Ночь кончается рассветом

      Месяц спустя       Дождевая вода разводами стекала по каменным обшарпанным стенам. Ливень закончился ещё на рассвете, но образовавшиеся по его вине лужи теперь явно стремились затопить обитателей государственной темницы. Затхлый запах сырости стал привычен. Как, впрочем, и тянущий голод в животе, сопровождаемый постоянной слабостью. Всё время хотелось спать. И на скамье, и на жёсткой койке, и на ледяном каменном полу — лишь бы спать. Но крики митингующих, не стихающие с первых и до последних лучей солнца, то и дело нагло врывались в полусонное сознание.       Анья чертыхнулась, тяжко вздохнув, и перевернулась на другой бок, кутаясь в холщовое потрёпанное одеяло. Одиннадцать, нет... Уже двенадцать дней она торчит здесь. Поначалу они просто усилили контроль за военнопленными, а затем, в один злосчастный день, пришли и уволокли её в подземную темницу военного штаба, так ничего и не объяснив. Прямо посреди лекции, которую Анья проводила для менее опытных врачей с острова. Ведь их медицина находится на весьма плачевном уровне, а она так много может рассказать им, точнее могла, пока её не упекли сюда. Она так и осталась в казённом белом халате, выданным ей со склада и своём кружевном платье, которое удалось отстирать и заштопать. Халат весь затёрся и извозился в пыли подземелья. Зато в нём теплее...       Чуть привыкнув к галдежу толпы, доносящемуся через решётчатые окна под потолком, Анья стала проваливаться в забвение. Мысли — верные товарищи и гнусные враги, от которых не избавиться в четырёх стенах. Занятий здесь, в общем-то, и нет больше. Только думать, жалеть, надеяться, молиться... В голове мелькали образы, от которых щемило в груди. Одно и то же, раз за разом. Чёртово колесо фортуны крутилось и крутилось. Что же у нас сегодня на обед? Самобичевание? Или обсасывание уже облупленных воспоминаний, позволяющих окончательно не съехать с катушек? Иза, Иза, Иза... Её девочка сейчас там совсем одна. Что же она думает? Наверное, что Анья её бросила. Она ведь обещала вернуться. Обещала, обещала... Леви она тоже обещала. И вновь повторила худшую свою ошибку, оставив самого дорогого человека. Анья почти смирилась с тем, что Леви для неё теперь чужой. Смирилась, если бы могла. Но нет, не могла. Он — часть её жизни, часть её самой. Забыть его сродни самоубийству. А она давно пыталась гнать от себя мысли о собственноручной смерти. Ведь слишком много осталось в этом мире незаконченных дел и людей, которых нельзя бросать. И снова круговорот мыслей возвращался к Изе.       Анья что-то видела за закрытыми веками, даже слышала чьи-то голоса. Слышала шаги... Шаркающие и стремительно приближающиеся. Она резко села и хмурым взглядом окинула безмятежное лицо парня, местами скрывающееся за железными прутьями. Он упёрся руками в решётку и не сводил с Аньи глаз. Этот парень был одним из тех, кого привели сюда несколько дней назад. Выяснилось, что это именно по их вине народ сейчас беснуется за воротами штаба. Спасибо им за это не скажешь...       Он уже подходил к ней прежде. Представился Флоком. Анья тогда вспомнила этот нахальный взгляд. Это ведь именно этот парень выводил её из дирижабля. Она насупилась тогда. — Чего тебе? — А тебе? — Этот диалог мне уже наскучил, — фыркнула Анья и откинулась обратно на пыльный матрац. Она демонстративно прикрыла глаза, стараясь прогнать бессонницу и заодно надоедливого соседа по заключению. — Спорю, ты спишь и видишь, как вернёшься к себе на родину. — О, я настолько предсказуема? — не раскрывая глаз, съязвила Крауз. — Ты ведь не такая, как другие военнопленные.       Анья проигнорировала это неоднозначное замечание. Вести светские беседы с каким-то малознакомым человеком ей мало хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Только спать да выбраться из этой клетки поскорее. — Ты не ненавидишь островитян, хотя должна бы. В чём же дело? — продолжал парень. — В том, что ты тоже элдийка? Или в том, что была на Парадизе прежде? — К чему ты клонишь? — приподнимаясь на локтях, прищурилась Анья. — Ни к чему, чистое любопытство, — пожал он плечами и отошёл от решётки, растворяясь в полумраке подземелья.       Как и тогда, их гляделки продолжались недолго. Флок первым прервал затянувшееся молчание: — Доброе утро, Анья. — Если бы... — Тебе мешает шум на улице? — праздным, почти удивлённым тоном поинтересовался парень и через плечо взглянул в узкую щель окна под потолком. Зачем? Непонятно. Всё равно ничего там не разглядел бы. — Эти бездельники могли бы взять выходной хотя бы сегодня, — проворчала Анья. — Они хотят справедливости, разве можно их осуждать? Будь ты на их месте, хотя... ты и так на их месте — ты ведь тоже элдийка. Неужели тебе не хочется свободы для своего народа?       Флок — парень неглупый. Анья это сразу поняла. Заковыристый и лукавый, как его ухмылка. Вопрос за вопросом он подлезал с каждой стороны и рассматривал Анью как диковинную шкатулку. Крутил винтики и дёргал рычажки — искал нужные ему ответы. Спрашивал про Марлию, про гетто, про Ханджи, про Леви... Анья отвечала нехотя и безразлично. Никто ей не нужен, никого ближе положенного она не знает, просто бывший солдат, просто медсестра. С такими людьми нельзя вести себя слишком откровенно, даже если сначала тебе откровенно наплевать на них. Никогда нельзя делать поспешные выводы. Этому Анья научилась, когда только начала изучать медицину.       Урок первый: поспешив с постановкой диагноза, можешь спутать корь с обычной сыпью. Одна тебя убьёт, а другая только чуть-чуть пораздражает.       Поэтому с Флоком Анья вела себя предельно осторожно. Она не спорила с его изречениями, но и не спешила с ними соглашаться. Чёрт его знает, как он на самом деле думает. Может, это всё — всего лишь проверка. — А кому не хочется свободы? — хмыкнула Анья, решив пофилософствовать. — Верно, — ухмыльнулся Флок. — Но только Эрен Йегер действительно способен дать нам её. Надеюсь, ты это понимаешь.       Похоже, этот чудик решил промыть ей мозги. Что ж, забавно. Каждый день подходит к ней и талдычит одно и то же: Эрен то, Эрен сё... Эрен нас спасёт. Божество прям какое-то. Только ничего, кроме презрения, внутри у Аньи не откликалось при упоминании этого имени. Эрен Йегер уничтожил её родное гетто, погубил сотни жизней. Плевать она хотела на его благие цели. Сделанного не вернуть, убитых не воскресить. Но опять же... Открыто выражать свою неприязнь к нему Анья не станет, поэтому она просто пожала плечами и отвернулась.       Вдруг от резкого грохочущего звука здание будто содрогнулось, а с потолка и стен посыпалась пыль и мелкие каменные обломки. Спустя пару минут с улицы потянуло запахом гари. Как ни странно, заключённые в общей камере лишь взглянули на потолок и продолжили безмолвно сидеть, даже не обсудив произошедшее. Толпа на улице на несколько мгновений затихла, а затем взорвалась испуганными выкликами и вздохами. Анье показалось, что уголок рта Флока чуть дёрнулся. Кажется, он совсем не удивлён. — Подумай о моих словах на досуге, — бросил парень напоследок и вернулся к своим товарищам.       Досуг, досуг... Сам же знает, что находиться здесь — сплошной досуг. Что-то происходит на улице, только вот Анью волновало это в меньшей степени, чем слабость, делающая веки свинцовыми. Даже не пытаясь сопротивляться сонливости, она вновь провалилась в забвение. Крауз снилось что-то знакомое и родное. Что-то, от чего даже в дрёме щипало глаза. Мутные пятна, до которых не дотянуться. Еле различимые голоса, зовущие её к себе. Шаг, второй, третий... Она почти протянула руки, почти обняла...       Тепло из груди вышло с резким выдохом и совсем улетучилось со вдохом сырого подвального воздуха. Мрачные коридоры освещались лишь дежурными факелами, за окном — темень. От шумных переговоров в соседних камерах и каких-то передвижений желудок стала скручивать тревога. Анья протёрла глаза и огляделась. В этот самый момент один из охранников двинул другому прикладом ружья по затылку. Обезвреженный охранник повалился на каменный пол. Анья испугано ахнула, прикрывая рот рукой. Какого чёрта происходит?.. Солдат с ружьём направился к ней и стал поворачивать ключ в скважине. Анья обеспокоено заёрзала на матраце и в поисках хоть какого-то средства самообороны замотала головой в разные стороны. Дверь скрипнула. Только охранник сделал шаг вперёд, как ему на плечо приземлилась чья-то рука. Из-за полутьмы и шока Анья с трудом могла рассмотреть хотя бы очертания лиц. Она вскочила с кровати и рывком схватила обломок стены, встав в оборонительную позицию. Второй человек что-то быстро произнёс охраннику, а сам сделал пару шагов вперёд и вышел из тени. — Флок? — нахмурилась Анья, не выпуская камня из руки. — Какого хрена происходит? — Пришло время делать выбор, Анья, — натянуто улыбнулся Флок. — Готова ли ты бороться за свободу Элдии? — Я... Что?.. Погоди, — она пыталась собрать все пазлы воедино и понять, что ей вообще ответить. «Да, конечно»? «Ты свихнулся»? Или «пошёл ты»? — Подай пример своим военнопленным соотечественникам. Покажи им, что только вместе мы сможем восславить Элдийскую империю. — Что от меня требуется? Я ведь уже не солдат, — прищурилась Анья. — Находиться в наших рядах уже достаточно. Но если хочешь быть полезной... — усмехнулся Флок. —Ты же врач, вот и лечи. Большего я и не требую. Так что? — чуть косясь на вооружённого солдата позади, спросил он. — Ты в деле? — В деле, — спустя пару секунд сомнений выпалила она. Очень не хотелось повторять судьбу поверженного охранника. — Вот и отлично.       Вслед за Флоком Анья вышла в коридор, в котором толпились десятки солдат: разведчики, полицейские, гарнизон. Завидев Флока, они все повернулись в его сторону, очевидно, ожидая указаний. Так вот кто здесь всем заправляет. Флок махнул рукой и пошёл в сторону лестницы. Солдаты поспешили за ним. Они шли сумрачными пролётами и коридорами. Штаб погрузился в безмолвие. Слышен был только топот армейских сапог и клацание оружия от ходьбы. Наконец распахнулась дверь на свежий воздух. Анья хотела вдохнуть полной грудью, но замыкающий подтолкнул её вперёд, не дав сделать даже это. Они выходили через чёрный вход в заборе на заднем дворе штаба. Стоило солдатам переступить границу, как им выдавали в руки ружьё. Анья было потянулась за оружием, как путь ей преградил Флок. Вот же засранец... — Ничего личного, просто предосторожность, — развёл он руками. — Понимаю, — криво улыбнулась Анья. — Не волнуйся, у тебя будет ещё шанс доказать свою преданность. — Разумеется.       Ха! Разумеется... Разумеется, он ей не доверяет. Чего ещё было ожидать? Что они её сразу в Марлию отправят? Нет, эти ребята, кем бы они не были и за что бы не боролись, совсем не дураки. Анья покорно плелась в конце строя, позади был лишь замыкающий солдат с ружьём. Она не знала, куда они идут, не знала, каким будет их следующий шаг. Не задавать вопросов, не выделяться — может, так удасться не словить шальную пулю.       Пшеничные колосья, покрытые росой, щекотали запястья, когда неровный строй солдат приминал их сапогами. Они шли уже несколько часов и останавливаться, похоже, не собирались. Глядели друг другу в затылок и сжимали в руках ружья. Лишь одна Анья чувствовала себя поломанным винтиком большого механизма. Она бросала ленивые взгляды по сторонам, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей о правильности собственных действий.       Белёсые пальцы рассвета пробирались сквозь ели. В воздухе витал аромат хвои и утреннего мороза. Под ногами хрустели ветки. Вскоре строй солдат вышел на каменистую равнину. Вдалеке виднелись покрытые снегом верхушки гор, зыбкие в раннем тумане. Небо окрасилось в сизо-сиреневые цвета, расползаясь масляными мазками.       Внезапно, точно по щелчку, строй солдат замер, сбиваясь в кучу. Флок стоял впереди, чего-то ожидая.       Не задавать вопросов!       Анья и не задавала. Она, как и все, устремила взгляд в далёкий горизонт. В конце дороги мелькала тёмная фигура. Присмотревшись, Анья поняла, что это человек, движущийся прямо к ним. Полуобнажённый парень не сбавлял шага и упрямо глядел перед собой. — Много вас... — подойдя ближе, хрипло произнёс он и обвёл солдат взглядом исподлобья. — Сколько тут человек?       Его глаза встретились с глазами Аньи. Мурашки облизнули спину, а она застыла, боясь даже вздрогнуть. Она уже знала это чувство, помнила. Тот же пустой, помутневший взгляд, что и тогда, в Либерио, когда он был в обличии титана. Тот же страх сковал грудную клетку до жалкого трепета жертвы. Изголодавшийся волк смотрит на свою добычу, представляя, как проглотит её живьём. Ни жалости во взгляде, ни сострадания. Говорят, глаза — зеркало души. Но, заглянув в глаза Эрена Йегера, Анья увидела лишь всепоглощающее ничего. Прошла всего секунда, и Эрен первым отвёл взгляд, ослабляя оковы на шее Аньи. Лишний писк, неверное движение — она труп. Это стало до смешного ясно.       Что-то обсудив с Флоком, Эрен облачился в принесённую специально для него куртку и решительно развернулся в направлении леса. Голос его звучал властно, и все здесь точно знали, что ослушаться не посмеют: — Первым делом найдём Зика. Остальное подождёт.       К полудню они подошли к ресторану, к которому их отвёл хмурый парень по имени Гриа. По-хозяйски распахнули двери, тут же занимая боевые позиции. У ворот стояли военные экипажи, но внутри они были пусты. Зайдя в одну из зал, Анья упёрлась ошеломлённым взглядом в такое же изумлённое лицо бывшей подруги. Ханджи взглянула сначала на неё, затем на Флока, с напускным любопытством рассматривающего интерьер. — Что всё это значит? — нахмурилась командор, с опаской поглядывая на вооружённых солдат. — Мы ищем Зика, — наконец повернулся к ней Флок. — Полагаю, вы в курсе, где он сейчас находится. Так покажите нам дорогу. — Мы с вами не враги. Разве до вас не дошло предложение армии? — Мы от него отказываемся. — Фалько!.. — выдохнула Анья, тут же рванув в сторону бессознательного тела мальчика. Один из солдат было преградил ей дорогу, но Флок тут же одёрнул его: — Пусть идёт. — Что с ним случилось? — обеспокоено оглядываясь по сторонам, спросила Анья. Фалько лежал около раковины, и какая-то девушка пыталась отмыть ему лицо. Голова мальчика хоть и была неумело перевязана, но продолжала кровоточить. — Ему в рот попало вино... — ответила наконец Ханджи. — Мы думаем, в нём содержалась спинномозговая жидкость Зика. — Что?.. — бледнея от ужаса, прошептала Анья. — Как ты не понимаешь, Флок? — взволнованно воскликнула Ханджи. — Это вино специально отравили, чтобы свергнуть верхушку нашей власти. Его подавали только офицерам. — В самом деле? — без особого интереса хмыкнул Флок.       Дальше Анья их не слушала. Выпросив нормальную аптечку у официантов, она попыталась получше перевязать рану на голове Фалько, всё ещё неизвестного происхождения. Хотя, сейчас это и не важно. Важно только, чтобы с ним всё было в порядке и Зик находился достаточно далеко. Иначе Фалько не избежать превращения. Как они вообще могли это допустить? Как она могла? Дура, дура, дура... Чёрт. Габи. Где же она? А что, если с ней тоже приключилось непоправимое? — Эй, с ним была девочка? — прошептала она одной из официанток. — Простите, я... — Ну же, подумай хорошенько. Маленькая такая, бойкая и с тёмными волосами. — Кажется, её увели в ту комнату, — девушка кивнула в сторону коридора и поспешила отойти, чтобы не вызывать лишнего внимания разговорами.       Мелкими шажками, за спинами слишком увлечённых развернувшейся перепалкой солдат, Анья проскользнула в пустынный коридор. Одну из комнат охраняли двое ребят с ружьями. Дальше не пройти. Вот же дерьмо... Спрятавшись за углом, Анья прислонилась к стене и прислушалась. Кто-то еле различимо разговаривал. Холод от одного лишь звука этого голоса, заструившийся по венам, тут же дал Анье недвусмысленную подсказку. Габи не слышно. Хорошо это или плохо? Пока точно сказать нельзя. Анья прислонила ухо вплотную к стене, стараясь разобрать хоть слово. — ...о семье Аккерман... о причине твоей силы...       Анья задержала дыхание, пытаясь замедлить сердцебиение, безумный галоп которого заглушал такие важные для неё слова. Она ничего не знала об Аккерманах. Как и большинство, знала только, что они служили королю Фрицу много лет назад. Все эти данные хранились в архивах, до которых без должных связей не добраться. — ...Семья Аккерман создана для служения королю. После встречи хозяина в них просыпается немыслимая сила, не присущая обычным людям... Целью жизни Аккерманов становится защита своего избранного. Иными словами они созданы только для того, чтобы служить... — Чушь какая-то, — выдохнула Анья, отскакивая от стены.       Хозяин. Служить... Да, Леви силён, но он вовсе не машина для убийств. У него есть чувства и собственные мысли. Кому, как ни ей, знать об этом? Леви никому не прислуживал, а только исполнял свой долг — это не в счёт. Да и кому ему служить? Этот упрямец никогда никого не слушает, всегда поступает по-своему, «он же лучше знает». Точнее... не слушал, поступал и знал. Теперь уже сложно сказать, какой он. В любом случае это всё похоже на какой-то бред. Кем бы не был тот, кому предназначались эти слова, но он, наверное, тоже обычный человек (наверняка это та девчонка, о которой говорил Зик). Как можно говорить такое? «После встречи с хозяином...» — что же это значит? Избранный. Неужели каждый Аккерман обязан служить кому-то? Как верный пёс приносить кость только из-за зова крови? Хоть бы это не было правдой... — Решила прогуляться? — вдруг послышалось сбоку.       Анья почти подпрыгнула на месте от испуга. Чуть склонив голову, Флок наблюдал за её реакцией, беззаботно крутя в руках ствол пистолета. — Ты, наверное, заблудилась. Я угадал? — Нет, не угадал. Я подслушивала, — чуть помедлив с ответом, вскинула подбородок Анья.       Урок второй: если тебя застукали, врать — бессмысленно. Говори правду или хотя бы поверь в то, что говоришь. — Вот как? — вскинул брови Флок. — Что-то интересное узнала? — Нет, — пожала плечами Анья. — Но вы же мне ничего не рассказываете, а мне хотелось знать, чем именно мы занимаемся. Мы же все делаем одно дело, верно? — натянула она улыбку. — Верно, — хмыкнул парень. — Значит, хочешь быть в первых рядах? Готова доказать свою верность? — Готова, — решительно ответила Анья, даже не подозревая, что её ждёт.       Не произнося ни слова, Флок развернулся в сторону залы и жестом руки поманил Крауз за собой. Она хотела спросить что-то или окликнуть его. Ноги сами шли вслед за парнем, явно таящим за коварной ухмылкой не одну безумную идею. — Командор Ханджи, вы так и не надумали проводить нас до места заключения Зика?       Ханджи фыркнула, отводя взгляд. Её скрутили, но лицо она держала. Страх командора равен страху всех подчинённых. — Что ж, печально. В таком случае... — Флок обернулся в сторону Крауз и протянул ей пистолет. — Анья, прострели командору Ханджи ногу. — Что? — не веря своим ушам, Анья еле удержалась от того, чтобы начать пятиться. — Я сказал: прострели командору Ханджи ногу, — с расстановкой повторил Флок. — Может, так переговоры пойдут быстрее. Или командор тебе важнее, чем будущее Элдии? — Я...       Анья немигающе уставилась на ствол пистолета, не решаясь протянуть руку или сделать шаг назад. Всё это походило на кошмар, от которого хотелось быстрее проснуться в холодном поту. Выбери она первое, Ханджи, очевидно, пострадает, да и наверняка возненавидит её, если это ещё не так. Но в этом случае она докажет Флоку свою преданность. Сейчас она на краю обрыва. Пока что на стороне победивших. И только мнимая верность приспешникам Эрена Йегера спасает её от падения. Но сделай Анья шаг назад, что даст ей уверенность в том, что в следующую секунду пуля, которую она должна выпустить, не окажется у неё во лбу? И что она тогда сможет сделать? Кому сможет помочь?       Урок третий: большие победы оправдывают маленькие риски (не всегда).       Стараясь скрыть дрожь пальцев и бледность щёк, Анья одеревенелой рукой схватила рукоять пистолета. Убеждения, выжженные в голове и сердце, двигали Крауз, точно проклятой марионеткой, и вот, нитка кукловода вздёрнула её руку вверх. Непонимающе мотая головой, Зое посмотрела на неё, чуть приоткрыв рот. Флок отошёл в сторону, с удовольствием наблюдая за этим действом. Анья прикрыла один глаз, целясь. Если она промахнётся, Флок сразу же поймёт, что это было сделано нарочно. А если попадёт в артерию, они могут не успеть остановить кровотечение и неизвестно, что ещё может произойти, о чём Анья будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Левая нога, чуть выше колена, немного левее.       Дыхание спокойно.       Унять дрожащие пальцы.       Попытка лишь одна. И Анья не должна облажаться.       Глубокий вдох...       Щёлкнул спусковой крючок. И... ничего.       Выстрел не прозвучал. Ханджи не вскрикнула. Кровь не расползлась уродливым пятном по её бедру. Пуля не вылетела из дула. Холостой. Анья смогла сделать следующий вздох и с непониманием взглянуть на Флока. — Какого чёрта? — выдохнула она. — Приятно удивлён, — покачал головой парень. — Ну, что ж, нам пора. Проводите разведчиков до их экипажей.       Анья растеряно взглянула на Ханджи. Презрение и разочарование мелькало за толстой линзой её очков. Командора скрутили сильнее и повели к выходу, но напоследок она успела бросить фразу в сотню раз больнее пощёчины, которая выбила из Аньи последние силы держать маску безразличия: — Леви был прав, тебе нельзя верить.

***

— ...Ну, расскажи-ка мне ещё раз об этой твоей чудо-силе, что погубила так много жизней ни в чём неповинных людей, — процедил Леви.       Гигантские, многовековые деревья скрывали эту опушку от пробирающего до костей ночного ветра. Костёр жаром опалял щёки, а дым чуть пощипывал глаза. Запах гари и недавно заваренного чая позволял оставаться в чистом уме и не сводить тяжёлого взгляда с почти, мать его, беззаботной рожи Зика. — Ты ведь уже много раз слышал об этом, — удивился бородач, пожимая плечами. — Хочу ещё раз, чтобы убедиться в том, какой же ты всё-таки ублюдок. — Снова ты за старое. Эх, ладно... — обречённо вздохнул Зик и в очередной раз стал красочно описывать все преимущества его спинномозговой жидкости.       Леви сидел на ящике, постукивал носком сапога по земле, слушал, думал и до нытья костей сжимал руки в замок. Из всего рассказа он подчеркнул самую важную вещь — если кто-то заражён этой гадостью, то они вмиг это заметят: жертвы Зика будут парализованы. Им это определённо на руку, так хотя бы есть призрачная возможность контролировать ситуацию. — ...ну, и поэтому жители той деревни и превратились в титанов, как я уже много раз рассказывал. — Рагако, — сквозь зубы проскрежетал Леви. — Что? — Та деревня, которую ты, дерьма кусок, уничтожил, называлась Рагако, запомни уже наконец. — У меня не было выбора, я же говорил. — Говорил, не говорил... Мне насрать. Знаю только, что тебе плевать на чужие жизни, а мне плевать на твою. — Ты так легко судишь о чужих чувствах. Не стоит. Наверное, женщины из-за этого тебя не очень любят, — хмыкнул Зик.       Леви нахмурился, въедаясь взглядом в его безмятежное лицо. Он что-то знает? Может, Анья разболтала всей Марлии о том, что соблазнила сильнейшего воина острова? Могла ли она так низко пасть? Кто знает, может, и могла. Ему-то это точно неизвестно. Он ничего о ней не знал и не знает. Но всё-таки вряд ли она рассказала. Если бы Зик знал, не упустил бы возможности поизмываться над ним за прошедший месяц. — А я вот сужу. И меня... любили, — отвёл взгляд и поджал губы.       Любили...       Любили? Разве?       Тридцать дней он здесь. Тридцать бессонных ночей утопает, захлёбываясь в воспоминаниях. Задохнуться бы уже и подохнуть, пустив в лёгкие эту боль. Думает, думает, думает. Уже наверняка кровавые мозоли натёр на извилинах. И всё о ней, об одной, чёрт возьми, женщине. Любила ли она его? Говорила, что да, но любила ли? Он не мог дать точного ответа, ни его это чувства, ни его голова. Да, он привык делать категоричные выводы и руководствоваться лишь ими. Зик — мудак — неоспоримо. Эрен — в конец обнаглел — факт. Анья... Нет, здесь всё сложнее. Гораздо сложнее. Говорила о семье, о детях, о совместном будущем. Целовала, обнимала, заботилась, требовала тепла. Ревновала, обижалась, спорила. К чему всё это? К чему? Он и так принадлежал ей. Руками, ногами, кожей, костями и сердцем. Что ещё ей нужно было?       Я люблю тебя.       Леви поморщился, будто задев старую занозу под ногтем. Зачем она это сказала? За-чем? Он бы рад ненавидеть её и презирать. Рад бы забыть и винить во всех грехах.       Лгунья.       Обманула.       Использовала.       Сбежала.       Предала.       Он ведь должен её ненавидеть. Должен. Любила ли его Анья? Может, она, как и Леви, не знает ответа. А если врала... это на её совести. Леви был уверен лишь в одной вещи: он любил. А может, до сих пор и... — Капитан Леви! Срочное донесение из столицы! — запыхавшись, к нему вдруг подбежали солдаты из группы снабжения. — Какого чёрта опять случилось? — напрягся Леви, поднимаясь на ноги и отходя подальше от Зика.       Выслушав докладчиков, Леви прикрыл глаза. Дерьмо. Они в полном дерьме. Закклай убит. Пиксис собирается организовать слишком рискованную операцию и скормить Эрена кому-то другому. — Значит, эти, как вы сказали... Йегеристы? Направляются сюда, чтобы забрать Зика? И руководство полагает, что этот ублюдок в курсе? — косясь на Зика, хмуро спросил Леви. — Так точно, сэр. — Блять, — голова раскалывалась от этого бреда.       Эрен. Эрен, мать его, Йегер. Мальчишка слишком бойкий для солдата, слишком рано повзрослевший, слишком несдержанный и самовольный. Он унаследовал его проклятие негласное звание в народе — надежда человечества. И вот куда их всех привела эта надежда. Нет ничего в этом мире более хрупкого, чем вера. Леви уже много лет ковылял по её осколкам, раздирая в мясо ступни, но продолжал идти. Раз за разом ранясь, и всё равно раз за разом веря. Кенни, последняя родная кровь, бросил его ещё в отрочестве. Анья, та, кого он подпустил слишком близко, предала и сбежала. Эрен, с которым он делил общую мечту, сломался, не выдержав ответственности, и превратился в морального урода. Может, стоило уже усвоить этот урок?       Урок чёрт знает какой: никому нельзя верить. Никому. — Это всё херня какая-то, — вздохнул Леви. — Мы поступим по-другому... Скормим Зика другому титану. Как только королева родит, скормим его ей. Мне плевать, кто из них кукловод, Эрен или Зик. Но мы не можем лишиться этого бородатого ублюдка. Передайте мои слова Пиксису.       Леви стремительно зашагал в сторону Зика и остановился в паре шагов от него. Тот делал вид, что увлечён своей книжонкой. Леви несколько секунд постоял, от раздражения водя челюстью. — Сюжет интересный? — Для седьмого раза весьма. Кстати, что там у нас с вином? — За месяц всё выхлебали. Ни капли не осталось. — Как жаль... Придётся наслаждаться этим чтивом на трезвую голову. — Ну читай, читай, пока можешь.       Леви резко развернулся, дёргая плечом. Пошёл прочь от этого ухмыляющегося хмыря. Каждый его палец дрожал как натянутая струна от желания перерезать ему глотку. Слишком долго он этого ждал, стал одержим этой целью. Зик — его личный демон, которого он никак не может одолеть. Леви всё равно, что там решит Пиксис. Он не ему обещал. Он обещал Эрвину. Четыре года прошло, чёрт возьми, но скоро это закончится. Он исполнит обещанное.       Их жертвы были не напрасны.       Его жертва была не напрасна.       Леви сдержит слово или сам отправится к ним.       Подозрительный треск позади заставил Леви рывком обернуться. Зик убегал в чащу, размахивая руками. Совсем свихнулся, что ли? Знает же, что бежать — бесполезно, тут тридцать лучших вооружённых солдат. Но Зик ведь не дурак... — Эй, что ты... — растеряно нахмурился Леви.       Пронзительный крик, перерастающий в рёв резанул по ушам. Лес гигантских деревьев озарили десятки ослепляющих огней...

***

— Зачем вы сбежали? — в десятый раз спросила Анья, утомлённо потирая пальцами переносицу. — Эти дьявольские отродья хотели нас убить! — выпалила Габи, подскакивая со скамьи. — Успокойся, Габи, — вздохнула женщина, прислоняясь спиной к каменной стене тесного винного погреба. От всех этих нервов разболелась голова. Сейчас бы точно не помешал глоток спиртного... — Я уже говорила тебе, что они нам не враги. Они не стали бы вас трогать. По крайней мере тогда... — Вы что, на их стороне? Вы предали нас, как и Зик? — Здесь нет никаких сторон. Перестань делить мир на врагов и друзей. — Но они же... они же демоны... — с придыханием прошептала Габи, оседая обратно на скамью.       Как же сложно объяснить порядок вещей двенадцатилетней упрямой девчонке, которую взращивали, удобряя ксенофобской пропагандой. Слава Богу, Иза избежала этой участи. Анья бы никогда не позволила ей вступить в ряды кандидатов в воины. Хотя, благодаря положению Крауз, в этом необходимости и не было. Прививание ненависти к чему бы то ни было — не лучший способ воспитания. Человек сам должен решать, к кому и по каким причинам он испытывает приязнь или неприязнь. Самое гадкое — подбрасывать яблоко раздора ещё не окрепшим умам. А марлийцы только этим и занимаются.       Анья снова взглянула на Габи. Девочка незрячим взглядом уткнулась в носки своих ботинок и что-то неразборчиво бормотала себе под нос. Как бы это не было иронично, но Анья точно знала, через что сейчас проходит этот ребёнок. Ведь она сама когда-то была на её месте. Десять лет назад, в этом самом городе её мир рассыпался иссохшим осенним листом. Ей пришлось заново учиться узнавать людей, понимать их помыслы и мотивы. Всю жизнь она блуждала по дремучему лесу и наконец вышла к настоящим людям, а не послушным солдатам, шестерёнкам многолетней, выверенной системы. Анья будто вновь училась делать свои первые шаги, а они ведь самые страшные... Но назад дороги не было и нет. Как и сейчас у Габи. И никто, кроме неё самой, не поможет ей пройти этот путь. — Мы выберемся отсюда, Габи, обещаю, — Анья осторожно положила ладонь на детское плечо. Как это наивно и самонадеянно — обещать такое. Да и сколько несдержанных обещаний она уже дала? Самой становилось тошно. Но горькая правда не всегда лучше сладкой лжи. И лучших слов, чем это обещание, сейчас не подберёшь. — Только не выкидывай больше ничего, иначе пострадать можешь не только ты. — Почему вы их не ненавидите? — тихо всхлипнув и вцепившись в рукав Аньи, Габи подняла на неё отрешённый взгляд. Казалось, что ей действительно до жара и лихорадки хочется знать ответ. — Они же уничтожили наш дом. Из-за них погибли София, Удо и куча других наших друзей... Почему, мисс Крауз?       Анья безмолвно постояла с минуту, а затем присела на корточки рядом с ней, вложив детскую ладонь в свою: — Скажи мне... Ты ведь уже месяц находишься на этом острове. Неужели за всё это время тебе не встретился ни один хороший человек? Неужели все только хотели причинить тебе вред? — она говорила тихо и не сводила взгляд с пылающих огнём смятения карих глаз. — Сейчас ты можешь соврать мне, но не себе. Разве никто из этих демонов ни разу не протянул тебе руку помощи?       Габи молчала несколько минут, шумно сопя. Её губы дрожали, точно от мороза. Затем она растеряно нахмурилась и прямым взглядом упёрлась в лицо Аньи. — Значит... один из демонов протянул руку вам? — Да, — слабо ухмыльнулась Крауз. — Когда-то давно... — Ясно. — Я пойду навещу Фалько, — тяжко вздохнула и поднялась на ноги Анья. — Ему что-нибудь передать? — Нет, ничего, — понуро помотала головой девочка. — Точнее... Всё же есть кое-что. Попросите у него прощения за меня. — Хорошо. Мы закончили, — Анья трижды постучала по двери. Охранник тут же отворил её, выпуская женщину в тёмный коридор.       Анья нервно покусывала губы, ботинками разгоняя подвальную пыль. Почему Марлия до сих пор бездействует? Кто заберёт их обратно домой? Почему она сама не шевелит и пальцем, а только играет роль послушного болванчика? Это чувство безопасности до смеха эфемерно. Шаг вперёд, шаг назад, и канат оборвётся, а она полетит прямиком в пропасть... Крауз завернула за угол. Нет, нет... Так не пойдёт. Нельзя надеяться на других и ждать спасения. Это уже проходили. Следующий поворот... Анью волоком затащили в какую-то каморку, прикрывая ладонью рот. Она возмущённо замычала и постаралась оттолкнуть напавшего. — Тихо ты! — шикнули в ответ на её попытки высвободиться. Человек был явно ниже её ростом, но значительно сильнее. — А то услышит кто...       Из-за непроглядной тьмы Анья не могла разглядеть даже его лица. Шумное дыхание незнакомца сливалось с её собственным. Калечить её, кажется, никто не собирается, тогда в чём же дело? Что-то щёлкнуло, послышалось шипение газа. Каморку озарил дребезжащий огонёк, прогоняющий тени в дальние углы. Анье наконец удалось сфокусировать взгляд и разглядеть своего недопохитителя. — Пик! — полушёпотом воскликнула она, бросаясь на шею к подруге. Пик пошатнулась от такого напора. Комната вновь погрузилась в темноту. — Ой, прости... — Да ничего, — хмыкнула девушка, зажигалкой вновь возвращая им обоим способность видеть. — Что ты здесь делаешь?! — не в силах справиться с румянящей щёки радостью выпалила Анья. — Вас спасаю, конечно. Габи и Фалько ведь с тобой? — Да, они в порядке, то есть не совсем... Но постой, другие солдаты тоже здесь? — Пока нет, но скоро будут. Мы с Порко разведывали обстановку. — Галлиард тоже тут? — спросила Анья и, получив ответный кивок, продолжила, — Марлия готовит атаку, не так ли? С этим нужно повременить. — О чём ты? У нас совсем нет времени. Зик оказался предателем и носителем королевской крови, он объединился с Эреном Йегером. Или ты тоже встала на сторону островитян?.. — Я ни... Я ни на чьей стороне! Эрен Йегер ещё не встретился с Зиком, а значит не может использовать силу Прародителя. Если этой встречи не будет... Мне необходимо поговорить с командиром Магатом. Мы всё ещё можем избежать этой войны. — Нет, Анья, не можем. Она уже началась. — И что же мы тогда вообще можем? — с отчаянием выдохнула Анья, вновь обжигаясь своим бессилием. — Спасти тех, за кого мы в ответе.       Анья подняла на Пик тяжёлый взгляд из-под полуопущенных век. Криво улыбнулась. Как бы горько не было это признавать, но она права. Они — всего лишь люди. По крайне мере Анья. Она не какой-нибудь там титан, не наследница Фрицев, не Аккерман и даже не марлийка. Просто женщина, ставшая пешкой высших мира сего. Скоро Парадиз и правда превратится в шахматную доску. Это не её война. Анья уже насражалась за свою жизнь, не ей решать, какой будет исход. Но пока дорогие ей люди живы, есть ещё смысл делать следующий вздох. — Она в порядке? — тихо спросила Анья. — Да. Всё рвалась к солдатам на дирижабль, когда Кольт проболтался, что ты здесь, но её не пускали, — невесело усмехнулась Пик. — Но она в порядке, Анья. Мой отец приглядит за ней. — Хорошо. Спасибо тебе. — Пустяки... А теперь давай заберём Габи и Фалько отсюда.       Обсудив все детали, они направились в разные стороны. Пик должна будет освободить Габи, а Анье придётся вызволить из темницы Фалько. Впрочем, с этим не должно возникнуть проблем. Он ранен, ему нужен частый медосмотр, а она врач. Всё сходится. Осталось только встретиться с Пик в оговоренном месте. Но проблемы решаются по мере их поступления...       Анья беззаботно размахивала аптечкой, стараясь ни лицом, ни дрожью рук не выдавать тревогу, закипающую в груди. Прошла первый пост охраны. Кивнула. Мило улыбнулась. Они все — приспешники Эрена и слушаются Флока, а он дал ей кое-какую свободу передвижения. Второй пост... Почему они так косятся на неё? Спускаясь к третьему посту дежурных тюремщиков, Анья почувствовала, как аптечка выскальзывает из резко вспотевшей ладони. Так, спокойно. Она ведь ещё ничего не натворила. Подозрений быть не должно. Анья замерла за углом, скрываясь в тени дотлевавшего факела и стараясь смерить дыхание. — Пойду, отолью, — послышался прокуренный голос одного из дежурных. — Смотри, не грохнись там по дороге, — загоготал второй. — Ха-ха, очень смешно. От твоих шуток даже крысы дохнут. — Ээ... Чего сказал!? — послышался грохот упавшей табуретки. Похоже, эти солдаты уже изрядно пьяны... Бывшие гарнизонные? — Что слышал! — Иди-ка сюда, гад! Я научу тебя манерам! — Сначала догони, только смотри, не споткнись! — порыв воздуха от пробегающего мимо солдата окончательно погасил огарок факела.       Анья еле успела сделать шаг назад, чтобы этот громила, у которого детство в одном месте заиграло, не снёс её с ног. Нет, она не пряталась, но встреча была бы не из приятных. За ним промчался его товарищ. Анья робко выглянула из-за угла и с удивлением подметила, что пост остался без охраны. Хороши солдаты. Хотя, они могут себе такое позволить, находясь аж на третьем посту. Крауз хотела двинуться дальше, но странный порыв заставил её свернуть в комнату для охраны. Крошки на столе, валяющиеся железные фляжки, опрокинутые табуретки, лужи, отдающие спиртным. Мило. Вдруг взгляд зацепился за небрежно брошенное на столе оружие. Пистолет. Магазин полон лишь на половину — она проверила. Удача ли? Кто знает, получится ли выбраться из здания без препятствий? Предосторожность лишней не бывает. Скосив опасливый взгляд на пустующий проём двери, Анья потянулась за пистолетом... — Кому-то здесь требуется медицинская помощь? — прозвучал безразличный голос за спиной.       Ну что же это такое? В который раз за сегодня её ловят? Всё внутри в секунду парализовало. Анья испугано расширила глаза, тяжело дыша ртом. Рука задержалась над столом, пальцы начали подрагивать. Этот голос... Снова он. Капкан захлопнулся. Она в ловушке, а охотник медленно подходит к ней сзади. Взять себя в руки! Вернёмся ко второму уроку... — Что, прости? — Анья развернулась на пятках, пряча за спиной руку, а во второй сжимая аптечку. Дёрганная улыбка растянула её губы. — Ты ведь медсестра. Пришла кому-то помочь? — замерев в пару шагах от неё, Эрен склонил голову набок. Демонстративно обвёл взглядом пустую комнату. — Нет, я... Ладно, ты поймал меня, — неловко рассмеялась она. — Есть за мной такой грешок, — Анья убрала руку из-за спины, сжимая в ней фляжку со спиртным.       Эрен перевёл всё такой же холодный взгляд на фляжку, затем на её лицо. Прищурился. Анья была больше не в силах сдерживать уголки губ, и они подло поползи вниз. Она протянула руку с флягой в сторону Эрена, но он лишь помотал головой: — Оставь у себя. — Спасибо, я... могу идти?       Он кивнул. Суетливо сунув фляжку себе в аптечку, Анья поспешила к двери. Всего несколько шагов. Она справится. Пару шагов, и она сможет расслабить до боли сжатые губы. Только сырой воздух коридора стал пробираться в лёгкие, как её окликнули: — Ты ведь это хотела взять?       Анья обернулась, глаз слегка задёргался. Эрен лениво вертел в руке тот самый несчастный пистолет. Она шумно сглотнула и быстро замотала головой. — В самом деле? Он тебе не нужен? — Зачем же он мне? Ты ведь сам сказал, я просто медсестра. — Мало ли что может случиться, — пожал плечами Эрен. — Возьми, — он протянул ей пистолет. — Что? — медленно моргнула Анья. — Ну же, возьми его. — Почему ты это делаешь?       Эрен отвернулся, несколько долгих секунд буравя взглядом стену. Его лицо ничего не выражало, но в глазах ясно проносились какие-то тени. Анья не смела и шагу ступить. Вдруг он вообще сейчас этот ствол на неё направит? Только шумно дышала, готовясь в любую секунду рвануть в коридор. — Помнишь?.. — тихо начал Эрен. — Десять лет назад у тебя был красный шарф. Ты отдала его мальчику, замёрзшему на ярмарке.       Анья нахмурилась с непониманием. Красный шарф, красный шарф... Она купила его на блошином рынке в одну из самых суровых зим на острове. И правда отдала какому-то мальчишке, которого они встретили с Леви. Она и забыла об этом давно. И о шарфе, и о мальчике (не о Леви, конечно). Как нежданно и непредсказуемо может постучаться в дверь прошлое. Неужели это он, тот самый мальчик? Ни света в глазах, ни задорной улыбки. Что же с ним стало? — Я даю его тебе, потому что сейчас он нужнее тебе, чем мне. Используй его с умом.       Это ведь её слова. Да-да, её собственные. Она сказала ему об этом тогда... Всё это напоминало абсурдный сон. Шарф, что она, не задумываясь, отдала десять лет назад какому-то мальчишке, который спасает её сейчас от гибели. — Хорошо, — только и смогла коротко просипеть Анья, протягивая руку к пистолету и пряча его во всё той же аптечке.       Урок четвёртый: добро всегда возвращается. Всегда. Стоит только подождать. Даже если ждать придётся десять лет.       Дурно было на душе от осознания того, что она приняла помощь от убийцы её друзей и соседей. Тревожно от путаницы в голове. Она спасла ребёнка, что вырос и уничтожил её дом. Эрен Йегер мог замёрзнуть тогда насмерть или заработать воспаление лёгких, итог был бы такой же. Но вот он жив, здоров и обладает силой Прародителя. Это её вина или заслуга? Что на уме у этого юноши? Почему он в действительности помог ей? Есть ли за этим что-то большее, чем уплата давнего долга? Вопросы, на которые она так и не получит ответа. — Мы выдвигаемся, — на пороге появился Флок. С Эрена он перевёл заинтересованный взгляд на Анью. — Анья поедет с вами. Вам может понадобиться помощь врача, — не терпящим возражений голосом произнёс Эрен. — К тому же, с Зиком они, если не ошибаюсь, знакомы. — Как скажешь, Эрен, — кивнул Флок. — Пойдём со мной, — обратился он к Анье.       Ей ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. И снова Эрен затевает какую-то игру. Как же уже осточертело ходить по чьей-то указке... Но их люди повсюду, выхода нет. Пик явно не глупа и легко догадается, что что-то пошло не по плану. Сквозь ткань аптечки сжимая дуло оружия, Анья вслед за Флоком вышла на главный двор, где их уже ждал отряд с лошадьми.

***

      Зелёный плащ насквозь промок, чешуёй облипая тело. Копыта скакунов хлюпали по месиву из земли, воды и травы, брызгами пачкая ботинки. Промозглый ветер морозил ладони, крепко вцепившиеся в поводья. С последнего привала они ехали по меньшей мере полдня. Лошади запыхались, а люди едва ли могли разогнуть спины, скорченные крюком.       Анья по инерции постукивала ботинками по пузатым бокам лошади, уткнувшись взглядом в её гриву. Отчасти просто не хотелось встречаться глазами с Ханджи. Анье так и не удалось с ней объясниться. Так она и ехала, погрузившись в омут собственных переживаний. Они направлялись в сторону заключения Зика. А его Анья в последний раз видела в компании Леви. Не трудно сложить два плюс два. Месяц прошёл. Самые худшие тридцать дней в её жизни. За все девять лет разлуки не было времени невыносимее. Что он скажет, увидев её в рядах йегеристов? Нет, нужно объяснить ему всё прежде, чем Леви успеет сделать какие-либо выводы. Он ведь обожает это делать. Сам думает, сам анализирует, сам делает какие-то там выводы. И хрен его кто переубедит. Ей не хотелось, чтобы Леви ненавидел её. О любви речи не шло. Просто не хотелось видеть презрение в родных серых глазах. Им действительно нужно поговорить, Анья должна во что бы то ни стало рассказать ему о том, о чём не успела...       Вдруг, когда они пересекали мост через бурную лесную реку, где-то неподалёку прогремел взрыв. — Что это? — насторожился Флок, выезжая на лошади чуть вперёд. — Может, гроза? — предположил один из солдат.       Анья бы тоже так подумала, не соскользни её взгляд на лицо Ханджи. Та явно не разделяла их мыслей, что-то очень сильно встревожило её. И Анья бы спросила, что именно, но Флок вдруг скомандовал, не давая ей это сделать: — Движемся по направлению к звуку. Там должно что-то быть.       Припустив лошадей, группа йегеристов рванула в сторону дыма. Издалека уже виднелись разломанные взрывом обломки деревянной повозки и окровавленные трупы лошадей. Дым смешивался с дождём. Всё вокруг заволокло туманом. — Там титан! — крикнул кто-то. И в самом деле, сквозь клубы дыма проглядывалась туша чудовища, заваленная на землю. Казалось, что он испарялся. Но не ясно было, кто его одолел. Людей поблизости не было. — Повозку разнесло, — соскакивая с лошади, ошарашено выдохнула Ханджи. — Оставайтесь на своём месте, командор! — направляя на неё дуло ружья, окликнули Зое. — Там кто-то есть! — крикнула она в ответ. — Командор! Я буду стрелять! — суетливо перебирая в руках оружие, пригрозил один из йегеристов.       Но Ханджи было всё равно. Она понеслась в сторону реки. Чьё-то тело неподвижно валялось в речном рогозе. Анья не могла разглядеть из-за дождя, кто же там был, потому тоже спрыгнула наземь. Наверное, на подсознании почувствовала неладное. В груди что-то кольнуло. Она поёжилась, мотнула головой, прогоняя наваждение. Сделала несколько неуверенных шагов. А затем сквозь колосья рогоза и ливень в глаза бросилась до боли знакомая эмблема на зелёном плаще, вся измазанная в речной грязи, — крыло на крыло. Стук за стуком. Сердце звенело в ушах колоколом. Судорожный вздох выбил из Аньи весь воздух. И будто шум дождя утих, и люди все разом испарились. Червоточина в груди заныла, давая неясную подсказку. Анья подошла чуть ближе. Ханджи перевернула на спину бессознательное тело. — Леви... — прерывисто выдохнула Анья, даже не в силах прикрыть рот.       Всё лицо, которое она некогда трепетно покрывала поцелуями, исполосовали жуткие рваные раны, в кожу вонзились щепки, левый глаз распороло. Кровь стекала по лицу ручьями с мокрых смольных прядей, прилипших ко лбу. Анья сама не заметила, когда горячие слёзы стали обжигать щёки, смешиваясь с дождевыми каплями.       Ему срочно нужна помощь. Пока ещё не поздно. Пока они ещё могут что-то сделать. Анья же врач, чёрт возьми. Это её долг. Она не может потерять его, они ведь только встретились. — Не знаю, что здесь произошло, но нам определённо везёт. Наша главная угроза истекает кровью, — гадко хмыкнул Флок, подойдя ближе. — Дадим контрольный в голову на всякий случай, — предложил солдат, стоящий рядом с ним, и уже направил ружьё на Леви. — Не смей... — хотела закричать Анья, но получилось лишь чуть слышно просипеть. Никто её, конечно, не услышал.       Она еле сдержала себя, чтобы не броситься на этого солдата и не вгрызться зубами в его шею как бешеная собака. И она бы, без сомнений, сделала это. Всех бы их растерзала на части, только бы они не тронули Леви. Только бы... — Он мёртв, — сухо заключила Ханджи. — Нет...       Всё перед глазами расплылось в одну несвязную картину и закружилось. Анью начало мутить. Она тяжело дышала, трепещущими губами безуспешно пытаясь проглотить хоть каплю воздуха. Воспоминания бешеном калейдоскопом закружились в её сознании.       «Обычно я прихожу сюда через пару часов после отбоя»       «И к чему мне эта информация? Думаешь, ты такой интересный собеседник?»       Через дрожащую пелену слёз Анья смотрела на него, не моргая. Вечно угрюмый парень. Сильнейший воин человечества. Её Леви. Его больше нет...       «Эй! У меня вообще-то имя есть! Анья!»       «Да ну?.. А по-моему, «поехавшая» тебе в самый раз» — Громовое копьё рвануло прямо перед ним, — продолжала Ханджи, лелея в руках израненную голову Леви. — Я уже видела такое. Кроме внешних ранений, у него все внутренности всмятку, это мгновенная смерть.       «Осторожно… я ведь могу подумать, что ты ревнуешь»       Мгновенная смерть? Значит, он не мучился? Анья до крови впилась ногтями в ладони. Солёные слёзы и сопли стекали ко рту. Её трясло, точно от лихорадки. Взять себя в руки!       «Что?»       «Что?»       «Почему ты на меня так смотришь, Леви?»       Леви...       Вернись       Вернись       Вернись       Не оставляй меня       нупожалуйстаумоляю       Капли дождя падали ей на голову, точно пригоршни земли на могилу. На её могилу. Анья будто сама медленно истекала кровью, но помощи не просила. Да и у кого? У Бога? У Марии? У Розы? У Сины? Кто в этом мире способен спасти её? Кто в этом мире способен вернуть ей его?       «Леви, просто скажи, кто я для тебя? Мне нужно это знать. Нужно слышать»       «Ты та, к которой меня так привязало, что уже в жизни не отвяжет»       В жизни не отвяжет, да?.. В самом деле? А после жизни? После смерти? Тоже? Может, именно поэтому Анья чувствует, как нити, вшитые ей под кожу когда-то очень давно, рвут её и рвутся сами. Всё не должно закончиться вот так. Не должно. Они ведь даже не поговорили нормально...       Урок... урок пятый: если есть что сказать — говори, иначе потом может быть слишком поздно.       «Я люблю тебя»       «Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Всегда»       Как жаль, что не смогла. Как жаль, что не была рядом. И просить прощения больше не у кого. Никто её не услышит и не простит.       «Если я умру, ты сможешь жить дальше?»       «Если хочешь покинуть меня, лучше сразу убей»       Удавка обиды душила, давя на горло. Какая же жизнь несправедливая сука. Он не заслужил этого. Такая смерть не для него. Леви всю жизнь страдал. По её вине в том числе. Это лучше бы она лежала здесь и истекала кровью. Лучше бы её разорвало на части. Лучше бы она умерла.       «Для меня ты давно мертва» —неужели это станет последними его словами для Аньи? — У нас тоже есть квалифицированный медик, который может замерить пульс, — надменно усмехнулся Флок. — Эй, Анья, подойди сюда.       Его голос пощёчиной вернул её в реальность. Анья несколько секунд постояла на месте. Слишком мало, чтобы появились подозрения, достаточно, чтобы засунуть куда подальше свои чувства и сделать первый шаг. К счастью, за дождём и капюшоном никто не видел её красных глаз. Она до скрипа сжала зубы. Колени предавали и не гнулись. Голова кружилась, словно хмельная. Анья подошла ближе и присела на корточки рядом с телом Леви. Вблизи его лицо выглядело ещё хуже. Нужно протянуть руку. А она дрожит. Она подняла стеклянный взгляд на Ханджи. Та смотрела пристально то на неё, то на Флока за их спинами. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, Анья приложила два пальца к мокрой шее, измазанной в крови и речной тине.       Тихо.       Холодно и тихо.       Или...       Стойте.       Как же это?       Кажется...       Анья подняла недоумённый взгляд на Ханджи. Та отвернулась, прикрывая лицо капюшоном. Через мгновение Анья разобрала чуть слышные слова: — Я знаю, что ты любила Леви. Сделай это ради него...       Пальцев коснулась едва различимая пульсация. Анья рвано вздохнула и закусила губу, лишь бы сдержать непрошенную улыбку. Из глаз новым потоком заструились слёзы. Видит Бог, в это мгновение не было женщины счастливей неё ни на этом острове, ни в целом мире. — Ну что там? — нетерпеливо окликнул её Флок.       Две секунды. У неё есть две секунды, чтобы в самом деле взять себя в руки и спасти их. Анья поднялась на ноги, выпрямилась. Демонстративно отряхнула друг об друга ладони. Повернулась. И слабо, чёрт возьми, улыбнулась. — В самом деле мёртв. Пульса нет, — отрапортовала она твёрдым голосом. — Ты уверена?.. — прищурился Флок, но вдруг крики солдат заставили его повернуться в сторону титана. — Он испаряется? Сам подох, что ли?       С титаном происходило что-то странное. Он всасывал в себя пар, вместо того, чтобы его испарять. Вдруг человеческая фигура стала выходить из его брюха. Полностью обнажённый Зик шёл к ним навстречу. В нём что-то изменилось. Что-то незримое. — Господин Зик, что случилось? — подскочил к нему встревоженный Флок. — Я не знаю, — отстранённо ответил Зик, блуждая взглядом по лицами присутсвующих. — Мы должны срочно доставить его к Эрену, верно? — подбежала к ним Анья, напряжённо хмурясь. — Анья... Вижу, и ты встала на верный путь, — как-то совсем по-детски улыбнулся Зик. — Она права, мы с Эреном давно должны встретиться, — повернулся он к Флоку. — Разумеется, — ответил Флок и приказал своим людям позаботиться о Зике.       Анья обернулась к Ханджи и Леви. Но их не было на месте. Какого чёрта? Анья замотала головой по сторонам. Вскоре пропажу обнаружили и другие солдаты. Неужели они скрылись по реке? Это не важно. Это всё не важно.       Он жив.       Пока. — Твою мать, — выругался Флок. — Эй, ты же сказала, что он мёртв! — Так и было, честно, — чуть попятившись, замотала головой Анья. — Клянусь. — И к чему же тогда командору труп? — Может... Может, она хотела похоронить его как следует. Прости, это я не доглядела и они сбежали, — жалостливо хмурясь, начала Крауз. — Позволь мне пуститься за ними в погоню, чтобы доказать свою верность будущему Элдии. — Валяй, — махнул рукой Флок. — Эй, Кирли, Лойс, седлайте лошадей и отправляйтесь с Аньей за теми двоими, — дёрнув бровью, отдал приказ каким-то солдатам Флок.       Удача ли это? Может, показушное доверие Эрена породило доверие Флока. А может, ей самой удалось его породить. Доверие ли это вообще? Это сейчас не так важно. И всё же большие победы оправдывают маленькие риски. Но о победах говорить пока рано...       Они неслись на скакунах через открытую равнину вдоль реки. Ливень утихал, но ветер продолжал врезаться в лицо, заставляя жмурить глаза. — Я их вижу! — крикнул тот парень по фамилии Кирли, перезаряжая ружьё. — Погоди, побереги патроны, нужно подъехать ближе, — будто искренне беспокоясь, посоветовала Анья. — Она права, — поддержал её Лойс. Дурень.       Ханджи пыталась вытащить Леви на берег, когда заметила погоню. Она стала рыться за пазухой, видно, в поисках оружия. Рывком достала револьвер. Прокрутила барабан. Направила на Кирли. Выстрел. И парень тряпичной куклой свесился с мчащейся на всех порах лошади. Ханджи перевела пистолет на Анью, замешкалась, разглядев её лицо и узнав бывшую подругу. Лойс направил на неё ружьё, положил палец на спусковой крючок. Ханджи хотела выстрелить, но не успела...       Пуля вылетела из дула, навылет пронзая тело, безвольно рухнувшее на землю.