Повелитель магии

В Поттер-мэноре царила мрачная атмосфера. Тишина, такая вязкая и густая, что, казалось, ее можно резать ножом, стояла на территории всего поместья, даже домовики не рисковали лишний раз показываться на глаза таким подавленным хозяевам, предпочитая все поручения исполнять заранее и по-тихому. Все же обычно добрые к этим существам обитатели поместья теперь не ленились и прикрикивать на них, если они хоть как-то отвлекали их от важных занятий. Точнее, только от одного важного занятия. Единственной заботой Поттеров был только пропавший сын. С похорон Девоны он так ни разу и не показался никому на глаза – просто пропал неведомо куда, и никто так и не смог найти его. Уже наступил август, но его все не было и не было, прошел день рождения мальчиков, но даже в этот день он не появился. И сколько бы они не искали его, никому так и не удалось хоть на шаг продвинуться в поисках – он словно в воду канул. И ладно бы хоть кто-нибудь знал о его местонахождении! Но ни его лучшие друзья, которые, казалось, все о нем должны знать, не имели понятия, где он, ни даже Сириус не имел об этом никакого представления. На поиски Гарри были брошены не только все силы семейства Поттер, но также и все силы замка Равновесия. Но даже лучшие сыщики не могли понять, куда делся Повелитель. Не помогали ни заклятья поиска, ни самые мощнейшие зелья, ни даже ритуалы Кровной магии – словно и не было вовсе такого человека как Гарри Поттер. Все бы уже забеспокоились насчет того, жив ли он вообще, но, к счастью, его кристалл в широкой зале Повелителей горел очень ярко – это означало, что он не только жив, но и очень даже здоров. Впрочем, это нисколько не помогало поискам. Джинни, Драко и Рон обошли, кажется, все места, хоть сколько-нибудь важные для Поттера, но ни в одном из них его не оказалось. Драко знал друга лучше, чем себя, но так и не смог понять в этой ситуации, куда бы тот смог пойти – оставался только вариант, что Драко просто не знает об этом месте. И, наверное, это было самым верным предположением. Джинни изводила себя беспокойством за жениха – она ни на секунду не могла примириться с тем, что никто не может его найти. За последний месяц обитателям замка пришлось натерпеться немало ее громких яростных криков и всплесков стихийной магии, порой разносящих подчистую всю комнату, в которой она до этого находилась. Но противоречить ей никто не решался – она еще не жена Повелителя, но, когда он, наконец, появится и узнает о том, что ей хоть кто-нибудь слово поперек сказал, то стоит ждать беды. Ребята, Сириус, Дэн и Лили были единственными, кто знал о реальной роли Гарри во всех событиях, связанных с Девоной. Друзьям, крестному и приемному отцу Гарри рассказал все сам, в тот же день, когда проснулся после испытания. Он выгнал всех остальных из палаты и, заметив его яростный, злой взгляд никто не посмел противоречить – все молча вышли, только сочувствующе посмотрев на него напоследок. Осталась только Лили. Она ведь знала, что случилось… Лучше других, возможно, знала… - Выйди, - не терпящим пререканий тоном заявляет Гарри, бросив на нее холодный взгляд, заставивший поежится. Лили только качает головой и тихо говорит: - Я знаю, что случилось, сынок, - она тихонько присаживается на край кровати, стоящей рядом. – Мы с… Мы с ней еще успели поговорить. Там… за гранью. Все удивленно смотрят на нее, а Гарри только до боли закусывает губу и запрокидывает голову вверх – чтобы слезы не потекли из глаз. Лили знает, что он не хочет показывать всем своей боли. Это слишком для него. Он не хочет еще больше показывать слабость. - Она… - Гарри растерянно прерывается и вновь закусывает губу, так что выступает кровь. – Она что-нибудь сказала? - Сказала, что очень любит тебя, - кивает Лили. – Я… Прости меня. Я хотела… - Почему ты там оказалась? – перебивает ее Гарри. – Почему? - С… Смерть. Она сказала что-то про то, что мы сами должны решить, кто уйдет, а кто останется, - Лили намеренно умалчивает о том, что Смерть упоминала еще и о том, что не знает, кто из них ему дороже. – Прости меня. Это я должна была. - Нет, - Гарри качает головой. – Виноват только я. Я вообще не должен был всего этого затевать. - Гарри, ты не виноват, - безжизненным голосом говорит Дэниэл и качает головой. – Кто угодно, но не ты. - Я! – яростно прерывает его Гарри, но никто и не думает его одергивать – все присутствующие прекрасно знают, кем именно была для Гарри Девона. – Вы же ничего не знаете! И Гарри рассказывает. Рассказывает о том, как в Джерри полетел смертоносный зеленый луч, как он остался после этого ни жив, ни мертв, как Гарри переместился с помощью аварийного портала на какую-то пустошь, как заключил быструю сделку со Смертью, как не подумал о последствиях, как вернулся к школе с помощью портала. Никто не перебивает его, все только внимательно слушают. Хотя Лили, например, никак не может понять, почему Джерри на этот раз лишь частично смог справиться с действием Смертельного проклятья, почему Гарри сразу не вернулся в школу. Но она ему безоговорочно верит. Она ведь не знает, что Джерри ни просто оказался между жизнью и смертью, что он по-настоящему умер, что никакого аварийного портала у Гарри с собой не было – это только после этого случая он станет всегда носить маленькое колечко с собой – она ведь не знает, что для сделки со Смертью нужен особый зал, особая пентаграмма, начертанная особыми заклятьями… Она не знает, поэтому просто верит ему. Уже потом, когда Лили покидает комнату, Гарри добавляет в своей рассказ детали – о настоящем состоянии Джерри, о Касторе, о подробностях ритуала, о самой Смерти… Друзья смотрят на него сочувствующе. Драко крепко сжимает его руку, Джинни – другую руку, Рон молчаливо смотрит на него – в его взгляде только понимание. Уизли ведь знает, что даже ради Перси он поступил бы также. Астория и Луна не знают, что сказать или что сделать, поэтому только молчаливо поддерживают его глазами – но этого достаточно, большего не нужно. Сириус положил тяжелую руку ему на плечо и чуть сжал его – он тоже не осуждает. А вот реакция Дэна неоднозначна. В его обычно теплых голубых глазах одновременно плещется и холодная злость и что-то сродни сочувствию, но такому слабому. В конце концов, он только поднимается с места и, не сказав ни слова, покидает Больничное Крыло Хогвартса. А Гарри тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Сириус тогда старался не оставлять крестника одного, опасаясь, что тот может совершить опрометчивый поступок. И не зря ведь опасался – стоило только на десять минут отойти от него, как он буквально испарился, не оставив после себя и следа! Сириус обошел все места, какие они только посещали с Гарри, но так и не нашел хотя бы отдаленного намека на его присутствие где- либо. А окончательно осознав, что крестника он найти не сможет, если тот сам того не захочет, Блэк полностью погрузился в дела, коих в последнее время накопилось слишком много. На первом месте стоял, конечно, чертов Орден Феникса. Дамблдор со своей шайкой вновь решил взяться за дело, и самое ужасное – «ради общего блага» Лили и Джеймс с радостью к нему присоединились. Сириус, руководствуясь принципом «держи друзей близко, а врагов еще ближе», предложил директора для штаб-квартиры свой старый особнячок на Площади Гриммо. Он никогда не любил это место, когда-то величественное и необычайно красивое, а сейчас пыльное, грязное и обветшалое, поэтому, собственно, и предложил отдать его в распоряжение Дамблдора, предварительно запечатав библиотеку со множеством редких и дорогих книг фамильными заклятьями. Старик все равно не смог бы найти ничего лучше – в конце концов, в одиночку он не в состоянии воспроизвести такое количество сильных и мощных заклятий, что веками возводили вокруг особняка все поколения Блэков, сильнейших темных магов. В общем, теперь под боком у Сириуса был Орден Феникса, и он мог своевременно узнавать обо всех событиях, происходящих внутри этой сомнительной компании. Впрочем, пока единственным делом Ордена была только защита чертового пророчества о Гарри, точнее они думали, что о Джерри. Единственное, что Блэка в этой ситуации раздражало, это назойливые и очень шумные Уизли, буквально поселившиеся в его особняке, словно своего дома у них не было, ну, и, возможно, отвратительный вор Флетчер, у которого и было на уме, что только что-нибудь спереть. Дошло до того, что злой Сириус заколдовал практически каждую хоть сколько-нибудь дорогую вещь, чтобы никто кроме Блэков не смел к ней прикасаться. И Сириус совершенно не понимал, почему Дамблдор принял такую весьма отвратительную личность в свой Орден… Но Сириуса пока куда больше Уизли и Флетчера интересовало положение дел в замке Равновесия. Там все было куда хуже! Хранителя Тьмы больше не было, а Хранитель Света ушел в глубокий запой, Равновесие и вовсе сделало ручкой. В замке царил настоящий хаос, который хоть как-то могли успокоить только друзья Гарри. Как воинов Равновесия их слушались, хотя и не так, как Гарри, но все же. В любом случае, баланс сил был значительно нарушен – нужно было срочно все восстанавливать, но без Гарри, без Девоны и без Дэна это было просто невозможно. Три самых важных для сохранения равновесия человека не могли сейчас ничем помочь. Радовало хотя бы то, что руки не опускали Драко и Рон. Они взяли на себя все управление, и не давали замку полностью погрузиться в хаос. Они, исполнив желание Гарри, которое он сам не успел осуществить, привели в замок часть слизеринцев, в верности которых были полностью уверены. Среди них в первую очередь была Энни, которая, наконец, смогла встретиться с Маркусом – сколько в тот день было радости и криков. Также пришли в замок Джек с Селеной, Алекс и Челси, братья Эйвери и Тея, Блейз и Миллисента. Драко кратко обрисовал им всю ситуацию в целом, начиная от ночи Хэллоуина восемьдесят первого года и заканчивая днем возвращения Волан-де-Морта. Ребята были, конечно, в шоке – а кто после таких новостей не удивится? – но благодаря Катрин, Дереку и Маркусу быстро пришли в себя, а затем и молниеносно приступили к обучению. Окончившие школу Энни, Джек, Селена и Алекс решили остаться в замке навсегда, даже не навещая свои семьи. Все равно дома им будут не слишком рады, а, пожалуй, даже угостят парочкой Круциатусов, в случае с Джеком и Селеной. Отец Энни уже уехал куда-нибудь в Африку или даже Австралию, а мать Розье будет спокойно ждать, когда к ней придет Волан-де-Морт, - сама она идти в его ряды не собиралась, хотя и отказаться, наверное, не посмеет. Остальные позже вернуться в школу, а пока все же останутся в замке, чтобы подтянуть свой уровень магии. Сириус же, иногда проверяя, как идут дела в замке, большую часть времени проводил в Поттер- мэноре вместе с друзьями, которые все продолжали безуспешно искать Гарри, хотя и не зная, какие места он вообще любит. - Ну, куда он мог деться? – чуть не плача, воскликнула Лили, опустив голову на руки. - Мам, - Джерри, вернувшийся с площади Гриммо только на пару дней, чтобы забрать забытую здесь метлу, неловко положил руку ей на плечо. – Ну, он наверняка вернется к школе. Правда, ведь, Сириус? - Разумеется, - с уверенным выражением на лице кивнул Блэк, хотя даже отдаленной уверенности в этом не чувствовал – Гарри был непредсказуем. – Куда же он денется. - Сириус, ты точно не знаешь, где он, может быть? – устало спросил Джеймс, взлохматив шевелюру. - Если бы знал, сказал бы, - раздраженно буркнул тот. - Ну, вспомни, может, какое твое поместье, в которое ты его возил, - подталкивал его Джеймс. - Я все их проверил, - отозвался Блэк, глядя на друга сквозь янтарную жидкость в бокале. – И в Ницце, и в Рио, и в Александрии, и в Токио, и в Риме, и в Палермо… Моргана, Палермо! - Что его не проверял? – с надеждой спросила Лили, резко приподнимаясь в кресле. - Там их два! – радостно воскликнул Блэк, хлопнув себя по лбу. – Точно! Черт! Пять лет… Я же тогда еще!.. Бродяга резко подскочил с кресла и понесся к выходу из дома, по пути глядя на часы. В самый раз. Едва выскочив за пределы антитрансгрессионного щита, Блэк тут же трансгрессировал в замок Равновесия. А там в специальной комнате хранились тысячи порталов в самые разные точки света – трансгрессировать между странами небезопасно. Первым попавшимся порталом в Рим, оказавшимся простым черным камушком, Сириус отправился на их магическую аллею, где сейчас царило настоящее оживление – люди сновали туда-сюда и веселились. А потом Сириус трансгрессировал к небольшому коттеджу на берегу моря. *** Гарри медленно поднялся с теплого мелкого песочка и, встряхнув мокрыми волосами, отчего вокруг рассыпались соленые брызги, вновь поглядел вдаль на горизонт. Мерно вздымались морские волны, разбиваясь о берег, а яркое солнце, оставляющее на темной глади моря длинную оранжевую полоску, уже клонилось к закату. Легкий бриз охлаждал нагревшуюся от солнца кожу, и Гарри даже позволил себе мимолетную улыбку. Подхватив с песка желтое полотенце и свою футболку, Гарри размеренным шагом направился прочь от пустого пляжа. Здесь никого не было, поскольку этот небольшой кусочек пляжа тоже входил в прилегающие территории поместья, владельцем которого являлся сам Гарри. Поднявшись по каменистой дорожке вверх, Гарри пошел к высоким кованым воротам широкой тропинкой, по бокам от которой росли заросли некогда довольно красивых цветов, которые уже давно засохли и повяли. Все же Гарри столько времени не был здесь! А смотреть за поместьем некому – надо бы домовика сюда перекинуть, пусть убирается. Литые ворота идеально черного цвета распахнулись, стоило только Гарри приблизиться к ним, и Поттер ступил на узенькую дорожку, засыпанную гравием. Она вела прямиком к небольшому двухэтажному коттеджу. Бордовая черепица на крыше уже чуть обсыпалась, а всю восточную стену затянули лозы дикого винограда, который кроме прочего еще и отлично плодоносил. Лак на двери уже потрескался от времени. Кроме прочего высокую железную ограду, вокруг особняка атаковали буйные заросли плюща, которые поднимались все выше и выше. Тоже надо бы убрать… А вот виноград можно и оставить. Гарри быстро сорвал веточку крупных зеленых ягод и вошел в дом. В прихожей моментально загорелись несколько световых шариков, но легким взмахом руки Гарри погасил их и прошел дальше в небольшую гостиную, обставленную в светло-бежевых тонах. Парень присел на мягкий диванчик и со вздохом принялся читать очередную английскую газету, которые ему исправно приносил Мрак. Министр Фадж упорно отрицал факт возвращения Волан-де-Морта и поливал грязью Дамблдора, Джерри и всех близких им людей. Доставалось и злодею-слизеринцу Гарри, впрочем, это Поттера мало волновало – он выписывал газету, только чтобы быть в курсе последних событий. В конце концов, уже больше месяца он кантуется здесь… И Гарри искренне надеялся, что до первого сентября его так и не найдут – все еще хотелось побыть одному. Вот жаль только это мало помогало… Слепящее итальянское солнце и бушующее синее море поднимали ему настроение и вызывали даже легкие улыбки, но горечь так и не ушла, никуда не делась. Не исчезла боль, не исчезло чувство вины… А оно и никогда не исчезнет – ведь он действительно виноват… Гарри вздохнул и, бросив газету на журнальный столик, поднял оттуда небольшую коробочку, обернутую подарочной бумагой. Подарок Джинни. На итальянских аллеях магии столько всего интересного и красивого, что подарки здесь можно выбирать круглосуточно. Гарри прикупил четыре сквозных зеркала, которые сейчас вообще редко можно встретить, а еще он встретил совершенно новое средство связи – большие ракушки, с помощью которых можно было разговаривать друг с другом. Они, конечно, не слишком отличаются от зеркал, но в Англии о таком никто и слышать не слышал, поэтому Гарри счел нужным купить такое интересное средство связи. А для Джинни как всегда необычное украшение. На этот раз это был небольшой серебряный браслет с толстым плетением, украшенный необычными прозрачными камнями, которыми оказались слезы русалки. Говорили, что слезы русалок обладают необычайными свойствами, но продавец так и не смог толком объяснить Гарри, какими именно. Впрочем, это было не так уж и важно. Главное, что застывшие слезы действительно были очень красивыми – совсем-совсем прозрачными, а при свете солнца они начинали переливаться неяркими бликами радуги, что выглядело, как уже убедился Поттер, необычайно волшебно. Хорошо, что он успел достать такую красоту – слезы русалок все же очень редки. Русалки ведь редко плачут, особенно на суше, так чтобы упавшие из их глаз слезы смогли стать камнями, а не смешались с морской водой. Гарри со вздохом положил подарок обратно на столик. Он собирался отправить его с Мраком. Хотелось бы, конечно, вручить его лично, но… Поттер хотел еще хотя бы немного побыть в одиночестве. Может быть, хотя бы тогда боль утихнет? Хоть немного?.. Поттер поднялся с дивана и направился на кухню. Он знал это поместье, как свои пять пальцев – все же в детстве он достаточно часто здесь бывал. Сириус подарил ему этот небольшой коттедж вместе с окрестностями на пятый день рождения. Лет до десяти, когда ни Сириус, ни друзья Гарри еще даже не подозревали ни о каком замке Равновесия, Гарри частенько бывал здесь вместе с крестным. Тихое, спокойное местечко, где можно отдохнуть в одиночестве. Но в любой момент можно было переместиться в Палермо или даже в Рим, если очень захочется, так что и скучать не придется. Когда Гарри пошел в Хогвартс, о поместье они с Сириусом как-то забыли, так что Поттер практически не беспокоился о том, чтобы кто-то вздумал искать его здесь. Блэк за столько прошедших лет, как реальных, так и проведенных в замке Равновесия, вряд ли вспомнит об этом коттедже, а друзья и вовсе никогда не знали о нем. До сентября Гарри был в полной безопасности. Точнее так он думал ровно до того момента, как дверь столовой, где он преспокойно обедал обычной яичницей – ну, что поделать, кулинарными талантами он не блистал – не открылась, с громким стуком ударившись о стену. На пороге стоял улыбающийся Сириус Блэк, в одной руке которого была бутылка явно дорогого виски, а в другой бутылка коньяка. - Решил напиться? – меланхолично спросил Гарри, тяжело вздохнув и отодвинув в сторону тарелку с недоеденной яичницей. – Я думал, ты-таки не вспомнишь… - Не настолько я еще стар, крестник, чтобы забыть о поместье, - весело отозвался Блэк и поставил на стол обе бутылки. – Напиваться – это когда в одиночестве, а мы с тобой будем методично глушить боль и делиться воспоминаниями. - Воспоминаниями? – невесело хмыкнул Гарри. – О чем? - Ну… - с улыбкой протянул Сириус, а затем внезапно стал серьезен: - Вот ты частенько мне говорил, что тебе не нравится, когда Драко пытается решить все свои проблемы в одиночку, не обращаясь к друзьям. Но сам-то ты точно такой же, Гарри. Сбежал, вместо того чтобы… хотя бы поговорить со мной. Я мог бы помочь тебе. - Как Сириус? – фыркнул Поттер, глядя на бутылки. – Напиться – это выход? Какая глупость, Сириус. И кроме того вряд ли ты понимаешь, что… То есть, вряд ли ты… - Нет, Гарри, я очень даже понимаю, что ты чувствуешь, - вздохнул Сириус. – Очень даже понимаю. Не ошибайся, думая, что ты единственный человек, кто потерял в этой жизни близкого человека. Я участвовал в той войне – знаешь, скольких я потерял? – Сириус тяжело вздохнул и, сотворив из воздуха стеклянные бокалы, щедро плеснул в них янтарного коньяка, а затем отдал один из них Гарри. – В первую очередь я потерял семью, Гарри. Сколько бы я ни говорил в детстве, что ненавижу мать и отца, всегда, всегда я их любил. Невозможно не любить собственных родителей. Я любил и брата, и сестер. Всех сестер, и неважно, что сейчас я Беллатриссу ненавижу. Потом я потерял брата. Его убил Волан-де-Морт, когда до Регулуса, наконец, дошло, что это монстр, а не человек, когда он понял, что цель не оправдывает средства. Тело Рега даже не нашли, просто на родовом гобелене появилась его дата смерти – и все. В присланном письме мать обвиняла во всем меня. И знаешь, она была в чем-то права. Я ведь мог ему помочь, мог его вытащить, но… вместо этого я просто отвернулся от брата-Пожирателя, отрекся от него, и больше никогда не желал слышать о нем. Я всегда думал, что помог бы ему, если бы он сам пришел ко мне и признал свои ошибки, но… Я сам не пошел к нему, не предложил помощь. И я виноват в его смерти, действительно виноват. Потом я потерял немереное количество боевых товарищей, которые успели стать мне настоящими друзьями. Ты, наверняка, читал сводки тех лет в старых газетах. Для тебя там были лишь цифры. Сколько людей ранено, сколько погибло, сколько пропало. Для меня за этими цифрами скрывались реальные люди, и было так больно осознавать, что еще один друг умер, еще один друг пропал, еще один друг лежит при смерти в больнице Святого Мунго. Бенджи Фенвик. Его разорвало на части шальной Бомбардой, - Гарри вздрогнул и залпом опрокинул в себя так и нетронутый бокал с коньяком. – Карадок Дибборн. Он просто пропал. А в школе мы довольно близко общались. Близнецы Пруэтт, дяди Рона, погибли, сражаясь с пятью Пожирателями из Ближнего Круга, и унесли с собой и их жизни. Дорказ Медоуз. Она собиралась замуж, когда Волан-де-Морт лично убил ее, предварительно попытав ее. И Марлин МакКиннон. Она тоже собиралась замуж. Она собиралась замуж за меня. Гарри дернулся в сторону и поднял на Сириуса, который как раз допивал третий бокал, полный боли взгляд. - Ты никогда не рассказывал об этом, - хрипло пробормотал Гарри и задумчиво поглядел на лицо крестного. В его синих глазах мелькали яркие призраки прошлого, от которых он так и не смог избавиться. – Поэтому никогда больше у тебя не было серьезных отношений? И МакКиннон… - Гарри чуть задумался. – Поэтому так ненавидишь Беллатриссу? - Да, - Сириус чуть улыбнулся и вновь плеснул им виски. – Сука. Треверса, который тоже там был, я уже поймал, еще во времена массовой зачистки, когда мы отлавливали всех Пожирателей, не закончивших свою бурную деятельность после падения Волан-де-Морта. Я долго пытал его – тогда меня смог остановить только Джим. Мы были на задании вместе с ним. Меня никто, конечно, не сдал – все прекрасно понимали меня. Но я и сам себя тогда ненавидел. А не рассказывал… Зачем мне было нагружать тебя ненужными переживаниями? У тебя и своих хватает. И раньше я все еще слишком остро переживал ту потерю, чтобы рассказывать об этом кому бы то ни было. А сейчас… И ты стал старше, и у нас есть коньяк и виски. Ты спрашивал, зачем алкоголь – вот! Он отлично развязывает язык и делает людей совершенно бесстрашными! - Для этого есть заклятья, - ухмыльнулся Гарри и, чуть зажмурившись от внезапной легкости, прокатывающейся в теле, встряхнул головой. – А знаешь, там на кладбище, когда я реально начинал задумываться о том, что могу не вернуться, я подумал, что если все-таки вернусь, то обязательно напьюсь. Так и не напился… - Сейчас напьемся! – оптимистично заявил Сириус и вновь обновил бокалы, чтобы затем вновь заговорить: - Знаешь, я Марлин тогда только-только предложение сделал, а потом… А потом уже на похоронах стоял. Было так… ужасно. Я сначала с головой бросился в войну. Совершенно не заботился о своей жизни, прикрывал товарищей, порой себе зарабатывая больше ран, а после того как я сам чуть не умер, Джеймс не выдержал. Наорал на меня, сказал, что я дальше должен жить. Он тогда много чего говорил, а потом пошел к Грюму… Меня тогда на целый месяц от заданий отстранили, и я все время проводил в Годриковой Впадине. С тобой и Джерри нянчился. Вам-то тогда еще и года не было… Так что Гарри я прекрасно тебя понимаю, и, возможно, даже больше тебя понимаю в этой дурацкой жизни. Знаешь, иногда мне казалось, что жизнь не дает людям второго шанса – ведь после Марлин я так долго не мог… Жить по-настоящему счастливо. А потом я встретил Алекс. - Ты не виноват в их смертях, Сириус, - Гарри опустил голову. - Ха, - горько фыркнул Блэк. – Именно я и виноват. В смерти Рега. И в смерти Марлин тоже. Она была грязнокровкой, а никто из моей семьи не мог позволить ей вступить в наш Род. Вот Белла и… убила ее. Сволочь. - Это все только косвенные причины, - отмахнулся Гарри и вдруг икнул, неодобрительно покосившись на уже совершенно пустую бутылку коньяка и начатую бутылку виски. – Я сам подписал маме приговор, заключив эту проклятую сделку! И ради кого? – он невесело усмехнулся. – Ради Джерри? Да что он такого для меня сделал, что я ради него… убил родную мать? - Не ты ее убил, Гарри! – уже зло рявкнул Сириус. – И сделка была заключена ради Джерри! Он твой брат, Гарри, это естественно, что ты решил спасти его. И, поверь мне… Смерть никогда бы не забрала у тебя того, что ты бы был готов ей отдать. Неужели ты думаешь, она просто так не назвала то, что забирает у тебя? Она никогда и не назовет, иначе сделка никогда не состоится. Она не забрала зрение, руку или ногу, именно потому, что ты легко бы согласился на такую сделку! - Я виноват, что не спросил у нее об этом, - Гарри отвел взгляд. – Я виноват. - Брось, Гарри! – фыркнул Сириус. – Это глупо. Ты не виноват в том, что Девона умерла. И… Гарри, ради ее памяти не губи еще и себя, оставаясь тут в полном одиночестве. Вспомни, в конце концов, о Джинни, Драко и Роне. Они же скучают по тебе. И я скучаю. И, Мерлин, не оставляй меня одного с этой чертовой оравой рыжих людей! Гарри попытался иронично приподнять брови в лучших традициях своего декана, но после первой его попойки мимика слушалась плохо, поэтому Поттер ограничился лишь неопределенным жестом рукой. Но Сириус, кажется, понял. - Там я свой старый домик отдал под Орден этого Дамблдора, - Сириус нахмурился и потряс головой. – А эти Уизли, не в обиду Рону и Джинни, - Блэк вновь прокашлялся, - они меня с ума сводят. Такие шумные и крикливые… Дом Блэков такого никогда еще не видывал… А маман… Даже смешно, как она орет там со своего портрета. Громче, чем при жизни. Гарри засмеялся. - Хотелось бы послушать. - А ты домой вернись, и тебя тут же в этот милый домик сплавят, - ухмыльнулся Сириус. – Джерри, к слову, уже сегодня туда отправится. Дамблдор якобы считает, что там им безопаснее… Хрень полная! – Блэк поглядел на свою не слушающуюся его руку и неодобрительно цокнул языком. – Поттер-мэнор защищен лучше любого другого особняка в Англии. Ну, вы всегда славились защитными заклятьями… И твои предки очень постарались, чтобы в ваш домик вообще никак нельзя было забраться. Никак не сравнить с… с моим особнячком. Я еще понимаю там – Блэк- мэнор… Но уж его я точно какому-то там Дамблдору не отдал… Да и вообще вряд ли я его найду. Я там так ни разу и не был! Ужас! Знаю только, что он где-то в Шотландии… Везет вам… Вы в Ирландии обитаете… Там как-то получше… - По твоему скромному мнению, - хмыкнул Гарри. - Ага. Так что – поедешь домой? - Сначала мы допьем! – не соображая, что он, собственно, делает, сказал Поттер. – А потом… - Еще попьем! – оптимистично заявил Сириус. – Смотаемся в город… Купим или… В общем решим еще! Пили они долго и обстоятельно, не ограничившись двумя бутылками. Сириус трансгрессировал их в Палермо – непонятно, правда, как у него получилось совершить столь сложное перемещение в таком состоянии – и вдвоем они совершили набег на лучшие магазины города, где продавался, по мнению Сириуса, качественный алкоголь. А потом, трансгрессировав на пляж, прилегающий к коттеджу Гарри, они спокойно расположились на мягком пледе и принялись методично уничтожать накупленные запасы, параллельно делясь старыми воспоминаниями или веселыми шутками. А на следующее утро, проснувшись рядом с бушующим морем, Гарри по-настоящему познакомился с похмельем… И нужного зелья, к сожалению, ни у него, ни у Сириуса не было…