Часть тебя

Выдвинулись ранним утром и прибыли к вечеру. У Сакуры гудели ноги, взмок от пота спортивный топ, а желудок терзал голод нечеловечий. Благо, Какаши-сенсей не давал ей заскучать; если бы не разговоры с ним, она бы точно довела себя до белого каления тягостными думами. Возможно ли справиться с липким страхом, комом встающим поперек горла? Как унять нервную дрожь, если он — сохрани Ками! — прикоснется к ней? Девочка уперла руки в колени. Она не может позволить себе размышлять об этом дальше — ее мозг и без того кипит. Чем больше думаешь, тем больше эти мысли накапливаются снежным комом — и нет от них уже спасения. Они преследуют, жалят не хуже хвоста скорпиона… Вечерняя Суна производит приятное впечатление. Воздух прохладный, а тьма скрывает земли без намека на сочно-зеленые, как в Конохе, густые заросли. У ворот их небольшую группу встречает старейшина — бабуля Чиё и… Сакура сглатывает. Гаара. Она знала, что он будет здесь. Его присутствие было очевидным, как день. И все же… отчего у нее под ложечкой засосало? Она наивно полагала, что с контролем у нее все в порядке. Вспомнит былое, примет как данность, убедит себя, что Гаара не страшный — и проблемы решены. Нет, так оно не работает. А жаль. — Надеюсь, вы добрались без происшествий, — старуха Сакуре не нравилась: глазенки свои хитро щурила, превращая их в узкие щелки, и присматривалась к каждому коноховцу так дотошно-пронзительно, что хотелось блевать. Сразу видно — людей читает как открытые книги. И это пугает. Харуно приобнимает себя за плечи в успокаивающем жесте. Не хочет, чтобы Гаара оказался таким же чутким к настроениям других людей, как Чиё-баа. — Все хорошо, — Какаши кивнул и заслонил ее якобы невзначай, — но мы утомились после дороги. «Тонкий намек», — губы Сакуры исказились в едва заметной ухмылке. Она отвлекалась на все, что угодно, только бы не смотреть лишний раз на Гаару. — Конечно. Мы с Гаарой проводим вас до гостиницы. Выспитесь как следует, завтра с утра начнутся тренировки. «Спасибо, что напомнили, — язвила внутренняя Сакура, — высплюсь я, очевидно, только в следующей жизни». И они двинулись в путь. Гостиница приличная, женщина на ресепшен — приветливая, а страх у Сакуры мерзкий, на зубах солью скрипит буквально. Похоже, у бабули к Какаши было какое-то дело, потому она сопроводила его до номера, а ее с троицей генинов поручила Гааре. Девочка не могла избавиться от чувства, что обстоятельства складываются против нее. Ну вот, это случилось. Это было неминуемо. Она осталась наедине с песчаным демоном. Детки-химики разбежались по своим номерам, и осталась лишь она да он. Иглы словно вонзились во все тело. Почему лестница такая длинная, а шаги Гаары перед ней — такие громкие? И спина его — мускулистая, крепкая, это даже через одежду заметно. Ему раздавить ее без применения песка — раз плюнуть. Стоит только захотеть. Черт-черт-черт. В какой-то момент девочку душит. Но не Гаара, а ее собственные мысли. Они петлей затягиваются вокруг шеи. Она делает судорожный вздох и теряет равновесие. Поскальзывается и хочет закричать, но из горла вырываются лишь жалкие всхлипы. Вырываются? Стоп, что? В какой момент она потеряла нить происходящего? Гаара резко обернулся, схватил ее за кисть руки, на себя потянул и к груди своей прижал. Какой он теплый… она сгорит? Сердце, кажется, вместо крови качает панику. Харуно вырывается из чужой хватки, льнет к стене порывом необдуманным — и смотрит на него как лань на тигра. — С-спасибо, — густая краснота топит ее щеки, когда она извиняется. Голову воротит, старается прикрыться волосами. Гаара, слава Всевышнему, ее понимает. Кивает и молча продолжает путь. Отдышавшись, она следует за ним. Он провел ее до двери номера и передал ключи — произошло столкновение их пальцев. Сакуру гром разразил. Дрожащими руками она отомкнула дверь, забежала в номер и села, поджав ноги, на подоконник. Сакура была слишком самоуверенной. Встреча с Гаарой остудила ее пыл. Она поднесла руку ко рту, засунула палец, укусила себя и… О нет. Лет с двенадцати она не страдала от этой вредной привычки, но сейчас… Грызть ногти нельзя — все заметят. Она не имеет права причинять себе увечья — ее осудят. Она же куноичи. Должна быть сильной. «Я не только мой страх, — утешала себя Харуно, вынимая пальцы изо рта и сжимая кулаки до жуткой белизны костяшек. — Я целый мир. Я сильнее моего страха. Я единственная, кто его может преодолеть. Ведь он мой целиком и полностью».

***

Сакура знала, что это плохая идея, но это был единственный действенный вариант. Она выпила успокоительное и теперь, дожидаясь своего временного «сенсея» на полигоне, чувствовала себя на редкость расслабленной. Да, ее атаки будут несовершенны, мозг будет медленнее обрабатывать информацию, но зато ее не будет тошнить каждый раз, когда песчаный демон взглянет на нее. А смотреть он будет часто. Вынужденная мера. — Здравствуй, Сакура. Гаара держал приличную дистанцию — два метра. Но пятки Сакуры все равно норовили повернуться в прямо противоположную сторону. И бежать, бежать не щадя сил. Она свела руки за спиной. Ущипнула себя, только бы не выкинуть чего-нибудь неприемлемого. — Доброе утро, — улыбка, что она натянула, впивалась в ее челюсти. Никогда ей не было столь больно притворяться. — Начнем. — Гаара прошел мимо нее и указал на разнообразные оружия, разложенные на столе. — Выбирай. — Уже? — Сакура подошла к нему. Лучше приблизиться к зверю, чем унести ноги. Ведь это обучение нужно в первую очередь ей. — А как же твоя ученица? — У нее выходной. Сакура побледнела. Это значит, у них персональная тренировка. Вот же… если карма существует, то это определенно она. — Сакура? Ошарашенная, девочка мигнула несколько раз. Она и не заметила, как задумалась и выпала из реальности. Сакура впритык подошла к столу, выбрала наспех самое интересное оружие и, прочистив горло, выдавила из себя ровным голосом: — Это. Я хочу владеть этим оружием. Гаара посмотрел на нее с толикой уважения. Не то чтобы Сакура присматривалась… — Чидоригане? Неплохо. Гаара продемонстрировал ей, как правильно держать это оружие в руках, делать выпады и очищать. Сакуре было странно принимать чидоригане обратно в свои руки, когда его держал человек, который был для нее ночным кошмаром на протяжении последних трёх лет. Наконец, когда, по мнению Гаары, она освоила оружие достаточно хорошо (для новичка), он предложил ей сразиться. Ее задача была нападать, он же лишь уворачивался. Ничто не предвещало беды, пока… Харуно совершила ошибку. Она двигалась рывками и упустила момент, когда железный наконечник направился к ее лицу. Она даже не успела зажмуриться. Все, что видела — заострённый железный шип… Ками, вот и все. Сакура не помнила, как Гаара подбежал к ней. Не помнила, как перехватил короткую цепь и дёрнул на себя. Со звоном оружие пало на песок, и девочка — следом за ним. Гаара приобнял ее за плечи — она мягко села на песок и зарылась в него пальцами, стараясь утихомирить волны, вздымающиеся в сердце. — Не трогай меня, — она вскинула подбородок. Ее глаза яростно сверкнули из-под дугообразных бровей. Ей следовало бы поблагодарить за спасение, но она не нашла в себе таких сил. — Хорошо. — Кажется, он понял, на чем основана ее злость. Фасад — страх. К нему, ее сенсею. — Клянусь, я больше не трону тебя. Гаара в подтверждение своих слов отстранился от нее на добрый метр. — Этого мало! Поклянись самым дорогим, что у тебя есть. — Я… — он запнулся, обдумывая. — Я клянусь людьми, которых люблю. Сакура испытала нечто похожее на укол вины, но быстро отогнала эти мысли. К черту это все. — Ладно, я верю тебе. — Она поднялась, отряхнулась и взяла чидоригану. — Продолжим.

***

Второй день в Песке не задался с самого утра. Пробуждение Сакуры началось с громогласного стука в дверь. Девочка сонно потянулась, неудачно перевернулась набок и упала с кровати. Спасибо и на том, что одеяло смягчило удар. Проклиная всех и вся, она открыла дверь и с удивлением застала на пороге единственного мальчика из троицы генинов. — Ты? — Сакура смущённо поправила лямку ночной майки. — Акио, если я не ошибаюсь? Что случилось? — Меня отправили к тебе сообщить, что… — мальчик выглядел запыхавшимся: он говорил с паузами, а краснота его щек лишь подтверждала, что он спешил к ней, очень спешил. Ничто не мелькнуло в выражении лица Сакуры, но внутреннее напряжение сковало мышцы, не разогретые после сна. — Чтобы ты… — Понятно, ты в роли посыльного. — Харуно отошла в сторону, пропуская мальчика. — Зайди хоть, отдышись. — Благодарю. Акио ослепительно улыбнулся, приняв приглашение. Сакура напоила его водой, и он, наконец, смог выдержать речь без одышек: — Сегодня ты освобождена от тренировок, потому что у ученицы Гаары какие-то проблемы. Ходят слухи, что она учинила скандал. — Скандал? — Сакура оперлась бедром о подоконник и сложила руки на груди. — И как это связано со мной? — А ты проницательная. — Я просто умею сложить два плюс два. Так что насчёт скандала? — Ну-у, вроде как она ревнует Гаару… — Ко мне-то? — Девочка вздёрнула бровь, едва ли не присвистнув от удивления. — Да она меня даже не видела. — Вообще-то видела… — А тебе откуда известны такие подробности? — Связи, — Акио многозначительно улыбнулся, а Сакура укорила себя за недогадливость: в таких местах, как Суна, слухи распространяются с неимоверной скоростью. — Так, стоп. — Мальчик неожиданно посерьезнел. — Я вообще сюда не сплетничать пришел. — Так не распространяй слухи. Услышал ведь от кого, а уже вид делаешь, что все и обо всех знаешь. — Ладно, ученица Пятой, больше не буду. Чиё-баа просила передать, что раз твои занятия с Гаарой отменены, ты можешь поупражняться с нами в изготовлении уникальных ядов. — Чиё-баа? — Сама старейшина разрешила к ней так обращаться. — Акио просиял гордостью — даже приосанился. — Так вот, ты же медик. Она сказала, что тебе будет полезно узнать о ядах Суны больше, чтобы в будущем изготавливать противоядия. У нее остались образцы с ядами ее внука… э-э, не помню как его там. Сас… Сакумо? Нет, не то. — Сасори, — поправила Сакура, прокручивая в голове воспоминания. Когда они с Цунаде начали изучать яды, она читала некоторые опубликованные труды Сасори. Она не интересовалась его родословной, но знала, что он родом из Суны. Изучить образцы его ядов воочию… не каждый день выпадает такой шанс. — Точно! А я и забыл. Скорпион же. В общем, у тебя десять минут: собирайся и пойдем. — Ишь чего удумал, десять минут. Ты время видел? — Сакура посмотрела на часы в углу комнаты. Полшестого утра. — Я ещё даже не завтракала. — Я тоже, — хмыкнул мальчик. Сакура разгадала в его тоне согласие и хлопнула в ладоши. — Значит, решили.

***

Сакура не торопясь приняла душ, разделила завтрак с Акио, и они прибыли в лабораторию Чиё только к семи утра. Старушка их отчитала довольно сурово: Акио прятался за ее спиной, а Сакура даже не слушала — Цунаде была более жёсткой, когда речь заходила о нравоучениях. Так что ей не привыкать. Выплеснув на них свои недовольства, Чиё провела их в свою лабораторию. Сакура воспылала энтузиазмом — у нее зачасались руки. Это действительно было увлекательно. Вместе с генинами они смешивали, казалось бы, несовместимые ингредиенты, чтобы создать более мощные отравы. Противоядия необходимо придумать в кратчайшие сроки, и Сакура почувствовала что-то наподобие жгучего волнения, когда представила, что вместо животных, на которых они экспериментировали, могли бы оказаться люди. Они закончили ближе к глубокому вечеру. Харуно со вздохом опустилась на колени у небольшого ручейка, протекающего на окраине Суны. Как же она устала. И все же… давно она не испытывала такого удовольствия, впитывая знания, как губка. Освежив лицо водой из ручья, она встала, окрылённая насыщенным днём, и замерла, уже лишённая крыльев. Девочка ее возраста. Незнакомая, с короткими русыми волосами и карими глазами. Среднего телосложения и миловидной внешности. Сакура нервно сглотнула. Эта незнакомка смотрела на нее так, словно она нанесла ей личное оскорбление. — Привет? — ученица Пятой нерешительно улыбнулась. — Мы знакомы? — Я — нет. Но Гаара — да. Черт возьми, этого только не хватало. Виски вспыхнули болью. Должно быть, эта девочка — та самая Мацури, которая безосновательно приревновала ее к Гааре. — Ты, должно быть, Мацури? У тебя ко мне какое-то дело? — Скорее всего, личные счёты. Мацури приблизилась к ней и встала в плотную — нос к носу. Сакура сдержала желание попятиться. Это было бы проявлением слабости. — И что это за счёты, стесняюсь спросить? — Прошу, — Мацури совершила нечто непозволительное — схватила Харуно за плечи и слабо тряхнула, — уезжай. — Потому, что ты мне так сказала? — Сакура, может быть, провоцировала, но не могла сдержать гадкой ухмылки. — Я понимаю твое недоумение. Я погорячилась. У меня к тебе просьба достаточно… — Ученица Гаары тяжело вздохнула и опустила руки. — Личного характера. — Не томи. То, что ты хочешь, чтобы я уехала, я уже поняла. Но в чем причина? — Сакура поймала себя с поличным: ей действительно с самого утра любопытно, какие у этой Мицури к ней претензии. — Чем я тебе так мешаю? — Не мне. Гааре. Ты его боишься. Сакура едва ли не застонала от досады. Она так не хотела, чтобы кто-то узнал… Похоже, ее страх очевиден для всех. Это плохо. — Он чуть не убил меня однажды. Я что, лелеять его должна? — Он исправился. — Мне плевать. — Страхи — незначительные и великие — пузырьками облепили кожу Сакуры и не давали ей нормально вздохнуть. — На момент экзамена на чуунина он не был моим союзником. — Ты до сих пор судишь его, исходя из опыта прошлого, Сакура! — Мацури подалась вперёд и схватилась за футболку, там, где живо стукало ее сердце, молящее о пощаде для горячо любимого сенсея. — Пожалуйста, послушай меня! Твой страх причиняет Гааре боль. Он мой сенсей, я за него переживаю. Не хочу, чтобы он страдал. «Что учитель, что ученица», — закатила глаза внутренняя Сакура, не понимая, почему она должна все это выслушивать. Мацури попыталась схватить ее за руку. Взрыв. — Да почему он, по-твоему, страдает?! Ему не привыкать, что его боятся! — Потому что ему на тебя не всё равно. Он считает тебя другом! — Откуда тебе знать?! Шлепок. И Сакуре крышу сносит: Мацури посмела отвесить ей пощечину. — Я знаю лучше прочих! Я читаю это по его глазам! По тому, как он смотрит на тебя. Как на близкого человека. — Ты… — У Сакуры щека горит, но больше всего ее беспокоят подозрения. — Ты сама случаем не влюблена в него? Вопрос сбивает Мацури с толку. Она отчаянно краснеет и мотает головой. — Это не важно. Я просто хочу видеть его счастливым. Харуно хочет ответить, но не успевает — голос объекта их обсуждения прерывает ее прежде. Леденеют пальцы на ногах, стынет в жилах кровь. — Что вы здесь устроили? — Сакура смотрит через плечо девчонки и млеет. Хуже не придумаешь. — Мацури, на пару слов. Сакура, завтра тебе рано вставать. Иди домой. «С превеликим удовольствием». Сакура, не прощаясь и не глядя, оставляет сладкую парочку наедине. Может быть, Мацури права и ей следует уехать. Плевать, что будет. Сказать, что миссия провалилась. Разочаровать Цунаде, огорчить Какаши… невыносимо. Но смотреть Гааре в глаза после произошедшего — невозможно.