***
Жёлтый электрический свет отражался в каплях испарины на белом лице Марка. С виду он спал, но зрачки под веками метались из стороны в сторону, а губы шептали что-то в бреду, — его мучал жар. Сгорбившись, Анья сидела на табуретке рядом с постелью. В очередной раз она смочила полотенце в тазике с холодной водой и положила ему на лоб. Марк промычал что-то, но глаз не раскрыл. Анья с состраданием поджала губы и отвела взгляд. Тело, израненное и уставшее, находилось здесь, на корабле, а мысли за десятки километров отсюда. Анья до сих пор не могла связать в слова всё то, что с ними произошло. Это казалось дурным сном. Все страхи обернулись явью. А сейчас взамен истерике пришёл тягучий паралич чувств. Анья смотрела в одну точку и думала. Ханджи больше нет. От осознания мурашки кусались. Это казалось таким глупым, неправдоподобным. Они ведь только сидели и болтали, шутили над Леви, хотели выпить чего-то крепкого, наверстать упущенное. А теперь… Что теперь? Её нет. Она мертва, а Анья жива. И вина за каждый новый вздох душит. И каждую минуту мысли возвращаются к одному и тому же вопросу: могла ли она сделать больше? Марк вновь застонал, морщась. Анья подняла на него мутные глаза. Дверь скрипнула, она обернулась: в щель просунулась голова Изы. Анья приложила палец к губам и жестом подозвала её к себе. Девочка на цыпочках подошла ближе, настороженно поглядывая на Марка. — Как он? — прошептала, приблизившись. — Доктор сказал, что будет в порядке, — Анья натянула утомлённую улыбку и провела ладонью по чёрным волосам. — А ты как? Иза напряглась и опустила взгляд. — Мам… Он не вернётся, да? — спросила она. — Я не знаю, — честно ответила Анья. — Это несправедливо. Он должен вернуться, — упрямо выпалила Иза, не поднимая глаз. — Он обещал. — Говори тише, — укоризненно шикнула Анья. — Я хочу… Хочу, чтобы у меня был папа, — не слушая, с блеском в глазах посмотрела на неё Иза. Анья склонила голову набок и свела брови к переносице. Одно усилие — кивок, на большее её не хватит. В дверь снова постучали. — Иза! Мисс Крауз! — воскликнула Габи, вихрем влетая в комнату. — Фалько приснился сон! — Что ему приснилось? — встрепенулась Иза. — Тише, девочки, — процедила Анья, выпроваживая их за дверь. Сама вышла следом. В коридоре, переминаясь с ноги на ногу, ждал Фалько. Анья нахмурилась и упёрлась ладонями в бёдра. — Теперь говорите, что там такое срочное? — Фалько приснился сон из воспоминаний мистера Зика. Мы не уверены, но кажется… — Габи затихла и с запалом выдохнула: — кажется, он может летать! — Как птица, понимаете? — воскликнул Фалько. — Здорово. Но какое это сейчас имеет значение? — Анья прикрыла глаза. — На Фалько мы сможем добраться до Прародителя! — смекнув, о чём говорят друзья, Иза дёрнула Анью за рукав. — Нет. Нет, это слишком опасно, — замотала она головой. — Пожалуйста, позвольте нам помочь! Анья замялась. Она и сама бы многое отдала, чтобы сражаться бок о бок с разведчиками, чтобы хоть как-то помочь. Сейчас ничего не жалко. В конце концов, почему они спрашивают её? Война и служба давно забрали у них детство. Анья решила подарить этим детям то, чего никогда не было ни у них, ни у неё, — право выбора. — Ладно… Если уверены, что сможете помочь, дерзайте, — она слабо улыбнулась. — Спасибо, мам! От голоса Изы Анья вздрогнула. Она ведь не к ней обращалась. Фалько — титан. Габи — лучший воин своих лет. А Иза… — Мама? — не поняли ребята. — Мисс Крауз твоя… — Я… — растерялась Иза. — Я вам всё расскажу по дороге. Идём скорее, нужно и остальным всё объяснить. Все трое ринулись к лестнице, ведущей на палубу. Анья, ошарашенная новостями, медленно скрипнула дверью и вошла обратно в комнату. Села на стул и вновь сгорбилась. — И что ты думаешь? — М? — Она подняла голову и заметила, что Марк бодрствует. — Полетишь с ними? Он всё слышал. Анья закусила губу, чтобы не дать волю чувствам, и отвернулась. — Не могу. Я не брошу Изу, — она подняла взгляд. Это диктовала логика. Сердце же противилось. — И тебя. — Вот и хорошо, — сломленным слабостью голосом просипел Марк. — Мне так страшно, что они не вернутся, — Анья закусила губу. — Я очень хочу помочь им. — Даже не думай. — Марк, но они ведь… — Если моих чувств недостаточно, то… — Марк перевёл помутнённый взгляд на стену. — Этот твой Леви попросил меня кое о чём, — дёрнул широкой бровью Марк. — Позаботиться о тебе. Чужие слова ошпарили гортань. Глаза наполнились горечью. Она наивная дура. А он… солгал. Леви не собирался возвращаться. Это месть такая, что ли? — И что же мне делать? — вскочила со стула Анья. — Только без глупостей, Анья, — приподнялся с постели встревоженный Марк. — Я не могу снова бросить его. Я должна помочь. Мы выберемся... Обязательно. Только вместе, — замотала она головой. — Но… как же Иза? Марк обречённо прикрыл глаза, зная, что остановить уже не получится. — Ты доверяешь мне? Ответ, конечно, был положительным, но Анья даже не кивнула. Она давилась до слёз, пытаясь сглотнуть шершавый комок, царапающий горло. Судорога сводила тело от одной лишь мысли о том, чтобы вновь оставить Изу одну. Возможно, оставить сиротой. — Она поймёт, — точно прочитав её мысли, произнёс Марк. — Иза сама сказала, что хочет, чтобы у неё был отец. Она поймёт.***
Пепел снежинками оседал в лужах крови, размазанных по громаде жёлтых костей, что тучей плыла над землёй. И только где-то вдали виднелся череп исполинских размеров с чёрными сосульками волос. Добраться до него мешали лезущие из каждой щели Прародителя невообразимые чудовища: титаны всех видов и размеров. Мясистая телячья голова с пустыми глазницами резко повернулась на Леви, и лапа монстра потянулась к тросам, намереваясь скомкать его как паука вместе с родной паутиной. Скользя сапогами, он оттолкнулся от огромного позвонка и выпустил трос, но гарпун не нашёл цели, отскочил от кости. Леви чертыхнулся, вновь выпуская трос в тушу другого титана. Проскочил сквозь кости, как нить в игольное ушко, взмахнул лезвием и рассёк его хребет. В очередной раз приземлился на движущийся скелет. Огляделся, высматривая своих ребят, носящихся из стороны в сторону словно разъярённые пчёлы. Пот стекал со лба прямо в глаза, — щипало. Бинты мешали, сковывали движения. Лёгкие жгло от непрерывного боя. Такими темпами он подохнет раньше, чем выполнит долг. Зик. Его нигде не видно, это начинало раздражать. Последний удар Леви, его последнее издыхание не должны опередить смерть Зика. Умрёт, но доведёт дело до конца. Леви скривился и мотнул головой. Кто позволил ему думать о смерти? У него на это нет ни единого права. Живи ради цели. Умирай для себя. А он жив пока. Морщась, Леви коснулся разожжённого болью виска. Он опёрся о кость и огляделся. Необратимо стал терять связь с реальностью. Его оглушила внезапная вина. Армин, Микаса, Жан, Конни,***
Тросы зацепили последнюю шлюпку, чтобы опустить ту на воду. Матросы суетливо помогали госпоже Азумабито забраться в неё. Она, укутавшись в чупу, в последний раз окинула печальным взглядом чёрных глаз судно, от которого вскоре останутся лишь доски и щепки, колышущиеся на бескрайнем полотне моря. В шлюпке оставалось ещё пару мест. Анья, поддерживая Марка за локоть, подвела его к ней. Они пересеклись взглядами и безмолвно кивнули друг другу. Всё нестерпимое давно сказано. Анья обернулась и от боли закусила щёку. — Иза, подойди сюда, — окликнула она дочь. Иза стояла рядом с Габи, Энни и Фалько, что пытались разобраться с сеткой, за которую придётся держаться. Она тут же подбежала, растягивая губы в предвкушающей улыбке. — Мы полетим над морем! Над облаками, как птицы! — мечтательно улыбнулась Иза. Колени подкосились, Анья, едва держась на ногах, шагнула вперёд, вжимая её в себя. Руки сжались на маленьких, острых плечах. Иза в недоумении попятилась, не вышло. Анья нагнулась, губами припадая к её уху, пачкая слезами щёку. Времени спорить, объяснять что-то не было. — Я тебя очень, очень люблю, солнышко, — с придыханием шепнула она. — Мам, я не понимаю. — Поймёшь. — Я не… — У тебя будет папа, он вернётся, ясно? — попыталась улыбнуться, но лицо исказилось в скорби. — Мы оба. — Мам, — замотала головой Иза. — Прости, милая, — всхлипнула Анья, подхватывая её под руки и насильно усаживая в шлюпку. — Нет, нет, нет… Мам! Мама… Пожалуйста! — Я найду тебя, обещаю, — прижимая пальцы к губам, на прощание выкрикнула она. Шлюпка стала спускаться на воду. Медленно и неотвратимо. Иза, как обречённый на утопление котёнок, пытающийся выбраться из воды, стала хвататься за бортики, царапая их и срывая голос. Марк из последних сил держал её одной рукой, не давая вывалиться в ледяную воду. Последняя шлюпка со всплеском коснулась поверхности моря, раскачиваясь на волнах и раскачивая тех, кого спасала от гибели. Отчаянные крики Изы обещали рубцы на сердце. Анья проводила взглядом шлюпки, пока те не отплыли на безопасное расстояние, и обернулась к оставшимся на борту. Фалько накинул на спину тяжёлую плетённую сеть. Мужаясь, он прятал глаза, полные страха. Анья подошла и положила руку ему на плечо. Мальчик смотрел на неё потеряно. — Ты справишься, — с полуулыбкой произнесла она. (Иначе зачем всё это?) Фалько кивнул. Анья, Габи и Энни отошли к корме и подали сигнал Фалько. Он лезвием полоснул себе по ладони. Прогремел взрыв. Уши заложило. Огромный огненный шар заставил с силой зажмуриться. Всё затряслось и стало трещать. Доски палубы ломались, мачта распадалась вразнобой. Корабль Азумабито с крахом шёл ко дну. Анья ухватилась за прутья ограждения и упёрлась ногами в накренившуюся палубу, другую руку сцепив на запястье Габи. Энни тоже держалась, приложив все силы. Ещё несколько секунд промедления, и они сорвутся вниз, прямо в пекло горящих досок. Вдруг неестественный порыв ветра заставил их отвернуться, следом послышался взмах крыльев. Они разом посмотрели направо: едва достигая размеров самолёта, рядом с ними кружила огромная птица, — Фалько. Облегчение вырвалось из груди нервным смешком. Фалько подлетел с другой стороны, и они друг за другом спрыгнули на его спину. Мягкие перья пробивались сквозь сеть, смягчая падение. Пальцы сами вцепились в холщовые верёвки. Фалько взмыл вверх. Холодный ветер ударил в лицо, они стремительно неслись к облакам. От восхищения захватывало дух, желудок сжимался от каждого внезапного манёвра. Рябь моря уносилась всё дальше и дальше, а шлюпки превращались в невидимые точки. Облака, как и всё вблизи, уже не казались такими мягкими и волшебными, в них было трудно дышать, душно и холодно, потому Фалько понёсся над ними. Прямиком к Прародителю.***
Титан заглотил Армина. Ну уж нет, ещё одного командора они не потеряют! — Нужно вернуть Армина! Иначе подохнем тут, как собаки! — надрывая швы на скулах, выкрикнул Леви. И в то же мгновение огромная лапа прибила его к ребру Прародителя, словно комара. По спине, единой с затылком, прокатилась агония боли. Изо рта брызнула тошнотворно солёная кровь. Желчь наполнила щёки; сквозь прощелины зубов, вперемешку со слюнями, вытекала мерзость, обычно бегущая по его венам. — Капитан! — услышал он приглушённый обмороком голос Микасы. Было темно, а когда черты окружающего стали яснее, Леви краем глаза заметил тело, болтающееся на тросах тряпичной куклой. Конни. К нему близилась жадно раскрытая челюсть титана. Рефлексы, которым плевать на тривиальную смертность: Леви выпустил трос, до боли в костяшках сжал лезвие, подавил попытку сознания отключиться и ринулся вперёд. Он, как дрессировщик в цирке, проскользнул сквозь челюсть чудовища. Взмах лезвия. Остриё прошлись по щеке титана, кромсая плоть и разбрызгивая зловонную кровь. Челюсти сомкнулись. Невыносимая боль пронзила его, и Леви даже не отдавал себе отчёт, в какой именно части тела. Он, точно самоубийца, прыгнув с крыши, летел головой вниз. Всё погрязло в мороке и померкло, будто солнце задули, как свечу. Очухавшись в пару мгновений, Конни поймал своего капитана, повиснув с ним на тросе. Положение было критическим. Титаны подступали с каждой стороны. Леви был прав: без Армина им не справиться. — Ну давайте! Я выстою! Да! Сколько бы вас ни было… — ярость отчаяния распирала Микасу. — Микаса! Не мешайся! — услышала она отдалённо знакомый голос. Тросы всколыхнул порыв ветра, — громадные крылья Фалько рассекали воздух. Ни секунды не размышляя, разведчики стали спрыгивать на спину летающего титана, цепляясь за сеть. И когда последний из них приземлился, Фалько, стрелой ринулся вниз, а затем тут же взмыл вверх, унося их дальше от опасности. — Никогда бы не подумала, что титаны умеют летать! — Ага, прикиньте… — хмыкнула Энни. Анья пробежалась взглядом по разведчиком и едва не задохнулась, наткнувшись им на Леви, что в полусознании сжал кулак на верёвке, лишь бы удержаться. Она, пытаясь не свалиться, подползла к нему, ладонью приподняла голову. Он приоткрыл глаза и снова закрыл их. Анья нахмурилась и посмотрела на парня с ёжиком волос мышиного цвета, что придерживал Леви. — Что с ним случилось? — Титан прикусил ногу, — поджал губы Конни. — Простите, это из-за меня. — Забудь, — мотнула она головой и взглянула на колено Леви. Рваная штанина побагровела, распоротое мясо свисало ошмётками. Анья отвернулась, чтобы сдержать рвотный позыв. Затем вновь приподняла лицо Леви, проверяя, в сознании ли он. — Анья?.. — Серый узкий глаз раскрылся и с ясностью ума стал мрачнеть. Леви нахмурился и приподнялся на руках. — Лежи, лежи, — выдохнула она, толкая его обратно и вынуждая оставаться неподвижным. — Тебя не должно быть здесь… — часто дыша, злясь, просипел он. Анья без лишних просьб вынула лезвие Леви и наспех разрезала кусок сетки. В руках у неё оказалась тугая, толстая верёвка. Она, закусив губу, посмотрела на Леви. — Сейчас будет больно, хорошо? — Куда уж… — Ты теряешь слишком много крови. Верёвкой Анья обвязала бедро Леви выше колена и затянула узел. Он болезненно простонал. Лучше уж потерять ногу, чем жизнь. Но в таком случае жизнь эту нужно оправдать. Придя в себя, Леви подполз к подчинённым. Непонятно, заметил ли, но Анья впилась пальцами в его ладонь, — так дышалось легче, так вообще дышалось. — Нужно спасти Армина и разобраться с Эреном. Разделимся. — Капитан, — растерялась Микаса. — Что значит разобраться с Эреном? — Мы уже не в том положении, чтобы беспокоиться о нём, — отвёл взгляд Леви. Быть может, Леви никогда не соскребёт с себя вину за судьбу Эрена, но сейчас слишком поздно думать об этом. Фалько сделал очередной вираж, ослепляя наездников острым ветром, и пустился обратно к Прародителю. Энни, Райнер, Жан и Конни оттолкнулись от жёсткого покрывала перьев и спрыгнули прямо к костям Прародителя. — Мы прикроем! — выкрикнула Габи, прицеливаясь из громового ружья. Взгляд Леви метался от титана к титану, пытаясь приметить знакомые, такие ненавистные, такие желанные черты его врага. Он захлёбывался в паранойе, и лишь пальцы, вцепившиеся в ладонь, не позволяли сойти с ума окончательно. — Попала! — радостно завопила Габи. Громовое копьё вонзилось в глаз титана с мордой коровы, разрывая череп чудовища. Микаса в один прыжок прикончила его, намереваясь вызволить друга. Вдруг стало ясно, что положение разведчиков переменилось. Из костей вылезали новые чудовища: Колоссальный, Титан-челюсти… Двое, нет… трое таких титанов: Имир, Марсель Галлиард и Порко. Они кромсали своими зубами плоть неразумных титанов. Призраки монстров, что некогда принадлежали избранным воинам, встали на сторону разведчиков. — Что происходит? — уже ничего не видя из-за порывов ветра, выкрикнула Анья. Её взгляд зацепился за Титана-грузоперевозчика с копной светлых волос. Он прижал к кости тело уродливого титана с пустыми глазницами, разрывая зубами его хребет. Анья нахмурилась. Это была не Пик… — Ганс?.. — прошептала она, не веря. — Титаны помогают нам! — выкрикнула Габи. — Похоже на то, — согласился Леви. — Э-э-эй! — донеслось отдалённо. Даже до того, как повернул голову, Леви понял. Узнал. — Эй! Я тут! — Туловище Зика торчало из одного из рёбер Прародителя. Йегер махал рукой, привлекая внимание. Леви перестал дышать. Неужели это конец и он перестанет катить в гору камень своих клятв? Для решимости ему не хватало лишь одного взгляда. И он посмотрел на Анью. Этот прыжок может стать для него последним. — Мы поймаем тебя, — Анья вскинула брови и прижала ладонь к его щеке. Он почувствовал это скорее морально, чем физически, кожа перестала что-то различать. — Ты ведь хотел встречи со мной, а, Леви?! Не сказал бы, что это взаимно! — Зик… — выдохнул Леви, стараясь встать хоть на одну ногу. Анья подставила плечо. — Фалько, подлети ближе к Зику! — крикнула она. Леви выпустил трос. Прыжок. Всего один взмах лезвия. Металл блеснул на солнце. Брызнула кровь. Голова отлетела. У Леви внутри стало пусто, но он пока не знает, что пустота эта зовётся свободой. Гул остановлен. Долг выполнен. Фалько сделал петлю в воздухе. Анья и Габи изо всех сил старались удержаться, свисая ногами вниз и больно ударяясь коленями. Посадка выбила из Леви последние силы. Райнер, Энни, Жан, Пик, Конни следом спрыгнули на спину Фалько. — Скорее уходим! Армин сейчас эти кости в пыль разнесёт! Вдали возвышался горный обрыв, к которому стремглав пустился Фалько. Фигурки на горе вначале показались миражом. Чудом уцелевшие жители Либерио ошарашено разглядывали приземлившихся на огромной птице разведчиков и избранных воинов. Анья на негнущихся ногах сползла на землю, подставляя руку Леви. Он опёрся и тоже спустился, прислоняясь спиной к Фалько, и облегчённо выдохнул. Задыхаясь от нахлынувших эмоций, Анья прильнула к нему, обвивая шею руками. Уткнулась в щёку носом, тяжело дыша. Одной рукой Леви всё держался за сетку, чтобы не упасть, а другой прижал Анью к себе. Зажмурился, хоть и без этого ничего не видел. Боль забирала силы. — Всё закончилось, — прошептала Анья, до конца не веря. — Закончилось. Леви хотел улыбнуться. Очень хотел. Но… — Что это за блестящая многоножка там?! — выкрикнул Конни. Все подошли ближе ко склону, приглядываясь. У подножья горы извивалась огромная многоножка, переливаясь и дымясь. — О, нет! Нельзя, чтобы она коснулась Эрена! — испугано воскликнула Габи. — Кто знает, что может произойти? Вдруг она вновь запустит Гул? — Она даже такой взрыв пережила. Нет… — скептично покачал головой Леви, опираясь на Анью. — Нужно отправляться за Эреном. Всё это закончится только с его смертью. Вы ведь уже это поняли? Кхэ-кхэ… — он прикрыл ладонью рот, закашливаясь. — Что это… кха-кха… за дым? — нахмурился Жан. — Странный запах… Анья однажды была на военном испытании. И этот запах, нестерпимый, зловонный, трудно забыть, так же, как и запах крови. Осознание петлёй повисло на шее. — А это… не то, что было в Рагако? — рассеяно спросил Конни. Анья повернулась к Леви и прочитала понимание в его поникшем взгляде. Подошла ближе, положила ладони на щёки, дурная, улыбнулась. — Только не снова… — с силой нахмурился Леви. — Зачем же ты пришла? — Ты ведь уже знаешь, что делать? Он, не моргая, помотал головой. Не отворачиваясь, не отрывая взгляда, крикнул в сторону: — Микаса! Пик! Забирайтесь на Фалько и улетайте! — Что? — О чём вы? Он шагнул назад, спиной, не оборачиваясь, неотрываявзгляд. Анья шагнула следом, ничего не видя перед собой, не переставая натянуто улыбаться. — Остаются Аккерманы и обладатели силы титанов. Вы лучше всех должны знать, что делать! Бегом! И он сам забрался на Фалько, на хвост. У них было несколько секунд, пока забираются другие. Он склонился к Анье, вплетая пальцы в волосы на затылке, прижимаясь своим лбом к её. И слов так… так много, что он не может подобрать нужные. — Найди Изу, найди её, — напоследок шёпотом просит Анья; Леви судорожно кивает, сжимая пальцы на её затылке. Перехватывает её за руку, смотрит в глаза. Фалько взмахивает крыльями раз, разгоняя пыль и дым, скопившиеся на обрыве. Взмахивает два. От невидимых миллиметров близости их руки держатся до последнего. Но затем рвутся. Потные, горячие пальцы выскальзывают. Леви уносит всё дальше: метр, два, пять. Он вспоминает… вспоминает, что хотел сказать. То, что за десять лет не решился. Но ветер, глумясь, унесёт его слова. Анья не услышит. И лишь по губам, лишь по одним губам она читает: — Я люблю тебя. И так же, лишь по губам Леви не слышит, — видит свой ответ, отдающий глухим, саднящим эхом в сердце: — Знаю. Едкий дым через ноздри врывается внутрь. Горечь жжёт лёгкие. Анья кашляет. В глазах плывёт. Она шатается. И будто нырнув в ледяную воду, глохнет, немеет, лишается последнего, самого драгоценного, — своего разума. А Леви только и остаётся, что наблюдать, как она превращается в огромное и ненавистное, которое он привык убивать.Леви был уверен, что скоро умрёт.
И, в общем-то, оказался прав.