Полет над грозой

Майкл кивнул Джонсону, и они начали медленно отступать, покинув спор министра и генерала, источающий гневные реплики и скупые, но меткие замечания. Ускользнув за ближайший ангар, Майкл присел на груду ящиков. Лицо майора, ощутимо помрачневшее за последний час, вызвало у него улыбку, невольную, но вполне сочувственную. — Незачем тратить время на бесконечные споры, — заметил Майкл. — Я их наслушался на заседаниях полсотни комиссий, решавших судьбу «Шторма», и если услышу еще раз, то, честное слово, проголосую за отмену проекта. У нас с тобой, Джонс, есть дела и поважнее. Прежде всего, о твоей службе. Я не очень-то хорош в смягчающих прелюдиях, поэтому скажу прямо: благодаря помощи генерала Майне и наших «предысториков» из будущего, по документам ты официально мертв. — А я-то думаю, — угрюмо бросил Джонсон, — почему в последнее время у меня так тяжело на душе... — По другим документам, — улыбнулся Майкл, — ты жив, здоров и работаешь при Министерстве под моим началом. К чему все эти махинации? Запредельный не может не знать, что мы с тобой за ним охотимся. Главный вопрос, от которого зависят наши жизни — насколько серьезной угрозой он нас видит. Ронштфельд считает, что серьезной, но я думаю, что все-таки нет. Присутствие седьмого может его беспокоить, а вот простой человек очень вряд ли. На деле, Джонс, высшему гораздо легче отследить седьмого, чем тебя, поэтому я принял меры, чтобы максимально запутать твои следы. Теперь ты можешь свободно перемещаться по стране и, если понадобится, затаиться или уйти от погони. Когда все наладится, «предысторики» вернут тебя на твое законное место. — Заманчивые перспективы. — Знаю, все это отдает дешевыми шпионскими играми, но другого выхода у нас пока что нет. Будь бдителен и осторожен, об остальном позабочусь я. Если у тебя есть вопросы, готов их выслушать. — Тот документ, который ты упоминал... Что в нем было и почему он так важен в этой истории? — Насколько знаю, в документе говорилось о том, что в прошлое из-за Предела времени переместится воин... или воины... которые хотят уничтожить нашу планету. Судя по всему, Запредельный и есть тот самый воин из будущего. Внешне он кажется совершенно не опасным, но как высший он очень силен. — В чем проявляется эта сила? — В самой силе, если можно так сказать. Слово как таковое мало что объяснит: это всего лишь суррогат для длинного научного термина. Способность, дар, свойство, метод — никто так и не выбрал единый вариант. Убить с помощью внутренней силы гораздо легче и эффективнее, чем застрелить в упор из самого мощного лазера. Сложности начинаются тогда, когда нужно «открыть» ее в себе и научиться ею пользоваться. — Я не совсем понимаю, как именно... — Использовать силу — все равно, что превратить волю в броню от пуль или одной мыслью остановить чье-то сердце. Внешне атака силой похожа на молниеносную вспышку, которая растягивается от твоей руки до тела противника. Чем выше ты, тем сильнее твой силовой удар. Можно использовать силу и для других целей: направлять на предметы, создавать сверхдальние тоннели, управлять сознанием. Все это я знаю с чужих слов, поэтому за достоверность не ручаюсь. У меня самого довольно низкий уровень, да и восстанавливаюсь я после использования силы долгое время. Хуже всего то, что высшего ничем, кроме силы, не свалишь. Да, есть «орионский» лазер, машина убийства, который способен серьезно навредить им, но таких всего-то существует под сотню штук, и достать их сложнее, чем доказать нашему министру, что он в чем-то ошибается. — У меня крепнет мысль, что мы Запредельному, мягко говоря, не противники. — Ничего. Должен же был Ронштфельд на что-то рассчитывать, когда посылал меня сюда... — Тише. — Что? — Мы здесь не одни. Прислушавшись, Майкл уловил слабый, неровный звук шагов. Появление Стила не было неожиданностью: генерал не мог не оставить за собой последнее слово. Неспешность, с которой он завернул за угол, объяснялась вполне прозаически. Гордости Майкла польстило то, что Стил до сих пор прихрамывал на правую ногу. — Что это с ним? — прошептал майор. — Сырость вредит машинам, — с серьезным видом ответил Майкл. Это сравнение внушала почти механическая точность, которой порой отличались движения Стила. Рука генерала не знала, что значит дрогнуть на спусковом крючке. — Твоя заслуга? — догадался Джонсон. За Майкла ответила скромная улыбочка. Не произнеся ни единого слова, Стил присел рядом с ними. Его неподвижный взгляд остался верен горизонту, когда он заметил: — Отвратительное сегодня утро. — Не знал, что вы любите поговорить о погоде, — усмехнулся Майкл. Худые пальцы генерала выудили из пачки новую сигарету. — Вы, Майкл, — вдруг произнес Стил, — прекрасно понимаете, что министр совершает очень серьезную ошибку. Он ошибался и раньше, но на этот раз все зашло слишком далеко. Если ему удастся затея со «Штормом», последствия будут катастрофичными — в первую очередь, для вас и вашего начальства из штаба ВВС. — Насколько катастрофичными? — А настолько, что генерал О’Хара уже не будет генералом, — резко произнес Стил, дав понять, что на самом деле имеет в виду гораздо худшие последствия. — Если мы допустим, чтобы министр и его союзники продолжали вести свои игры, то многих очень скоро отправят под трибунал... не говоря о том, скольких жизней будет стоить замена существующих истребителей на «Шторм» с непоправимыми ошибками в конструкции. — Вам-то что, генерал? — спросил Майкл, которого раздражала манера ставить жизни рядовых военных на последнее по значимости место. — Вы ведь не сядете за решетку — так какая вам разница, окажусь ли там я? — Можете назвать это дружеской заботой. — И что вы предлагаете? — Поговорите с Эксманом. Он может повлиять на министра — в особенности, когда дело касается его личных интересов. — А почему бы вам самому с ним не поговорить? — Ваше любопытство невыносимо, — сухо заметил Стил. — У меня нет ни малейшего желания открывать вам глаза на очевидные вещи. — Боитесь, что он вас не послушает? Уколы в адрес самолюбия Стила были той приятной мелочью, которую Майкл мог себе позволить, общаясь с генералом. Преступи он грань дружеского подшучивания — и мало кто бы смог за него поручиться. — Советую вам забыть это слово, — ответил Стил, затянувшись с пристрастием, противоречащим каменному выражению его лица. — Страх — человеческое чувство, не имеющее ко мне никакого отношения. Поговорите с Эксманом, если не хотите досрочно распрощаться с вашими погонами. Как ни сильна была воля седьмого, Майкл порой замечал, что Стил стоит за шаг до того, чтобы сломить ее. Пытаясь уйти от давящего ледяного взгляда, он продолжил: — Кстати, забыл вам представить майора Джонсона... если, конечно, вы с ним не знакомы, генерал. Джонсон обернулся с явным нежеланием. Глаза Стила сощурились. Майклу показалось, что он пытался скрыть некий проблеск чувств, который шел вразрез с его бесстрастностью. — Майор Джонсон, — медленно произнес Стил. — Встретить вас здесь... думаю, это больше, чем простое совпадение. — Встретить вас — это всегда приятное совпадение, сэр, — ответил Джонсон, нещадно расправившись со словом «приятное». — Слышал о недавнем случае с вашим самолетом, — вздохнул Стил. — Надеюсь, вы удачно приземлились? Лицо майора покрылось бледными пятнами. — Не так удачно, как вам бы хотелось, сэр. Стил кивнул с едва различимым изгибом губ, который заменял ему улыбку. — До встречи, Майкл, — бросил он. — Подумайте о том, что я вам говорил. Для вашего же блага. — Берегите себя. — Сделаю все возможное. Майкл слабо улыбнулся в ответ на взгляд, источающий язвительность. Поднявшись на ноги, что далось ему не без труда, генерал Стил оставил их в одиночестве.