⋅ ⋅ ⋅ ⊶⊰ ⋅⋆⋅ ⋅⋆⋅ ⊱⊷ ⋅ ⋅ ⋅
— А теперь будь хорошей маленькой девочкой и, ради Мерлина, не шали, — предупредил он, поднимая Розу на руки. Ребенок сладко улыбнулся. — Я буду хорошей девочкой, Драко, обещаю, — радостно ответила она, положив руку на сердце. Он по-прежнему с подозрением смотрел на нее, но в конце концов удовлетворенно кивнул головой. Сейчас она выглядела более счастливой, нежели во время завтрака, и Драко воспринял это как хороший знак. «А может и нет», — подумал он с усмешкой. — «Раз уж она в хорошем настроении, то непременно посеет хаос и разрушения в Малфой-Мэноре». Вздохнув, он аппарировал их обоих, не успев передумать. Роза слегка побледнела, когда они вновь появились у ворот Малфой-мэнора. — Надеюсь, тебя не стошнит на меня, — с легким отвращением предупредил он, ставя ее на ноги. — Я ненавижу аппарировать, — пожаловалась она. Драко взглянул на огромную лужайку, или, правильнее сказать, поле, и обреченно вздохнул. Поскольку он привел в поместье не Малфоя, он не мог аппарировать прямо внутрь. Для смены защитных чар потребовалось бы множество заклинаний и манипуляций, и он решил, что будет не так уж сложно просто пройтись пешком от ворот до поместья. — Идем, — произнес он, подталкивая ее к дому. Роза с удивлением разглядывала огромное поле. Он видел такое же выражение у многочисленных гостей, но было что-то бодрящее в том, чтобы видеть это у ребенка. Роза восхищалась розарием его матери, уход за которым теперь осуществляли домовые эльфы, поскольку госпожа Малфой была в тяжелом состоянии. Ее глаза также засверкали, когда она посмотрела на роскошный фонтан в самом сердце поля. Драко мысленно отметил, что, если получится, ночью нужно будет погулять с ней у фонтана, так как там обычно порхают феи. Его глаза расширились, не веря в произошедшее. Малфой и подумать не мог, что в будущем привезет ребенка в поместье. Он и правда проявлял нежность к малышке. Это было нелепо. Тео отметил, что его родительские инстинкты проявились естественным образом, слишком естественным, и с того времени постоянно насмехается над ним. Драко все еще стойко отрицал наличие у него этих инстинктов. Его мысли оборвались, когда Роза с визгом помчалась за рассеянно гуляющими павлинами-альбиносами. Эти птицы были ужасно величественными и экстравагантными; он подумал, что они являются подходящим символом вычурности и богатства семьи Малфой. — Роза, — резко произнес он. Она нахмурилась, быстренько погладила одного из павлинов и вернулась к нему. — Что это за птицы? — спросила Роза, ее глаза ярко блестели от любопытства и восторга. — Павлины. — Они такие красивые, — мечтательно сказала она. Вспомнив свое сравнение, он криво улыбнулся. «Конечно», — подумал он. Они могли быть настоящими мерзавцами, когда были раздражены, агрессивно нападая на тех, кто их обидел, до крови. Прямо как Малфои. Наконец они добрались до парадной двери, и Драко почувствовал облегчение. Он проклял своих предков за то, что те купили огромную территорию для строительства поместья. Оно было очень хлопотным и сложным в обслуживании. Не удивительно, что за поместьем ухаживало не менее десяти домовых эльфов, а еще пятеро просто ухаживали за садами и лужайкой его матери. Несмотря на то, что официально Мэнор Малфоев принадлежал ему, поскольку он был законным главой дома, Драко не собирался жить здесь до конца своих дней. Его скромная квартира (ну, настолько скромная, насколько может быть скромной квартира Малфоя), которую он купил, была комфортной и неизменно служила ему домом на протяжении всех его взрослых лет. — Мастер Драко, — входные двери открылись еще до того, как он постучал. Старший домовой эльф Малфоев, Морти, поприветствовал его глубоким поклоном. После этого он с любопытством посмотрел на рыжеволосую девочку рядом с Драко. Роза широко улыбалась и с огромным энтузиазмом махала рукой в знак приветствия. Драко ухмыльнулся, увидев ошарашенный взгляд домового эльфа, который, казалось, не знал, что делать. — Где мама? — спросил он, когда Морти проводил их внутрь. — В саду Восточного крыла, Мастер Драко, — ответил он, хватаясь за плащ Драко и маленький свитер Розы. — Может быть, чаю? Драко кивнул. — А для маленькой Мисс? Прежде чем Роза успела ответить, Драко добавил: — Тыквенного сока будет достаточно. — Морти кивнул ему и с треском исчез. — Но я хочу горячего какао с зефирками сверху, — жалобно простонала она, вцепившись в его правый рукав. — Ты уже пила его во время завтрака, — сказал он с легким укором. — Меня Грейнджер убьет, если узнает, что я кормлю тебя сладостями и вредной едой. Тыквенный сок — это вкусно. Я люблю тыквенный сок. Она скрестила руки. — А я нет, — сказала она. — Вкус у него какой-то непонятный. — Да, но ты должна привыкнуть пить его, потому что когда ты начнешь учиться в Хогвартсе, его будет очень много, — сказал он и начал идти в сторону Восточного крыла. — Кроме того, это полезно для такой растущей девочки, как ты. Роза протяжно вздохнула. — Ты говоришь как мама, — заметила она. Драко в ужасе посмотрел на нее. — Нет, не так! — воскликнул он, краснея. Одновременно он вспомнил поддразнивания со стороны Тео и то, что с тех пор, как в его жизни появилась Роза, в нем проснулись родительские инстинкты. — Черт бы их побрал, — подумал Драко с внутренним стоном. Он превращается в чертову неженку. Он отмахнулся от этой мысли и попросил Розу идти быстрее. Они быстро дошли до садов Восточного крыла, где Драко почти сразу нашел Нарциссу. На одном из ее любимых кресел сидела его мать, обмотав хрупкие плечи черной шалью, и смотрела вдаль. От ненависти к пустоте в остекленевших глазах матери у него в горле образовался комок. Когда-то в них была искра; от одного взгляда матриарха Малфоев веяло властью, и люди подчинялись любому ее слову. Теперь же она превратилась в слабую, немую и скорбящую женщину, которая слишком сильно скучала по своему мужу. По словам целителя Мэтьюса, война разрушила ее разум и сердце. Зачастую Нарцисса даже не узнавала его, и именно это он ненавидел больше всего. Целитель его матери сказал, что когда Люциус умер, ее разум полностью помутился. Это разбило ей сердце, доведя ее до такого плачевного состояния. Вопреки прошлым недомолвкам со стороны отца, можно было убедиться, что его родители сильно любят друг друга. Их любовь была непоколебима даже в разгар войны, и Драко был тому свидетелем. Во время учебы на шестом курсе он ненавидел отца, виня его в сложившейся ситуации. Если бы Люциус успешно справился со своей миссией в Отделе тайн, Драко полагал, что ему не пришлось бы в столь юном возрасте становиться Пожирателем смерти, выполняя задание, обреченное на провал. Лорд Волдеморт просто благосклонно отнесся к нему, когда тот смог блестяще починить Исчезающие шкафы, а Драко вновь предал его, став шпионом Ордена. Но несмотря на все ошибки отца, Драко осознавал, что не может полностью ненавидеть Люциуса. Его отец действительно любил свою семью; человек, живущий исключительно во зле, никогда не сможет полюбить другого. Люциус заблуждался, как и он сам в молодые годы, и он не вправе винить его за это. — Мама, — позвал Драко. — Я здесь. Нарцисса продолжала вглядываться в горизонт, не подавая никаких признаков того, что услышала его. — Драко, — сказала Роза, одергивая его мантию. — Что с ней? Он попытался сглотнуть комок, глядя на рыжую. Но вместо ответа на ее вопрос он сказал: — Оставайся здесь и не броди по дому. Мне нужно кое-что сделать. Морти скоро придет, и ты можешь попросить его поиграть с тобой или еще что-нибудь. Скажи ему, что так велит хозяин Драко. Роза надулась, но, тем не менее, кивнула. — Хорошо, — сказала она. — Я буду хорошей девочкой. Невольно на его лице появилась маленькая улыбка. — Я скоро вернусь, — пообещал он.⋅ ⋅ ⋅ ⊶⊰ ⋅⋆⋅ ⋅⋆⋅ ⊱⊷ ⋅ ⋅ ⋅
Он должен был предвидеть это. Тем не менее, он все равно не мог не нахмуриться и не бросить суровый взгляд на трусливого домового эльфа. — Простите Морти, хозяин Драко, — сказал домовой эльф, низко наклонив голову, кончики его ушей касались земли. — Но маленькая мисс… — …настоящая угроза, я знаю, — сказал блондин. Затем он потер переносицу и вздохнул. — Может, Мастер Драко пожелает, чтобы Морти поискал Маленькую Мисс? — спросил он, выпрямляясь. Драко некоторое время поразмыслил над этим предложением, а затем покачал головой. — Ничего страшного, — сказал он. Достав из кармана пергамент, он протянул его домовому эльфу. — Отправь это целителю Мэтьюсу. Я сам отыщу Розу. — Слушаюсь, Мастер Драко, — и домовой эльф, взяв письмо, удалился. Как только он ушел, Драко убедился, что Нарцисса устроилась поудобнее, а затем отправился по поместью в поисках ребенка. В течение всего пути он снова проклинал своих предков Малфоев за то, что они построили такой огромный дом для маленькой семьи. Его семья состояла из трех человек, но в поместье было достаточно комнат, чтобы разместить весь факультет Слизерин. Пожалуй, если бы мэнор был меньше, то его не использовали бы как убежище Волан-де-Морта, чертового ублюдка. — Куда ты, черт возьми, запропастилась? — пробормотал он себе под нос, бросая взгляды на любопытные глаза с портретов семьи Малфой. Его ноги уже ныли от ходьбы, которую он совершил за день, и Драко хотел отдохнуть. Может, привести Розу в гости к матери было не самой лучшей идеей? Он подумывал отправиться в библиотеку Малфоев, зная, что, имея в себе кровь Грейнджер, Роза наверняка будет увлечена огромной коллекцией книг. Но библиотека находилась в западном конце поместья, и он сомневался, что крошечные ножки донесут ее туда. — … Сказала, что я должна быть хорошей девочкой, тогда она будет приносить домой много-много игрушек! — Хм, тогда ты должна слушаться свою мать, дитя. Глаза Драко расширились, узнав голос Розы. Но еще больше его шокировал голос его собственного отца. Блондин перешел на бег трусцой, сердце бешено колотилось у него в груди. Прическа Розы выдавала ее с головой, и он испугался, что сделает его отец, несмотря на то, что он — портрет и все такое. — Я хорошая девочка! — заявила Роза, когда Драко, наконец, добрался до коридора, где находился портрет Люциуса. Она сидела перед портретом и разговаривала с его отцом. — Спроси у Драко! Вы знакомы? У вас с ним одинаковые волосы. — О, Драко?— отвечал Люциус, с интересом разглядывая ребенка. – Он мой сын. Рыжая взвизгнула. — Я так и знала! — воскликнула она, указывая пальцем на Люциуса. — Драко похож на тебя. Но он симпатичнее. Вы уже старый. Взрослый поднял бровь, явно забавляясь. — Действительно, — сказал он. Драко решил, что настало время вмешаться. — Я же сказал тебе никуда не уходить, — прорычал Драко, заявляя о своем присутствии. Оба взгляда устремились на новоприбывшего. Вскочив на ноги, Роза покраснела. — С Морти совсем не весело, — вмешалась она, надувшись. — Он со мной не хочет играть. Он не такой, как Типпи. Он вздохнул и подошел ближе, подняв Розу на руки. — Все-таки тебе следовало никуда не уходить, — сделал он замечание. — Если ты до сих пор не заметила, мой дом огромен. Такой ребенок, как ты, может легко потеряться. — Нет, не потеряюсь, — возразила Роза, развернувшись, чтобы посмотреть на Люциуса с большой лучезарной улыбкой. — Мне поможет Люциус. Правда, Люциус? — Конечно, — ответил его отец. Роза направила свою улыбку на Драко. — Видишь? — сказала она. Драко нервно прочистил горло. — Хорошо, — быстро сказал он, желая как можно скорее убраться подальше от портрета отца. Он мог уже представить, как в его сторону полетят оскорбления, проклинающие его за то, что он привел с собой полукровку, тем более отпрыска Уизли. Он понял, что Роза — идеальная мишень для фанатизма чистокровных. — Давай вернемся, хорошо? Он нерешительно посмотрел на своего отца, который молчал все это время. — Отец, — поприветствовал он, склонив голову в знак уважения. — Уизли, я полагаю, — спокойно сказал Люциус, как если бы говорил о погоде, а не о семье предателей крови. Драко затаил дыхание. — По цвету ее волос можно догадаться. — Да, отец. — Которого из? — Рональда Уизли. Люциус вскинул бровь, явно удивленный. — А-а, Мертвый герой, — просто сказал он. Драко просто кивнул головой. — И кто же мать? Это был вопрос, которого он боялся больше всего. Уизли, хотя и были неприемлемы, все же были чистокровными. При упоминании матери Розы Люциуса хватил бы сердечный приступ. Ну, если портреты вообще могут испытывать подобное. — Гермиона Грейнджер. Драко решительно отказывался смотреть в глаза отцу. Последовавшее за этим молчание было неловким, и Драко с затаенным дыханием ждал ответа. — Ох, — услышал он слова своего отца. — Бриллиантовая девочка. Сообразительная. Глаза сына расширились от неверия, но в голосе отца он не услышал ни презрения, ни отвращения. На самом деле, он с трудом мог в это поверить, но ему показалось, что Люциус сделал комплимент Гермионе Грейнджер, которая являлась грязнокровкой. — Самая талантливая ведьма своего времени, — ответил Драко, медленно оглядываясь на портрет Люциуса. Выражение лица его отца было мягким и спокойным, на нем не было видно ни усмешки, ни оскала. Драко не мог поверить, что тот не впал в ярость от того, что в дом его предков ступила нога полукровки с генами грязнокровки и предателя крови. — В самом деле, так и есть, — подтвердил Люциус. — Неудивительно... — Он посмотрел на Розу с весельем и... нежностью? — Смышленая девочка, — продолжал он, обращаясь к ребенку на его руках. Драко потерял дар речи, тупо уставившись на отца. В ответ Люциус закатил глаза. — Да, да, она дочь предателя крови и магглорожденной, какой сюрприз, — сказал он, с ухмылкой глядя на своего ошарашенного сына. — Ты не... ты не сердишься? — спросил Драко, наконец обретя голос. — А с чего бы мне злиться? Драко фыркнул. — Ну, я не знаю, — продолжил он с капелькой сарказма. — Может, потому что она дочь предателя крови и грязнокровки? Это ты мне скажи, отец. Люциус пристально смотрел на него целую вечность, глубоко задумавшись. — Не для того я тебя воспитывал, чтобы ты говорил мерзкие слова в присутствии ребенка, — сурово сказал он. Драко лишь хмуро посмотрел на отца. Затем взгляд отца смягчился. — И все же ты продолжаешь плохо думать о своем отце, да, Драко? — Это не было вопросом. Это было скорее утверждением, и Драко снова не нашел слов. Портретная версия его отца вздохнула. — Я мертв, Драко, — просто сказал он. — Не думаю, что должен следовать таким нелепым убеждениям, когда где-то в загробном мире резвится моя душа. Драко отступил назад. — Что? Люциус вздохнул еще раз и с насмешкой посмотрел на сына. — Тебе следовало бы прежде всего знать своего отца, сын мой, — слегка приструнил он. — И должен помнить, что я люблю... разрабатывать стратегии. Не дождавшись ответа Драко, он продолжил. — Когда Темный Лорд пришел к власти, я решил, что самое стратегически верное решение — стать его последователем. Сила, которую он обещал... — На лице Люциуса появилась маленькая, вымученная улыбка. — Подобная власть ослепляет Малфоев, Драко. Мы жаждем вечной славы и известности. Это такой позор, что именно мальчишка стал гибелью Волан-де-Морта. — Его улыбка превратилась в хмурый взгляд, а высокие скулы слегка окрасились. — Кажется, я... просчитался и вместо этого навлек беду на Дом Малфоев. Драко не мог поверить ничему, что извергалось из уст его отца. Подобных разговоров у Драко никогда не было с Люциусом, когда тот был жив; да что там, он вообще никогда не разговаривал с ним. Отцу было не до него, он был занят делами Малфоев и Волан-де-Морта. Признание Люциуса в таких вещах... его удивило. Подумать только, Люциус никогда не признавал, что был неправ, когда был жив! — Драко, я проголодалась, — внезапно сказала Роза, разбив напряженную тишину, повисшую в коридоре. Оба Малфоя взглянули на надувшуюся девчушку, забыв о теме их разговора. — Ты уже закончил разговаривать со своим отцом? — спросила она, улыбаясь портрету Люциуса. Драко перевел взгляд на Люциуса и почувствовал странное чувство в сердце. С тех пор как Люциус умер, он избегал этого коридора, боясь встретить портрет своего отца. Ему так много хотелось спросить... рассказать. Он хотел высказать Люциусу, что винит его во всех своих бедах. За то, что он разрушил его жизнь. Ему хотелось рассказать Люциусу, что Нарцисса скучает по нему каждый день, что её сердце не может смириться с тем, что его больше нет. Он хотел рассказать Люциусу много чего, и он не мог поверить, что у него никогда не хватало смелости поговорить с ним в течение семи лет. — Да, — наконец сказал Драко. Он оглянулся на портрет Люциуса и начал: — Я... э... мы должны идти, отец. Странное выражение омрачило лицо Люциуса, когда он уставился на своего сына. — Конечно, — ответил он жестким кивком. — До свидания, Люциус! — радостно воскликнула Роза. — Было приятно познакомиться с тобой. Драко неловко кивнул головой в знак прощания, после чего развернулся, чтобы уйти. — Драко. Блондин остановился на месте. Затем повернулся и вопросительно посмотрел на портрет своего отца. — Ты приедешь еще с визитом? — на лице Люциуса отразилось опасение. — В моем портрете ужасно одиноко. Странное чувство снова появилось в его сердце. — Я... — Он проглотил ком в горле и дрожаще улыбнулся. — Конечно, отец. На лице у старшего Малфоя появилась столь широкая улыбка, что Драко потрясенно застыл на месте. Он никогда раньше не видел такого выражения лица у своего отца. — Можно я тоже приду в гости? — вмешалась Роза. Люциус ласково улыбнулся рыжей. — Конечно, — ответил он. — И ты можешь рассказать мне все о своих игрушках. — А я возьму с собой сэра Джинджера, чтобы ты мог с ним познакомиться! — взволнованно заявила она. — Можно я возьму его с собой, Драко? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? — Да, да, ты угроза, — сказал Драко, слегка улыбнувшись. — Но сейчас, я думаю, мне нужно тебя накормить, чтобы ты перестала меня доставать. Роза ухмыльнулась, а затем еще раз на прощание дико помахала Люциусу рукой. — До свидания, Люциус. Было приятно познакомиться с тобой! — Взаимно, Роза, — ответил он с мягкой улыбкой.⋅ ⋅ ⋅ ⊶⊰ ⋅⋆⋅ ⋅⋆⋅ ⊱⊷ ⋅ ⋅ ⋅
Он возвращался в сад Восточного крыла в оцепенении, все еще не до конца веря, что между ним и отцом только что произошел этот странный обмен мнениями. Люциус действительно был человеком-загадкой, что вызывало у него восхищение с самого детства. — Твой отец очень милый, — прокомментировала Роза, спрыгивая с его рук. Она подошла поближе к тарелке с закусками, уплетая сочный пирог с патокой и совершенно не обращая внимания на его странное выражение лица, появившееся из-за ее комментария. — Мне понравилась эта экскурсия, Драко. Давай повторим ее как-нибудь. Прежде чем снова ступить на порог поместья, Драко отметил, что ему нужно время для того, чтобы переварить этот разговор с отцом. Он подозревал, что на это ему потребуется достаточно много времени. Вздохнув, он бесшумно направился к Нарциссе, находившейся на том же месте, где он видел ее в последний раз. О том, что его мать жива, свидетельствовало лишь ее тихое, глубокое дыхание. — Мама, — ласково произнес он, утешительно положив ладонь на ее жилистые волосы. Некогда волосы Нарциссы Малфой были предметом восхищения всех дам Волшебного мира. Будучи Блэк, она была совершенно уникальной, поскольку была единственной обладательницей светлых волос. Драко запомнил их шелковистыми и прекрасными, ностальгически вспоминая свои юные годы, когда он играл с мамиными волосами, когда она прокрадывалась в его комнату, чтобы почитать ему его любимую сказку на ночь. Если с отцом его отношения были холодными и однообразными, то свою мать Драко обожал безмерно. Именно поэтому его сердце разрывалось от боли из-за недуга Нарциссы, и он в отчаянии тратил кучу денег, чтобы найти лекарство. — Не существует лекарства от разбитого сердца и души, — однажды сказал ему целитель Мэтьюс. Драко отдавал ей всю любовь, на которую только был способен, но он не мог сравниться с отцом, и это его огорчало. — Мастер Драко. Его взгляд упал на Морти. — В чем дело? — спросил он. — Целитель Мэтьюс уже прибыл, Мастер Драко, — объявил домовой эльф. — Он желает с вами переговорить. Драко кивнул головой. — Пока меня не будет, позаботься о матери, — приказал он. Глаза его переместились на Розу, которая сейчас с удовольствием уплетала маффин. — И, пожалуйста, ради Мерлина, присмотри за Розой. Мы с тобой оба знаем, что это поместье не для маленьких детей. Морти с нервным беспокойством посмотрел на девочку, но, тем не менее, кивнул. Бросив напоследок взгляд на все еще молчащую мать, Драко вышел из сада, надеясь, что приезд целителя Мэтьюса сулит хорошие новости.⋅ ⋅ ⋅ ⊶⊰ ⋅⋆⋅ ⋅⋆⋅ ⊱⊷ ⋅ ⋅ ⋅
Целитель Мэтьюс принес плохие новости. — Леди Малфой нуждается в более тщательном уходе, — сказал он. С ее ослабленным иммунитетом она была более восприимчива к инфекциям. Волшебники и ведьмы славились своей сильной иммунной системой; в отличие от магглов, они были практически неуязвимы для гриппа и обычных простуд. Однако с состоянием Нарциссы они должны быть очень осторожны. Очевидно, что, заболев такой простой болезнью, как грипп, волшебники имели более сильную реакцию против него, чем обычные магглы. — Если станет хуже, я полагаю, что ей лучше всего будет находиться в больнице Святого Мунго. Он с ужасом ожидал этих слов от целителя, зная, что если бы его мать была в здравом уме, она бы подняла шум из-за того, что ее поместили в больницу. Нарцисса обожала поместье и уже говорила ему, что хотела бы умереть именно здесь, а не где-либо еще. Если ее состояние действительно ухудшалось, Драко не хотел лишать ее одного из ее желаний. Эти мысли терзали его до тех пор, пока он не вернулся в Сад Восточного Крыла. Он ужасно устал, и все его тело жаждало отдыха. День был долгим, и, судя по тому, как медленно опускалось солнце, он понял, что они и так уже слишком долго пробыли в поместье. Ему просто необходимо было найти Розу, чтобы они оба могли вернуться домой. — ... похожа на одну из моих игрушек, Барби. Глаза Драко расширились, ошеломленные представшей перед ним картиной. Роза сидела на коленях у Нарциссы и рассказывала ей истории о своих игрушках и книгах. И снова Роза удивила его, вызвав улыбку на лице матери. Она была слабой, но она была. Теперь же она не смотрела вдаль, а смотрела на Розу. Ее пустые глаза были наполнены теплом, и Драко растерялся. — Подожди здесь, — радостно сказала Роза, спрыгивая с колен. Затем она подбежала к одному из кустов роз и осторожно сорвала большой цветок. Драко затаил дыхание, ожидая вспышки гнева со стороны матери. Нарцисса больше всего любила свои розы. Однажды она застала пятилетнего Драко, бегающего вокруг ее любимых кустов, и пришла в ярость. Но когда Роза вернулась с цветком и снова забралась к его матери на колени, Нарцисса ничего не сказала. — Вот, — сказал ребенок, протягивая розу молчаливой леди. — Ты красивая. Так что больше не грусти. Драко почувствовал странное умиление, когда Нарцисса мило улыбнулась и приняла подарок. Его глаза тоже странно потеплели, но он изо всех сил старался не обращать на них внимания, пока шел вперед. Роза подняла голову и радостно улыбнулась. — Драко! — воскликнула она, спрыгивая с колен Нарциссы, чтобы поприветствовать его. Он молча поднял ее на руки и просто смотрел на нее. Он изо всех сил старался вызвать у матери хотя бы подобие улыбки, но долгие годы ему это не удавалось. Но вот этот... этот ребенок пришел только сегодня, но уже смог вызвать у матери слабую улыбку. Драко странно почувствовал, что задыхается, и все, что он смог сделать, это шатко улыбнуться Розе. — Ты в порядке, Драко? — спросила она, глядя на его странное выражение лица. — Да, да, — ответил он, смущенно усмехаясь. — Боги. Он ласково потрепал Розу по кучерявым волосам, чем вызвал милую улыбку ребенка. — Нам пора домой. У нас был долгий день. — А мы можем сюда вернуться? — с надеждой спросила она. — Мне очень понравились Люциус и Цисса, даже если она мало говорит. Драко без колебаний кивнул. Возможно, присутствие Розы в этом мрачном поместье пошло бы на пользу здоровью его матери. Затем он осторожно подошел к Нарциссе, оценивая, как она изменилась по сравнению с ее обычным оцепенением. — Прощай, мама, — прошептал он. — Мы должны идти. — До свидания! — радостно воскликнула Роза, восторженно взмахнув рукой. Не успев отойти, он застыл на месте, когда Нарцисса, наконец, впервые за много лет посмотрела ему прямо в глаза. — Драко, — прошептала она, голос дрожал от непривычки. Его глаза расширились, и он быстро взглянул на нее, удивленный тем, что она назвала его по имени. — До свидания. — В уголках ее глаз мелькнула улыбка, и Драко поклялся, что его глаза снова стали воспаленными. Не зная, что делать, Драко наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. — Нарцисса улыбнулась, а затем посмотрела на горизонт, снова погрузившись в раздумья. Когда они вернулись в его квартиру, Роза радостно поблагодарила его за экскурсию и побежала в свою комнату играть со своими игрушками. Драко же в оцепенении шел к своему кабинету и думал о том, что этот день был слишком странным. И все это благодаря пятилетней Розе Уизли.