Проблемный солдат

      Руперта нельзя было назвать образцовым солдатом. И дело было не в том, что он был плох в бою или на тренировках — здесь как раз-таки всё было просто великолепно — а в том, что у этого парня буквально сносило крышу, стоило ему услышать что-то связанное с кланом Топпат или с Генри Стикмином. А если Генри был замешан в делах Топпата, то и вовсе получался коктейль Молотова. Руперт не громил мебель, не кричал и не психовал, но становился крайне раздражительным и чуть что затеивал драку — как-то раз умудрился поставить фингалы под глаза обоим близнецам Буковски за не ту шутку в не то время. И всё это было только вершиной айсберга, который именовался «Почему никто не хотел работать с Рупертом Прайсом».       На время их первой встречи Виктория уже была наслышана о проблемном солдате. Даже внешне Руперт был «колючим» — жёсткие чёрные волосы, которые топорщились как иголки ежа, колючий взгляд зелёных глаз, вечно хмурое и недовольное выражение лица. Вёл себя сдержано, особой радости от знакомства с капитаном не испытывал. Если бы не слухи, гуляющие по их военной части, и его «колючий» во всех смыслах образ, Виктория и не запомнила бы этого солдата.       А возможно, она запомнила Руперта, потому что в тот же вечер подралась с ним.       Ссадина на щеке неприятно покалывала. Это было пустяком по сравнению с теми ранениями, которые она порой получала в многочисленных боях, но её гордость была заметно уязвлена. Рядом с ней стоял Руперт с разбитой губой и хмуро смотрел перед собой — почему-то Виктория была уверена, что это далеко не первый и не последний раз, когда он стоит в этой палатке при подобных обстоятельствах.       Генерал Хьюберт хмуро обводил взглядом своих подчинённых с явными следами драки — у обоих помимо «боевых шрамов» на лице была также помята одежда и растрёпаны волосы (свою резинку для волос Виктория успешно потеряла). Видимо, в его голове не укладывалось, каким образом могли повздорить в первый же день знакомства капитан и простой солдат. — Вот уж не думал, что когда-то дело дойдёт до подобного, — тяжело вздохнул генерал, — Прайс, мы с тобой уже сотню раз говорили про это. И что в итоге? Мало тебе было той истории с Брауном? А ты, Грит? Ты-то куда смотрела?       Пусть он и пытался это сдерживать, но Виктория видела — генерал Хьберт был в бешенстве. Она слишком много лет его знает, чтобы не замечать этого. Если Руперт ещё брякнет что-то не то — жди беды. И влетит ему гораздо больше — именно он и затеял драку.       Только вот в планы Виктории не входило ябедничество. Не в этот раз. — Генерал, — прокашлявшись, начала капитан, — Я не понимаю причину вашего недовольства. Это была простая случайность. — И из-за «простой случайности» у вас обоих разукрашены лица? — кажется, Гейлфорс понял, к чему она вела. Сам уже устал каждый раз разбираться с Рупертом? — Именно, — кивнув, Виктория скосила взгляд на Руперта, — Когда нас обнаружила Сара, то ошибочно решила, что мы подрались.       «На самом деле всё было именно так, как она подумала» — мелькнула в голове мысль, но так и не была озвучена. — На самом деле я попросила Руперта помочь мне с отработкой приёма, — продолжила бессовестно лгать Грит, — В процессе произошло несколько случайностей, которые привели к тому, что мы стали выглядеть как будто подрались. Я не виню Сару в том, что она ошиблась, с кем не бывает.       Она поймала на себе взгляд Руперта. Всё такой же колючий, недовольный, но теперь ещё и удивлённый. «Радуйся, что я тебя прикрыла, — подумала Виктория, смотря на него в ответ с холодной невозмутимостью, — Хьюберт тебя на месяц отправил бы сортиры драить в лучшем случае».       Ставка на то, что сам Гейлфорс устал от выходок Руперта, оправдала себя — их обоих отпустили, на прощание тонко намекнув, что во время следующей «тренировки» им стоит обойтись без увечий. Спокойно выдохнула Виктория только когда отошла на десяток метров от палатки генерала — она уже давно отвыкла от чувства, что она какая-то нашкодившая школьница, которую привели на разборки к директору. Рядом с ней по пустынной площадке шёл Руперт, бросая на неё короткие недоверчивые взгляды.       Вздохнув, Виктория первая начала разговор, который нужен был им обоим: — Всегда пожалуйста. — Что? — теперь уже не скрываясь Руперт уставился на неё. — Ну, я только что спасла тебя от наказания за нарушение порядков, — Виктория собрала свои волосы в хвост и своими же прядями перевязала за отсутствием резинки, — Если бы не проблемы с Топпатом и моя ложь, Хьюберт тебе устроил бы ту ещё взбучку.       Тихо фыркнув, Руперт посмотрел на неё с вызовом. — И зачем ты мне тогда помогла? Вам всем ведь выгоднее, чтобы такая проблема, как я, исчезла.       Интересно, он действительно такой идиот, каким сейчас себя выставляет, или где-то специальные курсы проходил? Недовольство генерала Хьюберта — не шутки, особенно если не хочешь больших проблем со службой. — Я посчитала, что мы оба были неправы, — объяснила свой поступок Виктория, — Ты слишком ярко отреагировал на то, что я похвалила Стикмина, я погорячилась со своими выражениями… Вина на нас обоих.       Она ведь знала, что Руперт ненавидит Генри. Просто ей стало интересно, насколько точны слухи. Цена её любопытству красовалась на левой щеке.       Во взгляде Руперта мелькнуло что-то похожее на удивление и уважение. Что, не так уж и просто поверить в то, что один из элитных капитанов Правительства так просто простила его и не стала строить козни? — Ну, если ты так думаешь… — парень просто пожал плечами и свернул в сторону казарм, на прощание отсалютовав ей.       Как Виктория позже узнала, она стала первой, кто отказалась жаловаться на Руперта. Это объясняло, почему же он так удивился — не ожидал поддержки от малознакомого человека. Виктория решила ещё лучше присмотреться к этому парню. Что-то ей подсказывало, что дело его ненависти к Генри было вовсе не в ограблениях, которыми раньше промышлял исправившийся вор. Поначалу Руперт относился к ней настороженно и отталкивал от себя, не подпуская близко к себе и отказываясь отвечать на все вопросы касательно своего прошлого. Но Виктория всегда была целеустремлённой и упрямой.       Осторожно изучая его, словно ловко заминированное поле, Виктория со временем смогла найти подход к Руперту. Совместные завтраки и обеды, разговоры между тренировками и боями с Топпатом, проведение досуга вместе — Грит не упускала ни одной возможности взаимодействовать с проблемным солдатом, при этом делая это так ловко, что не создавалось ощущения навязанного общения. Просто была рядом, помогала советом и делом, вела себя в меру дружелюбно, но при этом сдержанно. Со временем Руперт так привык к ней, что стал относиться к ней со встречным дружелюбием — всё-таки на самом деле он был неплохим парнем, просто «колючим» не только причёской, но и характером.       На стрельбище они тогда были вдвоём. Руперт никогда не упускал возможности улучшить свои навыки, так что частенько задерживался, а Виктория оставалась поговорить с ним — за месяц она смогла немного сдружиться с ним, пусть Прайс всё ещё не пускал её в потаённые уголки своей души. Но она хотя бы могла следить за тем, чтобы слишком взрывоопасный по характеру солдат не влезал лишний раз в неприятности.       К слову, о неприятностях… — Руперт, — окликнула парня Виктория, пока тот перезаряжал автомат, — Я слышала о том, что произошло утром в столовой. Не хочешь поговорить об этом?       Замерев, он поднял на неё взгляд. Несколько секунд смотрел на неё, колеблясь, а затем вернулся к перезарядке, став ещё более хмурым, чем до этого. — Нет, — коротко бросил Руперт сквозь плотно сжатые зубы.       Этот ответ не особо понравился Виктории. Подойдя к Руперту, она положила ладонь на его плечо, ощутимо сжимая. — Я понимаю, что ты ненавидишь Генри, — её руку стряхнули, однако, Виктория продолжила говорить, — Но ты чуть не устроил потасовку с Чарли в столовой… — Он защищал этого ублюдка! — от злости Руперт чуть ли не рычал, — Говорил, что он «исправился» после той миссии с дирижаблем! — Ты же знаешь, что они неплохо сдружились. И он беспокоится из-за того, что Генри куда-то пропал.       Руперт презрительно фыркнул, закатывая глаза. — Надеюсь, его пристрелили где-то в переулке, — сплюнув, Прайс вскинул автомат и прицелился. Прогремели выстрелы.       Грит оставалось только поражаться этой силе ненависти. Руперт всей душой ненавидел и презирал Генри. И Виктория даже догадывалась, почему. Не зря же она пару дней назад запросила отчёты обо всём из ряда вон выходящем, с чем сталкивался Руперт при работе в полиции? — Это из-за Джонни Панзера, да? — дождавшись, пока парень потратит весь магазин, спросила Грит.       Прайс так и окаменел. Только ветер игрался с короткими непослушными волосами, да руки мелко дрожали с автоматом в руках. Виктория терпеливо ждала, пока тот выйдет из оцепенения и поднимет на неё осмысленный взгляд. — Ты знаешь?       Он не был испуган, но голос всё равно сел. Словно ему только что нанесли удар ниже пояса, к которому он не был готов. — Я читала тот доклад. Мне жаль, что так получилось.       Смерть напарника — достаточно хорошая причина, чтобы воспылать ненавистью к его убийце. Но всё равно Виктория считала, что переносить свою ненависть на окружающих людей нельзя. При этом понимала и сочувствовала Руперту, которому пришлось пройти через подобное. И ведь в себе он всё держал всё это время, никому не рассказывал. — Да. Из-за Джонни, — медленно кивнул Руперт, опуская автомат и протирая лицо, — Он не заслуживал такой смерти. И тем более от такого мудака, как Стикмин. А его так легко простили только потому что он смог достать те бумаги с дирижабля!       В его голосе Виктория отчётливо слышала отчаяние — наверняка он ночами представлял, как расправляется с Генри. А тут раз, и нельзя — всё, Генри стал одним из них. И чем только думал Хьюберт, когда брал Руперта на миссию с проникновением на дирижабль Топпата? — Давай закроем эту тему, — попросил Прайс. Было видно, что ему больно говорить про своего напарника, пусть он и пытался скрыть это. Но Виктория уже неплохо изучила его за время, проведённое вместе, да и не может врать тоска во взгляде. — Конечно, — кивнула капитан, забрала у него автомат и присмотрелась к мишени, — Отлично стреляешь. И всё-таки я сейчас попрошу тебя пойти и отдохнуть — через пару дней планируется атака на базу Топпата, силы пригодятся тебе там.       Руперт тогда ей молча подчинился и, тихо бросив фразу вроде «до встречи», ушёл со стрельбища. Она осталась в полном одиночестве, но не спешила уходить — вместо этого она подошла к мишени, в которую последней стрелял Руперт. Голова и грудь представляли собой две дыры — ни одного выстрела мимо них.       Почему-то у Виктории появилось стойкое чувство, что Руперт тогда представлял на месте безликой мишени Генри Стикмина.       Именно тогда, когда по планам они должны были начать атаку на клан Топпат, Руперт впопыхах выбежал из казарм — последнюю ночь ему всё никак не удавалось уснуть, из-за чего утром он встал, оделся, присел, чтобы обуться… и успешно уснул. Всё это Виктория узнала от него же, когда столкнулась с ним в оружейной. — Почему все здесь? — недоумевал Руперт, успешно проспав все утренние новости, — Сегодня же Топпат планировал запускать свою орбитальную станцию, это наш последний день для атаки.       Цокнув языком, Виктория скрестила руки на груди. Она и сама не была в восторге, но пойти против приказа генерала Гейлфорса не могла. — Ночью с Чарли связался Генри. Оказывается, его в «Стену» хотели упечь, но он сбежал, вроде бы с ещё одной девчонкой. Попросил их забрать, а генерал Хьюберт решил не упускать шанса и натравить получившуюся троицу на Топпат, — Виктория тяжело вздохнула, — В общем, простые смертные не у дел, сидим, ждём, что получится из этой затеи.       Выражение лица Руперта в тот момент было сложно как-то описать — оно одновременно выражало и шок, и ненависть, и неверие. Эдакая смесь из этих чувств, что порой может быть опасней коктейля Молотова. — То есть, он серьёзно доверил это дело трём людям, двое из которых — преступники? — тихо спросил Руперт. После короткого кивка Виктории он с такой силой ударил по ящикам с оружием, что по доскам пошли трещины.       Вздохнув, Грит оттащила Прайса от ящиков, пока из-за злости этого умника они не взлетели на воздух. Тот не сопротивлялся, но волны напряжения и ненависти, исходившие от него, Виктория чувствовала на физическом уровне. Успокоился Руперт только через полчаса, до этого порываясь сломать или свои ладони, или стены. Они молча посидели, без слов обсуждая идею генерала, а затем внезапно Руперт схватил Викторию за плечи и развернул лицом к себе. — Пожалуйста, если после их миссии Чарли притащит сюда Генри, никак не контактируй с ним! Не подходи к этой двуличной твари ни на метр, прошу тебя!       В тот момент Руперт выглядел испуганным. Виктория никогда раньше не видела его в таком состоянии, от чего её беспокойство только увеличилось ещё больше. Она вспомнила о его напарнике — Джонни. Джонни Панзер, молодой парень, который пользовался уважением среди своих сослуживцев и был отличным офицером. И который погиб по вине Генри. — Ты думаешь, я не смогу постоять за себя? — Виктория с трудом выдавила из себя улыбку и попыталась отцепить от себя руки парня.       Но тот сам отпустил её и отодвинулся, смотря перед собой пустым взглядом. — Все, к кому я привязываюсь, потом страдают из-за Генри, — хрипло выдохнул Руперт. Его руки начали мелко дрожать, — Я уже просто боюсь с кем-то общаться лишний раз. И я даже не знаю, в ком всё-таки дело — в Генри или же во мне.       Это было глупо — ну разве такое возможно, что из-за привязанности одного человека над ними Дамокловым мечом начинает висеть какое-то проклятие? — но Руперт выглядел крайне подавленным. Виктория сжала его плечо в жесте поддержки. — Послушай, Руперт, — начала Грит, думая, как можно тут приободрить друга, — Это может быть просто случайность. Мир тесен.       Руперт взглянул на неё с обречённым выражением. Он боялся, но не за себя, а за неё — всё-таки они сдружились за время подготовки к операции по уничтожению Топпата. Действительно верит в существование некого мистического «проклятия»… — Хорошо, — сдалась Виктория, — Я буду осторожней с ним.       И всё-таки беспокойство Руперта не могло не тронуть её. — К тому же, они могут и провалиться со своей миссией. И тогда точно не вернутся.       Прайс горько усмехнулся и взъерошил свои волосы. — Поверь, они справятся. Эту сволочь даже преступный клан не остановит.       Предсказание Руперта сбылось — вскоре по всему лагерю пролетела новость, что с кланом Топпат покончено, и для этого даже не пришлось выводить основные силы. Три человека, среди которых был только один военный, и тот пилот вертолёта, смогли не только предотвратить установку орбитальной станции, но и отправить весь клан прямо в тюремный комплекс. А спустя несколько часов троих героев уже встречали на вертолётной площадке. Виктория тоже была среди тех, кто вышел посмотреть на новоиспечённую команду, вернее, только на одного её участника — Генри Стикмина, которого раньше ей доводилось видеть только на фотографиях. Внешне тот не выделялся чем-то особым, разве что молчал практически всё время и даже с друзьями общался преимущественно с помощью жестов. Хотя, не будет же у него на лбу написано «вор, убийца и нехороший человек»? Как бы то ни было, но своё слово Виктория сдержала и подходить к нему не стала.       В тот же вечер весь военный лагерь праздновал избавление от Топпата — а событие это было воистину историческое. Даже не десятилетия, а века существовал этот преступный клан, сколько крови пролилось за это время. А надо было всего лишь отправить против него одного пилота вертолёта и двух беглых преступников.       На праздновании присутствовали все. Знакомые лица мелькали тут и там, все были в радостном расположении духа и веселились от души. Только одного человека Виктория всё никак не могла найти в толпе сослуживцев — Руперта. Так что не прошло и получаса, как Грит элегантно покинула празднество, не попавшись никому на глаза. В этот момент как раз Чарли начал под алкоголем нести какой-то задорный бред, который подхватывали остальные, так что никто и не заметил пропажу одного из капитанов.       Даже с улицы было прекрасно слышно расшумевшихся военных. Голова болела и от шума и гама, из которого ей удалось улизнуть, и от тяжёлого дня — всё-таки несколько часов они все провели в напряжённом ожидании, когда Чарльз свяжется с ними и доложит об успехе или провале операции. Размяв виски, Виктория осмотрелась по сторонам, прикидывая в голове, где можно искать сейчас друга. Подумав, она направилась к стрельбищу — Руперт наверняка захочет выпустить пар, а мишени никому не могут нажаловаться о том, с какой жестокостью их расстреливали.       Догадка Виктории оказалась верной почти что полностью. Кроме одного момента — Руперт не стрелял по мишеням, хотя собирался (не зря ведь взял с собой автомат?). Солдат просто сидел прямо на земле и смотрел на рассыпанные по ночному небосводу звёзды, не двигаясь. — Почему ты не веселишься со всеми? Мы наконец-то избавились от занозы в заднице в виде Топпата, — бесшумно подойдя к Прайсу, спросила Грит. Тот не шелохнулся, только скосил взгляд на неё, убеждаясь, что это именно его подруга. — Моя заноза в заднице — звезда сегодняшнего дня, — отстранённым голосом бросил Руперт, — В историю его впишут как героя, который смог покончить с крупным преступным кланом, только в паре строк упомянув, что когда-то он сам был вне закона.       Сердито скрипнув зубами, Руперт бессильно ударил по земле. Виктория села рядом с ним и подняла взгляд на небо. Прохладный ветер игрался с выбившимися золотистыми прядями волос и немного охлаждал кипящую от мыслей голову. — Хотел бы сейчас оказаться на его месте?       Руперт тихо фыркнул. — На месте вора, убийцы и двуличной мрази? — едким тоном уточнил он, — Нет уж, ни за что на свете.       Именно такого ответа Виктория и ждала от него. В своей ненависти к Генри Руперт становился слишком предсказуемым. — Я знаю, что и сам не ангел, — внезапно продолжил говорить Прайс, — Грубый, вспыльчивый, лезу в драки и ищу неприятностей себе на голову. Проблемный солдат. Но я никогда не ломал судьбы других людей.       Грит молчала, слушая его откровение. Может, если выговорится, ему станет легче? Да и она сможет лучше ему помочь, если будет лучше знать ход его мыслей. — Я тогда работал в Уэст-Меса охранником. У меня был приятель — Дейв Панпа, неловкий, но дружелюбный парень. Мы неплохо сдружились. А потом пришла та чёртова посылка, Генри сбежал, Дейва уволили, я ушёл в полицию. И хорошо бы, если бы на этом вся история и закончилась, но нет! Ночью, когда погиб Джонни, я потерял ещё и Дейва — он просто исчез из того самого музея, где был охранником. И у меня есть ощущение, что и к этому Генри тоже приложил свои руки. Он просто не может не вредить окружающим людям! А сейчас он стал героем! А кто вспомнит про Джонни и Дейва? Где они сейчас? Один в могиле, второй пропал.       Теперь Виктории стало ясно, почему ей не удавалось найти ещё что-то, что связывало бы Руперта и Генри — она смотрела полицейские отчёты, даже не интересуясь, кем работал её друг до этого. Так бы она знала и про Дейва. Она читала в отчёте, что один охранник из музея пропал после кражи Тунисского Алмаза, но не обратила тогда на это особо внимания — не знала, что он был знаком с её приятелем. — Ты пытался найти Дейва? — Виктория нарушила повисшую тишину ночи своим вопросом. — Конечно, — Руперт сильнее вжал голову в плечи и потупил взгляд, — Я немногое смог выяснить. Только то, что неподалёку видели группу людей в шляпах перед тем, как он пропал. Но зачем Топпату Дейв?       Виктория ему не ответила. Одна догадка яркой искрой вспыхнула в её голове. Вскочив на ноги, капитан наскоро пожелала своему другу спокойной ночи и быстрым шагом направилась прочь со стрельбища под удивлённый взгляд Руперта.       Ей срочно нужно найти генерала Гейлфорса! Если она права, то на ракете были не только преступники, но и один пленник, которого стоит освободить — всё-таки люди в «Стене» работают суровые, не поверят они простым словам одного паренька, не подкреплённые ничем весомым.       Гулявшие всю ночь военные спали долго. Генерал отнёсся с пониманием к этому (да и повод был весомый для вчерашнего празднества), так что дал всем выходной день перед тем, как начать сворачивать лагерь. И сейчас эта тишина была на руку Виктории, которой не хотелось разговаривать с Рупертом при лишних свидетелях — всё-таки тема для её приятеля была слишком личная.       Больше месяца назад они шли по этой площадке после их первой и последней драки. Именно тогда Виктория решила получше присмотреться к проблемному солдату и разобраться, что заставляет его с такой злостью отзываться о Генри. А сейчас она собирается сообщить Руперту новость, которая точно не оставит его равнодушным. — Так зачем ты позвала меня? — спросил солдат, сонно потирая лицо, — Я планировал сегодня отоспаться на десять лет вперёд. — Успеешь ещё, — усмехнулась Виктория с лёгкой улыбкой на губах, — Ночью, после разговора с тобой, я пошла к генералу. Он связался с начальником «Стены». И уже этой ночью нашли среди заключённых одного паренька, который попал к ним по ошибке — Дейва Панпу.       Руперт остановился как вкопанный. В широко раскрытых глазах невозможно было скрыть его удивление от этой новости, но это было ещё не всё — Виктория продолжала говорить. — Его освободили, но нужно ещё как-то доставить из «Стены». Я выпросила у генерала для нас неделю отгула. Думаю, Дейв будет рад тебя увидеть.       И всё это она смогла устроить за одну ночь. Пусть и пришлось немного побегать, но оно того стоило — ещё никогда прежде Виктория не видела своего друга настолько удивлённым и счастливым одновременно. Он не мог даже слов подобрать, чтобы выразить всё, что происходило у него на душе. Но и не надо было — Грит всё прекрасно видела на его лице. — Сегодня после обеда нас подбросят до города. Там возьмём машину — и в путь, — она коротко проинструктировала Руперта, продолжая улыбаться.       Шумно вдохнув и выдохнув, парень покачал головой, не до конца веря в то, что он только что услышал. Широко улыбнулся, а затем тихим, будто бы не своим голосом прошептал: — Спасибо. Правда, большое спасибо за всё это, — и с этими словами сгрёб её в крепкие объятия. Впервые за всё время их общения. Замерев на несколько секунд от удивления, Виктория расслабилась и обняла его в ответ. Как же приятно было видеть искреннюю улыбку на его лице, которое раньше выражало только вечное недовольство и злость.       Возможно, после этого он перестанет быть таким «проблемным солдатом».