Книга о будущем. История хозяина Тьмы.

      Следующим на месте чтеца вызвался Крауч-младший, но Регулус его задержал.       — Ты уверен, что это разумно? — спросил он.       — О чём ты? — не понял Барти.       — Просто предчувствие у меня, честно говоря, плохое, — младший сын Блэк с опаской покосился на старосту Гриффиндора, — Когда ты главу в последний раз читал, она была готова нас прибить.       — То есть если я главу читаю, то значит быть беде? — с нотками обиды уточнил Крауч.       — Да не в этом дело…       — Успокойся, всё будет нормально.       Барти направился к кафедре, взял у слегка недовольной Лили книгу, уселся поудобнее и продолжил рассказ.       Отбор в команду прошел предсказуемо. Гарри занял место ловца, Драко — охотника.       — Да! — обрадовавшиеся Джеймс и Сириус дали друг другу пять.       — Вы не забыли, что Гарри за наш факультет играть будет? — выгнув бровь, поинтересовался Нотт.       — Не важно, главное, что мой сын ловцом будет! — не унимался наследник Потер, к недовольству своей невесты.       Профессор Снейп был рад. Мальчики сидели в своей комнате и обсуждали книгу по чарам, написанную Салазаром. Малфой проникся идеями Слизерина ещё глубже, собственно, как и Гарри. Обсудив все недочеты, они пришли к выводу, что маглорожденные не так уж и плохи. Главное всему их научить, а для этого нужна новая дисциплина в Хогвартсе. Что вызывало много проблем, ведь Дамблдор никогда не согласится на это.       В этот момент лорд Блэк что-то быстро написал на пергаменте, скопировал записки заклинанием и отлевитировал их присутствовавшим в Большом Зале главам Родов. Те с мрачным выражением лиц прочли их, обратили взор на их отправителя и кивнули.       — Вы продолжайте мистер Крауч, продолжайте, — сказал Орион, заметив, как внимание аудитории на время переключилось с чтеца на аристократов.       Мальчики ждали будущих тренировок, которые должны начаться на следующей неделе.       На следующее утро Гарри шел по подземельям один. Драко проспал и решил не идти на завтрак, а другие уже были там. Мальчик был задумчив и невнимателен, что и привело к не очень хорошему исходу. Видимо, не судьба Гарри обходиться без проблем.       — Мерлин, что на этот раз, — простонала будущая мама Гарри, в голосе которой звучало гармоничное сочетание страха и злости.       Жених пытался её всячески успокоить, но результата практически не было.       Его резко ослепила вспышка яркого света, от чего он почти ослеп.       — Что?! — Лили резко вырвалась из объятий Джеймса и вскочила с кресла.        Услышал голос, который просил у него прощения за неожиданную фотографию.       — Что? Фотографию? — Лили словно очнулась от ступора.       Мальчик с трудом проморгался, Тьма отступила внутрь него.       — Стой. Больше. Так. Не. Делай! — тихо и угрожающе прошипел Поттер. Он был немного растерян, но это только усилило злость.       — Извини, просто я столько читал о тебе и так хотел твою фотографию сделать. Не сердись. А можно я ещё как-нибудь тебя сфотографирую?       — Ты гриффиндорец? — осмотрев мальчика, спросил Гарри.       Невысокий и светловолосый, с ничем не примечательной внешностью. Таких людей не запоминают.       — Да, — с улыбкой и слегка подпрыгнув, ответил мальчик.       — Кто бы сомневался, — фыркнул Люциус, вызывая волну хихиканья среди слизеринцев.       Лили с тяжёлым вздохом упала обратно в объятья жениха.       — Поверить не могу, что говорю это, — сказала она, — Но тут я полностью согласна со слизеринцами.       Сие высказывание вызвала различные степени шока у всех, кто её услышал. Но Крауч-младший к таковым не относился, и поэтому он продолжил дальше:       — Замечательно. Вот и сиди в своей башне. Я из-за тебя чуть не ослеп. В следующий раз сдам тебя своему декану! — с угрозой ответил ему Поттер.       — Хорошо, я понял. Извини, — мальчик опустил камеру и быстро убежал.       Гарри раздражённо потер глаза, не замечая, что из-за угла за ним внимательно наблюдает девочка с огненно-рыжими волосами. Она внимательно на него посмотрела, и в её глазах мелькнули кровавые искры. Перехватив дневник поудобнее, она направилась в Большой зал на расстоянии от объекта её наблюдения. Она узнала, как можно его оглушить. Осталось только выманить.       Расслабленное состояние слушателей в один миг улетучилось и ему на смену пришло всеобщее напряжение, особенно выделялись в этом плане близнецы Пруэтты.       — Началось, — прошептал Гидеон, заслужив тем самым удар локтём от брата.       — Гарри. Доброе утро. А где Драко? — поприветствовала Гарри девочка.       Поттер легко улыбнулся и взял её под руку, ведя в сторону Большого зала.       — Спит. Сказал, придет к уроку. Доброе утро, Дафна, — легко ответил ей Поттер.       — У тебя глаза покраснели, ты плохо спал? — с беспокойством в голосе спросила его Гринграсс.       — Нет, меня какой-то гриффиндорский первокурсник сфотографировал со вспышкой и ослепил на время. Видимо, у меня очень чувствительные глаза после зелья.       — Какого зелья? — спросила девочка, садясь за стол слизеринцев и пододвигая к себе чашку чая.       — Я в том году исправил зрение с помощью зелья. Декан сам варил, — с улыбкой пояснил Поттер.       Мальчик отпил кофе и удовлетворенно вздохнул.       — Но ты не носил очки, — откусив кусочек булочки и проглотив её, спросила девочка.       — Я носил линзы. Магловское изобретение, надеваются прямо на глаза.       Девочка нахмурилась и спросила:       — Это больно? — она немного нервно раскрошила булочку и взяла следующую.       Мальчик съел пару кусочков пышного омлета, запив кофе, и спокойно ответил ей:       — Нет, со временем привыкаешь и даже не чувствуешь. Ты готова к первому практическому уроку ЗОТИ? — спросил он, доев свой завтрак.       Девочка отставила чашку чая и убрала салфетку с колен.       — Разумеется. Палочка при мне, — легко ответила ему Дафна.       — Замечательно. Идем? — посмотрев на слизеринцев, спросил Гарри.       Ему вразнобой ответили согласием, и они направились на урок к Локонсу. Драко прибежал со звонком.       — Мог и не прибегать, — прокомментировал Люциус.       — Это ещё почему? — удивилась Нарцисса.       — Да с таким преподавателем это не урок будет, а какой-то цирк, — ответил за Люциуса Регулус, развеселив всю аудиторию.       — А что во мне не так? — прозвучал недовольно-плаксивый голос Локонса.       — Ну как тебе объяснить, — начал Джеймс, — ты, как бы помягче это сказать…       — Плаксивый, хвастливый, самовлюбленный, склонный к самообману и не на что не способный идиот, — закончил Сириус.       — Мистер Блэк, выбирайте выражения, — возмущённо прикрикнул Флитвик, а затем шёпотом самому себе сказал. — Хотя со всем перечисленным я полностью согласен.       Вот только в стоявшей тишине слова директора были неплохо слышны. Итогом стал прорыв плотины терпения слушателей и оглушительная волна хохота, заглушившая окрики профессора МакГонагалл, пытавшейся навести порядок, и плач Локонса.       — Доброе утро, класс. Сегодня мы изучаем воистину ужасных существ…       — Мне это уже не нравится, — напряглась Лили, как и большая часть представительниц прекрасного пола.       …Трепещите, перед вами… — с этими словами он сдернул покрывало с небольшой клетки.       — Но это же обычные Пикси, — заметил студент Гриффиндора.       — И это ужасные существа? — недоуменно выгнул бровь Люциус.       Мальчик не помнил, как его зовут.       — Свежепойманные Корнуэльские Пикси.       — Но они ведь не опасны, — заметила главная заучка школы, Гермиона.       — Это вы сейчас так говорите. Посмотрим, как вы с ними справитесь, — с этими словами этот недоволшебник открыл клетку, и Пикси вырвались на свободу.       Практически все слушатели дружно закатили глаза.       — Локонс, я, конечно, понимаю, что это глупый вопрос, но я его задам, — сказал чтец, — Ты с рождения такой дебил, или ты достиг этого долгими тренировками?       Тот в ответ лишь насупился.       Они принялись летать по классу и громить всё, что только возможно. Девочки отошли в угол класса, прикрывшись щитом. Грифы спрятались под стол, однокурсники Гарри присоединились к девочкам, а Поттер сидел на месте и скучающе смотрел на происходящее. Вокруг него Пикси не летали и держались на расстоянии.       — Это же просто Пикси, вы сами так сказали. Ну, хорошо, Пескипикси пестерноми!       Но это совсем не помогло справиться с ситуацией. Один Пикси вырвал у Локонса палочку и спрятал её на потолочной балке. Гарри улыбнулся.       — Хорошо. Задание на урок для вас, загнать их всех в клетку, а мне нужно отойти по важному делу, — преподаватель ЗОТИ спешно покинул класс.       — И это преподаватель ЗОТИ.       — Кошмар…       — До чего докатились…       — Позор!       Стало еще хуже: противные существа начали кидаться вещами и рвать вещи и волосы детям. Одна наглая Пикси кинула в Гарри чернильницу.       — Вспыхни, — мальчик лениво направил палочку на это существо и спалил его.       — Сурово, — съёжился Регулус.       — Зато эффективно, — пожал плечами Нотт.       — Как ты мог! Оно же живое!       — Если есть другие идеи, то попробуй сама.       — Иммобулюс! — одна Пикси зависла в воздухе, удивленно смотря по сторонам.       — Очень действенно. Тебе надо расширить чары на все объекты. Смотри, — мальчик обвел палочкой класс, а затем сделал резкий взмах, произнеся заклинание. — Иммобулюс. И кричать не нужно, когда произносишь заклинание. Не те книги читаешь, Грейнджер.       — А какие книги надо читать?       — По-моему ответ очевиден, — высказалась Вальбурга. — Когда в чужое общество приходишь, нужно в нем адаптироваться, а не под себя перекраивать…       Леди Блэк хотела продолжить, но, заметив взгляд супруга, прервалась.       Все же книжный червь — это диагноз.       — Тебе? Историю магического мира и его законы. Пригодится. Ты больше не в Канзасе, — с легкой улыбкой ответил ей Поттер.       — Ты читал эту книгу? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась девочка.       — И не только. Я, пожалуй, тебя оставлю. Сами справитесь чарами левитации. Основную работу я сделал. И не думай, что я с тобой буду общаться, считай, что это была благотворительность, — решил сразу же остудить пыл девочки Поттер.       — Я и не рассчитывала. Ты же слизеринец, — поморщившись и левитируя Пикси, сказала девочка.       — Пока, — мальчик развернулся и направился в сторону друга. — Все нормально? Думаю, можем собирать вещи.       — А есть что собирать? — недовольно проворчал Малфой.       — Ты же волшебник, Драко. Парочка заклятий и все как новое.       — Хорошо. Поможешь? Твои-то вещи не тронули.       — Я бы был удивлен, если бы тронули.       Остаток урока они собирали и чинили вещи слизеринцев. Грифы с завистью на это смотрели, но не решались подойти, чтобы попросить помощи.       Декан грифов тяжело вздохнула.       — Надо уметь различать гордость и гордыня.       Со звоном колокола они покинули разрушенный класс, в котором целой была только клетка, заполненная Пикси.       В кабинете директора было довольно тихо. Альбус Дамблдор размышлял о том, как узнать предел силы Поттера. Он выяснил, как яркий свет влияет на него и был удовлетворен этим. Осталось выяснить, как при ярком свете повлияют на него проклятья.       Несмотря на уже известные грехи экс-директора, народ не переставал удивляться низости и подлости того, кого чуть больше месяца назад называли лидером Света и чуть ли не вторым Мерлином.       — Сволочь старая, — прорычал Орион, да так что Сириус со своей анимаформой позавидовал.       В кабинет зашла рыжая девочка.       — Ты оставила книгу в гостиной? — сверкнув глазами спроси Директор.       — Да, директор, — ответила девочка. Голос у нее был неестественным, складывалось ощущение, что говорит робот.       — Замечательно. Империо!       По залу прошлось дружное «ах».       — И эта тварь ещё смела вякать про тёмную магию, — прошипел Абракас.       — Как будто ты не знал, насколько он лицемерен, — мрачно сказал Орион.       — Но не да такой же степени!       Девочка выпрямилась, сидя в кресле с застывшим выражением лица.       — Ты напишешь в дневнике, что хочешь сделать Поттеру больно. Что хочешь посмотреть на его мучения, чтобы ему было в разы больнее, чем тебе от его равнодушия.       Джеймс крепко зажмурился — его разъяренная невеста вновь чересчур сильно сжала ему ладони.       — А я, дура, ещё им восхищалась, — с отвращением прошипела на грани парселтанга Лили.       — Хорошо.       — Можешь идти. Потом доложишь обо всем мне.       — Да. Я иду.       Девочка встала, глаза оживились, и она направилась в гостиную Гриффиндора.       Птица, в кабинете директора недовольно защебетала.       — Я понимаю. Но он же не умрет от этого. По крайней мере, я надеюсь. Мы должны найти то, что нам поможет повлиять на него. Сириуса сейчас не достать. Я, конечно, поговорил с оборотнями, но они не хотят ловить его во Франции. Тупые псы. Снейпу верить тоже нельзя. Тут даже обеты не очень помогают. Что же делать, Фоукс. Может, я не прав?       Птица выразительно посмотрела на него, склонив голову набок, и пропела.       — Ты всегда знаешь, как меня успокоить. Надеюсь, я не совершаю ошибку. Да… Был бы рядом Геллерт. Он бы знал, что делать.       Директор прошел к окну и посмотрел в сторону черного озера. Он не думал, что поступает неправильно. Дамблдор давно разучился ценить чужие жизни. Наверное, после того, как забрал жизнь некогда лучшего друга. Жизнь жестока. И пора всем запомнить это. Для всех будет лучше, если все будет так, как он хочет.       — Подлец…       — Лицемер…       — Как таких вообще земля носит!       — Кем он себя возомнил!       Краучу-младшему пришлось на пару минут прерваться, дабы слушатели высказали своё дружное мнение об экс-директоре Хогвартса.       Орион вновь повторил манипуляции с сообщениями лордам, и те вновь ответили ему кивками.       Гарри шел по коридору, наслаждаясь одиночеством. Он решил немного отдохнуть от слизеринцев и Драко. Он размышлял о возможности похода в Тайную Комнату и вдруг заметил утреннего фотографа.       — Опять ты.       Барти, вспомнив предостережения однокурсника, пробежался глазами по следующим строчкам, и под конец сидел белый как мел.       — Ну почему опять я…— прошептал чтец. — Профессор Слизнорт, доставайте успокаивающие зелья.       — Что, опять? — спросил дрогнувшим голосом зельевар.       Барти кивнул в ответ.       Спустя минут десять как все приняли зелье, а Лили и Поттерам дали двойную дозу, Барти решил продолжить:       В этот момент его ослепила вспышка, и в следующий момент ударило парализующее проклятие. Он был ослеплен светом, а Тьма была им напугана. Гарри почувствовал, что к нему применили какую-то магию, а затем начали левитировать.       Лили прикрыла лицо руками — зелье словно не действовало. Её будущая свекровь сидела бледная, как инфернал, а яростный блеск в глазах Джеймса и его отца ясно говорил о том, что при встрече с ними Дамблдора ждёт медленная мучительная смерть.       Какое-то время спустя он оказался в помещении, больше похожем на пещеру, но ярко-белого цвета с ослепительным светом. Теней в комнате не было. Глаза зарезало ещё сильнее, и ему стало больно от рвущейся на волю Тьмы. Она пыталась помочь ему, но здесь была слишком слаба. Мальчик ничего не видел и не мог пошевелиться. Нет, он не был напуган, но было неприятно оказаться в такой ситуации. Он ждал, что будет дальше.       — Круцио!       Зал наполнился вздохами и криками ужаса.       Наследница Слизерин дрожала от макушки до носок туфелек, а её прекрасные изумрудные глаза, блестя от страха и злости, напоминали вспышку смертельного заклятья. Воздух вокруг девушки, к ужасу слизеринцев, заметно зарябил.       Мир взорвался. Гарри не мог ни пошевелиться, ни закричать. Тело разрывало на куски от боли, он начал резко вдыхать воздух, забывая выдыхать.       — Больно? Не больнее, чем мне! — послышался голос мужчины. — Вот, какой ты, Мальчик-который-выжил. Ты так слаб. А победил тебя просто яркий свет. Как символично и глупо. Темный Лорд убивает символ света светом. Немного глупо, не правда ли? Думаю, верну тебе подвижность. Финита. Говори, Гарри. Возможно, это последние твои слова.       — Реддл? Глупо думать, что я больше ничего не стою.       — Твоя палочка у меня. Ну, посмотрим. Круцио!       Теперь мальчик мог кричать. Он решил, что глупо сдерживаться. Больно. Это все, о чем он мог думать в тот момент.       — Аларте Аскендаре, — Реддл несколько раз подбросил и уронил мальчика этим заклинанием, ломая ему несколько костей.       Гарри зажмурил глаза. Ему нужно было сосредоточиться.       — Держись, Гарри, — словно мантру шептала Дорея, — Держись миленький.       — Баубиллиус!       В Гарри ударила молния, разряд прошел по всему телу, что привело к еще большей боли, а пока разряд проходил по телу, на него наслали Круцио. Стало намного больней, чем прежде. Мальчик терял ощущение реальности.       — Дефодио, — Реддл направил это заклинание в живот, пробив насквозь.       — Сволочь, — прошипел Карлус, сдерживаемый Орионом.       Мальчик начал истекать кровью.       — Секо, Секо, Секо, Секо! — он разрезал руки и ноги, — Редукто. — И начал доламывать кости.       Мальчик, уже ничего не чувствовавший от боли, наконец-то поймал нужный момент. Никто не знал, что он и без Тьмы владел магией без палочки. Направив последние силы, мальчик произнес:       — Соппоро, — он услышал, как чье-то тело упало на пол, и вокруг стало тихо. — Нокс.       Тьма резко вырвалась из его тела и перенесла его в комнаты декана. Последнее, что он увидел, был ужас в глазах профессора.       Лили сидела в объятиях Джеймса с пустыми глазами и красными от слёз, стекавших по её щекам.       Её жених переводил дыхание, а Марлин, Мэри и Алиса всеми силами пытались успокоить пребывавшую в состоянии шока подругу.       Очнулся Гарри в больничном крыле. Он резко открыл глаза, уставившись в хорошо знакомый потолок. Голова кружилась, и все мышцы болели. Мальчик чувствовал себя ужасно.       — Гарри? Ты очнулся?       Мальчик скосил глаза к голосу. В кресле рядом с его кроватью сидел Драко.       — Я позову профессора. Папа сейчас у Директора, ругается из-за тебя. Ты под особыми чарами. Мерлин, Гарри, на тебе действительно нет живого места. Тебя обездвижили. Так все быстрее пройдет. И ты пока не можешь говорить. Связки сильно повреждены. Я сейчас.       Друг Гарри пропал из зоны видимости и спустя некоторое время перед его глазами предстал его декан.       — Поттер. Хочу ли я знать, как вас так угораздило, и почему все дошло до таких повреждений?       Мальчик смог только недовольно зыркнуть на профессора.       — Ты выжил только потому, что директор призвал феникса в помощь. Не волнуйся, ты ему ничего за это не должен, что бы он ни говорил. Ведь это он виноват, что такая ситуация вообще произошла. Ты видел нападавшего?       Мальчик отрицательно повел глазами.       — Это плохо. А голос?       Мальчик согласно моргнул.       — Мужской? Знакомый? Да? Он студент? Нет? А кто? Преподаватель? Нет? Странно. Хорошо, позже разберемся. А сейчас спи. Соппоро.       Мальчик мгновенно погрузился в успокаивающую тьму.       — Ну хоть что-то хорошее, — прошептала мертвенно-бледная Марлин.       В следующий раз он проснулся от шепота. Он открыл глаза, и, о чудо! Смог повернуть голову. Профессор что-то так увлечённо читал, что иногда шепотом проговаривал предложения вслух.       — Профессор, — голос звучал, как ржавая петля.       Мальчик недовольно поморщился. Снейп понятливо хмыкнул и поднес к его губам сначала зелье, а потом и воду. С облегчением вздохнув, мальчик продолжил.       — Это был Темный Лорд. Меня ослепило вспышкой фотоаппарата, а потом он парализовал меня. И, пока я пытался что-то сделать, завел меня в очень светлое помещение и начал пытать. Он собирался убить меня. Но хотел насладиться этим. Я не видел его — было слишком много света и боли. Я с трудом справился с ним. Я усыпил его и выключил свет. Потом я как-то оказался у вас. Видимо, стихийный выброс.       — А как вы его усыпили и выключили свет? — с легкой иронией в голосе спросил его декан.       — Я это слишком сильно хотел, видимо, Магия меня услышала, — невинно моргнув, ответил Поттер.       — Ты сильно испугался? — удивленно посмотрел на своего ученика Снейп.       — Разумеется. Мне не хочется умирать.       — Ладно, отдыхай. Завтра придет Люциус. У него письмо от твоего крестного.       — Это хорошо. Я так устал.       — Спи.       Мальчик закрыл глаза и мгновенно уснул.       Мужчина отложил книгу и закрыл лицо руками, оперевшись локтями о свои ноги. Он понимал, почему это произошло с ребенком, но не смог помешать этому. Жить хотелось все меньше. Но, к сожалению, один из первых обетов подразумевал, что он не умрет по своей вине. Это было плохо, очень плохо. Он даже попросить никого не мог, чтобы ему помогли. Он слишком погряз во всем этом. И выбраться он уже не мог.       В Большом зале стояла мёртвая тишина, нарушаемая всхлипываниями старосты львов и особо впечатлительных девочек.       — Когда же это наконец закончится… — прошептала Лили, уткнув красное от гнева и слёз лицо в ладони.