послали на *непереводимые идиоматические выражения на кхуздуле*. Потом, правда, утаскиваемый двумя стражниками обратно в подземелья Торин готов был взвыть от досады. Вроде бы, уже взрослый мужчина, за сотню лет уже, скоро двести стукнет, а до сих пор импульсивный, как мальчишка. Неужели гонор сдержать было нельзя? Он же будущий король! Надо просчитывать ситуацию. Балин, узнав об отказе Трандуилу, только головой покачал укоризненно. И так невеликие шансы на благополучный исход путешествия только что рухнули ниже гоблинских подземелий и подниматься выше в ближайшее время отказывались наотрез. Одно хорошо — в эльфийских темницах тепло и сухо, еще и кормят три раза в день. Хотя бы отдохнуть смогут. Ага, следующие несколько сотен лет, вплоть до смерти! Положение крайне вовремя спас Бильбо Бэггинс, появившийся в эльфийских казематах аки Гэндальф на празднике в Хоббитании. Правда, мешка с фейерверками у него не было — его успешно заменяла связка ключей от камер. Но даже им гномы обрадовались, как появлению Аркенстона в Эреборе. Так обрадовались, что бедному хоббиту пришлось несколько раз успокаивать толпу коротышек, пытающихся тихо и незаметно (абсурд!) пробраться в винный погреб, где методично надирались эльфы. Кому расскажешь — не поверят! Перворожденные и храпят. Жаль, нельзя сделать запись звука и загнать потом своим соплеменникам за пару пудов мифрила — Двалин уж больно грустно вздыхал. Такая выгода мимо проплывает! Но после окрика Торина жадность гнома удалось угомонить. Коротышки с недовольным бурчанием, перемежающимся матами, залезли в бочки, с азартным «Еху-у!» рухнули в воду и понеслись по быстрой речке, чуть ли не платочками маша вслед застывшим от шока и обиды (ну как так-то?!) стражникам. Те, правда, быстро спохватились и понеслись вслед за ними. В оригинальные догонялки не вовремя вмешалась орки. Эльфам (да и гномам тоже) пришлось отвлечься от взаимных оскорблений, вооружиться, кто чем может, и надавать тумаков уродцам. И ведь почти получилось вырваться из оцепления — но Кили подстрелили моргульской стрелой. Юный гном, конечно, пока держался, но всем, кто мало-мальски знал свойства этого яда, было кристально ясно — без помощи целителя племянник Торина долго не протянет. Но как найти его на этих недружелюбных землях, где всюду рыскают отряды на варгах, а мелкие поселения людей разбросаны на обширной территории и слишком далеко от пути их следования? Единственной надеждой оставался Эсгарот. Но вряд ли даже в Озерном городе найдется умелый лекарь… Вряд ли. Однако он все же нашелся.

***

— Это что? — с непередаваемым выражением лица поинтересовался у Барда Торин, когда увидел бледное зеленоглазое нечто, замотанное в невразумительные тряпки и закрывающее волосы на голове подобием чалмы (но несколько рыжих прядей все равно выбивалось из-под сплетения ткани). — Целитель, как и просили, — ответил Бард. Он покинул дом не далее, чем полчаса назад, пообещав принести оружие и позвать знахарку. Гномы бы пробурчали ему вслед доброе и ласковое на кхуздуле, но слишком замерзли, пробираясь в дом лучника через клозет. Тьфу! Даже вспоминать противно. Сомневающийся взгляд Барда, кинутый на деловито привязывающую Кили к столу девушку, выдал его с головой. А та что? Та ничего! Пусть пациент не вырывается, ему же лучше будет. — А она точно поможет? — озвучил мысли предводителя Балин. — Других вариантов просто нет, — пожал плечами человек. Гномы еще раз покосились на девушку, в компании дочерей Барда уже вливающую в Кили лекарственный отвар. Первый — из двенадцати расставленных на поверхности стола склянок. Девочки взирали на священнодействие с благоговением и чутко ловили каждое слово на неизвестном им певучем языке. Когда-нибудь да пригодится. Не знали они только, что знахарка вовсе не чудодейственные заклинания произносила, а ругала брыкающегося коротышку на все лады, используя са-амые заковыристые конструкции. Параллельно с отпаиванием гнома абсорбирующими взварами, знахарка поясняла любопытным детям, как, что и по какой причине делает. И как это должно повлиять на пациента при условии правильного выполнения. — Я сомневаюсь, что она сможет справиться с ядом от моргульской стрелы, — мрачно произнес Торин. — Насколько мне известно, лечить такие раны способны только эльфы. — Ну, это лучше, чем ничего, — дипломатично заметил Балин. Гном, проживший дольше других, прекрасно видел, что несмотря на молодость, знахарка работала мастерски. И — самое главное в их положении — не задавала лишних вопросов. Единственное, что ее заинтересовало: чем и как давно ранили Кили. Все. Дальше девушка быстро потеряла к разговору интерес и принялась приводить гнома в порядок всеми, известными ей средствами. Человеческий лекарь, конечно, не предел мечтаний, но им выбирать и не приходится. Хорошо, хоть помогать не отказалась, а пришла по первому зову Барда (которого, судя по всему, городские власти недолюбливали), не побоявшись санкций со стороны Бургомистра. И об оплате не заикнулась — дополнительный плюс. Наивные гномы просто не знали ее характер. Об оплате девушка, назвавшаяся Таелиной, не забывала никогда, но пугать своих потенциальных клиентов-подопытных (между прочим, первых гномов, которых она получила возможность на халяву полечить!) до поры до времени не собиралась. — Ладно, оставим пока эту тему, — недовольно мотнул головой Торин. — Где оружие, что ты нам пообещал? Садовый инвентарь, который ты принес, для наших целей не подходит! Бард отвел взгляд в сторону. — Настоящее оружие хранится на складе у городских стражников, и за ним внимательно следят, — наконец ответил мужчина. — Лучше вам забыть о нем и довольствоваться тем, что есть. — Я не собираюсь идти на дра… кха! — возмутился Двалин, но его оперативно заткнули локтем поддых свои же. — Боюсь, такое м-м… оружие нам не подходит, — доброжелательно улыбнулся Балин, словно это не за его спиной сразу четверо гномов вразумляли чересчур вспыльчивого товарища. — Ну, выбора у вас нет, — пожал плечами Бард. Гномы забурчали. Балин с тревогой пронаблюдал за переглядыванием Дубощита и Двалина. — Торин, — схватил того за рукав тот, пытаясь отвлечь от явно криминальных планов по проникновению в городскую оружейную. — Давай возьмем то, что есть, а? Я управлялся и с меньшим, да и ты тоже… Несмотря на то, что говорил он шепотом, имя Дубощита Бард все равно услышал. Оно царапало слух, казалось смутно знакомым. Но где он мог его слышать? Торин, Торин… Торин, сын Трайна… Стоп. Бард вылетел из дома, как Глас Саурона от недовольного рыка начальства, чуть не позабыв о слежке городских стражников. Потом, правда, выправил положение. Подозрительно зыркнул по сторонам и с самым таинственным видом скрылся в переулке. Стражники мимо такой откровенной провокации пройти не смогли и направились следом в надежде нарыть компромат на любимчика народных масс. Бургомистр, помнится, обещал щедро одарить тех, кто донесет на Барда. Вот и трудилась стража в поте лица, маскируясь то под рыбаков (совершенно случайно проплывающих мимо дома раз этак в пятый), то под торгующую на рынке бабульку. Бард-то не дурак, все их кривляния прекрасно видел. Но зачем портить людям развлечение? Пусть тренируются в актерском мастерстве. Глядишь, устанут и пропустят что-то действительно важное. Как тех же гномов, к примеру. Гобелен с генеалогическим древом правящей династии Эребора, он отыскал сравнительно быстро. Удостоверился, что подобранный на берегу гном действительно внучок того самого Трора, при котором в Одинокую Гору наведался огнедышащий дракон и сжег к Балрогам Дейл, вспомнил бродившие среди жителей Озерного Города слухи и отрывки из древних легенд… оценил, чем может аукнуться Эсгароту пробуждение Смауга и освобождение Эребора… и закономерно зарядил матерный спич с полным перечислением, где, сколько и в каких позах он видел всю эту семейку разом. И с горящей… кхм-кхм, просто со взором горящим понесся обратно в дом, из которого гномы уже — фью-ють! — свалили. — А где? — хлопнул глазами Бард, обозревая опустевшую кухню. — В оружейную пошли, — грустно ответил Баин. Дочери вместе со знахаркой в это время все еще занимались раненым Кили. Им помогала еще пара гномов, оставленных, видимо, в качестве телохранителей, надсмотрщиков и просто слишком шумных личностей. — Выглядишь встревоженным, — безошибочно определила настроение Барда Таелина, не отвлекаясь от забинтовывания пациента. Тот гневно сверкал глазами, надежно зафиксированный на столе. Со знахаркой Барда связывали странные отношения. Они совершенно точно не были друзьями — слишком мало точек соприкосновения. Но и просто знакомыми их назвать нельзя. Таелина появилась в Эсгароте неожиданно. Просто в какой-то момент пришла в город, поселилась в доме сердобольной старушки, оплачивая кров помощью по дому и лечебными настоями. Весть об умелой знахарке, как всегда бывает в маленьких городках, распространилась в мгновение ока и вскоре к домику счастливицы выстроилась целая очередь из жаждущих получить медицинскую помощь. А девушка и рада была попрактиковаться. Лечить всамделишных людей она еще не пробовала. Но получалось у нее замечательно — сказывалась наследственная предрасположенность. Жители города знахарку полюбили. Помогала она всегда, была доступна едва ли не двадцать четыре часа в сутки и совершенно спокойно принимала оплату бартером. Я вам зелье от поноса, вы мне хлеб с зеленью, то бишь. Правда, когда на прием к ней попытался попасть бургомистр, девушка его быстро развернула и проводить первичный осмотр без мешочка золотых отказалась. Бургомистр ворчал. Бургомистр пыхтел. Бургомистр тщательно пересчитывал отобранное у народа добро, грозился выгнать ее из Эсгарота (но тут угрозы выглядели откровенно неубедительно), но каждый раз, скрипя зубами, соглашался. Но надо было видеть выражение его лица — этакое обиженно-возмущенное, словно у ребенка, у которого отобрали конфету — когда мешочек с позвякивающими монетками перекочевывал из его рук в загребущие лапки Таелины. В этот момент, в ее домик под самыми разными предлогами старалась пробиться половина жителей города, чтобы только увидеть это эпичное зрелище вживую. Жадный бургомистр и платит! Тот, замечая такой ажиотаж вокруг своей персоны, все следующие разы отчаянно пытался зазвать ее в ратушу, но знахарка вставала в позу и принимала вид оскорбленной невинности. Коридоры в ратуше темные, на освещении-то экономят, стражники — хамло, двери запираются с обратной стороны, да и страхолюдный монобровь, поглядывающий на девичьи прелести со вполне понятным интересом, не дремлет. Так что идите-ка вы, господин бургомистр, лесом. Она и у себя в доме прекрасно пациентов принимает. За регулярные посылы веселыми маршрутами бургомистр знахарку невзлюбил. Но поделать ничего не мог, вторую такую дур… тьфу ты… специалистку в Эсгарот силком не затащишь. Вот и опасался гадости строить — зато в этом плане Барду особенно не повезло. Собственно, именно на фоне общей неприязни к бургомистру Таелина с лодочником и сошлась. Так сказать, встречали борова плечом к плечу, вооружившись острым языком и авторитетом среди местных жителей. Последнее, пожалуй, решающую роль играло. Открыто их не трогали. А если бы посмели — заступился бы народ. Куда, вы думаете, потом пропадали мешочки с золотыми кругляшками? Самой знахарке они были без надобности, ее и так неплохо кормят. Но вернемся в реальность… — В чем причина? — спросила знахарка, метнув на посмурневшего лучника быстрый взгляд. — К нам наведался некоронованный король Эребора, — буркнул мужчина. — Представляешь, чем его авантюра грозит городу? Если гномы доберутся до Одинокой горы… Если потревожат дракона (а они потревожат!). Если не сумеют справиться с ним… Разбуженный Смауг направит свою ярость на них. И вот тогда у жителей будет очень веселая и насыщенная впечатлениями жизнь. К сожалению, недолгая. Таелина в этот момент судорожно пыталась припомнить, от кого именно и в каком контексте слышала имя «Торин». В воображении тут же нарисовался Азог, в медитативном состоянии затачивающий любимый ятаган. О-о! Дубощит был его личной Немезидой. Наверное, единственным созданием в Средиземье, которого он десятилетиями и с пугающим фанатизмом мечтал убить, а не получалось. Сколько она от него про этого гнома наслушалась — не передать словами! Цензурными. Так, погодите-ка. Если Дубощит здесь, значит и Азог вскоре объявится неподалеку? От кого там эти гномы, говорят, сбежали? От лесных эльфов? Балрог тебя за пятку и в Ородруин с размаха! Если сюда припрется Азог и увидит ее — тут же доложит назгулам. А там и владыке Саурону о местонахождении мятежной ведьмы станет известно. А если еще и эльфы за сбежавшими пленниками наведаются… Твою ногу! Ей хана… — Мне конец, — обреченно повторила она, вторя собственным мыслям. Валить надо. Причем, срочно. Желательно, в компании, потому что в одиночку целительница, пусть и с впечатляющими навыками выживания на пересеченной местности, на Пустоши долго не протянет. Конечно, гномы — не самый лучший вариант. Все же именно за ними Осквернитель и гоняется. Но на безрыбье… Тем более, они к дракону топают. Настоящему реликтовому ящеру! Огро-омному. Это ж сколько в нем ингредиентов полезных! А сколько зелий можно создать… У девушки непроизвольно потекли слюнки. Пришлось быстро подобрать — уж больно настороженным стал взгляд Кили, на которого она в этот момент смотрела. Тю! Не волнуйся, парень, ее гномы не интересуют. Свой идеал мужчины она уже нашла. Он, правда, в обе их встречи не питал особо теплых чувств к целительнице и вообще планировал, если не придушить, то запереть где-нибудь без права выхода — как минимум. Но кого это сейчас волнует? — Что делать будем? — хмуро спросила она у Барда, влив последний пузырек (с первоклассным снотворным, между прочим!) в раненого и дождавшись, когда он начнет сонно хлопать глазками и захрапит. Детей прогнали с кухни под предлогом взрослых разговоров, а оставшиеся гномы слишком нервно поглядывали в окно, ожидая возвращения сородичей, чтобы обратить внимание на тихий разговор. — Нужно остановить их и как можно скорее, — ответил лучник. — И как ты собираешься это сделать? — вскинула брови девушка. — Пойдешь за ними к оружейной? Сейчас? Когда за каждым твоим шагом следит стража, а о первом же чихе докладывают лично бургомистру? Да ты спятил! — А у тебя идея лучше есть? — съязвил Бард. Таелине бы разозлиться на пренебрежение, но она больше умилилась. Очень уж вредный мужик ей Морригайн напоминал. Аж ностальгией повеяло! Где она там, бедная-несчастная? В какие болота ее сослали? — Разумеется, — пожала плечами девушка. — Дождемся, пока коротышек схватят стражи и поднимут шум, притащат к дому бургомистра, а потом вмешаемся. Это гораздо быстрее и менее энергозатратно. — И коварно по-ведьмински, — хмыкнул Бард. Таелина польщенно улыбнулась. — Скорее уж, по-лисьи, — мурлыкнула знахарка, опасаясь, что до внимательного лучника причина ее необычной реакции все-таки дойдет. — Но спасибо за комплимент! — Вы о чем это тут разговариваете? — с подозрением осведомились у них откуда-то снизу. Парочка опустила недовольный взгляд на вмешавшегося гнома. — Обсуждаем план действий, когда ваших товарищей заметут, — не стала скрывать Таелина. — Если, — поправил коротышка. — Когда, — не согласилась знахарка, тряхнув выбившейся из-под тюрбана рыжей прядкой. — Да что ваши стражники могут сделать умелым воинам! — возмутился гном. В этот момент с улицы очень вовремя донесся шум и нечленораздельные выкрики. Что-то о враждебно настроенных коротышках, попытавшихся своровать мечи. Гном досадливо цыкнул, поправляя шапку-ушанку. Таелина же с видом «этого следовало ожидать» проплыла мимо, подхватив под ручку растерявшегося от смены поведения Барда и степенно вышла из дому. Типа, они тут ну вообще не при делах, гномы сами в городе образовались. А парочка просто прогуляться решила на сон грядущий, ага. — А если не получится? — не размыкая губ, задал провокационный вопрос лучник. Богатое воображение знахарки тут же нарисовала толпу назгулов, кружающих над Эсгаротом с магическими громкоговорителями в руках и призывающих одну сумасбродную ведьму сдаться и выйти с повинной. Бр-р-р! Ну и достанется же ей за побег. Те же дядюшки точно сдерживаться не станут, так за уши оттаскают, что те длинной с полноценными эльфийскими сравняются. А мама… Ой-ой-ой! Нет, ей ни в коем случае нельзя встречаться с Азогом. Свои же потом съедят, причем, чисто из беспокойства за ее неудачливую тушку. — Плохо будет, — коротко ответила девушка. — Всем. Торина и компанию, тем временем, выпихнули на главную площадь пред светлые (и заспанные) очи бургомистра. Бургомистр хотел пожрать и добежать до туалета (потому что лечебные зелья Таелины в числе побочных эффектов имели хроническую диарею), а не разбираться с вороватыми коротышками. Но что поделать? Иногда свои обязанности все же нужно выполнять, и так кресло под ним шатается. Торин, тем временем, решил закатить пафосную речь, по всем канонам благородных прЫнцев. Бургомистр от новости, каких отморозков в его город занесло, малость подохренел. Но потом, подсчитав возможную выгоду, вернул душевное равновесие и принялся торговаться. Таелина с Бардом подоспели как раз к набирающему обороту конфликту на фоне жадности. Два златолюбца столкнулись лбами и не собирались уступать оппоненту. Ведьма бы с интересом продолжила наблюдать за зрелищем, по тут на сцене появился Бард, отвлекая девушку от мыслей «А где бы семечек достать?» Он предстал перед оживленными массами, аки единственный разумный человек в Эсгароте. Начал вещать что-то про смерть, ярость дракона и остальной пессимизм. Гномы вяло отбрыкивались. Таелина-таки нашла продавщицу с лотком семечек и активно защелкала. Хор ей составляли еще человек двадцать зрителей. Бургомистр вставил свое веское слово по типу «Гномов одобрям-с!» Бард повернулся к лекарке, взглядом намекая, что неплохо бы и ей начать действовать. Знахарка вздохнула. Не свезло же ей с этими гномами. У нее там пациент, умудрившийся моргульскую стрелу схватить, его долечить нужно, пока хуже не стало, а ей с компашкой адреналинозависимых маньяков-самоубийц на минималках разобраться нужно. Тьфу! — Минуточку, минуточку! — вошла в кружок ораторов она. — Господа и дамы, золото — это, конечно, хорошо. Но не будем все же забывать о драконе! Какая разница, что там пообещает потомок великих королей, если в перспективе от него может остаться только горстка пепла? А что, если при удачном стечении обстоятельств и освобождении Эребора, он и вовсе на свое обещание наплюет? С чем Эсгарот останется? Торин набычился. Он тут кровно нажитыми богатствами народа делится (забудем поговорку про шкуру неубитого медведя), а ему в обработке горожан старательно мешают. И кто? Простой лодочник и знахарка! — Твои слова для меня — великое оскорбление, — решил зайти сразу с козырей гном. — Наш род всегда выполнял свои обещания. И это исключением не станет! — А если нет? — вредно уточнила девушка. Эсгаротцы заволновались. Эйфория от воображаемой горы золота, которая может достаться городу, прошла, вернулся трезвый разум. Жители закивали на слова знахарки и выжидающе уставились на Дубощита. — Поэтому, предлагаю выход, — посмотрев на ноготочки, произнесла девушка. — Я отправляюсь с вами, чтобы проконтролировать исполнение обещания. Протестующие есть? Бард уронил челюсть на каменную мостовую, с глазами по пять серебрянников воззрившись на сумасшедшую. Что она вообще творит?! Мы так не договаривались! — Есть! Мы, — громыхнул Двалин. — С какой стати нам тебя, человечку в поход к Одинокой горе брать? Таелина с ленцой прищурилась. — Первое, господин гном, — загнула пальчик она. — Ваш друг все еще находится в прескверном состоянии и ему требуется помощь. Вы же не собираетесь оставить его на берегу, а сами влипнуть в неприятности? Это будет о-очень не по-товарищески. А я квалифицированный лекарь с богатым практическим опытом… Уже да. В этом царстве сырости, рассаднике самых разных болезней она напрактиковалась изрядно. — И наконец, второе, — загнулся второй пальчик. — Вас никто не спрашивает! Я иду. Точка. Или… кто-то здесь сомневается в моем умении убеждать? Хищный взгляд зеленых глаз метнулся к Альфреду, на весь Эсгарот знаменитом своей монобровностью. Тот попятился и сглотнул. Горожане поддержали девушку одобрительными выкриками. Они тоже об этом ее умении знали прекрасно, с вредной знахаркой никто спорить не рисковал. — Да будет так, — заключил бургомистр, пока коротышки не успели опомниться. Он был так рад, так рад, когда понял, что одна из двух головных болей собирается покинуть подведомственный город с перспективой мучительной смерти, что наплевал на логичность доводов и прочие мелочи. Ладонь Барда с громким хлопком встретилась со лбом. Мужчина покачал головой, сдаваясь. Баста, карапузики! Он в этом театре абсурда не участвует. Таелина в этот момент мысленно довольно потирала ладошки. План успешно приводился в исполнение. Осталось только не позволить себя в самый неподходящий момент «забыть». Но даже если вам это удастся, наивные коротышки, как будто бы ее это остановит…

***

Таелина задумчиво смотрела на распластавшегося на ее кровати гнома. Гном беспокойно дрых, не подозревая, внимание какой личности ненароком сумел привлечь. Ведьма встряхнулась, в очередной раз выбившаяся из-под тюрбана кудряшка задорно подпрыгнула. Пациента и всех, кто к нему прилагался, пришлось разместить в домике, который она занимает. Бард после спича Торина на главной площади пускать гномов к себе отказался наотрез. В принципе, понять его можно. Прошлись по больной мозоли, принесли опасность городу, еще и знахарка тут со своим сумасбродством… В соседней комнате отдыхали еще двое коротышек, каждую секунду ожидая худшего — того, что несмотря на все усилия знахарки состояние Кили ухудшится, и им опять придется вытаскивать его из лап смерти. Оставшаяся часть компании сейчас веселилась в доме бургомистра, где для них снарядили стол, доверху уставленный всевозможными яствами и выпивкой. Но до них девушке дела не было. Ее занимал гном. Моргульский яд, точнее, признаки его отравления она узнала сразу. Невозможно столетиями жить в Мордоре и не повстречаться с ним. Самой целительнице, случись вдруг пораниться таким клинком, ничего бы не было. Та сила, что жила в ее крови, просто не позволит навредить своей обладательнице, выжжет заразу подчистую. Вот только у племянника Дубощита подобного иммунитета не было, что значительно ухудшало ситуацию. Точнее, не так. Она способна его вылечить. Да что там! Тут даже напрягаться особо не придется. Весь вопрос: как?! Ведьма могла просто позвать темную материю, убивающую организм. Сконцентрировать ее в одном месте и извлечь — дело плевое. Но всплеск, пусть и небольшой, темной энергии мог привлечь к этому месту нежелательное внимание. А это ей не нужно, особенно теперь. С другой стороны, можно воспользоваться эльфийской половиной и банально выжечь посторонние примеси с моргульским душком. По времени, получится так же быстро. И если бы не светопредставление, на которое могли сбежаться все жители в округе, в качестве побочного эффекта, девушка без всяких раздумий использовала его. Что ни говори о прошаренных в медицине остроухих, но мягкое сияние, появляющееся вокруг тела, чаще всего мешало, чем помогало. Вот и мучилась знахарка выбором, гипнотизируя тушку пациента. Помочь нужно однозначно, а вот как это сделать с наименьшим риском для себя — вопрос. Таелина ожесточенно почесала нос, пытаясь просчитать ситуацию. И так, и так выходило — запалят. Отличие лишь в личности запалившего и времени, за которое он успеет отреагировать. Мда-а… Проблемка. — Да с чего вдруг меня начали волновать последствия?! — внезапно вскинулась девушка. — Как будто провал когда-нибудь меня останавливал. Ведьма пренебрежительно фыркнула и заметалась по комнате, изо всех сил стараясь не передумать. Плотно затворились на окнах ставни, скрывая происходящее в комнате от случайных зевак, была надежно забаррикадирована сундуком дверь. В общем, приняты все меры предосторожности, исключающие вмешательство постороннего. Таелина с серьезной моськой остановилась перед пострадавшим. Теперь главное, чтобы сам гном не проснулся. А то все предусмотрела, а об этом не подумала… Глупо выйдет. Знахарка закатала рукава, сдувая с лица привычно распрямившуюся прядь. Удивительное дело, но внешность девушки неуловимо менялась в зависимости от того, какую энергию она использовала. Эльфийская магия подсвечивала глаза янтарными всполохами, превращала волосы в настоящий огненный вихрь и заставляла завиваться кудряшки. А энергия Тени наоборот, расправляла вечный шухер на голове, обеляла кожу и затемняла цвет радужки до темно-изумрудного. Происходящие метаморфозы подметили еще дядюшки, но найти им объяснения, кроме влияния этой самой энергии на тело девушки, не смогли. Ведьму, впрочем, эти изменения не очень волновали. Ее больше интересовала эффективность воздействия. Гном тревожно нахмурился, стоило ей прикоснуться к ране рукой, окутанной темной дымкой. Таелина настороженно посмотрела на дернувшегося пациента, но тот не подавал признаков наличия сознания, поэтому девушка успокоилась и продолжила действовать дальше. Мысленный зов устремился к циркулирующему по крови гнома яду. Тот неохотно, но все же устремился к только-только переставшей кровоточить ране от стрелы. Лишний раз дырявить коротышку ведьма не собиралась. В освещаемой парой светильников комнате зазвучали слова темного наречия. «Иди ко мне. Сквозь плоть и кровь. Иди!» — Таелина не просила, она приказывала. И у нее было такое право. Право повелевать Тьмой в любом ее проявлении. Из раны медленно, но верно поднималась еще одна дымка — темнее ее собственной. И куда агрессивнее. Однако, приказа она все же послушалась, и Таелина почти без проблем вытащила темную материю. Ну попыталась эта дрянь ее цапнуть. Ну щелкнула ее ведьма по воображаемому носу. Ну разошлись они со счетом 1:0 в пользу девушки. Ну на этом все и закончилось. Девушка с облегчением вытерла трудовой пот со лба и глубоко вздохнула, одновременно принимаясь перевязывать рану. Вроде управилась… — Кто ты? — на грани слышимости задали вопрос, заставив ведьму совсем не метафорически подпрыгнуть. Таелина вытаращилась на гнома. Гном мутным взглядом смотрел на нее. — Тауриэль? — с надеждой прошептал Кили. — Э-э… нет, — качнула головой ведьма и представилась: — Таелина. — Где я? — попытался было приподняться гном, но знахарка с полуцензурным шипением навалилась сверху. — С дуба рухнул?! А ну лежать! — рыкнула девушка. — Я не для того тебя полдня и вечер лечила, чтобы ты весь результат испоганил излишним героизмом! — Но я в пор… — Лежа-ать! — грозно зыркнула на него ведьма. И что-то было в ее взгляде такое, что Кили мигом вытянулся в позе солдатика и шумно сглотнул. Таелина тут же разулыбалась и поправила пациенту подушки. — Вот и ладненько, вот и хорошо, — проворковала девушка. — Часть твоих друзей ждет за дверью. Остальные пьянствуют. Ты в Эсгароте, а я местная знахарка. Завтра, с утра пораньше мы всей кодлой отправляемся к Одинокой горе на закусь дракону. Кстати о насущном, есть хочешь? — Д-да, — растерявшись от потока новых сведений, все же ответил гном. — Замечательно, сейчас принесу, — кивнула целительница. — А ты пока отдыхай. И не вздумай подниматься! Узнаю, а я узнаю, — предупреждающе прищурилась девушка. — И поверь мне, отравление моргульским ядом для тебя райским времяпрепровождением покажется. — Понял, принял, не дурак, — обезоруживающе улыбнулся Кили. Дождался, когда дверь за знахаркой захлопнется, и нервно передернулся. Веяло от нее чем-то таким, жутким. Еще и ощущения в комнате странные. Вроде, холодно, но сквозняка нет. — Странно, — пробормотал под нос гном. Странная девушка. Странный дом. Странный город и рана странная. Кили посмотрел на ногу, в которую воткнулась стрела. Место ранения было аккуратно перевязано чистыми бинтами, парню даже стыдно стало их разматывать. Но любопытство гложет! Чернота вокруг раны исчезла, как ни бывало, да и сама она выглядела не в пример лучше. И этого человеческая целительница добилась всего за несколько часов? — Удивительно…