Когда тают миражи

      Зорайде в одиночестве хлопотала на кухне. Мохаммед вместе с Саидом ездил где-то в городе по делам, а Латифа отлучилась в магазин. Ароматы готовящихся яств приятно наполняли дом. Верная служанка напевала песню на арабском, когда в дверь позвонили.       – Жади! – удивилась Зорайде, увидев на пороге бывшую воспитанницу. Та смотрела на нее заплаканными глазами с очень усталым выражением лица.       – Зорайде, я пришла, – тихо сказала Жади.       – Жади, проходи, проходи, как раз никого нет дома, – засуетилась женщина. – Аллах, что случилось?       – Я бросила Лукаса, – безжизненным голосом поведала марокканка.       – Жади! – с жалостью воскликнула Зорайде. – Но где же ты будешь жить, здесь?       – Нет, я остановилась у подруги по университету. Закрою сессию, на следующий семестр попрошу комнату в студенческом общежитии. Я просто пришла поговорить с тобой.       Зорайде заботливо усадила гостью за стол и налила ей горячего чаю.       – Помнишь, я просила тебя погадать мне? Два раза, – произнесла Жади, отхлебнув из чашки бодрящего напитка. – Первый раз ты сказала мне про какой-то мираж, а во второй настолько испугалась, что даже не захотела ни о чем говорить.       – Жади! Только Аллах знает судьбу человека.       – И все же, я хочу знать, что там было. Ты увидела выкидыш, наше расставание с Лукасом?       – Так ты потеряла своего ребенка?! – поразилась Зорайде.       – Да, – Жади опустила печальный взгляд. – Наверное, Аллах наказал меня за грехи, забрав моего малыша. Да будет на все Его воля.       – Аллаху алим!       – Что это за мираж, Зорайде?       – Любой мираж опасен, Жади. Когда я была маленькой, я жила с бедуинами и узнала от них все о хитростях пустыни. Караваны всегда идут по проложенному пути, как корабли плывут по бескрайнему морю. Отклонишься в сторону – и неминуемо встретишь смерть. Миражи всегда манят неискушенных путешественников, говорят им: зачем идти по проторенной дороге, когда она так длинна и трудна, не проще ли свернуть с нее, ведь оазис совсем близко, только рукой подать? Если путник поддастся на соблазн, его уже ничто не сможет спасти. Видение рассеется, а он погибнет.       – Вот как… – задумалась Жади. – Ты видела гибель?       – Да, Жади. Ваш мираж таил в себе чудовищную угрозу, – вздохнула Зорайде.       – Но чья это гибель? Моя? Лукаса? Ребенка? Нашей любви с Лукасом? – продолжала допытываться девушка.       – Ты слишком многое хочешь знать, девочка моя. Просто больше не иди за миражом. Как бы он тебя ни манил, стой на своем и не сворачивай с верного пути.       – Если бы я знала этот верный путь, – Жади уронила слезинку на скатерть.       – Жади? – пришла в смятение Латифа, когда вернулась домой с полными сумками продуктов и увидела кузину. – Аллах, что с тобой?       – Это конец, Латифа, – с грустью проговорила Жади. – Все, о чем я мечтала, к чему так стремилась, все пошло прахом.       Латифа с сочувствием провела ладонью по щеке сестры. Она хотела рассказать ей о многом, но Зорайде жестом переубедила ее тревожить Жади пустыми разговорами.       – Куда ты сейчас, Жади? Одна без, мужа, о, Аллах!       – Я позвоню сиду Али и попрошу его приехать, – деловито сообщила Зорайде.       – Нет, Зорайде! – резко запротестовала Жади. – Только не дяде Али, умоляю!       – Почему, детка?       – Он выдаст меня замуж, я не смогу учиться, потеряю свободу, – слезы вновь увлажнили ее глаза. – Мне все это не нужно, я останусь, буду учиться и работать санитаркой в больнице, я уже все продумала!       – И все-таки сид должен знать, что ты оказалась в таком положении.       – Вот увидите, я справлюсь! Я многому научилась за этот год, я не пропаду, честное слово!       – Жади, Жади, – покачала головой Зорайде. – Опять ты совершаешь ту же самую ошибку, не прислушиваешься к мнению старших, а хочешь полагаться во всем только на себя.       – …моя козочка! – донеслось из гостиной.       – Это Мохаммед! – запаниковала Латифа, не зная, то ли спрятать Жади, то ли явить заблудшую кузину пред светлые очи супруга.       – Латифа, чт-то… – уже стоял в дверях Мохаммед, распахнув глаза до размеров чайных блюдец, – что здесь происходит? Жади, что ты делаешь в нашем доме?       – Ничего, Жади пришла повидаться и рассказать о том, как у нее дела в институте, да, Жади? – с легким смущением ответила Зорайде.       – Я уже ухожу, – сказала Жади, накидывая на голову платок, который очень быстро разыскала для нее Латифа. – Извините, больше я вас не побеспокою.       – Красавица, неужели ты общалась с ней за моей спиной? – укорял жену Мохаммед, отведя ее в сторону. – Это нехорошо, ты обманывала своего мужа!       – Клянусь, Мохаммед! – эмоционально оправдывалась Латифа. – Жади пришла к нам впервые за все это время, у нее возникли трудности с учебой, она хотела поделиться, только и всего.       – Мне это не нравится, Латифа! Больше так не делай! – разобиженный марокканец поднялся наверх.       – Мохаммед! – молодая жена прикусила губу от досады, глядя ему вслед.              – Жади! – звук узнаваемого голоса заставил девушку замереть в дверях.       – Саид? Что тебе от меня нужно?       – Зачем ты приходила к Латифе? – Саид стоял, прислонившись к стене, и внимательно наблюдал за ней.       – Это не имеет значения, – Жади развернулась к нему спиной и уже хотела выйти на крыльцо.       – Ты ищешь помощи, я прав?       – А даже если и прав? – окинула его надменным взглядом марокканка. – Мы ведь не должны с тобой разговаривать наедине, так, кажется, велит обычай.       – Не думаю, что меня сейчас волнуют обычаи, – возразил Саид. – Как и тебя.       – Я не вижу смысла продолжать нашу беседу.       – Как знаешь. Но если вдруг ты захочешь поговорить, я в саду на заднем дворе, – спокойно сказал Саид и удалился.       Жади поколебалась несколько секунд: да что он себе позволяет? И больше всего ее задевало подозрительное спокойствие Саида. «Он чувствует себя хозяином положения, победившим», – подумала Жади и отправилась за бывшим женихом, чтобы оставить последнее слово за собой.       Саид прохаживался вдоль садовой дорожки под тенью раскидистого дерева. Он старался заглушить все мысли и чувства, осаждавшие его, а таковых было много – и одно противоречило другому. Он увидел, что Жади идет к нему уверенной походкой, не обращая внимания на выбившиеся из-под платка волнистые пряди.       – О чем ты хотел поговорить со мной? – равнодушно спросила она.       – Мне кажется, нам есть, что сказать друг другу, разве нет?       – Саид, тебе нравится видеть меня разбитой, уничтоженной? Должно быть, это доставляет удовольствие – видеть унижение унизившего тебя?       Саид смотрел во все глаза на то, как Жади произносит свою полную горечи и непонятной обиды речь.       – Я знаю, – продолжала она, – что сделала тебе больно своим отказом. Знаю, что растоптала твою гордость. Так вот, смотри, я проиграла эту игру. Смотри, я тоже несчастна, ты доволен? Ты в этом хотел убедиться?       – За что ты так ненавидишь меня? – вкрадчиво спросил Саид.       Этот вопрос застал Жади врасплох. Она хотела что-то сказать, но Саид опередил ее:       – После нашей встречи в Нитерое я понял кое-что. Ты боишься меня, боишься, что я нанесу тебе удар, поэтому нападаешь первой. Но твой страх направлен не на меня, нет, а на наш уклад жизни, обычаи и традиции. Это все для тебя неизвестное, чужое, тебе легче остаться в привычной среде. Но поверь, не стоит так враждебно относиться к неизвестному. Стоит только открыться ему навстречу, и ничего уже не будет как прежде.       – Как ты догадался? – поразилась Жади.       – Я научился понимать свое сердце, – пожал плечами Саид. – Наверное, от этого я начал понимать сердца других людей.       Совершенно сбитая с толку Жади замолчала, словно пораженная громом. Она смотрела на человека, который когда-то чуть не стал ее мужем, и чего уж она точно от него не ожидала, так это философии в духе дяди Али.       – Так значит, ты не держишь на меня зла? – неуверенно проговорила Жади.       – Жади, я слукавлю, если скажу, что простил тебя. Но зла я на тебя не держу.       – Это хорошо, – с теплотой в голосе сказала девушка. – Правда, я рада, что все дурное осталось в прошлом. Надеюсь, ты сможешь стать счастливым.       – Взаимно, – улыбнулся краешком губ Саид.       Какое-то время они стояли в молчании и слушали шелест листьев над головами. Не найдя подходящих слов для прощания, Жади слегка кивнула Саиду и медленно побрела вдоль ограды, не оборачиваясь. Он долго смотрел ей вслед, пока бирюзовый платок не исчез посреди густой листвы.