Как демон стал ангелом

      Наступало утро. Под лучами красноватого солнца всё приобретало красный оттенок. Вода в небольшой речке, деловито бегущей сквозь каньон, который становился всё менее и менее крутым и высоким, стала кроваво красной. Изредка в этом каньоне были мели. Возле одной из таких песчаных пляжей была пещерка и, хоть и трудная, но всё же дорога наверх. И надо же было такому случиться, надо же было так повезти, что именно на эту мель река бросила измождённую, окровавленную, почти мёртвую львицу. Её бежевая шкура, покрытая синяками и ссадинами от подводных камней и брёвен, плывущих по реке, была мокрой от воды. Её красные глаза были сомкнуты. Около пяти минут она пролежала на песке, не подавая признаков жизни, пока природа не решила дать ей шанс. Бревно, также плывущее по реке, оказалось выброшенно на берег, и, чисто случайно, ударило со всей дури своим концом в живот львицы. Из носа, ушей и рта той резко потекла вода. Она застонала и закашлилась. Открыла глаза. Мутным взором она посмотрела на воду, откуда она так недавно выбралась. Посмотрела на своё тело. Ей было трудно оценить себя, по причине шума в голове и резкой боли в правой передней лапе. Сонным взглядом она посмотрела на свою лапу. Она была повёрнута под ненормальным углом, и какие-то белые штуки торчали из неё. Если бы львица была сведуща в медицине, она бы сразу распознала сильное сотрясение мозга и открытый перелом. Но она не знала таких терминов. Не говоря уже о том, что ей мешало всё это понять контузия. Да! А почему мы говорим так, как будто у неё нет имени? У неё есть имя! Сама львица в этом даже не сомневалась! Только… Кто она? В голове всё перемешалось! Она ведь знала что у неё было имя, только… В голове вертится мелкая крошка из мыслей и смутных воспоминаний. Этот ураган мыслей причинял ей такую же боль, как и сломанная лапа. Вот ещё одно воспоминание вынырнуло из глубин подсознания: кариеокая молодая львица протягивает ей лапу, дабы избежать падения в реку. Львица хорошо запомнила этот момент: она вспомнила с какой непримиримой яростью она смотрела в эти карие, глубокие, прекрасные глаза! Та львичка хотела помочь… Почему она не согласилась? Она помнила как за что-то ненавидела эти глаза! Но за что?.. И та молоденькая ещё говорила имя той львицы! Как там… З… З… Зура?.. Наверное…       Зура попыталась подняться, но из-за лапы она не смогла этого сделать. Но она инстинктивно чувствовала что нужно делать: инстинкт самосохранения был у неё очень сильно развит. Львица стала внимательно наблюдать за водой, что так недавно выплеснула её. Интересно: а что это под тем камнем… Вот оно! Миг, и большая рыбина забилась на берегу. Зуре необходимо много сил! Тут в реке внезапно стала вода иссекать. Зура не знала что это, но всё объяснялось просто: вода из плотины отнесла её к реке. Если смотреть с места, где она остановилась в сторону, откуда она приплыла, то ущелье похоже на этакое подобие буквы «Y». В правом ущелье вода закончилась. Но не в левом.       Зура слегка напугалась возможностью остаться вообще без воды. Поэтому она поймала ещё три рыбины и основательно полакала воду. После скудной трапезы из рыбки Зура попыталась уснуть, так как чем больше спишь, тем меньше заботишься о пропитании.       Через некоторое время она проснулась, из-за нужды сходить под кустик. Поднявшись на три лапы, и держа на весу четвёртую, она отправилась к пещере, где собственно и привела себя в порядок. Вернувшись к воде она поняла что не может больше спать. Поев ещё не много рыбки, Зура стала пытаться заняться чем-то, что отвлекает от жизни. Пожилая львица не очень хорошо знала математику, но во время долгих часов она научилась высчитывать степени и корни (хотя она не знала привычных обозначений для этого: к примеру три во второй степени она записывала как 3^2, а девять в квадратном корне как sqrt(9,2)). Минуты перетекали в часы, часы в дни, дни в недели. И вот, через две недели после падения, Зура услышала наверху непонятный шум. Подняв голову она увидела трёх львов. Вернее двух львов и львицу. Забыв за долгое время в одиночестве обычную речь, Зура зарычала, привлекая внимание. Это возымело эффект. — Смотрите! Внизу львица! Похоже раненная! — Ну и, чего ты ждёшь, Балио? Ночной прайд не спит... — ...Древо Жизни хранит! — Крикнул первый лев, приближаясь к утёсу. Он с лёгкостью спустился вниз и подошёл к дрожащей от стольких чувств львице. — Здравствуйте! Я — Балио. А как вас зовут?       Львица за такое время уже разучилась пользоваться голосовыми связками, да и она находилась, мягко говоря, в шоковом состоянии, поэтому она сказала только: — Я... Я... Зу... Ра... Зура... — У неё тяжёлый случай! — Крикнула Нирмала сверху. — Подними её на утёс, от туда мы перенесём её на Древо. — Ясно! Надеюсь моя сестрица и Кайон смогут ей как то помочь. — Пробубнил в конце Балио. — Я всё слышала! И я не согласна с этим! Ты не забыл кто у нас целитель? — Не-а, не забыл. Прошу, мадам, — обратился шоколадный лев уже к Зуре. — Позвольте помочь вам?       Зура две недели не видела никого, с кем можно было поговорить, и, тем более, кого-то своего вида! Поэтому она что-то утвердительно промямлила, дрожа от страха и неуверенности как осиновый лист. Балио подставил ей свою широкую спину, на которую львица и легла. С превеликим трудом он взобрался обратно наверх. И от туда они побежали прочь от реки, в сторону каменной гряды в дали голубовато-розоватого закатного горизонта. Через километр пути измученный тревогами мозг Зуры не выдержал, повесил табличку: «Идёт перезагрузка», и отключился.