Повелитель магии

До вечера Гарри гулял по окрестностям замка вместе с семьей. С удивлением, он признал, что не так уж и плохи эти прогулки – даже, напротив, очень приятные. И даже присутствие Джерри становилось вполне приемлемым, когда он не пытался никого оскорбить или задеть. Джеймс все время сыпал рассказами из бурной мародерской молодости, Лили иногда вставляла ехидные комментарии, а мальчики только громко смеялись. Гарри понял, что в жизни его родителей было совсем не все так гладко, как представляло все магические сообщество. Лили еще Эванс ненавидела Джеймса Поттера вплоть до седьмого курса. И только на последнем году своего обучения, когда Джеймс значительно повзрослел, а Лили соизволила обратить на него хоть чуточку внимания, они, наконец, поняли, что созданы друг для друга. Гарри и раньше знал, что в детстве его родители часто ссорились – Сириус рассказывал несколько смешных историй – но он не думал, что все было настолько серьезно. В конце концов, они с Джерри вообще могли не родиться. Еще, как оказалось, в жизни Лили Эванс важную роль занимал некий мистический слизеринец, с которым она дружила вплоть до шестого курса, а потом что-то произошло, и они серьезно поссорились – дружба распалась. Впрочем, Гарри вполне представлял себе, из-за чего могла произойти столь серьезная размолвка. В то время слизеринцы были озабочены чистотой крови даже больше чем сейчас – Волан-де-Морт был в самом расцвете сил и активно набирал сторонников – поэтому дружба магглорожденной гриффиндорки и чистокровного слизеринца не могла длиться долго. К тому же в то время большинство принимало Черную Метку как раз лет в шестнадцать. Хотя личность этого таинственного типа Гарри так и не выяснил – родители отмалчивались и отмахивались, говоря, что сейчас эта дружба уже далеко в прошлом и ее не вернуть. И даже мать показалась Гарри вполне искренней в своих словах, хотя Гарри был уверен, что уж Лили-то совсем не из тех, кто забывает о многолетней дружбе. За длинной прогулкой последовала шикарная вечеринка в гостиной Слизерина. Девочки все красиво украсили, избавившись от уже приевшихся зеленых и серебряных оттенков и заменив их более нейтральными синими, голубыми и фиолетовыми. В воздухе парили разноцветные шарики с различными карикатурами на других чемпионов и судей. Стену над камином украшал огромный плакат: «Поздравляем победителя!». На столах расположились десятки различных закусок и море выпивки. Для младших как всегда приготовили сливочное пиво и какую-то маггловскую газировку, а вот старшие всерьез распивали огневиски и медовуху мадам Розмерты. В самом начале вечеринки под дружные подбадривания друзей Гарри открыл золотое яйцо. Впрочем, закрыл он его уже буквально через пару секунд – из него шел невообразимый звук, как будто когти скребутся о грифельную доску. Ни у кого не было соображений по поводу того, что бы это могло быть, но Гарри благополучно решил оставить это до визита в замок Равновесия – уж там ему смогут помочь. Гарри в этот вечер впервые попробовал обжигающий горло огневиски, поэтому остаток вечера он запомнил плохо – но больше не пил, поскольку какой-то здравый смысл у него после целого бокала все-таки остался. А вот на следующий день Гарри готов был расцеловать Алекса, который угощал всех антипохмельным зельем. Рон же даже после этого целительного снадобья с постели встать не смог. Впрочем, на уроках ребята не стали вдаваться в подробности его состояния, сказав учителям, что он просто слегка приболел. *** Декабрь не принес никому ничего хорошего. Не прекратились ни мокрый снег, ни ледяной ветер. Напротив, все только усилилось. На улицу нельзя было выйти – ветер сшибал с ног, пробирая до костей, а из-за снежной бури вся одежда моментально промокала. В каменном замке тоже стало холоднее, особенно в подземельях, но слизеринцы за годы обучения уже к этому привыкли, поэтому мало обращали внимание на кутающихся в мантии студентов других факультетов. Впрочем, еще сложнее приходилось дурмстранговцам и шармбатонцам. Корабль первых раскачивало на волнах из стороны в сторону, ветер, наверняка, пробирался даже в самые отдаленные каюты, а палуба всегда была мокрой от снега и от воды из озера. В карете вторых было едва ли лучше. Ветер не щадил и ее, да и барабанящие по крыше капли воды, падающие с деревьев, тоже вряд ли прибавляли удовольствия. Дети часто стали болеть, и Больничное Крыло мадам Помфри теперь никогда не пустовало – студенты при малейшем кашле, чихании или насморке тут же спешили к ней за Бодроперцовым зельем. У многих студентов из ушей вновь валил пар – побочный эффект зелья. А Гарри отчетливо вспоминался его второй курс – та зима тоже была невероятно холодной. Уроки становились сложнее – особенно зверствовал Грюм, раз за разом продолжая подвергать учеников Империусу. Снейп продолжал варить свои любимые противоядия и все еще грозился отравить какого-нибудь неудачливого гриффиндорца. Впрочем, с каждым разом слизеринцам эти угрозы казались все менее и менее значимыми, хотя остальные студенты все еще были настороже. МакГонагалл же не отходила от своей любимой методики преподавания и на каждом уроке давала ребятам совершенно глупые, по мнению Гарри, задания – превратить ежика в какую-нибудь подушку для иголок или кролика в шкатулку. И только Флитвик ребят очень радовал, рассказывая о новых интересных, а главное полезных, заклятьях. Отличался, как всегда, конечно именно Хагрид. Он продолжал подсовывать ученикам своих горячо любимых соплохвостов. Это уже переставало казаться смешным – соплохвосты выросли уже до трех метров, стали гораздо толще, жала удлинились, а броня стала крепче, выдыхать огонь они стали значительно чаще, да и нападать друг на друга стали гораздо активнее. А если они нападают друг на друга, то, что им помешает напасть на учеников или даже самого Хагрида – чувство привязанности к хозяину им знакомо явно не было. На очередном уроке по Уходу, когда ученики кутались в мантии и старались стоять как можно ближе друг к другу, Хагрид решил проверить, впадают ли его любимцы в спячку. Засунул их в огромные коробки, чтобы они там поспали вдали от солнечного света – хотя его и так не было, поскольку небо было затянуто серым куполом облаков, через которые не пробивалось ни одного лучика. Но соплохвосты такой заботы явно не оценили – огненными струями разнесли ящики, а потом бросились к лесу, по пути обжигая и жаля неудачливых учеников. Нотт и его компания этому не слишком обрадовались, поэтому с громкими криками и ужасом на лицах забаррикадировались в хижине Хагрида, а потом прижались к оконному стеклу и уже с предвкушением принялись наблюдать за тем, как лесник вместе с помощниками, в числе которых было и Слизеринское Трио, пытается поймать и успокоить соплохвостов. - Не пораньте их! – молил Хагрид, размахивая руками и прижимая одного из своих любимцев к земле. Но Гарри его слушать и не думал – это была совсем не та ситуация, когда он стал бы вспоминать о том, что Хагрид его друг. Сейчас на кону стояло его здоровье и здоровье его друзей. Соплохвосты вполне могли покалечить ребят, если бы они не защищались от них. Хотя Гарри старался все же отстреливаться красными искрами, а вот Драко откровенно нападал на этих тварей, приговаривая сквозь зубы, что рано или поздно Хагрид точно пострадает из-за своих любимцев. - Ну и ну! – раздался громкий голос из-за хижины. Гарри резко обернулся. Это была Рита Скитер в ярком малиновом пальто с крокодиловой сумочкой. Ее длинные ногти вновь были красными, а волосы снова были уложены в странную прическу. - Вы кто? – нахмурился Хагрид, крепко привязывая соплохвостов к стойке, чтобы они не смогли больше спокойно разгуливать по лужайкам. - Рита Скитер. Репортер из «Пророка», - она широко улыбнулась, сверкнув золотыми зубами. - Вам запрещено здесь появляться, - громко сказал Гарри. – Директор Дамблдор закрыл территорию для любых репортеров. Скитер не обратила на его слова никакого внимания, но, кажется, очень обрадовалась, увидев его здесь. - И ты здесь, Гарри! – воскликнула она. - Мы не переходили на «ты», мисс Скитер, - холодно ответил Гарри. – В лучшем случае я для вас мистер Поттер. - Ну, что ты Гарри! – она отмахнулась от него. – Тебе нравятся уроки по Уходу за магическими существами? - Это не ваше дело, мисс Скитер, - процедил Гарри. – И еще раз: я для вас мистер Поттер. Я, конечно, знал, что к вашему возрасту память значительно ухудшается, но не думал, что настолько. Рон прыснул, Драко насмешливо приподнял брови, а Скитер, кажется, впервые в жизни потеряла дар речи. Сощурив свои глаза, скрытые за стеклами очков, она искривила губы в подобие улыбки и отвернулась к Хагриду. Наивный лесник, похоже, всерьез обрадовался тому, что его соплохвосты хоть кому-то интересны, поэтому с радостью согласился на предложение журналистки дать интервью. Они договорились встретиться в пабе в Хогсмиде. - Ну, и зачем ты на это согласился Хагрид? – простонал Драко, когда журналистка покинула территорию школы, а ученики уже ушли в замок. – Она же все твои слова выставит в таком свете, что потом никак не отмоешься… - Да… эта… ладно вам! – отмахнулся лесник. – Я же только о соплохвостиках ей расскажу. - Соплохвостиках, - пробормотал Рон. – Как мило. - Хагрид, скажи честно, - серьезно начал Гарри, - где их взял? Если это незаконно, а я почти уверен, что это так, Рита Скитер докопается до этого, уж будь уверен. Она такое напишет, что тебя, как минимум, уволят, а как максимум… Ты ведь не хочешь обратно в Азкабан? Хагрид уже не выглядел таким уверенным, а при упоминании магической тюрьмы он и вовсе заметно побледнел. - Хагрид, лучше откажись от идеи с соплохвостами, пока не поздно, - подытожил Драко. – Они слишком опасны. *** - Какой мы сегодня яд будем проходить? – задумчиво спросил Гарри. Слизеринцы и гриффиндорцы стояли возле класса зельеварения, ожидания пока придет Снейп. Он никогда не появлялся раньше звона колокола. - Кажется яд Клеопатры, - хмыкнул Рон. – Его изобрели в Египте примерно во времена правления Клеопатры, и, поскольку она сама себя отравила, дали ее имя. - Какое у него действие? – спросил Драко, разглядывая противоположную стену. - Действует моментально, - ответил Рон. – В течение всего минуты после приема. Почти безболезнен, но присутствует легкое чувство, как будто задыхаешься, хотя полностью им «насладиться» все равно не успевают – умирают буквально через три секунды после появления этого ощущения. - Шикарно, - пробормотал Гарри. – А распознать как-нибудь можно? - Легче легкого, - усмехнулся Рон. – Этот яд определяется самыми простейшими диагностическими чарами и зельями. Антидот есть, но действует он только до приема. То есть, когда человек уже выпил яд, антидот не подействует, да и не успеют его выпить. Не имеет цвета, но имеет цветочный аромат. - Фу, Грейнджер, отойди от меня! – раздался на весь коридор противный визг Паркинсон. – Я об тебя запачкаюсь! Гарри закатил глаза и обернулся в сторону однокурсницы. Та стояла с презрительной ухмылкой на лице, с отвращением глядя на Грейнджер. За спиной слизеринки усмехались Нотт, Крэбб и Гойл. Грейнджер же гордо вздернула подбородок и отвернулась от Паркинсон, а вот Джерри вынул палочку. - Не трогай ее, Паркинсон, - процедил он. – Как бы ей об тебя не запачкаться. - Удивительно, но я с ним согласен, - рассмеялся Драко. – Тебе бы, Паркинсон, прикрыть свой рот. За последние дни ты так надоела мне своими комментариями, которые к тому же не блещут особым смыслом, что, не ровен час, я что-нибудь с тобой сделаю. - Защищаешь грязнокровку? – презрительно заржал Крэбб. - Она хотя бы умная, - блондин невозмутимо пожал плечами и обвел взглядом своих однокурсников, - в отличие от вас. - Не смей так высказываться о моей невесте, - процедил Нотт. - С каких пор она твоя невеста? – удивленно спросил Драко. - С тех самых, как Паркинсоны расторгли помолвку в связи с тем, что ты сбежал из дома, - хмыкнул Нотт. – Знаешь, Пэнси весьма выгодная партия. - Мы как будто продажу коровы обсуждаем, - ехидно заметил Драко. – Впрочем, в данном случае… Лицо Нотта исказил гнев. - Вы, Малфои, все сволочи и предатели, - процедил он. – Ты оскорбил мою невесту, Малфой. Это непростительно в нашем обществе, но, видимо, твои родители не слишком были озабочены твоим воспитанием. Да, оно и видно – у твоего папаши только светские рауты на уме, а мамаша, наверное, только и делает, что гуляет где-нибудь с весьма сомнительными личностями, да? А ты вообще Малфой? Вдруг твоя мамаша и… - Заткни свою пасть, - процедил Драко, делая шаг вперед и доставая палочку. Гарри, до этого меланхолично наблюдая за всей сценой, тревожно отлепился от стены и обеспокоенно поглядел на лучшего друга. Атмосфера в коридоре значительно накалилась – Гарри чувствовал, что Малфой неосознанно пропитывает здесь все своим гневом. - Ты оскорбил мой Род, Нотт, - ледяным голосом говорил Драко. – Ты оскорбил мою мать, ты оскорбил моего отца. И за это, Нотт, я вызову тебя на дуэль. Кажется, Теодор совсем не подумал о таком повороте событий, поскольку мерзкая ухмылка моментально сползла с его лица, в глазах показался страх. - Не нужно всего этого! – вдруг влезла Грейнджер. – Успокойтесь, мальчики! - Не лезь, Грейнджер, - пробормотал Гарри, отталкивая ее к брату, который недоуменно сверлил взглядом опасно-спокойного Малфоя. Драко тем временем поднял свою волшебную палочку на уровень груди и указал ею точно Нотту в сердце. - Я, Драко Люциус Малфой, эр-лорд Дома Малфоев, вызываю тебя, Теодора Лукаса Нотта, эр- лорда Дома Ноттов, на дуэль чести Рода за оскорбление моего Рода, за клевету на мою мать. Темно-синий луч вырвался из палочки Драко и ворвался точно в грудь Нотту. Тот удивленно застыл, его лицо приобрело мертвенную бледность, но все же он нашел в себе силы достать палочку и направить ее в сердце Драко. - Я, Теодор Лукас Нотт, эр-лорд Дома Ноттов, принимаю твой вызов, - четко сказал он, и из его палочки вырвался точно такой же луч, поразивший в грудь уже Драко. Лучи сияли в воздухе несколько секунд, связывая двух противников, а потом резко собрались в один большой шар, зависший между ними на уровне глаз. - Секундант? – прохрипел Нотт. - Гарольд Джеймс Поттер, эр-лорд Дома Поттеров, - спокойно ответил Драко, Гарри кивнул, и из шара вылетел очередной луч, пронзивший грудь Поттера. - С моей стороны Винсент Ричард Крэбб, эр-лорд Дома Крэббов. Луч пронзил и здоровяка, но шар пока не исчез. - Судья? – спросил Крэбб. - Рональд Биллиус Уизли, - ответил Гарри. - Отклоняется по причине близкой дружбы с одним из дуэлянтов, - моментально среагировал Крэбб. Гарри кивнул. Он ожидал, что так будет, но попробовать стоило. Он мимолетно посмотрел на Блейза и получил его твердый кивок. - Блейз Чарльз Забини, эр-лорд Дома Забини, - вновь сказал Гарри. - Принимается, - кивнул Крэбб. – Условия? - До первой крови. - Место и время? - Остается за вами. - Гостиная Слизерина, полночь. Гарри и Крэбб кивнули друг другу и шар взорвался, не оставив ни малейшего напоминания о себе. - Это неправильно! – вскричала Грейнджер, ожесточенно тыча пальцем в грудь Гарри. – Это незаконно! - Все законно, Грейнджер, уймись, - фыркнул Поттер. – Все по правилам Дуэльного Кодекса. - Я расскажу профессорам! Они все отменят! Слизеринцы дружно рассмеялись, глядя на нее как на сумасшедшую. - Это магическая дуэль, Грейнджер, - снисходительно заметила Миллисента. – Ее в силах отменить только дуэлянты по общей договоренности. Пункт третий статьи десятой Дуэльного Кодекса. Но в нашем случае такого точно не произойдет. - Такого не может быть! – упиралась гриффиндорка. – Привяжите их и не дайте сражаться! - Магия не позволит такого сделать, - ответил Гарри. – Грейнджер, иди к своим и не действуй мне на нервы. Ты ничего не знаешь о нашем мире. Именно поэтому мы так не любим грязнокровок. Вы пытаетесь лезть в то, что вам априори недоступно. Девушка возмущенно вздернула подбородок и гордо прошествовала к гриффиндорцам. Гарри усмехнулся, глядя ей вслед. Прошло еще несколько минут тишины, прежде чем за поворотом показался Снейп в своей неизменной черной мантии. Он открыл класс в тот момент, когда прозвенел колокол. На уроке в этот раз царила неестественная тишина – даже гриффиндорцы старались не издавать лишних звуков. *** К вечеру уже весь факультет Слизерин знал о предстоящей дуэли. Старосты быстро отправили младшие курсы, первые и вторые, по спальням, не позволив им дожидаться полуночи и дуэли вместе с этим. Глядя на серьезные лица пятикурсников, младшие спорить не стали и покорно ушли спать, хотя желание посмотреть на дуэль все же было очень сильным. Остальные слизеринцы спокойно расселись на диваны и кресла, освободив в центре гостиной достаточно пространства для того, чтобы Малфой и Нотт смогли встать на принятом по правилам расстоянии. Ровно в полночь все началось. Драко и Теодор встали в противоположных концах гостиной, согнув руки в локтях и приложив концы своих палочек к левому плечу. За их спинами, с правой стороны, в одинаковые позиции встали Гарри и Винсент. Их руки были скрещены за спиной, ноги расставлены на ширине плеч, спина прямая. Между дуэлянтами, лицом к публике, встал Блейз. Его руки были широко раскрыты, ладонями указывая на Малфоя и Нотта. - Дуэль чести Рода, - громко произнес он. – Как вызванному на дуэль право первого хода предоставляется Теодору Лукасу Нотту, эр-лорду Дома Ноттов. Тео сделал резкий косой взмах от левого плеча до правого бедра, подтверждая, что он собирается оставить за собой это право. - Да начнется дуэль! – Блейз хлопнул в ладоши, на секунду в воздухе мелькнула синяя искра, а потом Забини отошел на два шага назад, опустив при этом руки. - Stupefy! – мгновенно начал Нотт. - Murus! – перед Драко возникла крепкая переливающаяся фиолетовым стена, поглотившая проклятье. – Fulgur! Нотт едва успел увернуться от ослепительно-яркой молнии, а следом выставил непрочный щит против следующего заклятья Малфоя. - Maledicam Maiorum! – четко произнес Драко, сделав палочкой сложный жест. Черный луч вырвался из его палочки, лицо Нотта исказилось от ужаса, он мертвенно побледнел и резко возвел перед собой несколько крепких щитов. Если бы заклятье Драко все-таки достигло цели, то Нотт на время потерял бы поддержку своей Родовой магии, оставшись только со своими мизерными силами. Но, к сожалению, его щиты все-таки справились, и проклятье так и не дошло до Нотта. Впрочем, Малфой воспользовался временным отсутствием защиты у противника и отправил в него еще несколько проклятий. Хотя и Нотт, успевая защищаться, при этом еще и нападал на Малфоя. - Symphoniae Daemonis!* – вновь атаковал Драко после нескольких минут напряженного боя. Нотт не успел среагировать, да и все равно – не знал он щита от проклятья такой силы, и в следующую секунду уже упал на колени с искаженным от нечеловеческой боли лицом. Он схватился за голову, раскачиваясь на полу из стороны в сторону. Изо рта Нотта вырывался ужасающий крик, полный страха, боли и отчаяния. Он не мог справиться с тем, что творилось в его голове. А Гарри в этот момент искренне порадовался, что это заклятье действует исключительно где-то в голове у жертвы, не позволяя остальным услышать этот поистине Дьявольский звук. Некоторые девочки испуганно вскрикнули, наблюдая за мучениями Нотта. В их числе была Астория. Драко с мстительным удовлетворением наблюдал за мучениями недруга, не снимая заклятья, хотя его победа была уже предрешена – ему достаточно было пустить сейчас в Нотта легкое режущее, пролилась бы кровь, и все было бы закончено. Но Малфой продолжал упиваться страданиями противника – пожалуй, в такие моменты полусумасшедшие искорки в его глазах вполне справедливо напоминали о том, что в нем течет кровь Блэков. - Достаточно, Драко, - с нажимом произнес Гарри. – Ты его убьешь. Это подействовало на Малфоя отрезвляюще. Он вздрогнул и спешно снял свое заклятье. Нотт без сил упал на бок, все еще не выпуская свою голову из рук, пытаясь прикрыть уши. Но ужасный, пробирающий до костей крик, прекратился. Драко легко взмахнул палочкой, и ладонь Нотта украсил кривой разрез. Несколько капель крови упало на дорогой ковер из темного ворса. Между дуэлянтами вспыхнул синий свет. - Победа Драко Люциуса Малфоя, эр-лорда Дома Малфоев, - провозгласил Блейз, вновь становясь точно между дуэлянтами, но на этот раз лицом к Драко. Обе его ладони были направлены в сторону победителя. Над Драко вновь вспыхнул синий свет, на миг принявший очертания гордого сокола – зверя, изображенного на гербе Рода Малфоев, а потом все, наконец, закончилось. Гарри почувствовал, что магия перестала давить на него, перестала связывать обязательствами. - Запомни, Нотт, - холодно произнес Драко, - еще раз ты позволишь себе нелестно высказаться в адрес моего Рода, Симфония Демона покажется тебе раем, - его губы искривились в презрительной усмешке. – А шрам останется навсегда – ты ведь знаешь так же хорошо, как и я, что следы Темной Магии нельзя убрать. Было непонятно, услышал его Теодор или нет, но, похоже, все-таки нет – Нотт продолжал кулем лежать на полу, лишь иногда дергаясь и что-то бормоча. От прикосновений Винсента, который обязан был позаботиться о нем после дуэли, Нотт испуганно вздрогнул, с ужасом уставился на друга, а потом еще яростнее что-то забормотал. Одна из девушек всунула в руку Крэббу несколько склянок с зельями и что-то тихо сказала повелительным тоном. Крэбб кивнул и тут же силой влил другу в рот одно из зелий, а потом, быстро оглушив заклинанием, понес в спальню мальчиков. - Ты что-то слишком разошелся, - неодобрительно заметил Рон, становясь рядом с Драко. – Ты мог убить его. - Он это заслужил, - жестоко ответил Малфой. - Драко, - Гарри старался говорить мягко, чувствуя все еще не до конца прошедшую злость лучшего друга, - такого никто не заслуживает. Это слишком опасное заклинание. Оно до сих пор разрешено, только потому что выполнить его могут единицы. Откуда ты вообще о нем узнал? - Не ты один читал книги из замка,- огрызнулся Малфой. – И я повторю: Нотт заслужил это. Никто не смеет оскорблять мою мать. Никто. И ты, Поттер, поступил бы на моем месте точно так же. Ведь правда? - Нет, - твердо ответил Гарри. – Я мстителен, злопамятен, но не настолько, Драко. Это было слишком. Перед Гарри внезапно вихрем пронеслась Астория. Она смотрела на Драко каким-то странным взглядом, как будто перед ней стоял не привычный Малфой, а, как минимум, воскресший Мордред. Драко удивленно вскинул брови. Их немой диалог продолжался ровно две секунды. Потом Астория с размаху залепила Драко звонкую пощечину и, круто развернувшись, скрылась в женских комнатах. Малфой с изумлением приложил руку к покрасневшей щеке и неверяще провел ею к подбородку. - Она не была готова к такому тебе, - прокомментировал Рон. - Заботьтесь о себе! – снова взвился Малфой и, пинком ноги открыв портрет, скрывающий вход в гостиную, вылетел вон. - Это Черная Магия действует, - заметила Джинни, появившись рядом с Гарри и Роном. – Симфония Демона слишком опасное заклятье, чтобы оно прошло без последствий для него. Надеюсь, он успокоиться к утру. - Все знают об этом заклятье, - пробормотал Гарри. – Так скоро им направо и налево разбрасываться начнут. А щит против такого ужаса еще сложнее построить, чем воспроизвести такое заклятье. - Да, - кивнула Джинни. - Астория его простит? – с сомнением спросил Рон, глядя на пламя в камине. В гостиной их осталось только трое – остальные еще в начале их спора с Малфоем разошлись по спальням, подсознательно чувствуя, что не стоит мешать разборкам между лучшими друзьями. - Конечно, - уверенно ответила Джинни. – Я не могу судить по себе – я бы не злилась на такое, наверное, все-таки я знакома со всеми вами слишком хорошо, чтобы знать даже самые плохие стороны каждого из вас, но он ей близок. Она простит. Хотя не думаю, что это произойдет скоро. - И откуда ты у нас такая мудрая? – рассмеялся Рон, обняв ее за плечи. - Я девушка, Рон, - снисходительно пояснила для брата Джинни, словно бы делая для него невероятное открытие. – И я знаю, что я могу простить. Я знаю, что я никогда бы не отказалась от Гарри из-за всякой ерунды. - Это не ерунда, - вздохнул Поттер, силой магии заставив огонь гореть ярче. – Он чуть не… - «Чуть не» не считается, - пробормотала девушка. – Пошли спать. Сегодня выдался слишком сложный день для всех нас. Драко в эту ночь в гостиную так и не вернулся. ____________________________________________________________________________________ • Murus – Стена • Fulgur – Молния • Maledicam Maiorum – Проклятье Предков • Symphoniae Daemonis – Симфония Демона