Игра в жизнь

Что может быть лучше материнской любви? Я не знаю. Вернее не знал до того самого момента, когда на нашем пороге не оказалась она и не разрушила всю мою жизнь. Я до сих пор помню тот день. Мне тогда было уже семь. Мы сидели за столом. Мама заставляла меня учить шуханский, а сама читала какую-то книгу. Она всегда была строга и не разговорчива, если это не касается учёбы или тренировок. Не знаю почему, но мама всегда считала, что я должен быть сильным, чтобы ни от кого не зависеть. Она постоянно рассказывала мне сказку о первом грише, Илье Морозове и его семье. Никогда не понимал зачем это мне, но всегда слушал, каждый раз пытаясь ухватиться за тайный смысл, понять что тот замышлял. Когда к нам постучали, я сначала не придал этому особого значения. После второго удара посмотрел на маму. Она посмотрела на дверь, потом на меня и кивком указала назад. Я встал из-за стола и пошёл открывать. Распахнув дверь, мне не удалось никого увидеть. Опустив взгляд, я замер. На крыльце лежал кулек. Совсем небольшой, но меня удивил не его размер, а то что тот шевелился. Я присел на корточки и аккуратно откинул ткань. Меня передернуло. — Александр, — раздался властный голос матери, — что ты там увидел? Я не смог сказать и слова. Моя рука невольно потянулась вперёд. В кульке лежал маленький ребёнок. Девочка, насколько я мог понять по её лицу. Глаза цвета ночного неба, прекрасно сочетались с бледноватой кожей. Даже тогда выделялись острые черты лица, что удивило меня. — Александр! — прикрикнула на меня мама, подходя ко мне со спины, — я тебе задала… — она умолкла. — Святые! Это ещё что такое?! Мне тогда показалось, что она напряглась. Я протянул к ней руку, как вдруг малышка схватила меня за палец и потянула на себя. Меня передернуло, после и вовсе упал на пол. Девочка весело засмеялась и… засветилась. Белым, холодным светом. Она улыбалась, крепко сжимая мой указательный палец. Неожиданно рядом со мной присела мама и аккуратно разжала хватку девочки. Та расстроилась и казалось надула губки в знак недовольства. Мама взяла её на руки и стала рассматривать, после чего огляделась по сторонам и быстро затолкала меня в дом, а после зашла сама, плотно закрыв дверь. — Мама, — я остановился около стола, смотря на девочку, — она Заклинательница Солнца? — вопрос сам сорвался с моих губ. — Нет, — мама нахмурилась и позволила девочке схватить её за пальцы, снова засветившись, — нет, она что-то другое. Солнечный свет жёлтый и тёплый, а еë холодный и белый. Мама убрала руку и посмотрела на меня. В её глазах светилась радость яркими огоньками. — Кто тогда она такая? — я присел на стул. Мама мне не ответила. Она лишь улыбнулась и снова осмотрела девочку, слегка погляживая по голове. — Она то, что сделает тебя сильнее, могущественнее, — в еë голосе слышалось яростное желание чего-то, что я не смог тогда понять. — С её помощью ты сможешь управлять этим миром. И никто и никогда не посмеет поступать с нами так, как поступают сейчас. Я тогда не понял смысла слов матери. Не осознал, что открыв тогда дверь, сломал жизнь не только себе, но и девочке с необычной силой, что способна призывать свет. *** Прошло семь лет. Девочка подросла и стала ещё краше. Мама назвала её Евой, в честь какой-то древней, всеми забытой Святой. Но она никогда не считала нас родными, потому что так ей внушила мать. Для неё есть лишь Багра и Александр. Странно, но что поделаешь. Мама тренировала её так же как и меня, учила языкам, заставляла читать старые книги, которые были скучны как ей также как и мне. Ева была молчалива, боялась заводить друзей. Иногда мне казалось, что она даже немного боялась нас с мамой. Помню, когда мы рассказали о том как оказалась в нашем доме, Ева долго сидела на нашей с ней кровати и смотрела в пол. Может я не называл её сестрой, но именно таковой она была для меня. Подойдя тогда к ней, я заметил как трясутся её маленькие ручки, а по щекам текут слёзы. Присев перед ней, заглянул прямо в глаза. — Ева, — мой голос дрогнул, когда она посмотрела на меня своими темными глазами. — Может мы с тобой и не родные по крови, но родные по духу. Я тебя люблю, Ева, ты мне как сестра и чтобы не говорила Багра, ты всегда будешь частью нашей семьи. — Александр, — её голос дрожал, — Пообещай что всегда будешь со мной, пообещай что никогда не оставишь меня одну… Я обнял её и крепко прижал к себе. Она вздрагивала, периодически всхлипывая. Ева обвила меня своими тоненькими ручками. Я аккуратно погладил её по серебристым волосам, не выпуская из своих объятий. — Я всегда буду с тобой, обещаю, — шептал ей на ухо — я никогда и никому не позволю навредить тебе, и не важно кто это будет. Ева ещё крепче сжала свою ручки, прижимаясь к моей груди щекой. В тот момент я осознал насколько она мне дорога, но как же был глуп, пообещав то, что не смог сделать. *** Шли годы. Мы взрослели. Когда мне исполнилось восемнадцать, я отправился служить королю Равки, дабы с его помощью помочь другим гришам. Я до сих пор вспоминаю, как радовалась Ева, когда я возвращался домой. Моя мать всё время ругалась на неё за то, что она переживает за меня, а должна за свои способности и умения. Моей сестренке это определённо было не по нраву, но ничего поделать не могла. С каждым годом возможности Евы становились всё больше. Она использовала свет как оружие и средство достижения цели. Ева стала сильной и опасной. Её способности не были моим противовесом. Они дополняли друг друга. Свет, что она излучала, не уничтожал мою тьму, он её улучшал. — Вызови свет, — мама сидела в своём кресле, — Заставь его плыть по воздуху. Ты не заклинательница Солнца, прекрати пытаться заполнить всё пространство. Стань его частью. Эти слова она повторяла очень часто, а Ева беспрекословно подчинялась. Она стала куклой в руках моей матери. Ева никогда не говорила этого, но я знал это и видел. Поэтому как только ей исполнилось восемнадцать лет, мы вместе отправились к королю, дабы он и её принял на службу в свою армию. *** Мы сражались рука об руку на протяжении почти пятнадцати лет. Ева стала настоящим солдатом. Она прекрасно сражалась и не менее чудесно пользовалась своей силой. Мы ехали в Ос Альту после отражения очередного нападения на южной границе. Наши лошади шли в разных частях колоны, но я часто оборачивался чтобы посмотреть на неё. Она оживленно говорила о чем-то с Людой, девушкой-гриш. Эта девушка была веселой и доброй. Она была одной из целителей, как мы привыкли её называть с сестрой. Теперь Люда часто ездит с нами в походы. — О чём мечтаешь? — девушка оказалась рядом со мной так неожиданно, что я вздрогнул. Люда, увидев мою реакцию и растерянное лицо, тихо расхохоталась. Я не смог сдержать улыбку. — Прости, что напугала, — Люда огляделась по сторонам, — Как думаешь, король когда-нибудь оценит наши старания по заслугам? — Очень на это надеюсь, — я оглянулся, но сестры не увидел, — А где Ева? — Так она же… — Люда обернулась чтобы посмотреть назад, но гриша не увидела. В этот момент в лесу стало подозрительно тихо. Я принялся оглядываться, но никого не увидел, хотя прекрасно чувствовал что что-то не так. Подъехав ближе к Люде, я протянул ей меч что весел у меня на плече. — Уезжай отсюда как можно скорее, — приказал я, — Если на тебя нападут, то отбивайся. — А как же ты? — в её взгляде читалась обеспокоенность. — Мне нужно найти Еву, а ты скачи быстрее пока… Но не успел я договорить как мимо нас пронеслась стрела. Потом ещё одна. И ещё несколько. Одну из них мне удалось чудом поймать и я сразу понял с кем мы имеем дело. Шуханцы. — Езжай быстрее! — крикнул Люде, но та лишь смотрела на разгоравшуюся битву между равкианцами и шуханцами позади нас. — Люда! Уезжай немедля отсюда! Она будто вышла из оцепенения и дернула поводья. Её конь развернулся и поскакал прочь. Я же направился в гущу сражения. Достав пару ножей, что прятались в моих сапогах, принялся резать врагов, окутывая их тьмой. Вокруг образовывались лужи крови и кучи тел. Мы все сражались как дикие звери. Я всё пытался отыскать сестру, но нигде не мог найти её. Тут раздалось лошадиное ржание и пронзительный крик. Я обернулся. Люду схватил один из шуханцев и потащил в сторону леса. Без раздумий, рванул вперёд. Я мог бы бросить кинжал, но мои руки предательски дрожали, меня окутывал страх что ненароком могу попасть в Люду. Поэтому я просто бежал вперёд. Заметив моё приближение, солдат занес топор над головой Люды. Я вскрикнул, но мой голос перекрыл другой крик и звон. Это ужасающий звук пронзал воздух и резал уши. Краем глаза я успел увидеть, как тонкая полоска белого света собралась в длинное острие и понеслась прямо на шуханца. В следующий миг тело нашего врага развалилось на две части, а испуганная Люда отползла от него в сторону. Я подбежал к ней и приобнял за плечи. — Святые, Люда, ты цела? — но она будто не слышала меня. Она смотрела на тело разрубленного шуханца, а после чего подняла свои глаза посмотрев вперёд. Люда тут же вскочила на ноги, а вместе с ней и я. Обернувшись, увидел как Ева, стоя на коленях, смотрит на свои трясущиеся руки, а потом на труп. Это она сделала этот разрез. Моя сестра разрубила человека пополам одним взмахом руки. Она вся тряслась и плакала. Ева убивала людей до этого, но это было её первое подобное убийство. Я подбежал к сестре и упал рядом с ней на колени. Она отшатнулась назад. Её глаза были наполнены слезами. Люда поспешила к нам, но я остановил её жестом, приказав оставаться на месте. — Не трогай меня, Александр, — голос сестры дрожал, — А если я и тебя перерублю? — Ева, успокойся, — взяв её лицо в свои руки я посмотрел в её глаза, — Смотри на меня. Посмотри мне в глаза, Ева! — она посмотрела, — Успокойся! Ты только что спасла жизнь Люде. Тебе трудно и я это чувствую, но вспомни что я тебе обещал. Чтобы не случилось, я всегда буду рядом. Так что не смей меня отталкивать. Просто дыши. Вспомни чему тебя учила Багра. Давай, глубокий вдох, — Ева с трудом вдохнула воздух наполненный запахом железа. — Хорошо, а теперь такой же выдох, — она выдохнула, слегка расслабившись. — Прекрасно, а теперь ещё раз. Ева сделала тоже самое ещё три раза после чего крепко обняла меня. В тот день я впервые увидел разрез. И его сделала моя маленькая сестренка. Моя бедная маленькая сестра. *** Я скакал на коне что есть силы. В лесу было достаточно сложно ехать быстро, но выбора у меня не было. И вот перед моими глазами показалась избушка. В ней горел свет. Остановив коня, я поспешил слезть с седла. Ко мне из дома выбежала Люда. — Я думал тебя уже здесь нет, — я обнял девушку, почувствовав ответное объятие. — Солдаты обходят все ближайшие города и села, они собирают гришей, — голос целительницы дрожал, — нескольких из наших схватили. — А Багра и Ева? — Они отвели остальных в убежище. Вдалеке послышал шум копыт. — Надо уходить, — я погнал Люду в дом. Мы принялись собирать всё что может пригодится. Маленькая хижина и так уже была на половину пуста, а теперь и вовсе опустела. Стук копыт затих, но его место заняли голоса и шум натянутой тетивы. Я обернулся к Люде. Она была испугана, но старалась не подавать виду. Как она мне напоминала сестру. — Помнишь трюк в Раевости? — спросил я, смотря на неё в упор. — Да, делаем тоже самое? — Люда посмотрела на меня. Я не ответил, лишь кивнув вышел из дома, закрыв дверь. Передо мной стояла целая группа из солдат, что направили на меня свои луки. — Я не собираюсь причинять вам вреда, — сказал я, поднимая руки над головой. — Король приказал доставить тебя живым, но ты мог сопротивляться, — командир отдал приказ и в меня полетело сразу несколько стрел. Всё тело пронзила адская боль. Я принялся вытаскивать стрелы, что бы Люда могла меня вылечить. В тех местах куда до этого были вотканы стрелы начинало приятно покалывать. Когда этот эффект прошёл, я выпрямился и посмотрел на капитана. Он был явно взволнован, но не напуган. — Я всего лишь хочу передать королю, что если он ещё раз… — не успев договорить, дверь позади меня открылась. Оттуда вышел солдат крепко держа Люду за руки. — Она всё это время его штопала, — сказал тот. Меня схватили и кто-то сильно ударил мне в живот коленом. Я чуть не взвыл от боли. Мой взгляд был направлен на Люду и на капитана. — Не трогайте её, — взмолился я, — вам нужен только я, отпустите её. — Вот именно, что нам нужен только ты, — мужчина мельком посмотрел на Люду, — одной тварью будет меньше. По его сигналу один из солдат воткнул целительнице в живот нож. Она вскрикнула, а когда нож вытащили из её плоти, и вовсе упала на землю. — Нет, — прошептал я, но голос сорвался на крик, — нет! И тут я почувствовал нечто новое. Звон в воздухе отчетливо зазвучал, пронзая ушные пепепонки. Я замахнулся рукой и послышался тихий противный режущий звук. Открыв глаза, я увидел как передо мной лежат перерубленные тела солдат. Из них сочился тонкой струйкой чёрный дым. Так вот он какой, разрез. Тогда я понял, что испытывала Ева, когда сделала свой первый разрез. Это было невероятно, но в тоже же время завораживающе и пугающе. *** Я отнес маму подальше от Каньона. Она была встревожена, но старалась не подавать виду. Меня же переполняло чувство господства и власти. Это было невероятно. Аккуратно усадив Багру на бревно, она погладила меня по щеке. Но тут её взгляд упал мне за спину. Глаза матери округлились, наполнились страхом и растерянностью. — Что ты наделал? — с ужасом прошептала она. Я развернулся и посмотрел на своё творение. Оно просто восхитительно. Не одно государство не решится с нами бороться. — Я сделал это, — выдохнул я продолжая смотреть на Каньон. Тут позади нас послышался шорох листьев и веток. К нам кто-то бежал. Мама обернулась и стала наблюдать за лесом. Я выставил руки, готовясь если понадобится защищаться. Но это оказалась Ева. Она тяжело дышала, а на её лице отражались страх и переживание. Я выдохнул и опустил руки. — Багра, — Ева подбежала к матери и обняла её. К моему удивлению та сделала тоже самое. После того как они отстранились друг от друга, Ева посмотрела на меня. — Святые, Александр, — она подбежала ко мне и так крепко обняла, что мне дышать стало тяжело, — когда я увидела эту стену, то так испугалась. Боялась что она накрыла и вас. Я сама ели успела убежать. Святые, если бы вы слышали крики тех, кого накрыл этот туман. Это ужасно. Ева отстранилась от меня и погладила по щеке. — Как же я рада, что вы живы, — на её лице были слёзы, но на губах застыла улыбка, — как это произошло? — Спроси его, не меня, — Багра посмотрела ещё раз на моё творение. Ева изменилась в лице. Она обернулась и посмотрела на маму, а когда повернулась ко мне, в её глазах читался страх, а лицо было мрачным. — Нет, — она закачала головой, — нет, Александр, умоляю, скажи что это ложь. Прошу скажи, что ты не пошёл по стопам Ильи Морозова, скажи что ты не трогал его дневники! — Я совру, если скажу тебе это, — после этих слов Ева отшатнулась от меня. — Нет, — она закачала головой. — Нет! Зачем?! Зачем ты это сделал?! На лице Евы читался нескрываемый гнев. Её руки затряслись. Она посмотрела на Каньон и плотно сжав губы пошла в его сторону. — Ева! — окликнула её Багра. — Ева, вернись! Но сестра её будто не слышала. Она просто продолжала идти вперёд. Я сорвался с места и побежал за ней. — Ева, постой, — меня она тоже не слушала, — да остановись же ты! Я схватил её за руку, но сестра её тут же вырвала. Мы остановились и посмотрели друг другу в глаза. — Куда ты пошла? — мой голос был больше похож на мольбу. — Уничтожить то, что ты создал, — прошипела она. — Ты не сможешь этого сделать. — Нет, я это сделаю, даже если ценой своей жизни. — Я тебе не позволю. — А мне не нужно твоё позволение, Морозов, — когда она называла меня по фамилии моего деда, то это значило лишь одно — презрение, ненависть и ужас. — Твой свет не сможет уничтожить Каньон, — я сделал шаг к ней на встречу, а она два назад от меня. — Ты уже дал этому ужасу название, — она усмехнулась — ты прав, я не смогу его разрушить. Это может сделать лишь Заклинательница Солнца, но зато я смогу его уменьшить и сделать безопасным. — Тебя это убьет, глупая ты девчонка! — И плевать! Это лучше, чем жить всю жизнь рядом с тем, кто убил сотни невинных людей! — Они ненавидят нас! — А теперь и вовсе сделают нас монстрами! Ты убил последние крупицы доверия! Если на гришей и будут охотится, то только из-за тебя! Ева резко развернулась и направилась к Каньону. Во мне воспылал гнев и ярость. Я рванул к ней, но она развернулась и собрала свет перед собой. — Не смей меня останавливать, Морозов, — прицедила Ева сквозь зубы. Она смотрела на меня глазами полными ненависти и отчаяния. — Ты мне больше не брат, — Ева опустила руки и посмотрела прямо в глаза, — ты мне больше никто! Она начала уходить. Гнев скопился во мне. Я сжал руки в кулаки. Вокруг меня начала клубиться тьма. — Ты. Не посмеешь. Его. Уничтожить. — каждое слово я почти кричал ей вслед. Я взмахнул руками. В тот же момент до меня дошло что я сделал, но было уже поздно. Раздался пронзительный крик и свет залил всю поляну на которой мы стояли. Меня отнесло волной в сторону, и я почувствовал как ударился головой об ствол дерева. Перед глазами всё поплыло. И я ненадолго отключился. Когда тьма начала расступаться я услышал плачь. Когда фигуры перед глазами приняли чёткое очертание, всё вокруг казалось серым, будто покрытым туманом. Я с трудом поднялся на ноги. Осмотревшись по сторонам, стало ясно что ничего не изменилось. Но чего-то не хватало. Я посмотрел на место где только что стояла Ева и чуть не упал. Её тело лежало на земле без движения, трава вокруг окрасилась кровью, а рядом с ней на коленях стояла мама. Она плакала, сжимая в руках ладонь Евы. В этот момент ко мне пришло осознание того что я натворил. Всё внутрь будто рвалось и разрушалось на миллиард маленьких кусочков. — Нет! — взвыл я, подходя ближе. — Ева, нет! Багра посмотрела на меня глазами полными ненависти и презрения. Она выставила руку вперёд, останавливая меня. — Не смей к ней подходить, — процедила она. — Ты убил человека, который был тебе как сестра! Ты монстр! — Я не хотел, — прошептал я, падая на колени, — я не хотел её убивать… Отчаяние накрыло меня с головой. Я убил единственного человека, что верил мне и был со мной всегда. Мои руки тряслись, по глазам текли слёзы. Сердце предательски сжалось, а из горла вырвался крик. Я согнулся пополам, продолжая кричать. Мне было невыносимо то, что я сделал. В какой-то момент, мама вскрикнула и слегка отскочила назад от тела Евы. Я поднял глаза и увидел, как тело стало белым как луна. Тело Евы стало светится, вверх стали подниматься искры. Они были от белого до приятного красноватого оттенка. Эти искры стали формироваться в фигуру. Мама зажала рот, чтобы скрыть шок. Я поднялся с колен и протянул руку к образу. Перед нами была жар-птица. Она взмахнула крыльями смотря прямо мне в глаза. Это были глаза Евы. Такие чёрные, как ночное небо. Она смотрела на меня. Её взгляд буквально говорили мне: Теперь тебе предстоит прожить эту жизнь одному. В следующий миг жар-птица взмахнув крыльями и взмыла вверх. Спустя несколько секунд она скрылась среди облаков. Позже стихло и хлопанье крыльев, а я всё смотрел в небо. Во мне кипела злость, но я не знал на что злился. Ева оставила меня. Она считает что я не смогу жить один. Эта мысль вызвала у меня смех. Я стоял и смеялся. Мне было плевать на то что мама смотрит на меня. Теперь никто не посмеет относится ко мне как какой-то собаке. Я стану править этим жалким миром, даже если буду должен поплатится за это своим счастьем. — Мы ещё встретимся, сестренка, — усмехнулся я, разворачиваясь и идя прочь, — ещё встретимся… *** Стук в дверь прервал мои размышления. Я посмотрел по сторонам. — Войдите, — мой голос был столь же груб и плавен, как и почти 600 лет назад. В комнату вошёл Иван. Он держал руки за спиной и поклонился, войдя ко мне. — Мой суверенный, — начал он — всё готово, мы можем отправляться к Неморю. — Прекрасно, — я встал из-за стола — ну что ж, вперёд.