Imagine an owl

У Т/и уже выработался рефлекс – всякий раз, когда её телефон издавал определённый звук, она тут же разрождалась стоном боли и крайней степени отчаяния. А всё дело в том, что этот звук издавался только когда приходили сообщения от мистера Вонки. Т/и уже три года работала в местной школе и ни разу за все эти годы не подумала бы, что милый, добрый и чертовски мозговитый мальчишка Чарли Бакет принесёт в её жизнь столько проблем. Если уж на чистоту, то проблема была одна – высокая такая да ещё и в цилиндре. Как же он её задолбал. Скорее даже не задолбал, а затрахал в самом неприятном из возможных смыслов этого слова. Так Т/и и сказала подруге, а через два дня получила в подарок майку с красноречивой надписью «Затрахана Вилли Вонкой в самом ужасном смысле». Т/ф пообещала, что когда кондитер окончательно вынесет ей мозги, она наденет эту майку и заявится на фабрику. Открывать сообщение от этого контакта девушке совсем не хотелось, но каждый раз приходилось. «Ваши задания не имеют абсолютно никакого смысла!» Ничего нового. Именно с этой фразы обычно и начинались все сообщения Вонки: буквально каждое задание по истории данное Чарли, шоколадный гений воспринимал в штыки, оспаривая чуть ли не каждый исторический факт. «Все знают, что во времена Столетней войны, английские войска победили только благодаря тому, что заручились поддержкой умпа-лумпов» – Какой же бред, – Т/и покачала головой. Выслушивать безумные истории приходилось и от Чарли, но мальчик всегда ссылался на один и тот же источник: – Мне это мистер Вонка рассказал! А Т/и в этом и не сомневалась. Даже беседы с мистером и миссис Бакет не давали никаких результатом: Вонка продолжал рассказывать небылицы, а Чарли повторять. Написав в ответ короткое и лаконичное «Вас кто-то ввёл в заблуждение» Т/и отложила телефон и пошла налить себе кофе. Вообще её самый любимый напиток это горячий шоколад, но в последнее время любое упоминание шоколада вызывало в девушке одно только раздражение. Ожидаемо телефон снова звякнул знакомой мелодией. Не прошло и минуты. Над телефоном он сидит что ли? «Я очень сомневаюсь, что правителю Лумпаландии зачем-то потребовалось меня дезинформировать» Т/и не сдержалась и хлопнула себя по лицу. Зачем она вообще продолжает общение с этим чокнутым? Он даже не родитель её ученика. Но до мистера и миссис Бакет было не дозвониться, не дописаться, а с временным переходом на дистанционное обучение связь приходилось держать хоть с кем-то из родственников учеников. Пусть даже это и не родственник вовсе. «Ваше молчание связанно с тем, что вы, наконец, приняли мою правоту?» – За что ты мне? – спросила Т/и у потолка и прикрыла глаза ладонью. – Завтра Рождество, пусть случится чудо, и мои муки закончатся? «В любом случае Чарли настоял на том, что задние необходимо сделать по учебнику» – Хоть кто-то из вас двоих адекватно мыслит. «Так что я высылаю фотографии выполненного задания» – Опять эти задания, – Т/и вспомнила про целую папку на ноутбуке доверху забитую выполненными домашками учеников. Она это только к старости проверить, а ведь ещё и почерки разбирать. – Хоть кто-нибудь прислал бы что-нибудь интересное. Т/и снова заблокировала телефон, коротко ответив «жду» и ушла налить себе чай. Непрерывная трель телефона раздалась, когда девушка переступила порог кухни. – Да сколько же ты там фотографий прислал? – спросила вслух Т/и. Звон приходящих сообщений и не думал прекращаться; девушка сбилась на тринадцатом. Любопытство подтолкнуло Т/и сходить за телефоном. Сообщений на тот момент было уже 24. Почти все – пришедшие последними – были панически однотипны: «НЕ СМОТРИТЕ», «Удалите», «Извините». Вот извините в исполнении всегда правого Вонки – это уже нечто странное. Разумеется Т/и листнула выше. Там были вкладки с фотографиями. Первые пять – фото исписанных листов с заданиями, а вот шестая. Т/и даже протёрла глаза, боясь, что у неё начались галлюцинации. Но нет – она всё увидела правильно. – Ну ахуеть. На шестом фото был сам Вонка одетый в воздух. Стратегически важные места в кадр не попали, но Т/и признала, что без привычного наряда кондитер выглядел горячо. Это он за поеданием шоколада так себе торс проработал? Если так, что Т/и уже готова бежать в магазин за коробкой шоколадок Вонки. Неразрешённым и самым важным оставался только один вопрос – накой Вонке такие фото? Кому он интересно их отсылает? Сообщения тем временем сыпались как из рога изобилия. Судя по их эмоциональной окраске, Вонка был по меньшей мере в панике и, будь Т/и благоразумной взрослой, она бы сделала вид, что ничего такого не случилось, но уж слишком долго кондитер мотал ей нервы. «Неплохо, мистер Вонка. Но выражение лица уж больно наигранное». Поток сообщений прекратился, заставив Т/и усмехнуться. Потом она ещё долго убеждала себя, что следующее сообщение написала под влиянием улучшившегося настроения и желания побесить кондитера: «Не будь бы Вы такой бесячей задницей, я бы на Вас запала». Но кондитер не ответил и на это. Что ж, Т/и не была Вилли Вонкой и не имела привычки писать её игнорирующему человеку. Стук в дверь раздался, когда сахар в кофе ещё не успел раствориться. Гадая, кого могло принести в такой час, Т/и открыла и окончательно охренела от происходящего – на пороге стоял то ли побледневший, то ли покрасневший Вилли Вонка. – Добрый вечер? – Т/и вот совсем не знала, что следует говорить. Кондитер кивнул, пытаясь выдать что-то, но слова путались. Он принялся рыться по карманам. – Доброе утро, звёздный свет. Земля говорит «здравствуй!», – выдал он, прочитав с карточки. – Прекрасно. А теперь своими словами. Вонка хмыкнул и принялся рыться в карточках; видимо искал конкретную. А Т/и вдруг поняла, что разговор предстоит долгий: она повернулась спиной к кондитеру и попросив того захлопнуть дверь, пошла на кухню. Интересно, а если она заварит пакетик завалявшегося у неё дешевого чая, Вонка сильно скривится или побережёт её нежнее чувства?