***
Выспавшись всласть, я проснулся в полдень. Сделав небольшую разминку, для которой пришлось раздеваться, я вышел из дома. В особняке Батори никого не было. Даже хозяина. Это притом, что второй вход был открыт. Пожал плечами. И поступил очень мудро — ничего не стал делать. Остался сидеть в удобном кресле в кабинете Ферида. Правда примерно через полчаса сидение на одном месте мне наскучило, и стало ясно, что хозяин отлучился надолго. Поколебавшись между «пошариться в шкафах, там точно есть кровь, если я не много отопью, никто не заметит» и «прошвырнуться по особняку», я выбрал второе. На самом деле, несмотря на уже три месяца знакомства с Седьмым, я был лишь в кабинете, тронном зале и в пыточной особняка. Почти везде меня сопровождал хозяин здания, поэтому особой свободы воли у меня не было. А, точно. Я ещё был в дуэльном зале. Но даже с ним я не посмотрел и десятой части огромных владений Батори. Но я иду вглубь дома совсем не ради знаний архитектуры вампирских замков. С этими мыслями я направился в библиотеку. Мы проходили мимо этой комнаты, когда шли в дуэльный зал. Я тогда мельком заметил стеллаж с книгами и решил ознакомиться. Что я могу сказать об этом помещении? Два слова. Елизаветинское барокко. Нет, честно. Если я раньше считал, что Ферид больше любит готику, то глядя на эти золотые полки, мраморные стеллажи, обильный декор, я даже не знаю, что и думать. Мрамор стеллажей, кстати, был разноцветным. Например, стеллажи из розового содержали женские романы и… книги по психологии. В принципе, логично. Из коричневого (ну, такого, песочного) — точные науки. Зелёный — естественные науки. Белый — эмм… всё остальное? Ладно. Я отошёл от стеллажей. Всё бы ничего, но розового мрамора было гораздо больше, чем других цветов. Я достаточно много раз здесь был. Практически каждый раз, когда я остаюсь здесь один, иду сюда. Дело в том, что был ещё чёрный цвет. Как я понял, это была магия. В том числе вампирская. И чёрт побери! Как я хотел это посмотреть. Плюнул на свою паранойю, твердившую, что на полке с магией должны быть магические сигналки, как во всех фэнтези, что я читал. И очень осторожно вытянул книгу в кожаном переплёте. Если бы я был человеком, я бы сказал, что у меня замерло сердце, и я затаил дыхание, но я не человек. В первый раз я лишь мельком успел посмотреть на страницы произведения, но с тех пор уже знал, что искать. Уселся прямо на пол и положил перед собой книгу. Осторожно перевернул обложку. Лист, другой — и вот передо мной настоящие описания ритуалов, ингредиентов для них и эффектов. «Только для магов-людей» — гласит маленькая приписка внизу. У вампиров есть единственный источник магии — кровь, поэтому все человеческие заклинания для них бесполезны. Быстро листаю дальше. Лихорадочно шарюсь по карманам, надеясь найти какой-нибудь клочек бумаги, но потом плюю и на своей перчатке кровью записываю два ритуала из магии вампиров. Первый — создание вампирского оружия, к сожалению, тут есть только второсортное. Второй — создание артефакта, защищающего от солнца. Лишним не будет. Запихиваю перчатку в карман. А что поделать, если у меня нет абсолютной памяти? А, ещё. Создание простых иллюзий. Вторая перчатка отправляется за первой. Я услышал звук стука двери об стену. Недалеко отсюда есть дверь, она очень легко поворачивается на петлях и постоянно стучит об стенку. Как можно тише закрываю книгу и ставлю на место. Слышу невесомые приближающиеся шаги. Уйти из библиотеки уже не успеваю. Чёрт! Взгляд бегает из стороны в сторону, от полки к полке. Рядом стоит розовый стеллаж. Смотрю на него. Надо чем-то занять себя, для вида. О! «Сумерки»! Хватаю первый том и буквально взлетаю над стеллажами, чтобы улечься на розовый мрамор. Открываю случайную страницу, только не очень далеко от начала. «Именно тогда, во время ланча, болтая с новыми знакомыми, я впервые увидела их. Их было пятеро, они сидели в самом…» — Кайц! Ты где? — окликает меня Батори откуда-то из коридора. Возмущению моему не было предела! Прервать прямо на моменте описания Калленов! Недовольно цыкнув, спрыгиваю со стеллажа и ставлю книгу на законное место. Выхожу из библиотеки. Мог бы и не читать роман. Но деланного не воротишь. Ориентируясь на голос, иду к Фериду. Он находится ближе к кабинету, в дальнем от меня конце коридора. — Здравствуйте, Ферид-сан. Он оборачивается, и я вижу невероятную печаль в его глазах. — Привет, Кандо, — тихим, каким-то заунывным голосом говорит Седьмой. Вздыхает. Действие почти не совместимое с вампиром, если это не игра. А это игра. Я тоже вздыхаю. Про себя, правда. Очередная партия в «интриганию». — Что случилось? — немного устало спрашиваю его. Батори в три шага преодолевает расстояние между нами и обнимает меня. — Один ты меня любишь, Кандо-кун! А, понятно. Он либо наклюкался чем-то (что для вампира возможно, но сложно), либо… — Она вам снова отказала? Периодически Ферид делает предложение руки и крови (у вампиров именно так) Крул Цепеш. И, как можно понять, пока безуспешно. Беру Седьмого под руку и тащу в кабинет. Он даже не сопротивляется, когда я опускаю его в кресло и беру бутылку крови и бокал. Себе наливаю в бокал, ему отдаю всю бутылку. Повторяю вопрос. — Да. Я её так люблю, так люблю!.. А она меня не любит. Уже почти шестьсот лет я предлагаю ей себя, но эта ледышка отвергает меня! А я ведь просто хочу тепла и ласки! Тепла и ласки он хочет, ну-ну. — Вы прочитали слишком много человеческих романов. Смею заметить, что у вампиров температура тела такая же, как и у окружающей среды, поэтому тепла вы от неё не получите, если только вы не планируете её сжигать. — Даже если все вампиры одной температуры, то ты холоднее всех! — обвинил меня Батори. — Ни капли сочувствия к собрату! Изверг! Садист! Кровопийца! — разошёлся Прародитель. — Какое сочувствие! — фыркнул я. — У меня никогда не было подобных проблем. Свою единственную жену я завоевал минут за десять. Мы просто друг другу в глаза посмотрели, и всё! Le coup de foudre (удар молнии или любовь с первого взгляда), если вы понимаете. — Понимаю… Кстати! — оживился длинноволосый. — Ты же опытный! Посоветуй, как завоевать любовь Крул! — Насколько же плохи ваши дела, если вы обратились ко мне?! — изумился я. — Впрочем, неважно. Я, конечно, не эксперт, но уверен, что если вы используете, что находится у вас в руках, то вам станет гораздо лучше, — указал я на бутылку в его руках. Ферид как будто с удивлением обнаружил себя держащим сосуд. Пожав плечами, основательно приложился к горлышку. Это было… Неожиданно. На протяжении месяцев я видел перед собой аристократа, голубую кровь, и вдруг — пьёт из бутылки. Жадно пьёт, крупными глотками. Неаккуратно. Спешно пью из бокала, наблюдая, как по подбородку вампира скатывается изумительно яркая капля крови. Я не пил крови уже дня два, не сообразил как-то. Так это почти незаметно, к колющей боли в животе привыкаешь, но когда кровь прямо перед тобой…***
Седьмой Прародитель посмотрел на бутылку, силясь показать изумление. Он проводил новый эксперимент. Кайц никогда не говорил о своей жене. Да и о любви, одной из вечных тем, которая нравится вампирам не меньше, чем людям, тоже. Поэтому Батори решил разговорить своего подчинённого. Вы не подумайте, разговор с Крул был, и именно её отказ натолкнул дворянина на эту идею. Пожимая плечами, Ферид по-плебейски пьёт из бутылки, краем глаза наблюдая за стражем. У того глаза буквально полезли на лоб, когда он увидел эту картину. Невольный смешок вырывается из аристократа, заставляя его поперхнуться. Блондин чувствует, как кровь скатывается по горлу, скрываясь за воротником. «Надо будет отдать приказ постирать рубашку» — подумал Батори. — Так что? — снова заговорил Прародитель, и на этот раз голос его звучал спокойнее. — Вот вы сколько раз в год спрашиваете, нет, не так… Разговариваете с Третьей Прародительницей на эту тему? — задумчиво посмотрел на него Кайц. — Ну… Раза два-три в год. Это что-то значит? — Два-три раза в год! — воскликнул Кандо. — Неудивительно, что она вас избегает! У девушки (а Крул в данном случае именно девушка) работа, требующая к себе внимания, тяжёлый умственный труд, просьбы подчинённых, доносы разведчиков… Этого всего столько, что она почти наверняка недосыпает. Так ещё и соседи плетут интриги и… и… — Одноглазый почти задохнулся от возмущения. — И ещё Седьмой Прародитель к ней лезет! Дайте девушке отдохнуть! Не суйтесь к ней пару-тройку лет, не надоедайте ей. Лучше, если вы вообще не будете видеться некоторое время. Я практически полностью уверен, что вы не единственный претендент на кровь и руку Цепеш! Выделитесь среди толпы, не мельтешите перед Крул, и будет вам счастье! — Стражник как-то сдулся и опустился обратно в кресло, с которого даже привстал во время эмоционального монолога. — Да почему я вообще должен это вам рассказывать, Ферид-сан? Вы же меня в десять раз старше, — жалко пробормотал Кайц. «Ферид-сан» был в полном восторге. Такого количества эмоций и энергии, которое сейчас продемонстрировал страж, он редко видел даже у людей. Тем приятнее их было видеть на лице обычно неэмоционального Кандо. Прародитель посчитал это своей личной победой. Он давно заметил, что максимум эмоций у одноглазого проявляется в момент ярости, но до сих пор ему не удавалось вывести Кайца за определённую границу. «Значит, любовь, возможно просто девушки…» — подумал восьмисотлетний вампир. Он только открыл рот, чтобы начать процесс раскрытия эмоций Кандо, как что-то звякнуло в особняке. Седьмой знал этот звук. Это был дверной звонок, в который звонили дети, пришедшие за благами. За определённую плату, естественно. Точно! Он же пригласил Мику сегодня. Совсем из головы вылетело.***
Микаэла, сильно нервничая, стоял перед дверью. Сегодня он решил сделать то, ради чего вообще сблизился с Феридом. Нет, конечно, сначала он отдавал свою кровь ради семьи, чтобы получать продукты и деньги. Но потом, когда он заметил у дворянина карту Сангвинема, Хакуя решил её украсть. Это ведь путь на поверхность! Сегодня у них с Ю-чаном снова был разговор насчёт вампиров. Юи хвастался, что когда-нибудь убьёт всех вампиров. Хотя они были одного возраста, Мика считал себя умнее. Чтобы убить всех вампиров, нужен план, и у него он уже есть. План требовалось завершить как можно скорее. Ему и Юи было уже двенадцать лет, и им оставался лишь год до смертельного касания вируса, царившего на поверхности. Кроме этого, Ферид заметил Юичиро, и это было не очень хорошо. Мика не хотел впутывать в это брата. Батори был самым доброжелательным вампиром из тех, кого он знал, но он был вампиром. Дёрнул за шнурок. Где-то глубоко в здании дзынькнул звонок. Мика сделал глубокий вдох, затем выдохнул и улыбнулся. Всё будет хорошо. Дверь открыл сам дворянин. В особняке Батори было очень мало слуг. Это, кстати, стало ещё одним доводом в формировании плана. — Привет, Мика-кун! — приятно улыбнулся Ферид. — Здравствуйте, господин, — поклонился Шиндо. — Ох, сколько можно повторять, зови меня по имени! Проходи, проходи. Я скоро буду. — Дворянин удалился. Мика привычно прошёл по коридорам в спальню Батори. Здесь он отдавал свою кровь. Здесь он получал всё, о чём просил. Здесь он мог часами разговаривать с Феридом, точнее, слушать его завораживающий голос и интересные истории. Микаэла ждал. Очень часто Ферид не сразу уделял ему внимание, и в такие моменты мальчик был предоставлен самому себе. Тогда он ходил по коридорам и комнатам почти беспрепятственно. Но вампир обещал быть скоро, значит, это не такой момент. — Мика-кун! Не соскучился? — слышит он восклицание со спины. Мальчик разворачивается и замирает от страха. Кроме улыбающегося блондина, там стоял одноглазый вампир. В отличие от Батори, доброта которого была известна, этот вампир был самым жестоким убийцей. Он ненавидел весь мир и подчинялся лишь высокопоставленным дворянам. Мика слышал, что каждую ночь одноглазый выходит на охоту, и почти всегда после этого дети пропадают из своих домов. Одноглазый был самым страшным ужасом для всех людей в городе. Ведь если обычные вампиры пьют сдаваемую кровь и просто не замечают их, этот убивает по прихоти. Мика помотал головой, так как голос ему отказал. Его план раскрыли и пришли его убивать? Он надоел Фериду, и тот решил поменять его на Юи? — Мика-кун, не бойся. Это Кайц, мой знакомый. Он тоже попробует твою кровь. «Это» будет пить его кровь!!! Шиндо побелел как мел и мелко, едва заметно затрясся. — Не попробую, — раздался холодный, как глыба льда, голос убийцы. — Почему? — удивился Ферид. — Не хочу. С этим утверждением вампир развернулся и исчез в мраке коридора. — Странно, он обычно только «за»… Ладно, потом разузнаю. Мика… Микаэла привычным жестом расстегнул рубашку и спустил её до середины спины, откинул голову назад, открывая доступ к шее. Холодное касание вампира отозвалось дрожью по всему телу. Шиндо попытался расслабиться. Когда клыки почти коснулись его шеи, он непроизвольно сглотнул. Дворянин медлит, кажется, наслаждаясь мукой ребёнка. Недаром говорят, что ожидание страшнее процесса. Уже много раз вампир пил его кровь, но каждый раз он боится не меньше, чем в первый. Наконец укус. Укол боли заменяется холодным давлением. Как будто лёд приложили к шее. Лёд морозит, причиняет боль как от синяка. Боль распространяется по всему телу, отдаваясь в ногах. Руки рефлекторно сжимают покрывало. Вдох. Выдох. Боль отступает. Эта утихает, оставляя за собой другую боль, более приятную, нетерпеливую. Муку ожидания, нелогичного желания повторить процесс. Это пройдёт через несколько минут, как проходит всегда. Дрожащие пальцы застёгивают рубашку. Мальчик сидит бледный. — Устал? — Рука Ферида ласково гладит его щёку. Мика может только слегка кивнуть. — Полежи, отдохни. Это пройдёт. Позже зайдёшь на кухню, возьми всё, что пожелаешь. Дворянин аккуратно укладывает его на кровать и накрывает одеялом. Разум Шиндо меркнет, успевая отметить уходящего вампира. Через полчаса человек проснулся. Голова была тяжёлой, всё тело неприятно ломило. Скоро это пройдёт, как проходило уже много раз. «Сначала еда, потом остальное». Мика поднялся с кровати и, кое-как управляя непослушными ногами, пошёл на кухню. По пути на кухню голова закружилась, и мальчик по стенке сполз на пол. Он не помнил, сколько просидел на холодном полу, когда вдруг тошнота прошла. Микаэла собрался пойти дальше, как вдруг его слух уловил обрывок разговора. — …чему ты не стал пить его кровь? Я тебя уверяю, у него самая лучшая кровь из всех, что я когда-либо пробовал! — Ферид-сан. Попробуйте назвать мне процесс более имтимный, чем укус, — раздался голос этого… Кайца. — Такого нет. Но к чему это ты? — задумчиво. — Тот момент, когда ты проходишь плоть человека, когда твои клыки достигают крови, когда по ним в рот стекает сладкая кровь… Ты пытаешься не поддаваться инстинктам, не дёргаться, не углублять укус, чтобы не раздробить позвонки или не разорвать шею… Именно, укус сравним с сексом. И, может я покажусь вам странным, но я не настолько архаичен, как вы, чтобы получать удовольствие от особей одного со мной пола. Секс… Мика примерно знал значение этого слова, его он слышал от людей на улице. Но причём тут выпивание крови, требующееся вампирам для питания? — Раньше… — Дворянин сделал паузу. — Тебе это не мешало. Так в чём проблема? Молчание. — Ка-а-айц, не спи! В чём причина? — Может, я покажусь вам излишне сентиментальным, но… — Вздох. — Когда-то давно, когда я ещё был человеком, у меня был друг. Имя его вам ни к чему. Он был моим первым и единственным другом на протяжении первых пятнадцати лет моего человеческого существования. Мы были как братья. Противоположности практически во всём. Он был жизнерадостным, я был пессимистом. Золотистый блондин с зелёными глазами и брюнет с голубыми. Он обожал движение, я любил сидеть на одном месте… — И мальчик напомнил тебе твоего друга? Кандо-кун, не ожидал от тебя такого. Ладно, пойдем, я покажу тебе мою библиотеку, ты же её ещё не видел? — весёлый голос Ферида прервал как будто печальный монолог убийцы. Голоса стали удаляться. Головокружение и шум в ушах прошли полностью. Мика опомнился и как можно тише ушёл оттуда. Дойдя до нужной двери, мальчик остановился и прислушался. Хотя слуг было немного, но шанс натолкнуться на них на кухне возрастал в разы, а ребёнку этого не хотелось. Полная тишина. Уже веселее, Шиндо толкнул дверь. На кухне, как всегда, лежало множество самых разных продуктов. Набрав как можно больше ингредиентов для карри (он давно хотел накормить семью Хакуя этим блюдом) в корзину, стоящую на табуретке, Мика осторожно пошёл в кабинет Ферида. Довольно часто он мог ходить часами по особняку после укуса, так как Батори ничего ему не запрещал. Дорогу в кабинет дворянина он знал наизусть, тем более, что от спальни до кабинета всего метров сто. По дороге ему никто не попался, как, впрочем, и всегда. В кабинете (там как раз никого не было, Мика подозревал, что вампиры сейчас в библиотеке) мальчик быстро забрал карту, которая всегда лежала на одном месте, и пистолет, лежащий в ящике стола. Положив эти вещи на самое дно корзины и уже предвкушая реакцию Юи на новость о побеге, он развернулся. За ним, смотря на него своим левым глазом, стоял Кайц. Без сомнений, он всё видел. Видел, как человек рылся в вещах дворянина, как украл карту и забрал пистолет. Вампир сделал шаг вперёд. Микаэла отшатнулся и, зацепившись за ножку кресла, стал падать на спину. Не успев испугаться, мальчик обнаружил себя в объятиях убийцы. «Он выпьет меня досуха! Он убьёт меня! А потом придёт домой ко мне и убьёт всех!» — от ужасающих мыслей глаза защипало. Мика пытался сдержаться, ведь мужчины не плачут, но не смог. — П-п-пожалуйста, — глотая слёзы, выдавливает слова ребёнок. — Т-только не больно. И… Юи не убивайте. Он н-н-не знал. Это всё я… Вампир немного отстраняется и смотрит на Шиндо с удивлением. — Что ты плачешь… Не плачь, — неловко пробормотал он. — Я не обижу. Ну, что ты… Не надо… — Мягкое похлопывание по спине. — Вы не будете меня убивать? — с удивлением спросил немного успокоившийся Микаэла. Он вспомнил подслушанный разговор. — Это из-за того, что я похож на вашего друга? — Вампир замер. Мика продолжал: — Если хотите, я могу им стать, только не говорите Фериду об этом. Всё равно они с семьёй скоро сбегут, а если маленькая ложь необходима для того, чтобы уйти из особняка живым, то… Мика всегда хорошо притворялся. — Всё-всё сделаю, что только скажете. Вы просто отпустите меня, а в следующий раз…***
Я замер. Ту ложь о друге я сказал, чтобы отделаться от Батори. Он был очень удивлён, когда от его предложение выпить крови Шиндо я отказался. И уж совсем не ожидал, что Мика услышит этот разговор и тем более будет… эм, а как это назвать? Попытка манипуляции? Господи, как неловко-то. Его лепет настолько поразил меня, что я даже не сразу сообразил, что делать. — … а в следующий раз, когда я сюда приду… — Ты сбегаешь? — перебил его, просто уже не в силах переносить эти слова. Будь я человеком, я бы, наверное, уже пылал от стыда. Тело в моих руках застыло. Тихий голос мальчика попытался оправдаться. — Нет, нет. Я просто всегда хотел увидеть карту Сангвинема, а пистолет взял поиграть. Заряженный, Шиндо лично его проверил, пистолет. Угу, верю. — Не оправдывайся. — Я отпускаю Мику и поднимаюсь в полный рост. — Уходи, пока я не передумал, — прорезается холодный тон Кайца. Блин! Чёртовы привычки! Я же не хотел так жёстко и холодно! Евпатий Коловрат! Дебил попаданческий! Тебе двадцать один год, а ты с ребёнком нормально поговорить не можешь! Имя твоё на французском «la Dibil»! Хочу что-нибудь добавить более мягким тоном, чтобы он понял, что я не враг, но, пока я предавался самобичеванию, мальчик уже убежал из комнаты.